Читать книгу Опасное желание: научиться управлять мужчинами - Сирена Селена - Страница 6

Виолетта с самого утра встала пораньше и зашла в спальню к Алисе, пока та спала, чтобы осмотреть, насколько процесс преобразования в нимфу завершен. Первые дни Виола влияла на неё своей магией внушения, заставив пойти в Школу Нифм. Виола не лукавила, когда сказала Алисе, что вкачивала в неё магию постепенно все эти дни. Но это была полуправда. На самом деле это одновременно была и магия внушения, позволившая приручить подозрительную девушку, подружиться с ней и запустить в ней процесс преобразования в нимфу.

Два дня назад Виола узнала, что грэт Габриэль Лируа устраивает большой праздник в «Запретном плоде», куда придет и сам. Такой шанс упускать было нельзя. Он крайне редко покидал дом и посещал свое заведение. Виола уже как много лет сидела у него на коротком поводке, будучи в любовницах, и не смела ничего сделать без разрешения грэта Габриэля. «Сегодня ночью всё изменится!» радостно предвкушала она. «Отвлечь бы его всего на одну ночь и я точно справлюсь». Именно из-за этого праздника Виола поменяла тактику безопасного вкачивания магии по чуть-чуть и пошла на рискованное соблазнение Алисы.

Магия нимфы просыпалась в девушках обычно после потери девственности. Так ей рассказывала её мать. Эта магия передавалась по наследству по женской линии. По крайней мере, у Виолы это тоже было так. Глубокий оргазм запускает необратимые процессы, и девушка меняется внешне, становится более красивой и женственной, а также происходят и внутренние изменения. Испытав один раз сильнейший оргазм, нимфа начинает сама хотеть секса и разрядки. Это замкнутый круг. Чем больше удовольствия испытывает женщина, тем быстрее она превращается в нимфу и сильнее становится её магия крови. Чем сильнее магия крови, тем сильнее зов природы, женского начала, дарить мужчинам удовольствие и получать его в ответ. Для нимф секс – как еда. Когда нимфа долго голодает, её магия увядает, красота тускнеет, нимфа начинает медленно умирать.

Грэт Габриэль Лируа – опытный мужчина за пятьдесят лет и на обычную выпускницу из школы нимф не поведется. Недаром все эти годы Виолетта была его единственной постоянной любовницей. Только истинная нимфа по рождению могла его заинтересовать и покорить. И до сих пор Виолетта не встречала ни одной такой же, как она сама. И тут однажды она увидела Алису, смешно переодетую в паренька, с короткой стрижкой и задумчивыми зелеными глазами. Алиса выглядела потерянной и немного напуганной в этом убогом постоялом дворе «Усталый путник». Она была не только странно одета, она вела себя тоже странно, не так, как все. Все дамы, которых знала до сих пор Виола, одевались в платья, чтобы привлечь мужчин. Знатные грэтты и грэны обвешивались украшениями, менее знатные миссы и мисы предпочитали производить впечатление яркостью расцветок тканей, а простолюдинки носили обычные платьица с глубоким декольте. Нимфы квартала, разумеется, сильно отличались от благородных дам и простолюдинок. Они зачастую не надевали нижнего белья, их наряды вызывающе просвечивали, но это всегда были юбки и платья. Алиса же была одета в обтягивающие штаны, которые ей очень шли, и было в этом что-то странное. Виола заметила, что поначалу их встречи Алиса неприязненно косилась в зеркало на себя и не любила себя разглядывать. Она не хотела, чтобы на неё обращали внимание ни мужчины, ни женщины. Виола до сих пор не могла поверить, что раскопала такое сокровище и так ей повезло. Нимфа в двадцать шесть лет, которая сама про себя не знает, что она нимфа! Только подумать! «Кто же твои родители, девочка? Почему мама тебе не сказала, что ты станешь нимфой? Ну что ж, девочка, отныне для тебя всё изменится, процесс запущен и уже необратим» подумала Виола.

Алиса пошевелилась во сне и крепче обняла подушку, что-то бормоча ей. Виола оглядела спящую Алису и недовольно прицокнула языком. Было видно, как сильно похорошела Алиса за эту ночь, но все равно этого было мало обольщения грэта Габриэля Лируа. Нимфа ещё раз окинула взглядом Алису, написала ей записку, чтобы та дождалась её, и выбежала на зимний мороз, прихватив с собой белую шубку.

***

С утра Алиса проснулась в невероятно хорошем настроении, как будто вчера вечером произошло что-то чудесное. Она стала вспоминать… и вспомнила, что впервые в жизни испытала оргазм. Это было потрясающе, всё тело пело! Потом она вспомнила, при каких обстоятельствах у неё получилось кончить, и щеки затопил румянец. Взгляд наткнулся на кусочек бумаги на соседней подушке. Виолетта писала, чтобы Алиса с утра начала репетировать своё выступление в «Запретном плоде», что она должна придумать что-то суперзажигательное, а она, Виола, съездит на Главный Магический Рынок столицы за артефактом иллюзий и одеждой для выступления.

Алиса не помнила, как так вышло, что она согласилась выступать на сцене «Запретного плода», но раз уж согласилась, то обещание надо исполнять. Она умылась, оделась и пошла разминаться в гостиную, вспоминая всё, чему учили её на акробатике. «Если уж выступать, то так чтобы зрители ахнули», – подумала она, потирая ладони, – «зуб даю, у них здесь ещё никто не видел шпагатов».

***

Алиса сидела напротив зеркала, расчесывала свои волосы и совершенно не узнавала себя. До выступления на сцене «Запретный плод» оставалось всего ничего. Совсем недавно она была Алисой Романовой, худышкой с болотно-зелеными глазами и короткой стрижкой по ухо. Сейчас она была Лисси, обворожительной нимфой с глубоким изумрудным цветом глаз, а копна темно-шоколадных волос за ночь отросла ещё больше и уже была по лопатки. У неё пропала нездоровая бледность с лица, а также исчезли синяки под глазами от постоянных недосыпаний на работе в должности помощницы главного управляющего сети трехзвездочных гостиниц. Прошло всего две недели, как Алиса Романова из того мира превратилась в Лисси из этого, а кажется, что пролетела уже целая жизнь.

Виолетта стояла рядом и уже заканчивала колдовать над ней при помощи пассов руками и какого-то браслета, который она назвала артефактом иллюзий.

– Вот теперь идеально, полюбуйся! – Виола оттерла пот с лица одной из прозрачных лент своего платья, подергала браслет на руке Алисы, проверив, что тот надежно на ней сидит, выдохнула как после долгой и сложной работы и улыбнулась. – Хозяин лавки иллюзий сказал, что магического заряда браслета хватит точно на всю ночь, а больше нам и не нужно.

Алиса перевела взгляд от тонкого золотого браслета на руке к зеркалу и обалдела. Разумеется, она видела перед собой иллюзию. В зеркале отражалась… младшая сестра Виолы. Темно-шоколадные волосы у иллюзии теперь были аж до поясницы, они крупно завивались, как у самой Виолы, и в них были переливающиеся блеском как морские волны пряди. Глаза стали больше, чуть более раскосые, аккуратные небольшие губы стали большими и пухлыми и их нежный светло-розовый оттенок сменился алым. Скулы стали четче видны и немного изменился овал лица, даже появилась родинка над губой, один-в-один как у Виолы.

– Виола, тебе не кажется, что это перебор? – она критически осмотрела себя в зеркале и не могла понять, зачем её подруга настолько изменила ей внешность, придав огромное сходство с ней же самой, – Вначале ты меня убеждаешь выступить на сцене, хотя мне это не надо, теперь делаешь похожей меня на себя. Объясни, в чем дело, или я с места не сдвинусь! – Алиса все больше и больше начинала злиться. Она как никогда ясно чувствовала сейчас, что ею управляли. Это именно то, от чего она бежала из своего мира. Ей надоело быть чьей-то марионеткой, следовать указаниям родителей, жить подле Костика и копить деньги на колеса машины его мечты. Только она попала в новый мир, как её вновь взяли в оборот и начали использовать, – Какого черта вообще происходит?

Виола поняла, что Алиса не блефует и действительно никуда не пойдет, если всё сейчас не объяснит. У неё мелко задрожали руки от страха. Столько лет она ждала удобного момента, специально тайком откладывала деньги все эти годы, обучила Алису, вложила в неё столько своей магии, чтобы пробудить в ней нимфу, сколько могла. Она уже чувствовала, что на убеждение Алисы выступить в «Запретном плоде» потратила за этот день последние силы, её собственный резерв теперь на исходе и будет восполняться не один месяц.

Нимфа опустила плечи, взгляд её потух, она села на краешек стоящего позади кресла. И начала свой рассказ:

– Как я говорила, в моей семье было много братьев и сестер. Я хотя и была мисси, второе сословие, но в нашей семье всё время не хватало денег ни на что. И, конечно, когда приехал грэт Габриэль, тогда ещё очень моложавый мужчина в расцвете сил, и предложил взять меня в Школу Нимф на свое попечение, мать очень обрадовалась. Меня взяли в школу в пятнадцать, что противоречило всем правилам. Это было странно, казалось я уже никогда не догоню своих сверстниц по знаниям… Но грэт Габриэль знал, что делал. Он сразу распознал во мне истинную нимфу. Он был таким богатым, красивым, галантным…, – Виола вспоминала те дни и мутная пелена застелила глаза, взгляд остекленел, а голос стал глухим.

Алиса видела, что перед ней уже не та роскошная красавица, которую она встретила в «Усталом путнике». Алиса неожиданно поняла, что Виола старше её, лет на пять точно, а то и больше. И вроде бы ничего не указывало на возраст девушки, но она вдруг показалась очень уставшей от жизни и такой ранимой. Тем временем Виола продолжала:

– Он не просто меня взял в Школу Нимф, он лично обо мне заботился. Я тогда ещё не понимала почему. Я считала, что невероятно крупно повезло. Меня любят и ценят, меня взяли в Школу Нимф в пятнадцать, Школа длится до двадцати лет. По условиям договора я должна была отработать столько же, сколько и училась, то есть всего пять лет. Я рассчитывала, что в двадцать пять буду абсолютно свободной, а со своими знаниями и внешностью обязательно найду богатого грэта и выйду замуж. Габи делал мне дорогие подарки и оказывал недвусмысленные знаки внимания. Потом был наш первый раз…, – она едва улыбнулась, – Габи был потрясающим любовником. Собственно, почему был? Он такой и есть до сих пор. И я вдруг ощутила, что превращаюсь в настоящую нимфу. Я знала, что так и будет, ведь матушка меня предупреждала. Но это было так восхитительно… я обожала Габи, между нами была невероятная страсть. Когда мне исполнилось двадцать лет, Габи сказал, что любит меня и не хочет, чтобы я работала нимфой и обслуживала других мужчин. Он предложил мне отработать пять лет в качестве его личной любовницы. А что мне тогда надо было? Его любовь, его внимание, крыша над головой, немного денег. В общем-то, и всё. Я настолько потеряла голову от Габи, что даже и думать не могла предложить ему жениться на мне. Кто он, а кто я? Он – знатный грэт с хорошей родословной, потрясающей внешностью и невероятный в постели. А ещё разница между нами в двадцать лет. По возрасту я скорее могла бы стать женой его сыну, Грегору, – он криво ухмыльнулась, – в общем, всё было хорошо, но в один прекрасный момент я вдруг забеременела. Я была в шоке, разумеется, сразу рассказала Габи об этом. Он повел себя как настоящий джентельмен, сказал «оставляй ребенка». Мне даже показалось, что он был рад. Конечно же, он был рад! Потом много позже я узнала, что он всё спланировал так специально и исправил противозачаточные чары так, чтобы я забеременела. Мы, нимфы, обладаем такой странной способностью, что можем забеременеть лишь от того, кого любим. И Габи понимал, что добиться от меня ребенка он сможет, лишь постепенно привязывая меня к себе. Это была многолетняя тонкая первоклассная игра с его стороны.

Губы Виолы подрагивали, из правого глаза скатилась одинокая слеза. Алиса видела, как тяжело дается Виоле рассказать свою историю. Скорее всего, нимфа впервые кому-то рассказывает её. Виола встрепенулась, смахнула слезу и вновь продолжила:

– В общем, я влюбилась в Габи, потому пользовалась противозачаточными чарами. Грэт Лируа это понимал и в один из наших разов вмешался, чуть-чуть подправив чары, а я и не заметила по своей наивности и неопытности. Я и представить не могла зачем Габи от меня ребенок. У него уже был законный взрослый наследник – Грегор, от его законной супруги. Я, кстати, за все годы её ни разу не видела. Поговаривают, что он запер её в каком-то из своих замков, но я не в курсе. Тогда меня это не напрягало. Габи был целиком моим и меня это устраивало. Потом родилась Нонна, прекрасный белокурый ангелочек, моё солнышко. Я полюбила её всем сердцем, как только увидела. И в тот день Габи начал меняться. Он стал требовать от меня искать других нимф и приводить их в школу на обучение. Я была против, потому что видела, что тем, у кого не хватало денег на обучение и приходилось работать, было несладко.

Алиса хмыкнула. Вот как Виола теперь заговорила, а вначале убеждала, что это работа мечты. Ну-ну. Виола услышала хмыканье Алисы, скривилась, но продолжила:

– Да-да, знаю, ты считаешь меня, наверное, последней мразью. Я и сама такой себя считаю. В общем, выяснилось, что Габи искал ещё и девушек из очень бедных семей для утех грэтов с определенными вкусами… кому нравилось бить женщин, связывать, насиловать… Я была против, так мы впервые поссорились. Он пригрозил, что навсегда заберет Нонну и не даст мне с ней видеться. Чем больше я с ним жила, тем больше ужасалась, как я могла не разглядеть все эти годы настоящую суть грэта Габриэля Лируа. Он был совсем другим. Однажды его сын Грегор, препротивный тип и тот ещё кутила, крупно проигрался в карты сразу трем людям. Габриэль долго кричал на сына, что у него нет таких денег, а потом все крики стихли. Габриэль нашел способ договориться и подложил меня должникам Грегора. Один из мисье взял себе в качестве долга Дженни, тогдашнюю любовницу Грегора, обычную, но очень симпатичную девушку. А двум другим была предложена всего лишь ночь со мной, как с истинно рожденной нимфой. Но они согласились. Я же была долгие годы любовницей самого грэта Габриэля и никто и пальцем не смел меня тронуть до того момента…

Виола сидела задумавшись и смотрела куда-то в окно не мигая. У Алисы уже к горлу подступил спазм, и она осознала, что жалеет эту девушку. Хотелось обнять её, успокоить и сказать, что всё образуется. Но вопрос, образуется ли?

– Я слишком плохо исполняла свою обязанность по поиску девушек для него для особых услуг, так как не хотела портить никому жизнь. И в качестве наказания Габи стал частенько расплачиваться моими услугами, грозя, что иначе не будет давать мне видеть дочь. А если я сопротивлялась, то и бил меня. Вот как-то так.

– Ты его всё ещё любишь? – шепотом спросила Алиса

– Да, люблю. Это, наверное, звучит дико и ужасно, но благодаря ему у меня самая чудесная дочка на свете. Ты бы видела Нонну, она – чудо! Да и если Габи бьет меня, то всегда за дело…, – Алиса поняла, что Виола за эти года приобрела настоящий стокгольмский синдром. Она испытывала колоссальную привязанность к своему мучителю. Даже сейчас, спустя годы, Виола ласково говорила «Габи» с придыханием.

– Ааа…., – Алиса сглотнула, сильно моргнула, чтобы не расплакаться самой, вдохнула и выдохнула, постаравшись унять свое сердцебиение, – а что ты хотела от меня?

– Ну, – тут Виола засмущалась, – я хотела переключить Габриэля на тебя. Ты же истинная нимфа, он бы точно заинтересовался тобой. А придав тебе сходства со мной, я практически гарантировала себе это. К тому же тебе двадцать шесть, ты далеко не такая наивная дурочка, как я была в свои пятнадцать. Да и у тебя разбитое сердце после измены жениха, ты ничего не должна Габриэлю, не заключала с ним никаких контрактов и ты бы точно не влюбилась в него, проведя с ним ночь. А мне всего-то и надо было – одна ночь. Я скопила достаточно денег, продумала план побега, договорилась и купила у контрабандистов очень дорогой артефакт, искажающий след. Я бы взяла дочку и убежала бы, а Габриэль никогда бы в жизни не нашел меня. Конечно теперь, когда ты всё знаешь, и поняла, как я тебя использовала всё наше знакомство, ты мне не станешь помогать, я всё понимаю, – и тут у Виолы хлынули слезы из глаз, но взгляд так и остался стеклянным.