Читать книгу Опасное желание: Узнать свою судьбу 2 - Сирена Селена - Страница 5

Грэт Кайл Капарэлли уже вторую неделю посещал все совещания королевской палаты под личиной принца Вильяма, исправно исполняя новые обязанности последнего, и у него уже пухла голова от всех сводов законов.

– Русалочий хвост, какие же эти норинги зануды! – в сердцах высказался Кайл после очередного совещания, на котором обсуждалась двадцать восьмая поправка к закону о продаже алкогольных напитков.

– И не говорите, Ваше Высочество! – худощавый подтянутый мужчина протянул Кайлу руку. – Разрешите представиться: граф Оливер Дюссо Тейлор. Вы раньше практически не появлялись в королевской палате, а последние недели не пропустили ни одного совещания. С чем связано Ваше неожиданно возникшее внимание к нашим делам? Надеюсь, с нашей дорогой кузиной короля всё в порядке?

Кайл чуть нахмурился. Ему не понравилось, что его расспрашивают про жену принца, но с другой стороны его поведение действительно выглядело необычно в глазах членов палаты. Да и граф Оливер принимал активное участие абсолютно во всех совещаниях, сам предлагал многочисленные поправки и указывал на недочёты в законах в отличие от большинства членов палаты, которые присутствовали лишь номинально, явно тяготились своими обязанностями, и голосовали, не вдаваясь в подробности. И хотя теоретически палата состояла из двадцати с лишним человек, которые имели равнозначные голоса, граф Дюссо Тейлор имел ощутимое влияние, ведь многие голосовали за его предложения, не вдаваясь в детали, просто потому что их предложил именно он. Кайл и сам хотел найти предлог, чтобы познакомиться с этой авторитетной личностью, и вот он сам подошёл в перерыве между собраниями к нему.

– Спасибо, с моей женой всё в порядке, – не моргнув и глазом, соврал Кайл, который и вовсе не был женат. – Вы же понимаете, женщине в её положении не следует переутомляться работой. Она решила наконец-то отдохнуть в нашем замке от суеты и все этого. – Кайл обвёл рукой огромное круглое помещение со множеством письменных столов, группки людей, которые совещались между собой, кто-то с кем-то спорил, кто-то случайно пролил сок, который нес к своему рабочему месту, где-то что-то громыхнуло и упало с громким треском разбитого стекла.

– Понимаю, – улыбнулся граф Оливер. – Когда моя жена ходила беременная Домиником, она терпеть не могла шум, духоту, толкотню и резкие запахи.

– О, так Вы тоже женаты? – в принципе это было и неудивительно, ведь на вид темноволосому графу было тридцать с хвостиком, но разговор необходимо было как-то поддержать.

– Я, к сожалению, вдовец, – по лицу графа пробежала лёгкая тень печали.

Кайл не знал, что на это ответить, а потому промолчал.

– О, что же это я, – опомнился коренной норинжец. – К Вам, Ваше Высочество, это не имеет никакого отношения. Я желаю Вам и Лиане счастья. Доминик изменил мою жизнь и сделал её светлее, – а на этих словах Кайл вдруг почувствовал, что ошибся на счёт графа. Мужчина подошёл нему с самыми искренними намерениями пожелать всего хорошего и ни разу за весь разговор не покривил душой.

– М-м-м-м, граф Дюссо Тейлор, – обратился к нему Кайл, думая, как же перевести разговор на предмет оборотней. Прошло уже две недели с тех пор, как принц Вильям дал ему задание разобраться с нападением на карету, а Кайл до сих пор не приблизился ни на шаг. Расспросы Амалии ни к чему не привели, женщина была слишком напугана, а герцогиня Лиана и вовсе потеряла сознание. Рассказ кучера оказался очень скомканным и целым совпадал с тем, что поведал ему сам принц. Звери неожиданно появились из леса и не стали преследовать, когда лошади вдруг понесли карету. Скорее всего, потому, что карета уже подъезжала к поместью графини Амалии.

– Вы можете называть меня по имени, – разрешил граф Дюссо Тейлор, – всё-таки Вы теперь тоже член королевской палаты, а потому как вникаете во все наши внутренние дела государства, мы теперь будем много общаться.

– Граф Оливер, – исправился Кайл, – я как раз хотел отметить, что в Норингии такая сложная законодательная система, совершенно не похожая то, как устроено всё у нас в Шерисии, и мне многое сложно понять. Могу ли попросить Вас выделить мне время для личной беседы? У меня есть вопросы по законам об оборотнях.

– Почему Вы хотите знать больше именно об этих законах? – Кайл отметил, как голос Оливера вдруг похолодел на несколько тонов, а всё тело заметно напряглось.

Кайл не был бы Капарэлли, если бы при своём даре распознавания лжи не научился виртуозно лгать. Как говорил его отец Томас: только у ярых служителей закона получаются идеальные преступления. Ведь только они могут просчитать наперёд все варианты расследования и предусмотреть сокрытие любых улик.

– В Шерисии много магов, но, несмотря на это, нет ни одного рода, обладающего способностями, похожими на этих созданий, – как говорила его любимая сестра «первое правило хорошего вранья – это сообщить правду». – В Норингии, получается, проживают две независимые расы: люди и оборотни. Мне любопытно, как Вы улаживаете конфликты и в целом сосуществуете бок о бок.

Граф немного подумал, а затем кивнул:

– Да, конечно, Вам наверняка любопытно. Что ж, приезжайте сегодня вечером в моё поместье, обсудим всё, что Вам интересно. Всё-таки, Вам теперь жить в Норингии.

В этот момент прозвучал гонг, призывающий всех аристократов рассесться по своим местам. Перерыв был окончен, мужчины пожали друг другу руки.

***

Поместье графа Дюссо Тейлора оказалось огромным. Пока Кайл ехал в карете, он задумчивым взглядом изучал леса, степь и поля, принадлежавшие Оливеру. Норингия была существенно больше Шерисии, и поэтому владеть большой территорией здесь считалось нормой. Скорее было странно, если аристократ селился в доме или особняке в черте города и не имел загородного поместья. Как понял Кайл позже, у графа Оливера был и особняк в Хьюддерсфилде, и поместье под Фолчестером, и кое-какая недвижимость в Сетхэме. В Шерисии всё было устроено немного по-другому. Аристократы наоборот предпочитали селиться в Алишере – столице государства, так как она же являлась и магическим центром Шерисии. В Алишере магический резерв пополнялся сам собой, а вот чем дальше от столицы, тем больше усилий необходимо было прилагать магам. Именно поэтому за городом предпочитали селиться фермеры из второго и третьего сословия. Здесь, в Норингии Кайл, будучи сильным магом, мог различать истину и ложь, но это давалось ему гораздо труднее, чем на родине.

За размышлениями о разнице между Норингией и Шерисией, Кайл заметил, что карета уже подъехала к величественному каменному зданию, не то особняку, не то замку с множеством окон. Местная архитектура в сравнении с шерисской отдавала угрюмостью и подчёркивала суровость северной Норингии. У замка графа Дюссо Тейлора не было всевозможных балкончиков, которые в изобилии украшали особняк Капарэлли и по которым лазили близнецы всё детство, не обращая внимания на запреты взрослых. Мысли о хохотушке и проказнице Кейлине почему-то навеяли грусть. «Где же ты сейчас, сестрёнка?», – подумал Кайл.

– Добрый день, Ваше высочество, разрешите проводить Вас в гостиную, – распахнул дверцу кареты дворецкий, а Кайл вынырнул из своих мыслей.

Он кивнул в знак приветствия и, разглядывая всё по сторонам, двинулся за дворецким. Гостиная графа Дюссо Тейлора оказалась огромной, впрочем, и сам замок поражал своей грандиозностью. Он был больше, чем особняк Капарэлли, хотя их род в Шерисии считался самым богатым. Но ни Томас, ни Алиса никогда не гнались за тем, чтобы продемонстрировать состоятельность рода, и их устраивали размеры их жилья. Все и так знали, что влиятельный род Капарэлли до пятнадцатого колена – чистокровные маги из первого сословия. Свадьба Томаса и Алисы, бывшей экономки в его особняке, в этом плане стала шоком для общественности, но ввиду того, что у матери открылся большой талант в управлении гостиницами и постоялыми дворами, никто и не заикался о том, что она не маг. А о том, что она истинно рождённая нимфа, не знал практически никто.

«Должно быть, граф очень богат», – отметил про себя Кайл, осматривая хрустальные люстры. Для коренного жителя Алишера, привыкшего к магической подсветке, это было непривычно. Кайл всё никак не мог привыкнуть к такому освещению.

– Я рад, что Вы навестили меня, Ваше Высочество, – граф Оливер спустился с роскошной лестницы и протянул Кайлу руку для рукопожатия, – это поместье существенно больше моего особняка в Хьюддерсфилде, в котором я жил несколько последних лет. Семья у меня небольшая, прислугу я держу лишь для поддержания порядка в доме, а гости бывают редко, потому здесь так пустынно.

– А я рад, граф Оливер, что Вы меня пригласили, – улыбнулся Кайл. Чем больше он общался с этим мужчиной, тем больше он ему нравился. Сейчас, присмотревшись, грэт заметил круги под глазами Оливера, усталость на лице, лёгкую бледность. Граф был истинным аристократом, и прятал всё это на публике. Но наследственный дар Кайла помогал увидеть все эти малозаметные детали. Перед ним стоял высокопоставленный член королевской палаты, идеально исполняющий свои обязанности, тем самым сыскавший уважение у первых лиц государства, но, видимо, так и не оправившийся от смерти жены. Кайл почувствовал эмпатию к вдовцу, ведь он тоже уже как два года не видел Кейлину и точно не знал, жива ли она.

После приветствия потянулась ни к чему не обязывающая беседа, в ходе которой Кайл многое выяснил о Норингии.

– То есть у Вас есть бароны, графы, маркизы и герцоги? – уточнил Кайл в какой-то момент разговора с Оливером, – и король Норберт может как пожаловать, так и забрать титул?

– Пожаловать легко, отобрать уже сложнее, если у титулованного лица есть земли. Но в случае нарушения закона – да, конечно, – граф пожал плечами, – а у Вас в Шерисии разве не так?

– Нет, у нас не так, – улыбнулся Кайл. – В моей стране всего два титула: грэты относятся к магически сильному первому сословию, мисье же либо богатые выходцы из третьего сословия, либо существенно разбавившие кровь, а потому и наследственный дар, выходцы из первого сословия. Наше деление на сословия завязано в первую очередь на магии. Король ни за что не может просто взять и пожаловать титул грэтты своей фаворитке, как бы он того ни хотел. Максимум – мисси, и то, с большими сложностями.

– То есть Вы не можете повлиять на состав высшего света, он формируется сам собой в зависимости от способностей людей? – удивился Оливер. Ему, норижцу, не сталкивающемуся с магией, было безумно любопытно. – Выходит, Ваша свадьба с Лианой – это большая жертва с Вашей стороны. Ваши дети будут заведомо слабее, чем дети Ваших братьев.

Кайл чуть было не возмутился: «Какие мои дети, я же ещё не женат даже!», а затем вспомнил, что граф Оливер видит в нём принца Вильяма Тунийского.

– Да, – грэт кивнул, потому что не видел смысла врать о том, что теперь очевидно всем подданным Шерисии, – мои дети вряд ли теперь взойдут на престол. Да и наш род весьма силён, а это напрямую связано с продолжительностью жизни. Скорее всего, король Валериан передаст бразды правления в руки внуков, детей Вилладжо или Веная.

Оба мужчины помолчали, граф думал о чём-то своём, затем встрепенулся:

– Вы, должно быть, очень любите Лиану, раз пошли на это. Это делает Вам честь. Пойти на то, чтобы быть вместе с любимой женщиной несмотря ни на что – это поступок настоящего мужчины. К сожалению, я когда-то не смог сделать правильный выбор.

Кайл вдруг понял, что граф говорит не об умершей жене. «Да и нелогично это. С женой-то он как раз был вместе и её гибель – трагическая случайность. Когда я наводил справки, мне сказали, что графиня Элиза Дюссо Тейлор умерла в родах. Видимо, здесь идёт речь о какой-то другой женщине. Но ввиду того, что граф Оливер имеет такое высокое положение в обществе, он мог бы договориться с королём и походатайствовать о титуле баронессы для любой доярки, которую он захотел бы взять в жёны. Странно это».

– Да, я очень её люблю, – Кайл попытался вложить в эти слова побольше тепла, чтобы они прозвучали искренними. Ведь принц Вильям как раз по-настоящему любит Лиану. «Ну а то, что изначально этот брак был политическим, никому знать не надо».

Не желая продолжать тему личной жизни Вильяма, Кайл решил перевести разговор в нужное русло и начать выяснять необходимую для него информацию:

– Оливер, будьте так добры, расскажите мне побольше о метаморфах, – вежливо попросил он, а граф встрепенулся на этих словах, выныривая из своих воспоминаний.

– Да-да, конечно, а что Вы хотели бы знать? Их осталось совсем немного. В городах они не живут, так как любят свободу, да и люди их опасаются. Последние годы между людьми и оборотнями идёт ожесточённая война. Некоторые считают, что их не осталось вовсе, но я верю в том, что они ушли севернее в болота и леса. Если кого-то из них отлавливают, то, как правило, простолюдины вершат самосуд, сразу же убивая их, – Оливер постарался сказать всё это, не вкладывая эмоции в слова. Но Кайл был бы не Кайлом, если бы не почувствовал, что у графа личные счёты с оборотнями.

– А как Вы ко всему этому относитесь? – спросил он, как бы, между прочим.

– Я всегда был против насилия, – помедлив, ответил граф Оливер. – Мне неприятно видеть бессмысленные убийства. Я сам лично ратовал за закон, в котором предлагал судить оборотней по людским правилам. Если человек никого не убил и не сделал никому ничего плохого, то его не за что наказывать. То, к какой расе он относится, не имеет значения. То же самое и с оборотнями: если он или она никому не сделали ничего плохо, то убивать их за то, что они не относятся к нашей расе – глупо.

«Удивительный человек», – подумал про себя Кайл. До сих пор, все, с кем он общался, ненавидели оборотней за то, что они крали еду у простого населения, иногда загрызали насмерть людей, забравшихся глубоко в лес, и радовались тому, что оборотней почти всех истребили рядом с крупными городами. «Даже нападение на Амалию и Лиану чего стоит», – хмыкнул про себя Кайл.

– То есть Вы не считаете, что оборотни опасны? – уточнил Кайл.

– Нет, что Вы, – Оливер улыбнулся, но глаза его остались какими-то стеклянными. – Я точно знаю, что любой метаморф в разы сильнее человека и крайне опасен. В звериной ипостаси у них есть клыки и когти, они могут убить за считанные секунды. Более того, так повелось, что все метаморфы – это крупные хищники. Лисы, волки, леопарды, барсы, медведи. Даже перед обычным разгневанным зверем у человека нет шанса, чтобы спастись, а что уж тут говорить про оборотня, который наделён человеческим мышлением и сообразительностью.

На этих словах Кайл представил себе всех представителей дикой фауны и передёрнул плечами. Он понял, что даже при своём ментальном даре, хорошем владении мечом и магических артефактах, скорее всего, не смог бы совладать с крупным медведем или тигром.

– А ещё у них совершенно другие свои законы, которые невозможно понять человеку. Они могут спасти жизнь, а могут кровожадно и жестоко растерзать. Им можно подарить подарок, а они сочтут его за оскорбление. У метаморфов совершенно другие ценности. Они определённо разумны, но в них слишком много от хищников. Это просто другая раса, – подытожил граф Оливер.

– Я Вас понял, – кивнул Кайл. Действительно, благодаря рассказу графа Оливера, многое стало чуть яснее. Возможно графиня Амалия всё же чем-то неуловимо насолила оборотням, сама о том не зная. Чтобы продвинуться в расследовании нападений полузверей и предугадать следующие шаги, придётся смотреть на ситуацию в целом, и стараться отойти от норм и правил, принятых у людей. – А какие законы сейчас приняты относительно метаморфов?

– Это самая сырая часть в нашем законодательстве. Я, как и говорил ранее, ратовал за то, чтобы оборотней судили за их поступки. Закон все ещё находится в подвешенном состоянии. Несколько членов королевской палаты поддерживают меня и даже выступают за то, чтобы разрешить метаморфам жить среди людей в крупных городах, часть аристократов воздерживается от голосования, часть членов палаты настроено радикально за истребление этой расы.

– Как интересно, – протянул Кайл, а сам подумал: «Ничего не понимаю», – а подскажите, кто настроен положительно по отношению к метаморфам?

Граф Оливер понятливо кивнул:

– Герцог Ришаль де Лефёр ещё много лет назад предвидел войну с оборотнями и ещё тогда, когда они не действовали агрессивно по отношению к простому населению, предлагал узаконить отношения с этой расой, разрешив им проживать в наших городах. Он считал, что недоверие и страх перед оборотнями, в конце концов, вызовут взаимную неприязнь и агрессию. Как в воду глядел. Маркиза Джессика де Легран тоже очень давно высказывается за равноправие рас. Их неактивно, но поддерживают графы Райли Рафолс и Дилан Каррингтон.

Кайл проговорил имена и фамилии членов королевской палаты, запоминая их про себя, а затем не услышав имени Амалии и Лианы, решил уточнить:

– А что же герцогиня Лиана и графиня Амалия? Как они относятся к предлагаемым законам об оборотнях?

– Я думаю Вам виднее, как Ваше жена относится к оборотням, – усмехнулся Оливер, а Кайл понял, что чуть было, не попался. Настолько задумался о том, кого следует расспросить, что совершенно забыл об иллюзии, которую он носит, – а что до графини Амалии Хейз, то она относится или вернее относилась к нейтрально настроенным членам палаты. Буквально пару недель назад она вдруг изменила своё мнение и стала придерживаться позиции, что метаморфы крайне агрессивны и их следует истреблять сразу же.

В этот момент в гостинную с шумом вбежал чумазый светловолосый мальчишка лет пяти или шести. Его черты лица сильно напоминали Оливера.

– Папа, папа, я сегодня смог победить Дика на деревянных мечах! – вопил на радостях ребёнок, а его глаза сияли яркими синими искрами.

– Доминик, что я тебе говорил? У меня сейчас гости, если ты не заметил; приведи себя в порядок и спускайся к ужину. Прошу прощения, Ваше Высочество, это мой сын, о котором я рассказывал, Доминик, – было видно, что Оливер очень любит своего сына, хотя внешне старается напустить на себя самый серьёзный вид и отчитать отпрыска.

Кайл понял, что выяснил всю необходимую для него информацию, и засобирался домой.

– Я прошу прощения, что отнял у Вас столько времени. Большое спасибо, что рассказали мне всё про метаморфов. Я лично решил заняться этой проблемой, а потому надеюсь, что в ближайшее время мы отловим наиболее агрессивных представителей близ Фолчестера и передадим на официальный суд. Возможно, это поможет продвижению Вашего законопроекта. Члена палаты, выступающие за истребление всей расы, увидят, что если судить их по людским законам, кара неизбежна, и смягчатся, что позволит, наконец, принять единый закон.

Кайл поднялся и пожал руку графу Оливеру. Последний поджал губы при этих словах, но ничего не сказал. Не увидел Кайл и реакции светловолосого мальчика, который вмиг отчего-то погрустнел. Грэт Капарэлли откланялся, дождался, когда кучер подаст карету. Здесь, в Норингии он не пользовался своим кристаллом управления каретой, оставив его в Шерисии. На улице уже стемнело и дул холодный бодрящий ветер. Хотелось спать, а в голове Кайл составлял план, кого из членов палаты стоит расспросить в ближайшее время о метаморфах. Ведь интересно, почему эти люди настроены положительно вопреки всему.

Когда Кайл уже сел в карету и откинулся на спинку сиденья, вдруг противоположенная дверца кареты открылась, и внутрь шмыгнула светлая голова.

– Дяденька, – сказал Доминик неожиданно серьезно, – я не знаю, о чём именно Вы договорились с моим отцом. Но я слышал, что Вы говорили о метаморфах.

На этих словах брови Кайла поползли вверх от удивления. Этот ребёнок говорил сейчас с ним как на равных, без гримас и паясничества, собранно и чётко.

– Я был знакомом с золотой лисой, – тем временем продолжал Доминик. – Она несколько раз спасла жизнь мне и моему отцу. Ей пришлось уйти от нас, папа сам прогнал её, но я знаю, что всё, что она сделала, было исключительно, чтобы защитить нас. Если Вы когда-нибудь её встретите, передайте, что я буду любить её и ждать, и неважно, сколько лет пройдёт.

И на этих словах Доминик выскользнул из кареты. Кайл так и не успел ничего спросить или сказать в ответ. Кучер тронул лошадей, карета покатила вперёд, а Кайл так и остался сидеть под впечатлением от слов шестилетнего мальчика. «Вот кого, выходит, любил граф Дюссо Тейлор», – неожиданно понял он, как и то, что ребёнок говорил от чистого сердца.