Читать книгу Скверна - Siri Pettersen - Страница 16

Пусть с ним все будет в порядке, пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке.

Весь путь от гостиницы Хирка проделала бегом. Женщина за прилавком магазина успела только махнуть рукой ей вслед. Она ничего не спросила и не побежала за ней. А Хирка неслась вперед.

Темнело. Она уже один раз застряла в снегу так, что сапог слетел с ноги. Теперь в нем было полно талой воды, но остановиться Хирка не могла, как не могла отправиться прямиком в теплицу. Сначала она должна убедиться, что за ней никто не следит.

Хирка пересекла парк, покрытый слоем нетронутого снега. Она описала круг по улицам и вернулась обратно, на угол того же парка. Других следов, кроме собственных, она не увидела. Хорошо. Значит, ни Стефан, ни кто другой не пошел за ней.

Она побежала по кратчайшему пути к теплице. У нее не было времени двигаться вдоль реки, поэтому она перелезла через ворота и спрыгнула по другую сторону. Вокруг теплиц следов на снегу тоже не было видно. Хорошо. Он не ушел, и его никто не нашел. Но так будет не вечно. Надо найти другое укрытие до восхода солнца.

Хирка ворвалась в теплицу, пробежала мимо всех растений и оказалась в отгороженном растениями закутке. Его там не было. Кровь ворона на плиточном полу высохла, но никакого трупорожденного не было. К горлу подступила тошнота. Она принялась раскидывать мешки с землей, как будто он мог оказаться под ними. Хирка огляделась по сторонам. Она почувствовала уверенность в том, что он здесь, и подняла глаза.

Он был наверху, сидел подобно птице на балке под потолком. Колени его были разведены в разные стороны, руки сложены на груди, голова свешена набок. Он хлопал белыми глазами. Хирка опустила мешок на землю.

– Вижу, тебе лучше, – сухо сказала она, не ожидая ответа. Какая же она дура, что беспокоилась о нем.

Он вытянул ноги к потолку и встал на руки на балке. На его теле не было жира, каждый работающий мускул был отчетливо виден, и некоторые из этих мускулов она раньше точно не видела. Ни у имлингов, ни у людей. Тонкие мышцы вдоль позвоночника. Бугорки у лопаток… Он медленно сделал оборот, как будто хотел показать, что умеет, а потом спрыгнул на землю и улыбнулся ей.

Хирка отступила на шаг назад. Он находился ужасно близко, и в нем больше не было никакой слабости. Она не очень отчетливо помнила набирнов, но это существо было явно похоже на них.

Хирка открыла мешок и протянула ему яблоко и печенье.

– Ты не можешь разгуливать здесь в таком виде, – сказала она и кивнула на его пах. – Обычные люди не ходят голыми.

Хорошо было снова говорить на родном языке, хотя она и не знала, что он понял из ее слов. Он взял еду, и она быстро отдернула руку. Его когти были противными, и Хирка помнила, как он хватал ее за руку.

Набирн обошел вокруг нее. Какое-то время она раздумывала, не сбежать ли ей, но он уселся на мешки с землей и запустил когти в яблоко. Кожура начала сжиматься, съеживаться и гнить. Хирка разинула рот.

– Ты ешь когтями, – прошептала она и закрыла рот, чтобы не выглядеть идиоткой.

– Ты бы тоже так делала, если бы эволюция была к тебе более милосердной.

Хирка зажала рукой рот и попятилась назад. Его голос был глубоким и грубым, но он говорил на имландском даже правильнее, чем она.

– Вот видишь? – сказал он. – Я говорю именно о таких вещах. Полное отсутствие контроля над телом. Просто удивительно, что ты до сих пор жива.

Он стряхнул с руки остатки яблока.

– У тебя есть что-нибудь более питательное, чем это?

До Хирки стало доходить, что он не поблагодарил ее и не похвалил. Нельзя сказать, что она сильно рассчитывала на это, она ведь даже не предполагала, что ей придется вести с ним беседу. Хирка готовилась к забегу на выживание.

Она приблизилась к слепому, который казался совершенно нереальным.

– Ты один из слепых. Набирн.

Что-то опять шевельнулось в его глазах. Он встал и навис над ней, обнажив клыки. Его длинные волосы касались ее лица. Она не могла пошевелиться – ее одновременно охватили восторг и ужас. Он прошипел:

– Трупорожденный? Ты называешь меня трупорожденным? Я Наиэль. Я Дрейри. Я Умпири, в чьих венах течет кровь первых. Я прожил тысячу лет, умноженную на три. Вас в огромных количествах рожают матери, которые умирают еще до того, как вы покинете их тело, и после этого нас вы называете трупорожденными? Завтра никого из вас не будет. Что вы такое, если не трупы?

Хирка упала на каменные плитки пола.

– Три тысячи…

Он выпрямился и посмотрел на свои когти.

– Внезапно начинаешь видеть мир по-иному, да? А что касается зрения, могу заверить тебя, что я вижу лучше, чем ты когда-либо видела или будешь видеть. Это вы слепы, раз не видите того, что видим мы.

– Три тысячи лет… – она не отводила от него глаз. Это невозможно.

Он взмахнул руками, будто в подтверждение своих слов. Или, может быть, просто чтобы дать ей насмотреться на себя досыта, потому что больше она ничего делать не могла. Только пялиться. Дыхание застряло в груди, как будто ее ударили. Столько смертей. Джей и ее младшая сестренка, которой довелось прожить лишь несколько лет. Их нет. А он стоит здесь и утверждает… Три тысячи…

Она рассмеялась своим мыслям о том, кем он может быть. Слепой в виде ворона. Но именно так и было. Он то, что она думала. Ворон, не способный умереть, и он стоит здесь. Перед ней.

Она сбежала в Равнхов, пряталась в Маннфалле, чтобы избежать встречи с Вороном. Всевидящим. А он все время был рядом с ней! Она кормила его медовым хлебом! Она… Она отреклась от него.

Внезапно Хирку переполнил стыд.

– Мы не верили… Мы сказали, что тебя не существует! Тебя там не было! Почему тебя там не было? Всевидящего не существует!

Он присел перед ней на корточки и склонил голову набок.

– Проверь-ка еще раз.

Хирка почувствовала, что у нее отвисла челюсть. Она подняла руку, чтобы прикоснуться к нему, но отдернула ее и прижала к своей груди. Сердце заколотилось быстрее и наполнилось предвкушением. Надо что-то сделать. Срочно. Это все меняет.

Ример! Я должна поговорить с Римером!

Все, что они сделали, все произошедшее… И вот она сидит здесь, в мире людей, а перед ней стоит легендарное божество Имланда. То, что должно быть ложью. В ее голове судорожно сменялись картины. Ритуал. Знаки на костюмах членов Совета. Скульптуры. Мифы. Все.

Он встал и продолжил говорить скрипучим голосом:

– Проблема, естественно, в том, что я такой не один. Круги воронов спали тысячу лет, а потом появилась ты, маленькая Сульни, и все изменилось. Умпири вновь явились в Имланд, но это совершенно нежелательная ситуация. И ты можешь проходить сквозь камни, как будто они тебя знают. Тут уместно добавить – нельзя сказать, что это добрый знак. Вопрос заключается в другом: зачем ты здесь и что ты собираешься делать, – произнес он так, что его последняя фраза оказалась похожа на что угодно, но только не на вопрос.

– Что? Я… – Хирка искала ответ или смысл. Слепой выражался странно, но она понимала каждое слово. Он что, думает, она оказалась здесь по собственной воле? Когда она проходила через каменный круг, она следовала за Куро в какое-то случайное место, которое, как она надеялась, станет ее домом. Потому что уж вороны-то знают.

– Я шла за тобой! – ответила она.

– Хммм. Нда. У вас имеется тенденция к такому поведению, не так ли? – Он улыбнулся, показав клыки. Хирка подавила внезапное желание прикрыть свое горло. – Ты здесь, Сульни, потому что кто-то хочет, чтобы ты была здесь. Ты – путешественница, созданная открывать двери, которые никогда не должны быть открыты. Это твой друг?

– Что? Кто?

– Тот, что крадется там, снаружи.

Стефан!

Хирка встала. Ей пришлось приложить усилия, чтобы снова не упасть. Что ей делать? Что сказать? Стефан никогда не поймет. А слепой… Он… Хирка посмотрела на него.

– Я не знаю. Не знаю, друг ли он. Может быть. Что нам делать?

– Мы можем убить его или пригласить войти. Как думаешь, что полезнее, Сульни?

– Я думаю… Меня зовут не Сульни. Мое имя Хирка.

– Я Наиэль. Я знаю, кто ты. Пригласим его войти, как считаешь? – казалось, он развлекается, но он не смеялся.

Наиэль. Всевидящего зовут Наиэль.

От этого имени ее кожа покрылась мурашками. Оно было чужим и в то же время знакомым, как будто Хирка когда-то уже его слышала, хоть и знала, что это не так. Хирка прошла между растениями ко входной двери, открыла ее, но никого не увидела.

– Стефан?

Стефан вырос прямо перед ней. Щеки его раскраснелись.

– Он говорит, чтобы я пригласила тебя войти.

– Он?

Хирка вошла в теплицу и услышала, что Стефан шагает за ней.

– Должна предупредить, – прошептала она. – Он голый. И немного… Большой.

Стефан шел за ней между растениями прямо к Наиэлю. Едва увидев его, Стефан достал пистолет. Хирка закричала, но было слишком поздно. Наиэль оказался над Стефаном. Хирка услышала, как что-то сломалось, и пистолет упал на пол. Стефан заорал. Он согнулся и прислонился к стене, прижимая к себе локоть. Хирка подбежала к нему. Она хотела помочь, но он не позволил ей приблизиться.

Стефан смотрел на нее не столько растерянно, сколько разочарованно.

– Я умолчал о самых ужасных вещах, чтобы поберечь тебя, так ведь? Подумал, зачем тебе об этом знать, и вот… О господи! Если бы я знал…

Он смотрел на Наиэля.

– Где-то на свете бродит чума. Это мужчина. Он умеет привязывать к себе людей. Убивать и исцелять в одно и то же время. Я охотился за ним пятнадцать чертовых лет и часто сомневался в его существовании. Но это ты, так ведь? Это ты источник?

Стефан взглянул на пистолет на полу. Хирка подняла оружие, чтобы ему не пришло в голову совершить какую-нибудь глупость.

– Я даю тебе слово, что он не тот, на кого ты охотишься, – сказала Хирка. – Наиэль прибыл сюда со мной. С тех пор и года не прошло. Мы оба здесь чужаки.

– Наиэль? – Стефан повторил его имя так, словно поразился, что у него вообще оно есть. Хирка разделяла его чувство.

– Не имеет значения, – сказал он. – Черт их знает, кто они такие, но они – одно и то же. Оба.

Стефан попытался согнуть локоть. Лицо его исказилось от боли.

Наиэль посмотрел на Хирку.

– Что он говорит?

Она сообразила, что Наиэль ни слова не понял из их диалога. Это вернуло ей знакомое чувство преимущества. Она перевела сказанное Стефаном на имландский.

Наиэль фыркнул:

– Эмблинг ошибается. Мы совершенно не одно и то же.

Хирка перевела его слова Стефану.

– Он говорит, что они совсем не одинаковые. Он и тот, на кого ты охотишься.

– Откуда, черт его возьми, он может это знать, если он только что прибыл сюда, а?

Хирка посмотрела на Наиэля.

– Откуда ты знаешь?

Наиэль оскалил зубы.

– Си вай умкхадари досаль.

Хирка и Стефан переглянулись. Эти слова были из языка, которого ни он, ни она не понимали. Наиэль посмотрел на Хирку и повторил на имландском:

– Он мой брат.