Читать книгу Простым ударом шила. Смерть бродит по лесу - Сирил Хейр - Страница 3

Новость о том, что мистер Вуд пишет, вызвала живейший интерес среди обитателей пансиона «Фернли». Следует признать, что интерес этот не был ни в коей мере обусловлен знакомством с произведениями мистера Эймиаса Ли. Каждый член маленького коллектива тем не менее счел своим долгом по крайней мере как-то объяснить то, что не читал их. У мисс Кларк было «слишком мало времени для чтения», что при ее плодотворной сосредоточенности на том, чтобы заставить своих подчиненных работать максимально быстро, казалось немного удивительным. Вне работы она интересовалась только кинофильмами и не скрывала своего негодования по поводу того, что единственный в Марсетт-Бее кинотеатр мог позволить себе менять программу лишь раз в неделю. Мисс Дэнвил, напротив, имела массу свободного времени для чтения. Ее редко можно было увидеть без книги, но это почти всегда была одна и та же книга – маленький томик в кожаном переплете. Прочесть название книги возможным не представлялось, однако по выражению, которое приобретало лицо мисс Дэнвил, когда она в нее углублялась, нетрудно было догадаться, что книга религиозная. Учитывая это обстоятельство, было лишь естественно, что она тоже понятия не имела ни о «Смерти на станции «Бейкерлоо», ни о «Загадке скрученного галстука», ни о других творениях Эймиаса Ли. Но весьма неожиданно она искренне расстроилась по этому поводу.

– Когда-то мне очень нравились детективы, – объяснила она, – но теперь я перестала читать подобную литературу. – И она снова опустила взгляд в свою кожаную книжку.

Мисс Браун, когда ее спросили, только покачала головой, и ни у кого, тем более у скромного мистера Вуда, не хватило духа поинтересоваться причинами у особы столь юной, столь робкой и столь очевидно ошеломленной встречей с писателем во плоти.

Мужчины тоже, как выяснилось, не внесли своей лепты в авторские гонорары мистера Вуда. Мистер Иделман при упоминании псевдонима пристально посмотрел на его обладателя, пробормотал: «Боюсь, что нет» – и на этом закрыл для себя тему. Деликатный плешивый мистер Филипс, стараясь быть вежливым, заявил, что наверняка читал его книги – он берет в библиотеке все детективы. К сожалению, он никогда не запоминает ни их названий, ни фамилий авторов. Ни, судя по всему, содержания. Мнения Рикаби по обсуждаемой теме услышать не довелось. В тот вечер он отсутствовал, чему его соседи по пансиону были только рады. Таким образом, Петтигрю остался единственным признанным представителем читательской аудитории Эймиаса Ли. Право считать себя таковым давал ему тот факт, что он рецензировал два его последних сочинения для некоего юридического журнала, и, вспомнив о том, сколько процессуальных ошибок нашел у автора, он возблагодарил издателей за то, что рецензии не были подписаны.

Однако все, особенно дамы, выразили безоговорочное мнение, что необходимо, не теряя времени, приобрести и прочесть все произведения мистера Вуда. Даже мисс Дэнвил, готовая ради такого случая разок спуститься с небес, не усомнилась в правильности такого решения. Намного интереснее, заметила она, прочесть книгу, будучи знакомой с ее автором. Мисс Браун свое согласие с этим суждением выразила неким нечленораздельным бормотанием. Однако здесь возникла трудность. Книги Эймиаса Ли не входили в число бестселлеров. И он сам скромно признался, что в настоящий момент их нелегко достать. Дефицит бумаги вынудил его издателей убрать их с рынка. Война вообще поставила писателей в весьма затруднительное положение. Конечно, можно еще где-нибудь найти экземпляр по чистой случайности. Но в книжном магазине Марсетт-Бея нет ни одного – на днях он сам просмотрел там все полки. Нет, ни по одному из его произведений фильмов еще не снимали. Голливуд пока не выказал к ним интереса. Конечно, всякое может случиться, но ведь выбор книг так велик…

Все присутствовавшие разочарованно вздохнули. Иметь в своих рядах писателя – событие незаурядное, однако писатель, чье авторство приходится принимать на веру, не совсем то.

Очевидное решение проблемы предложила Веселая Вдова.

Веселой Вдовой была миссис Хопкинсон. Они с мисс Кларк вместе учились в школе, и этот факт придавал ей смелости обращаться с этой грозной женщиной без надлежащего пиетета, несколько даже дерзко, чего никто другой в управлении себе никогда бы не позволил. На удивление, мисс Кларк не только терпела подругу, но даже находила удовольствие в ее обществе. Они вместе почти каждый день совершали какие-нибудь вылазки, регулярно раз в неделю посещали кинотеатр и вне работы называли друг друга по имени. Больше всего миссис Хопкинсон подходило определение «веселая и беззаботная». По ее собственным словам, она была «всегда на подъеме». Ее природную миловидность, которую она, приложив немало стараний, сумела все-таки подпортить, выкрасив волосы в устрашающего оттенка бронзовый цвет, дополняли неистощимая жизнерадостность и хотя и вульгарный, но добрый нрав, которому было трудно противиться. Лет ей было, как она любила, хохоча, сообщать, «ровно тридцать девять».

В тот самый вечер, когда двойственность личности мистера Вуда была разоблачена, она «заскочила», как делала частенько, в гостиницу поболтать с мисс Кларк и осталась поиграть в бридж. К обсуждавшемуся предмету миссис Хопкинсон, разумеется, проявила горячий интерес. Пока разыгрывался роббер, она говорила мало, но по тому, как она играла – а играла она еще более небрежно, чем всегда, – было видно, что голова ее занята отнюдь не картами. Как только роббер закончился, она, не удостоив ни словом извинения своего несчастного партнера, мистера Иделмана, встала из-за стола с видом человека, нашедшего великое решение.

– Я знаю, что делать! – объявила она. – Слушайте все! Мистер Вуд напишет новую книгу.

– Ну, я надеюсь, конечно, – снисходительно ответил мистер Вуд. – Но сейчас у меня нет времени для писательства. Здешняя работа…

– Нет-нет, мистер Вуд! – лукаво воскликнула Веселая Вдова. – Дослушайте до конца. Вы напишете новую книгу, и вся она будет про нас!

– Но, миссис Хопкинсон, ради бога! – Лицо мистера Вуда сморщилось в замешательстве. – Я не смогу! Я никогда не делаю реальных лиц персонажами своих книг. Так книги не пишутся. По крайней мере я так не делаю. Это невозможно объяснить, но… это… это…

– О, разумеется, я вовсе не имела в виду скромных маленьких людей, каковыми мы являемся! Не сомневаюсь, это было бы слишком скучно. Вы, естественно, всех нас выведете под масками – возможно, лишь легкими штрихами слегка проявив то, что есть в нас худшего, чтобы было интереснее. А потом мы все повеселимся, читая книгу и гадая, кто есть кто. Не сомневайтесь, у вас будет куча читателей.

– И куча исков, смею предположить, – пробормотал Петтигрю. Мистер Вуд застонал.

– Нет, серьезно, – вступила мисс Кларк своим низким голосом, – разве управление не представляет собой весьма подходящий антураж для одной из ваших историй, мистер Вуд? Я всегда воображала, что таинственные убийства происходят в больших домах, набитых людьми, чтобы как можно больше затруднить решение загадки. А здесь как раз огромный дом, и в нем полно народу. Я думаю, это именно то, что вам нужно.

– Ну да, – согласился мистер Вуд. – Не скажу, чтобы мне самому это не приходило в голову. Разумеется, пишущий человек всегда невольно высматривает подходящий антураж.

– Человек, пишущий книгу о нас! – победно воскликнула миссис Хопкинсон. – Я знала, что вы не устоите.

– Нет-нет! Ничего подобного я не говорил. У меня в настоящий момент и сюжета-то нет. Я сказал лишь, что согласен с мисс Кларк в том, что управление могло бы стать неплохим местом действия для книги. Если бы у меня было время писать и был сюжет, конечно, – добавил он.

– Не сомневаюсь, вы легко находите сюжеты, – сказала миссис Хопкинсон с ослепительной улыбкой.

– Уверяю вас, далеко не всегда.

– Но мы вам в этом поможем, ведь правда? – обратилась она к присутствующим. – Давайте приступим к делу прямо сейчас. Кто у нас будет убийцей?

– Сначала надо решить, кого убьют, не так ли? – возразил мистер Иделман, в первый раз за все это время оторвавшись от газеты, в которую спасительно уткнулся, как только закончился роббер.

– Кого вы придумываете в первую очередь, мистер Вуд, – спросила Веселая Вдова, – убийцу или бедную жертву?

– Признаться, не могу сказать, – ответил встревоженный автор. – Никогда не задавался этим вопросом. Но вообще-то трудно придумать убийцу, не имея жертвы. Это как курица и яйцо.

– А правда, что вы всегда начинаете писать с последней главы? – поинтересовалась мисс Дэнвил.

– Разумеется, нет. Как можно сказать, чем окончится книга, если вы еще не начали ее писать?

– Не хотите ли вы сказать, – строго-неодобрительно вклинилась мисс Кларк, – что можете начать писать книгу подобного рода, не зная, какой будет развязка?

– Я вовсе не это сказал. Я лишь имел в виду, что…

– Внимание, внимание! – перебила его мисс Кларк, хлопая в ладоши и призывая всех к порядку. – Мы не с того начали. Вопрос состоит в том, кого мы хотим видеть в качестве жертвы.

Петтигрю показалось, что первым отозвался мистер Филипс, но мистер Иделман, мисс Кларк и мисс Браун находились так близко у него за спиной, что предложения прозвучали почти хором:

– Рикаби.

– Великолепно! Один вопрос мы решили. Теперь кто…

– Минуточку… – Было очевидно, что мистер Вуд невольно начинал испытывать интерес. Словно Эймиас Ли зашевелился под скромным обличьем временного гражданского служащего. – Минуточку. Я не уверен, что хочу убивать Рикаби.

– Не хотите его убивать? Но почему, мистер Вуд? Мы все этого хотим. Он же такой противный.

– Нет-нет. Я говорю не о своем личном отношении. Я говорю как писатель. Просто я не вижу Рикаби в роли убиенного. Он не – как бы это выразиться? – недостаточно значителен. Мне всегда нужна какая-то центральная фигура, на которой можно сосредоточить массу всевозможных мотивов – ревность, ненависть, страх и так далее. Тогда появляется материал для работы. Ничтожный негодяй, которого все терпеть не могут, такого материала собой не представляет.

– Я старомоден, – заметил Петтигрю. – Дайте мне труп миллионера в библиотеке, и я буду вполне доволен.

Вуд понимающе посмотрел на него.

– Именно, – медленно произнес он. – Вот мы и начинаем кое-что нащупывать. Вы имеете в виду то же, что и я?

Петтигрю улыбнулся и кивнул.

– О чем вы говорите? – раздраженно спросила Веселая Вдова. – Нет у нас тут никакого миллионера!

– Зато есть очень подходящая библиотека, – сказал Петтигрю.

Вуд набивал трубку с видом величайшей сосредоточенности.

– Два входа и французские окна, выходящие на террасу, – бормотал он. – Я обратил на это внимание в первый же раз, когда вошел туда. Идеально.

Миссис Хопкинсон в недоумении переводила взгляд с одного на другого, но потом ее внезапно осенило, и она захлопала в ладоши.

– Начальник управления! – воскликнула она. – Как же мы не подумали об этом раньше? Ну разумеется! Мы выстроим прекрасный сюжет вокруг убийства управляющего!

– Право, – сказала мисс Кларк своим офисным голосом, голосом, которым имела обыкновение пользоваться, когда желала нагнать страх и уныние на весь свой департамент лицензирования. – Шутка есть шутка, я понимаю, Элис, но нельзя забывать о служебной дисциплине, а это…

– Послушай, Джудит, если ты собираешься испортить нам все удовольствие, я перестану с тобой разговаривать! Мы сейчас не на работе и можем говорить все, что хотим. Кроме того, мистер Вуд настоящий писатель, и если он говорит, что убитым должен быть управляющий, значит, так тому и быть. Итак, кто же у нас будет убийцей?

– Вам не кажется, что мы похожи на майских психов? – спросил мистер Филипс.

– Весьма! – довольно хихикнула миссис Хопкинсон. – И как же нам убрать его, убрать его, убрать его? – подхватив аллюзию, промурлыкала она на мотив детской песенки.

Но тут на ноги поднялась мисс Дэнвил.

– Простите, но я лучше пойду лягу, – сказала она едва слышно, но решительно. – Мне не нравится эта… эта дискуссия о том, как лишить жизни человеческое существо. Даже в шутку. Это… это непристойно. Особенно сейчас, когда столько мужчин и женщин реально гибнет во всем мире. Знаю, я тоже виновата, поскольку поначалу бездумно присоединилась к этой игре. Но раз дело дошло до выбора одного из нас на роль Каина… Прошу меня извинить. – Она с достоинством вышла из комнаты, зажав в руке свою маленькую книжицу в кожаном переплете.

Несколько мгновений после ее ухода стояла тишина, затем послышался тихий голос мисс Браун.

– О, бедная мисс Дэнвил! – пробормотала она с искренней жалостью.

Петтигрю не мог не заметить, с каким сочувствием и восхищением посмотрел на нее при этом мистер Филипс. Было очевидно, что независимо от того, разделяет он ее чувства или нет, сердечная доброта маленькой секретарши тронула его.

«Черт возьми! – подумал Петтигрю. – Похоже, он действительно к ней неравнодушен!» Эта мысль обеспокоила его. Не скажется ли это на эффективности работы мисс Браун, а он весьма ценил ее в качестве своего секретаря.

Других сочувствующих мисс Дэнвил не нашлось.

– Наверняка за всех нас сегодня усердно и искренне помолятся, – пренебрежительно бросила мисс Кларк. Судя по всему, она преодолела неудовольствие, которое сначала вызвало у нее предложение убить управляющего, потому что добавила: – Продолжай, Элис.

– На чем я остановилась? Ах да! Конечно, на поисках убийцы. Есть ли среди нас кто-нибудь достаточно кровожадный, чтобы стать злодеем? Не хочу сказать, что мне никто не приходит на ум…

– Если вы имеете в виду Рикаби, – авторитетно заявил Вуд, наблюдая за тем, как кольца дыма от его трубки поднимаются к потолку, – то он совсем не годится.

– О, мистер Вуд, имейте же совесть! – застонала Веселая Вдова.

– Но он действительно не годится, – не отступал романист. – Вы сами только что это подтвердили. Если человек представляет собой персону, от которой легко ожидать преступления, он не может быть злодеем в детективной истории. Иначе откуда же возьмется интрига? Здесь, безусловно, требуется человек, от которого вы ждете преступления меньше всего.

– У меня есть некоторый опыт в подобных делах, как вы понимаете, – заметил Петтигрю. – Должен сказать, что полиция почти всегда в первую очередь обращает внимание на самого очевидного подозреваемого. И как это ни огорчительно, едва ли не всегда оказывается права.

– Так мы ни до чего не договоримся, – выразила неудовольствие миссис Хопкинсон. – Вы посмотрите, как уже поздно! Через пять минут мне нужно уходить, а я ни за что не усну, если мы не решим этот вопрос. Мистер Вуд, кто, по-вашему, это должен быть?

– Именно это я и пытаюсь осмыслить. Нужен кто-то неожиданный. Но это, полагаю, можно сказать о каждом из нас. Трудность состоит в том, чтобы найти правдоподобный мотив для убийства управляющего, мотив в подобном деле – половина успеха.

– Иногда всем нам хочется его убить, – вставил Иделман.

– Разумеется, но я говорю не об этом. Естественно, все мы будем подозреваемыми. Да любой служащий управления может им быть. Нет никакой причины ограничиваться только присутствующими. – Он помолчал и добавил: – Нет, если бы я выбирал злодея, то склонился бы к кандидатуре мисс Дэнвил.

– О, но это неблагородно! – не сдержала осуждения мисс Браун.

– Милое дитя, это всего лишь игра, – укоризненно сказала мисс Кларк.

– Мисс Дэнвил, – повторил мистер Вуд. – Не знаю, приходило ли это вам в голову, но она так религиозна, что порой это кажется даже немного ненормальным. Разумеется, исключительно из литературных надобностей можно было бы преувеличить это отклонение от нормы, снабдить управляющего каким-нибудь тайным грехом, который она неожиданно обнаружит, и при соответствующих обстоятельствах…

– Религиозный фанатизм? – с сомнением произнес мистер Филипс. – Кажется, я уже читал нечто подобное. Я никогда не запоминаю названий книг, но…

– Конечно, где-то это уже было, – нахмурившись, перебил его мистер Вуд. – Все было. В этом главная трудность нашей игры. Но меня попросили с ходу придумать сюжет, и это лучшее, что я смог сделать. Простите, если…

– О, мистер Филипс совсем не то имел в виду, – поспешила заверить миссис Хопкинсон. – Я нахожу вашу идею превосходной и не сомневаюсь, что мы все ее поддержим. А когда будет написана книга, уверена, никто не разгадает секрета до самой последней главы, за исключением нас, которым повезло находиться у ее истоков. Вы ведь напишете ее, мистер Вуд, правда?

Он покачал головой:

– Боюсь, что нет. Даже если бы у меня здесь было время писать, я бы не смог этого сделать – поместить в книгу реальных людей.

– Ну, если вы отказываетесь, что весьма печально… Тем не менее не будет никакого вреда, если мы попытаемся себе представить, какой могла бы быть эта книга, как могли бы в ней развиваться события. К тому же это может вам пригодиться, если вы когда-нибудь потом все же соберетесь ее написать, пусть даже она будет о чем-нибудь совершенно другом. Не правда ли? Уверена, что мы все будем очень рады вам помочь.

– Я вас не совсем понимаю.

– Полагаю, – в своей тяжеловесно-педантичной манере произнес Иделман, – миссис Хопкинсон имеет в виду, что мы могли бы скрасить свой досуг конструированием воображаемого детективного сюжета, строя догадки и предлагая варианты…

– Именно!

– При том, что вы, безусловно, будете нашим, так сказать, главным редактором. Это может оказаться забавным.

– Ну, в этом, конечно, что-то есть, – признал Вуд. – Только я не совсем понимаю, как…

– Мои дорогие, я должна бежать! – воскликнула миссис Хопкинсон, поспешно собирая свои вещи. – Вы только посмотрите на часы! Огромное спасибо за чудесный вечер. Думаю, это захватывающая идея. Позднее мы непременно обговорим ее более подробно. Наверняка мне сегодня будут сниться кошмары! Всем спокойной ночи!

После ее скоропалительного отбытия компания распалась. Немного спустя остальные дамы отправились спать, за ними последовали Филипс и Вуд. Петтигрю остался, он сидел, уставившись в огонь и на особый манер морща нос, как делал всегда, когда глубоко задумывался. Потом он взглянул на сидевшего в другом конце комнаты Иделмана, и у него вырвался сдавленный смешок.

– Что вас развеселило? – Иделман так редко задавал прямые вопросы, что эффект оказался неожиданным.

– Просто я подумал, что на довольно долгое время вы наверняка избавились от миссис Хопкинсон в качестве своей партнерши по бриджу.

Иделман невесело рассмеялся.

– Единственная польза от всей этой затеи, – сухо согласился он. – По крайней мере теперь ей будет чем еще заняться.

– Совершенно верно. Остается лишь надеяться, что польза не уравновесится вредом, – сказал Петтигрю.

Однако особой надежды в его голосе заметно не было.