Читать книгу Закон Паркинсона. Новейшая версия - Сирил Норткот Паркинсон - Страница 4

Работа отнимает все отведенное на нее время – это общепризнанный факт, он передается пословицами «Бездельник – самый занятой человек» или «Чем больше времени, тем его меньше». Так, например, пожилая дама, которой нечем заняться, может убить целый день на написание и отправку почтовой открытки своей племяннице, отдыхающей на курорте. Час будет потрачен на поиск открытки, час – на охоту за очками, полчаса – на то, чтобы отыскать в записной книжке нужный адрес, час с четвертью – на текст послания и двадцать минут – на то, чтобы решить, брать ли зонт в путешествие к почтовому ящику, расположенному на соседней улице. То, что у занятого человека занимает три минуты, у незанятого становится поводом для тревог и трудов на целый день.

Учитывая то, что работа (прежде всего бумажная) поддается растяжке и трамбовке во времени, совершенно очевидно, что нет никакой или почти никакой зависимости между объемом работ и числом необходимых работников. Отсутствие реальной деятельности по определению не является отдыхом. Недостаток загруженности необязательно проявляется как безделье. Дело приобретает особую важность и сложность, если на него отпущено больше времени. Эта теорема доказана и признана повсеместно, но ее последствиям до сих пор уделялось мало внимания, особенно в сфере госуправления. Политики и налогоплательщики верили (правда, иногда их все-таки охватывали сомнения), что увеличение числа бюджетных работников отражает растущий объем полезной работы. Циники, высмеивавшие подобные предположения, считали, что растущая армия чиновников приводит к росту безделья в чиновнической среде – или к тому, что все чиновники начинают меньше работать. Но здесь как раз тот случай, когда и вера, и сомнения одинаково далеки от реальности. На самом деле количество чиновников и объем работы вообще не связаны между собой. Рост числа служащих описывается законом Паркинсона. Служащих будет все больше и больше независимо от того, увеличивается объем работы, уменьшается или исчезает совсем. Важность недавно открытого закона Паркинсона как раз и заключается в том, что это закон прироста, выведенный из анализа факторов, обеспечивающих данный прирост.

Справедливость закона основывается главным образом на доказательствах статистического плана, которые будут представлены чуть позже. Читателей, однако, больше заинтересует объяснение причин, кроющихся за общей тенденцией. Опуская многочисленные технические детали, для начала мы можем выделить два фактора. В данном случае они выражаются двумя квазиаксиомами: 1) чиновник умножает число подчиненных, а не соперников; 2) чиновники создают работу сами для себя.

Чтобы понять фактор № 1, мы должны описать положение чиновника (назовем его условно А), который чувствует, что у него слишком много работы. Возможно, ему это только мерещится, но для нас это не так существенно. Мимоходом заметим, что чувства А легко объясняются упадком жизненных сил, характерным для людей среднего возраста. От реальной или воображаемой переработки у А есть три целительных средства. Он может 1) подать в отставку, 2) попросить, чтобы часть работы взял на себя коллега Б, или 3) потребовать помощи двух подчиненных (назовем их В и Г). Анналы истории довольно редко фиксировали случаи, когда А прибегал не к третьему варианту. Если он подаст в отставку, то потеряет право на повышенную пенсию, а разделение обязанностей с Б будет означать, что А приобретет соперника в борьбе за должность Большой Шишки, ведь БШ когда-то должен наконец уйти в отставку! Итак, скорее всего, А добьется включения в игру молодых и перспективных подчиненных В и Г. Разделив работу на две части между В и Г, А окажется единственным человеком, понимающим, что именно они делают. Здесь очень важно осознать, что В и Г неразделимы, как сиамские близнецы. Выбрать одного В было бы совершенно нецелесообразно. Почему? Да потому, что В разделил бы работу с А и оказался бы с ним практически на одном уровне… Нет уж, в эту ловушку (описанную выше в виде случая с Б) А не попадет, особенно если В – единственно возможный его преемник. Подчиненных обязательно должно быть двое или более. В этом случае они находятся в повиновении, ибо опасаются, что один из них будет повышен. Когда В, в свою очередь, пожалуется (а он наверняка пожалуется) на перегруженность, А посоветует начальству предоставить В двоих помощников. Но избежать внутреннего напряжения и конфликтов в коллективе А сможет лишь в случае, если добьется назначения двоих помощников и для Г, который находится практически в той же ситуации, что и В.

Теперь, когда наняты Д, Е, Ж и З, продвижение А по службе практически обеспечено. Семеро служащих выполняют работу, которой прежде занимался один. На данном этапе вступает в действие фактор № 2, ибо семь человек работают сами для себя так усердно, что им редко хватает рабочего дня (что до А, то он работает практически на износ). Любой документ вполне может оказаться перед каждым из служащих по очереди. Так, Д решит, что эта бумага относится к компетенции Е, Е предоставит черновик ответа В, который решительно его поправит, прежде чем проконсультироваться с Г, а последний предложит доработать ответ служащему Ж. Но Ж уже должен уходить, поэтому он передаст дело З, а тот набросает свой вариант. Последний будет подписан Д и возвращен В, который снова пересмотрит черновик и положит его перед А.

Что делать А? У него есть все основания подписать бумагу, не читая, ведь его разум полнится другими заботами. Зная, что в следующем году он займет место БШ, А обдумывает, кто его заменит – В или Г. Кроме того, А нужно решить, отпускать ли Ж в отпуск: есть аргументы «за», а есть и «против». Он беспокоится, как бы З не оставил работу. Бедняга недавно выглядел бледным – отчасти из-за семейных проблем, отчасти из-за чего-то другого. Еще нужно подумать о прибавке к зарплате для Е на период конференции и о том, что Д собирается переходить в министерство соцобеспечения. Помимо этого, А узнал, что Г влюбился в замужнюю секретаршу и что Е и Ж больше не разговаривают (причины конфликта выясняются). Итак, А мог бы подписать черновик, исходящий от В, и забыть о нем. Но А – человек сознательный. Каким бы перегруженным проблемами сотрудников он ни был (проблемами, созданными самим фактом существования этих сотрудников), А не уклонится от своих обязанностей. Он тщательно вычитывает черновик, выбрасывает вздорные абзацы, внесенные З и Г, и возвращает ему первоначальный вид, предложенный способным, хотя и бесшабашным сотрудником Е. Затем исправляет грамматические ошибки (молодежь пошла такая, что не умеет писать без ошибок), и в итоге ответное письмо выглядит так, словно служащие В – З вообще никогда не появлялись на свет.

А подписал финальную версию письма, но в подготовке текста участвовало куда больше людей и дело заняло куда больше времени, чем прежде, когда у А не было подчиненных. Все были при деле, все показали себя с лучшей стороны. В итоге А покидает свой служебный кабинет поздно вечером и устало едет домой за город. Лишь с наступлением кромешной тьмы гаснет свет в последнем окне его учреждения, что знаменует окончание очередного дня кипучей административной борьбы. А уходит одним из последних, сутулясь и криво улыбаясь. Он-то знает, что поздний уход, как и седые волосы, – неизбежная плата за успех.

По данному описанию факторов, действующих в учреждении, студент, изучающий политологию, поймет, что число государственных чиновников, в общем-то, не может не умножаться. Однако еще ничего не было сказано о скорости прироста армии служащих. В данном случае интересно то, сколько времени пройдет между назначением А и датой назначения З. Чтобы ответить на этот и иные вопросы, были собраны богатые статистические данные, анализ которых, собственно, и позволил вывести закон Паркинсона. Для их подробного изложения нам не хватит места, но пытливому читателю мы поведаем, что исследование началось с изучения отчетов британского флота. Был выбран именно этот источник, поскольку владения Адмиралтейства (фактически министерства по делам флота) легче поддаются измерению, чем, скажем, владения министерства торговли. В случае с флотом речь идет лишь о численном составе и тоннаже.

Вот некоторые показательные цифры и факты. В 1914 г. британский флот мог похвалиться 146 тысячами офицеров и матросов, 3249 портовыми служащими и 57 тысячами рабочих порта. К 1928 г. осталось лишь 100 тысяч офицеров и матросов, рабочих стало 62 439, зато число портовых служащих возросло до 4558. Что касается крупных военных кораблей, их число по сравнению с 1914 г. уменьшилось с 62 до 20. Однако количество чиновников Адмиралтейства за тот же период возросло с 2000 до 3569, что привело к созданию (как было отмечено современниками) «превосходных сил сухопутного флота». Впрочем, все эти цифры лучше воспринимаются в таблице:

Статистика адмиралтейства

В свое время раздавались критические замечания насчет соотношения людей, готовых к сражению, и людей, способных лишь на «перекладывание бумажек». Но в наши цели не входит сравнение двух категорий. Важнее отметить, что 2 тысячи чиновников за 14 лет разрослись до отметки 3569 и что этот рост совершенно не был связан с увеличением объема их работы. К 1928 г. ВМФ Британии был сильно сокращен: кораблей стало меньше на две трети, а моряков – почти на треть. Начиная с 1922 г. не было оснований ожидать, что он обретет былую форму, так как Великобритания подписала Вашингтонское морское соглашение, ограничивающее число кораблей (но не служащих!). Итак, за период с 1914 по 1928 г. мы имеем прирост числа чиновников более 78 % и можем сделать вывод, что их количество росло в среднем на 5,6 % в год. В действительности, как мы выясним далее, прирост не был столь уж равномерным, но на данном этапе нам нужно лишь оценить процент роста за указанный период.

Можно ли понять, почему настолько увеличилось количество чиновников за отчетный период, не предположив, что этот рост подчинялся выведенному нами закону? Кто-то захочет поспорить с нами, напомнив, что речь идет о периоде быстрого развития техники, применяемой, между прочим, и на море. Использование летательных аппаратов перестало быть чудачеством, электроприборы вошли в привычку и усовершенствовались. Бравые мореходы стали относиться к подводным лодкам терпимо, если не одобрительно, а инженеров на флоте начали считать людьми. В век прогресса кладовщикам явно приходилось работать с более длинными и сложными накладными. Неудивительно, что в списках флота появилось больше чертежников, дизайнеров, техников и ученых. Но этих лиц, относящихся к категории портовых служащих, стало больше всего на 40 %, в то время как людей в Адмиралтействе – почти на 80 %! Таким образом, на каждого нанятого прораба или инженера приходилось два клерка. Мило, не правда ли? Возникает соблазн сделать предварительный вывод: количество административного персонала растет вдвое быстрее, чем технического, за тот самый период, когда личный состав опекаемых ими военных сокращается на треть. Но, как показывает статистика, последний показатель не имеет отношения к делу. Число чиновников росло бы с указанной нами скоростью и в том случае, если бы моряков вообще не было.