Читать книгу Озеро света - Сивел Писли Райт - Страница 2

Когда Фил Холмс отправился к колодцу, его голова была занята бурильщиком и неминуемым спуском. Теперь, когда наступило долгожданное время, он был на грани срыва, и ему не потребовалось много времени, чтобы преодолеть милю песчаной пустоши. Его мысли были далеко внутри земли, когда он опустил кувшин в чистую прохладную воду и налил его до краев.

Поэтому веревка, которая мягко скользнула по воздуху и петлей упала ему на плечи, стала полной неожиданностью. Прежде чем он понял, что происходит, она скользнула вниз по его рукам и туго натянулась чуть выше локтей, и его сильно дернуло назад, и он чуть не упал.

Но ему удалось удержаться на ногах, когда он отшатнулся назад, и, повернув голову, он увидел маленькую темную фигуру своего агрессора примерно в пятнадцати футах от него, крепко держащего веревку.

Удивление Фила сменилось внезапной яростью, и он полностью потерял голову. То, что он сделал, было опрометчиво, безумно, и все же, как оказалось, это было единственное, что могло его спасти. Инстинктивно, не колеблясь ни секунды и абсолютно игнорируя возбужденную команду стоять на месте, он повернулся лицом к своему агрессору, опустил голову и бросился в атаку.

Расстояние было небольшим. На полпути рявкнул пистолет, и он услышал, как пуля с треском врезалась в кувшин с водой, который он все еще держал перед собой. И еще до того, как разлетевшиеся осколки достигли земли, он врезался в нападавшего.

Он ударил его со всей силой, и они оба упали. Мужчина крякнул, когда из него вышибло воздух, но он извивался, как угорь, и сумел отползти в сторону и поднять пистолет.

Затем последовал отчаянный бой тел на крупном песке. Холмс отчаянно нырнул к руке с пистолетом и поймал ее, но он не мог удержать ее. Дуло пистолета медленно наклонилось.

В отчаянии Фил дернул руку вверх, в том направлении, в котором она пыталась двигаться, и внезапный неожиданный рывок согнул руку мужчины вдвое и прижал оружие к его груди. На мгновение это была проверка на прочность, когда Фил лежал грудь к груди над своим противником, пистолет был заблокирован между ними. Затем другой хрюкнул, яростно дернулся – и раздался приглушенный взрыв.

Крик боли прорезал полуночный воздух, и с безумной силой нападавший на Холмса вырвался из его хватки, с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел прочь. Фил оторвался от веревки и бросился за ним, в тот момент даже не почувствовав своей обожженной порохом груди.

А потом он остановился как вкопанный.

Над пустыней прогремел оглушительный рев!

Он сразу понял, что это исходило от дезинтеграторов бурильщика. Сфера начала опускаться без него.

Он стоял неподвижно, окаменев от удивления, лицом к звуку, в то время как нападавший все дальше и дальше растворялся в ночи. А потом, внезапно, Фил Холмс отчаянно помчался обратно к лагерю Гиннесса.

Он бежал, пока не выбился из сил. Некоторое время шел, пока его ноги не набрались сил, а в натруженных легких не стало больше воздуха, а затем снова побежал. Шли минуты, гром быстро утих, превратившись в приглушенный гул. И к тому времени, когда Фил, тяжело дыша, добрался до края дыры, зиявшей там, где незадолго до этого стояла сфера, он превратился всего лишь в отдаленное мурлыканье. Фил сильно наклонился и вгляделся в раскаленную черноту внизу, но ничего не увидел.

Несколько минут Фил молча стоял на коленях, потрясенный своим странным нападением, сбитый с толку неожиданным спуском бурильщика. Какое-то время его разум отказывался работать; он понятия не имел, что делать. Но постепенно его мысли пришли в порядок и прояснили некоторые вещи.

Он попал в подстроенную засаду. Он сказал себе, что спасся только благодаря удаче. Если бы не кувшин с водой, сейчас он был бы вне игры. А вслед за засадой неожиданно спустился бурильщик. Эти два инцидента слишком хорошо совпали: их спланировал один и тот же разум. И двое, по крайней мере мужчины, были замешаны в заговоре.... Внезапно ему стало совершенно ясно, что ответ на загадку лежит в человеке, который устроил ему засаду. Он должен был заполучить этого человека. Выследить его.

Фил действовал решительно. Он поднялся на ноги и быстро зашагал к заброшенной лачуге Гиннесса, ужасно тихой и одинокой сейчас в ярком лунном свете. Через минуту он появился с фонариком на поясе и винтовкой через руку.

Он снова подошел к новой черной дыре в пустыне и посмотрел вниз. Откуда-то снизу все еще доносилось мурлыканье, теперь более слабое, чем когда-либо. Его друг, девушка, которую он любил, были там, внизу, с горечью размышлял он, и он был беспомощен, чтобы добраться до них. Что ж, была одна вещь, которую он мог сделать – отправиться на охоту за людьми. Повернувшись, он широким шагом направился к воде.

Десять минут спустя он был там и в стороне обнаружил следы их потасовки – и маленькие черные пятна, которые не могли быть ничем иным, как кровью. Другой был ранен: вероятно, далеко уйти не смог. Но у него все еще могло быть ружье, поэтому Фил держал винтовку под рукой и умерял свое нетерпение осторожностью, отправляясь по следам широко расставленных ног.

Они вели в сторону близлежащих холмов, и в ярком лунном свете Фил вообще не пользовался своим фонариком, разве что исследовал другие круглые черные пятна, которые образовывали линию, параллельную отпечаткам. По мере того, как он шел дальше, он обнаружил, что шаги его жертвы сближаются все больше: они становятся беспорядочными. Вскоре они проявились в виде болезненных волочений по песку, кропотливого перетаскивания одной ноги за другой.... Фил убрал фонарь и очень осторожно двинулся вперед.

По дороге он задавался вопросом, кто, черт возьми, стоит за всем этим. Проект по поиску радия держался в строгом секрете. Предполагалось, что ни одна живая душа не должна была знать о бурильщике и его дерзкой миссии в сердце земли. И все же, очевидно, кто-то узнал об этом, и кто бы это ни был, он хитро спланировал по крайней мере часть своего плана. Старик и девушка не могут оказать большого сопротивления: о нем, Филе, хорошо бы позаботились, если бы не кувшин с водой. До сих пор в заговоре было по крайней мере двое: человек, устроивший ему засаду, и неизвестный, который, очевидно, похитил профессора и Сью Гиннесс. Но их может быть еще больше.

Поблизости могли быть друзья человека, которого он выслеживал. Этот парень мог связаться с ними и предупредить, что план не удался, что Фил на свободе. Они могли бы очень легко спрятаться рядом со следами своего партнера и направить свои винтовки на следопыта....

Тропа вела в один из каньонов в группе холмов на западе. Некоторое время он следовал за ним вверх по черной полосе под крутыми, залитыми лунным светом вершинами холмов по обе стороны – и затем, внезапно, он смутно различил очертания двух хижин прямо впереди.

Тотчас же он низко наклонился и, широко огибая, поднялся с одной стороны. Он двигался медленно, с большой осторожностью, держа винтовку наготове. Он знал, что в любой момент тишина может быть нарушена треском винтовок. Он осторожно продвигался вдоль узкой стены каньона над хижинами. Свет не горел, и место казалось незанятым. Он размышлял, что делать дальше, когда его внимание привлек большой темный предмет, лежащий на тропе каньона примерно в двадцати ярдах от ближайшей хижины. Напрягая зрение в скудном лунном свете, он увидел, что это была распростертая фигура мужчины. Его добыча – его засада!

Фил упал ничком, боясь, что его увидят. Стараясь держаться в тени, каждую минуту опасаясь услышать резкий лай ружья, он пополз вперед. Ему потребовалось много времени, чтобы приблизиться к распростертой фигуре, но он не хотел рисковать. Оказавшись в двадцати футах, он внезапно поднялся и бросился вперед, к мужчине.

Его быстрый взгляд показал ему, что парень полностью отключился, а еще один быстрый взгляд вокруг не показал, что кто-то еще наблюдает, поэтому он вернулся к осмотру мужчины. Да, это был тот, кто устроил засаду: мексиканец. Он все еще дышал, хотя его лицо было осунувшимся и белым от потери крови из раны под пропитанной кровью одеждой возле верхней части правой руки. Поспешный обыск показал, что у него больше нет пистолета, поэтому Фил, довольный тем, что какое-то время мексиканец был без сознания, осторожно пробрался к двум лачугам.

Было что-то зловещее в странной тишине, нависшей над ними. Одна была странной конструкции – квадратная, высокая коробка из оцинкованного железа без дощечек. Другая, очевидно, была жилым помещением. Фил осторожно подкрался к последней. Затем, держа винтовку наготове, он толкнул дверь и направил луч света, пронзивший темноту внутри.

Там никого не было. Он увидел только две койки, стол, стул, ведро с водой и кое-какие кухонные принадлежности. Он прокрался к другому зданию.

Подойдя поближе, Фил обнаружил, что поверх него был наброшен брезент коричневого цвета, служивший подходящим камуфляжем в дневное время. Это место было высотой около двадцати футов. Он обошел металлические стены и обнаружил шаткую дверь. Снова держа пистолет наготове, он распахнул ее. Луч его фонарика пронзил черноту – и он ахнул при виде того, что предстало взору.

Там, внутри, была длинная, похожая на пулю металлическая трубка, заостренный конец которой находился в самом верхнем положении, а дно, плоское, было обращено к земле. Она лежала в деревянной подставке и была наклонена к полу. В нижней части были отверстия двух форм – ракетные трубы и распадающиеся проекторы. Это был еще один бурильщик.

Фил застыл от удивления перед этой совершенно неожиданной машиной. Его можно было бы легко одолеть, если бы владелец был в здании, потому что он забыл обо всем, кроме того, на что смотрел. Он медленно обошел бурильную установку, обнаружил длинную узкую дверь, слегка приоткрытую, и вошел внутрь.

У этого сверла, как и у Гиннесса, был двойной корпус и почти те же инструменты, хотя вся работа была проще и грубее. Небольшая приборная панель содержала индикаторы наклона, температуры, глубины и чистоты воздуха, а узкие трубки вели к воздушным выпрямителям. Но что привлекло внимание Холмса, так это провода, идущие от магнето к смесительным камерам дезинтеграционных трубок.

– Дураки! – воскликнул он. – Они не знали, как подключить эту штуку! Или же, – добавил он через мгновение, – не удосужились это сделать.

Он заметил, что внутри снаряда не было гироскопа: хотя, по его мнению, он и не понадобится, поскольку машина, будучи длинной и узкой, не могла менять киль, находясь на земле. Тут ему кое-что вспомнилось. Выйдя наружу, он прикинул угол, под которым сверло коснулось бы земляного пола. Двадцать градусов.

– И указывает на юго-запад! – воскликнул он вслух. – Этот бурильщик был бы близок к тому, чтобы встретиться с профессором, в четырех милях под нашим лагерем!

Он сразу понял, что будет делать. Сначала он вернулся в другую хижину, взял ведро с водой, которое заметил, и вынес его туда, где лежал распростертый мексиканец. Он промыл лицо мужчины и все еще слегка кровоточащую пулевую рану в плече.

Вскоре раненый пришел в себя. Его глаза открылись, и он уставился в стальную маску лица, на которой два ровных черных глаза впились в него. Он помнил это лицо – помнил слишком хорошо. Он задрожал, съежился.

– Нет! – выдохнул он, как будто увидел привидение. – Нет—нет!

– Да, я тот самый человек, – сказал ему Холмс твердо и угрожающе. – Тот самый, на которого ты пытался устроить засаду. – Он помолчал мгновение, затем спросил, – ты хочешь жить?

Это был простой вопрос, пугающий своей простотой.

– Потому что, если ты не ответишь на мои вопросы, я оставлю тебя лежать здесь, – холодно продолжил Фил. – И это, вероятно, означало бы твою смерть. Если ты ответишь, я тебе помогу, чтобы у тебя был шанс.

Мексиканец энергично закивал.

– Я скажу, – сказал он.

– Хорошо, – сказал Фил. – Тогда скажи мне, кто построил эту машину?

– Сеньор Куэйд. Сеньор Джеймс Куэйд.

"Куэйд!" Фил уже слышал это имя раньше.

– Конечно! – сказал он. – Старый партнер Гиннесса!

– Я не знаю, – ответил мексиканец. – Он нанял меня за большие деньги. Он купил все для машины, и мы собрали ее вместе. Но он не мог заставить ее работать – это занимало слишком много времени. Мы увидели, услышали, что старик собрался спуститься сегодня ночью, и…

Рассказчик остановился.

– И поэтому он послал меня за вами.

– А сам похитил старика и его дочь и загнал их под землю в их собственном буровом станке, – добавил Холмс, и собеседник кивнул.

– Но я только хотел связать тебя! – выпалил он, слабо жестикулируя. – Я не думал стрелять! Нет, нет…

– Ладно, забудь об этом, – прервал его Фил. – А теперь скажи мне, что Куэйд собирается там делать.

– Я не знаю, сеньор, – последовал неуверенный ответ, – но....

– Но что? – дернулся молодой человек.

Раненый мексиканец неохотно продолжил:

– Сеньор Куэйд, он, я думаю, ему не нравится этот старик. Я думаю, он оставит их с девушкой внизу. Потом он вернется и скажет, что они погибли.

Фил мрачно кивнул.

– Я понимаю, – сказал он, озвучивая свои мысли. – Тогда он сказал бы, что он и профессор Гиннесс по-прежнему партнеры, и радиевая руда будет принадлежать ему. Очень мило. Очень мило....

Он вернулся к активным действиям и, не говоря больше ни слова, взвалил мексиканца себе на спину и понес в хижину. Там он промыл рану, наложил тугую повязку и привязал мужчину к одной из коек. Он привязал его таким образом, чтобы тот мог дотянуться до еды и воды, которые поставил рядом с койкой.

– Ты бросаешь меня? – спросил мексиканец.

– Да, – сказал Фил и направился к двери.

– Но что ты собираешься делать?

Фил мрачно улыбнулся и бросил ответ через плечо.

– Я? Я собираюсь починить проводку на тех дезинтеграторах в буровом станке твоего друга Куэйда. Тогда я спущусь за ним. – Он остановился и повернулся, прежде чем закрыть дверь. – И если я не вернусь , что ж, это будет слишком плохо для тебя!

И вот, немного позже, снова тихую пустынную ночь разорвал яростный рев звука. На этот раз он донесся из узкого каньона. Крутые склоны отбрасывали рев назад и обратно, и эхо разрасталось до сотрясающего землю взрыва звука. Продолговатая хижина, из которой он доносился, покачнулась и чуть не упала; затем, когда шум начал стихать, она покачнулась на фундаменте и наполовину сползла в неровную дыру, просверленную внутри.

Спуск был кошмаром, который Холмс никогда не забудет. Машина Куэйда была намного грубее и менее эффективна, чем сфера, спроектированная Дэвидом Гиннессом. Ее защитная изоляция оказалась совершенно недостаточной, и по мере того, как бурильщик копал, жара быстро становилась невыносимой. Фил почувствовал слабость, ему стало душно, и по его телу потекли струйки пота. И спуск также был ухабистым и неровным. Часто он был вынужден останавливать управление и работать над механизмом дезинтеграторов, когда они давали сбои и грозили остановиться. Но, несмотря ни на что, стрелка глубиномера постепенно перевалила за три тысячи, и за четыре, и за пять....

После первой мили Холмс придумал способ более быстрой смены воздуха, и стало немного прохладнее. Прищурившись, он следил за показаниями глубиномера и, когда тот достиг трех миль, Холмс осмотрел свою винтовку. На расстоянии трех с половиной миль он остановил бурильщика, думая попытаться услышать шум, производимый другим аппаратом, но его барабанные перепонки были настолько парализованы ужасающим громом внизу, что, когда он остановился, казалось, что шум едва ли стал тише.

Его планы были расплывчатыми; они должны были быть составлены в соответствии с условиями, которые он обнаружил. В трубообразной внутренней части буровой установки находился моток веревки, и он надеялся найти пещеру или расщелину в земле для бокового исследования. Он остановится на глубине четырех миль, там, где он должен был быть очень близко к траектории шара профессора.

Но Фил так и не увидел, как стрелка на манометре поднялась до четырех миль. Произошла внезапная катастрофа.

Он знал только, что был ужасный момент полной беспомощности, когда бурильщик дико ринулся вниз, и пол с тошнотворным звуком вырвался у него из-под ног. Его с силой швырнуло на приборную панель, затем вверх, к заостренному верху, и в то же мгновение раздался оглушительный грохот, лишивший его чувств....