Читать книгу Стая воронов - Скотт Оден - Страница 17

Книга первая
Глава 14

Оглавление

Полет оказался совсем коротким – словно она упала с высоты своего роста, но все внутри Этайн кричало о том, что она преодолела немыслимое расстояние. Она больно ударилась о землю, а когда попыталась привстать, руки пронзила боль. Под ней что-то хрустнуло с тошнотворным звуком ломающихся костей. Вокруг стоял зловонный запах древесной пыли и истлевшего савана – Этайн лежала на животе и ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Ее бил озноб, по телу пробегали судороги. Свет немилосердно бил в глаза, и она слепла из-за слез.

– Г-господь… Всемогущий… – выдавила она.

Этайн со стоном перекатилась на спину, кое-как села – снова затрещали под ее весом старые кости. И вдруг она с ужасом вспомнила: гору черепов, рассыпающихся под ней, одноглазого великана, ненасытного змея. В панике взмахнув руками, она поползла назад и ползла до тех пор, пока не уткнулась спиной в жесткую каменную стену.

– Ч-что произошло? – выдохнула Этайн, глаза ее расширились от страха. – Где… Где?..

Тут раздался смешок. Вглядевшись в темноту, она поняла, что напротив кто-то сидит – силуэт был надежно укрыт тенями. По спине у нее побежали мурашки, внутри все оборвалось – она вспомнила мерзкого гнома Нали, его цепкие руки и безжизненные глаза.

– Кто здесь? – прошептала она. – Гримнир?

Незнакомец наклонился вперед; и точно: струящийся сверху молочный свет выхватил из мрака волчье лицо Гримнира. Он откинул голову. Амулеты из кости и серебра забренчали в жестких черных волосах, под густыми бровями зажглись красные угольки глаз.

– Я что, похож на поганого гнома?

– Где он?

Этайн огляделась – глаза понемногу привыкали к полумраку. Пропали гномьи светильники и каменная чаша, полная загадочных голубых огней; теперь они сидели в выложенной камнями каморке с низким потолком. По нему и по стенам ползли узловатые корни дерева, много лет назад пробившие себе путь через камень саркофага в центре каморки.

– Он… гнался за мной. Хотел схватить, – она посмотрела на Гримнира. – И где он теперь?

– Гниет в Хельхейме, если норны воздали ему должное, – проворчал Гримнир. – Nár! Не знаю я, куда подевался этот слизняк. Но бежал он так, что только пятки сверкали. Надо было прирезать гаденыша, как только проход открыл. Мерзкий слизняк!

И вновь по спине Этайн поползли мурашки.

– Он нас чем-то отравил… – сказала она, чувствуя ком в горле. – Добавил в огонь какие-то ядовитые травы… Или это была нечестивая уловка, чтобы мы приняли его за колдуна… Он наслал на нас те богохульные образы!

– Никаких уловок. Ни трав, ни яда. Никаких поганых образов. Мы прошли по Пути Ясеня.

Гримнир покачался, сидя на корточках. Когда он вновь заговорил, в голосе чувствовалось уважение – то же, что он проявил к Хрольфу, сыну Асгримма.

– Путь Ясеня! Дорога могучего Иггдрасиля, чьи ветви оплетают и пронизывают все сущее, от Асгарда через все Девять миров к холодным корням Нифльхейма. Балегир ходил по нему; и старый Гифр, когда асы изгнали мой народ из Йотунхейма. А теперь и я тоже.

– Нет! – замотала головой Этайн.

Она стоит на ветви – самой малой из переплетающихся ветвей огромного дерева – где-то наверху, словно солнца, сияют три оплетенных сферы… льется холодный свет, золотой, зеленый и серебряный – в каждую из этих сфер поместится целый мир…

– Это невозможно! Твои варварские легенды – лишь туман и притворство, ложь приспешников Дьявола! Я не верю…

– Ты уже дважды назвала меня лжецом, маленькая тупица, – Гримнир поднялся. – Назовешь еще раз – пожалеешь.

Шаркая ногами и сутулясь под низким потолком каморки, он начал искать выход, пиная кости и круша под стопой ребра. Потом остановился и бросил взгляд на Этайн.

– Ты не веришь, что мы шли по Пути Ясеня, но в то, что твой Распятый Бог восстал из мертвых, ходил по воде и превращал ее в вино, ты веришь?

– Так сказано в Писании.

– Так… Ха! Сказано, да? Но разве ты видела, как он это делал? Может, твой отец это видел? Нет? Может, брат твоей матери видел и рассказал потом остальным у костра на Совете? Нет? И все же это я неправ, а ты, со своими несчастными книжонками и историей в пару сотен лет, права? Даже после того, как видела Путь Ясеня своими, чтоб их, глазами?

– Я видела лишь наваждение Дьявола, – ответила она упрямо.

Гримнир вдруг нагнулся и начал что-то выискивать среди мусора. Когда он выпрямился, то кинул свою добычу в нее. Этайн против воли вздрогнула. Маленький снаряд стукнул ее в плечо и упал ей на колени – блестящее тяжелое украшение, пряжка мечевой перевязи, истлевшей давным-давно. Узлы из золотой филиграни мерцали, словно пряжку сплели вчера.

– Передай Распятому Богу, – буркнул, усмехнувшись, Гримнир. – Плата за добротный платок, который он накинул тебе на глаза.

– Мне тебя жаль, – ответила Этайн, даже не пытаясь скрыть презрения. Она устала танцевать на носках, будто по углям, из страха его обидеть. – Мне тебя жаль, и я буду молиться о спасении твоей души.

– Побереги силы, – ответил Гримнир, отвечая презрением на презрение. – Этому слизняку Полудану твоя жалость нужнее, чем мне. Его судный день не за горами!

– А жаль мне все равно тебя. – Этайн поджала под себя ноги и, хватаясь за корни и выступающие из стены камни, поднялась. Она все еще дрожала всем телом, перед глазами немного плыло, но стоять она могла.

– Может быть, я что-то и упускаю; может быть, над небесами и под землей есть то, чего я не понимаю и чего боюсь, то, чье существование я буду отрицать до последнего своего вздоха, – но угасает не мой мир. Ты сам сказал: ты последний из своего рода. Ты признал, что Старый мир обречен на гибель, но тебе необязательно погибать вместе с ним. Ньял ошибался – даже такое чудовище, как ты, найдет искупление в глазах Господних. Забудь о своем нелепом походе и своей глупой жажде мести! Ты обретешь мир и спасение, стоит лишь попросить…

Гримнир резко повернулся к ней.

– Нелепый, да? Глупый? – С его желтых клыков сорвались капли слюны; через секунду он уже наматывал ее волосы на кулак, подтягивая ее к себе. – Скажи это всем куинар, которых этот ублюдок Полудан предал, наведя на них Данов Копья в Ютландии! Скажи моему брату Хрунгниру, павшему от его руки! Мертвецы жаждут не спасения, маленькая тупица! Они жаждут крови! Тень моего брата вопит о крови, о мести! И клянусь богами, он их получит! – Гримнир отшвырнул ее. – Мир? Пф! Оставь себе пустые обещания Распятого Бога. Я не желаю жить среди жидкокровых христоверов.

Этайн пошатнулась, но все же удержалась на ногах.

– Неважно, хочешь ты этого или нет. Мир таков, как есть, и если ты не решил перерезать себе глотку, ты будешь его частью, – ответила она. – В мире твоих предков можно пересечь океан по дереву, но в нашем для этого понадобится лодка – и сейчас нам нужны лодки, чтобы плыть на запад. А ты топчешься по центру Зеландии и чего-то ждешь. Чего? Того, что мы отыщем волшебную дверь в Англию? Я отвечу тебе так же – пф! Веди нас на запад, и, может быть, вместе мы сможем переплыть океан и настичь твою добычу!

Но Гримнир только фыркнул и прошаркал вглубь каморки, туда, где за поворотом виднелся проход – должно быть, ведущий наружу. Он исчез; через несколько секунд раздался звук удара: он что-то пинал деревянной подбитой гвоздями сандалией. Раз. Другой. На третий раз камни осыпались, и каморку залило светом.

Гримнир рассмеялся.

– Кто еще топчется, подкидыш!

Этайн подавила раздраженный вздох. Она медленно пошла вперед, волоча ноги по пыльной каморке. В животе скребся жестокий голод. Она замерзла. Разозлилась на Гримнира. Сердце все еще разрывалось из-за Ньяла, о нем она переживала даже больше, чем о себе. А этот кошмар все не кончался: они совсем затерялись в Зеландии, и этот негодяй собирался бродить по ней, пока… пока что? Пока не прислушается к ее совету? Скорее свиньи полетят! И все же, с молитвой о конце этого кошмара на устах, она пошла за Гримниром на свет.

Переступая через клубки сгнивших корней, Этайн выбралась из древней гробницы – скрытой под высоким зеленым холмом, насыпанным на возвышенности, а потому еще более приметным. На вершине гробницы и вокруг нее росли узловатые ясени, но этот остров кольцом окружала роща развесистых каштанов и подпоясанных мхом широких дубов. Было тепло, западный ветерок ерошил медные волосы Этайн и улетал в голубое, как васильковое поле, небо, преследуя кружевные облака.

– Боже Всемогущий, – прошептала она, перекрестившись: листья деревьев были сочного зеленого цвета, как в самом начале весны.

Но ведь шел снег, – подумала она. – Всего час назад шел снег, а еще зима не наступила! Ноги подкосились. Она упала коленями на траву, разросшуюся вокруг гробницы, и огляделась, не веря своим глазам: всего за час на смену поздней осени пришла молодая весна.

– Это… невозможно!

Но если наступила весна, значит… в голове замелькали мысли. Что же День Гнева? Свершился ли с наступлением нового года Армагеддон? Не было вокруг признаков разрухи и несчастий, не осталось ни следа от казней, тьмы и грозовых облаков. Лишь солнечный свет, согревающий ее тело теплый ветерок и аромат здоровой чистой земли.

– Где мы? – спросила она громко, чувствуя на сердце ледяные когти ужаса. – Где мы, разрази тебя гром? К-как этот несчастный негодяй… где?..

– Путь Ясеня, говорил я тебе, – с ликованием раздул ноздри Гримнир. – А это, – он ткнул пальцем в поросший мхом покосившийся камень у подножия холма, лучи солнца пятнами выхватывали вырезанные глубоко руны, – а это вернее скажет нам, что мы в Англии. Прочти. Прочти и сама скажи мне, где мы.

Гримнир тяжело опустился на один из торчащих корней ясеня. В ярком свете солнца он казался другим, более мрачным и свирепым; даже в глазах, сощуренных до узких щелок, горела чудовищная жажда убийства.

– Пф! – фыркнул он вдруг, зачерпнув рукой земли у холма. – Точно Англия. Это место просто сочится ядом твоего Распятого Бога. Я его чувствую. Даже земля обжигает, стоит только коснуться ее. И тишина…

Но Этайн не обращала на него внимания. Она с трудом подошла к рунному камню и впилась взглядом в надпись. Порядок рун был ей знаком: они складывались в названия, которые Этайн, еще в детстве пробираясь украдкой в библиотеку Гластонбери, видела в исторических трудах Беды Достопочтенного. Она провела по ним дрожащим пальцем:


ХЕНГИСТ ЮНЫЙ,

МОГУЧИЙ ТАН КЕНВАЛА,

УБИЛ ГАДЕОНА ДУМНОНСКОГО

И САМ БЫЛ РАНЕН СМЕРТЕЛЬНО


– Невозможно, – пробормотала она.

Этайн поднялась на ноги и поковыляла к вершине холма. Она оглянулась… и замерла. Чувство узнавания, испытанное ею при виде рун, вернулось, стоило ей осмотреться. Она неторопливо сделала круг, с каждым шагом это чувство становилось лишь сильнее.

– Ну как? – произнес Гримнир, прервав ее размышления.

– Этого… не может быть! – она шагнула, не разбирая дороги, и упала на четвереньки. – Нет, этого не может быть!

Он вскочил на ноги и в несколько широких шагов оказался с ней рядом. Толкнул ее сандалией в бок. Этайн опрокинулась на спину, по ее щекам бежали слезы.

– Говори.

– Я знаю, – всхлипнула она. – Я з-знаю это место. Это Хульный холм в лесу Саллоу. В дет… В детстве я слышала, что у этого места дурная слава, это логово гоблинов и ведьм.

– Мы в Англии?

Час назад я была в Зеландии.

– Это Уэссекс? – рявкнул он.

Этайн кивнула. Час назад я была в Зеландии, и еще не наступила зима; час назад я упала в древесную арку, и вот я в Англии, и уже весна!..

– Д-до Гластонбери полдня пути на запад, – прошептала она, только теперь полностью осознав свое положение. Она ненавидела Англию, она страдала здесь настолько, что с радостью променяла ее на рабство и насилие от рук данов.

И вот я снова здесь.

Гримнир довольно заворчал.

– Тогда помолись о черной душе этого слизняка. Есть поблизости деревни? – Этайн снова кивнула. – Хорошо. С них и начнем. Кто-нибудь из этих английских ублюдков да слышал о Бьярки-Полудане.

Стая воронов

Подняться наверх