Читать книгу Корабль для уничтожения миров - Скотт Вестерфельд - Страница 21

Главный бортинженер Уотсон Фрик наблюдал за тем, как исчезает целая вселенная.

Карман космоса за бронированным кожухом на мгновение дрогнул, когда его отсоединили. Черная дыра в самой середине, с момента своего создания противившаяся полям, державшим ее в реальной вселенной, на миг дернулась и исчезла.

«Ушла, – подумал Фрик. – Ушла неведомо куда – в другую реальность, теперь совершенно недостижимую. Какой странный способ выработки энергии, – удивлялся бортинженер, – создание карманных вселенных, пространств, которые образовываются всякий раз, когда звездолет “с треском” включает двигатели. Сколько других реальностей человечество создало за счет этого процесса? И не появятся ли в один прекрасный день другие разумные существа внутри этих маленьких реальностей, рожденных человеческим высокомерием? А потом и они начнут творить свои карманные вселенные…»

Фрик покачал головой. Не было времени предаваться философским раздумьям. Через пятьсот секунд «Рысь» окажется на линии вражеского огня. Кожух генератора сингулярности нужно было как можно скорее доставить в носовые отсеки.

– Две минуты до перехода в свободное падение, – прокричал Фрик. – Давайте-ка быстренько разберем эту железяку.

Бригада – его лучшие подчиненные, мужчины и женщины – работала быстро и снимала одну бронированную пластину за другой настолько легко, словно сто раз отрабатывала эту процедуру во время учений, что на самом деле было вовсе не так. Фрик и сам не сидел сложа руки. Он обрабатывал специальным контроллером кормовой шов кожуха. Контроллер испускал волны диапазона FM – плотное поле, которое активировало наноустройства, распределенные по броне. Наноустройства «оживали» и начинали передвигаться по металлу к съемным частям кожуха.

Фрик старался вести контроллером ровную линию, и глаза ему заливал струившийся со лба пот. В принципе, этот кожух был снабжен собственным генератором легкой гравитации, и если бы этот генератор включить, вес кожуха сразу же уменьшился бы. Но делать этого было ни в коем случае нельзя. Точечные источники гравитонов слишком опасны, притом что «Рысь» пока что летела с высоким ускорением. При ускорении в восемнадцать g любые случайные колебания гравитации на корабле грозили смертельной опасностью. Фрик помнил, какие мучения экипажу доставил недельный полет навстречу риксскому крейсеру с ускорением в десять g. Миновало несколько дней, и он своими глазами видел, как линия «плохой» гравитации прошила ноги одного старшины. Одна из коленных чашечек того бедняги разлетелась на осколки, будто настоящая чашка, упавшая на пол.

Фрик старался резать ровно.

Демонтаж кожуха сложностей не представлял. Трудно было демонтировать его правильно. Генератор сингулярности нужно было срочно собрать снова в другом конце корабля. Черная дыра питала корабельные фотонные пушки, обеспечивала искусственную гравитацию, даже подпитывала систему жизнеобеспечения. При том, что генератор был отключен, капитан истощал аккумуляторы – только ради того, чтобы выкроить для Фрика лишние минуты на демонтаж.

Тяжелые пластины напротив Фрика сдвинулись, будто их разрезали.

– Помедленнее там! – крикнул бортинженер. – Хотите, чтобы вас раздавило? Успеете еще получить свои травмы, когда начнется свободное падение.

Самая крупная из пластин кожуха весила пять тонн.

Только Фрик успел это сказать, как по корпусу фрегата прошла дрожь. Призрак гравитации напомнил всем о том, что искусственно созданные g – это нечто весьма и весьма зыбкое. Никто не решался нарушить молчание, пока призрак не исчез.

В сравнительно небольшом отсеке вокруг генератора сингулярности стало жарко. Наноустройства внутри стенок кожуха разгулялись с такой силой, что пластины раскалились докрасна.

– Отдел искусственного климата, – проговорил Фрик.

– Все видим. Работаем, сэр, – прозвучал ответ для вторичного слуха бортинженера.

Щеки Фрика обдало порывом теплого ветерка, что было малым утешением.

– А попрохладней нельзя? – спросил он.

– Работаем, сэр, – ответил убийственно спокойный женский голос.

Фрик поморщился и опустил резак. Он сделал все возможное, что только можно было сделать при одном g. Жара стояла невыносимая.

Он обошел генератор по периметру, проверил работу, выполненную бригадой. Гигантские пластины возвышались над Фриком. Казалось, они висят на ниточках.

– Отлично. Отлично. Теперь стоп! – прошептал он. – Дождемся свободного падения.

Вдруг прямо у него за спиной раздался отчаянный крик:

– Сэр!

Фрик крутанулся на одном каблуке.

– Трескается, сэр!

Фрик быстро обвел взглядом ту пластину кожуха, на которую указывал его подчиненный. И точно: прямо у него на глазах металлическая пластина подернулась паутинкой трещин.

В первое мгновение Фрик не поверил своим глазам. Сплав для изготовления кожуха генератора сингулярности считался на флоте самым надежным. Ни один капитан не пожелал бы, чтобы посреди боя у него на борту вырвалась на волю черная дыра. А разрезы были рассчитаны до микрометра.

Но что-то пошло не так.

И тут Фрик увидел эпицентр растрескивания. В бронированной пластине темнела маленькая дырочка – всего сантиметр диаметром.

– О господи! – воскликнул Фрик. – Один из «стайников» прострелил кожух!

Трещинки расходились от дырочки в разные стороны, словно по неокрепшему льду, на который кто-то наступил ногой. Металлическая пластина, распадаясь на части, издала жуткий звук, способный разбудить мертвых.

– Тревога, тревога! – прокричал бортинженер, и его рука метнулась к «иконке» высшей степени приоритета на синестезическом экране. – Хоббс, отключите двигатели и гравитацию! Мне нужна невесомость!

Но кожух уже разрушался, и его обломки падали на людей. Собственный вес отрывал от кожуха все новые куски, и они с воем отлетали. Фрик ухватил за ворот того члена бригады, который первым заметил трещины, и рванул к себе, упершись ногами в шершавую поверхность палубы. В первое мгновение он добился только того, что они вместе чуть не рухнули на пол, но почти сразу всех сильно замутило – это ощущение было вызвано свободным падением.

Старший помощник Хоббс услышала Фрика.

Фрик рывком оттащил внезапно ставшего невесомым подчиненного от опасной черты. Лейтенант закувыркался в воздухе и отлетел назад.

Однако Фрик переусердствовал. Второй закон механики сработал, и бортинженера понесло вперед, под кожух. Ботинки с магнитными подошвами оторвались от пола, и он беспомощно повис в воздухе.

Оторвавшийся кусок обшивки плыл прямо на него. Теперь вступил в действие первый закон механики – закон сохранения инерции. Двигатели были отключены, искусственная гравитация отсутствовала, металлическая пластина стала невесомой…

Но при всем том она была здоровенная.

Пластина медленно плыла к Фрику – не быстрее, чем падает перышко. От бортинженера ее отделяло не больше метра. Фрик впился пальцами в пол позади себя, но металл выскользнул из-под его рук.

И почему только он не надел магнитные перчатки? Просто не было времени основательно подготовиться к операции демонтажа. Без перчаток! Как он всегда ругал подчиненных за подобный идиотизм! Что ж, получил по заслугам. В звании понизили бы – и то лучше!..

Пластина двигалась к нему – медленно и торжественно, совсем как какое-нибудь огромное океанское судно, приближающееся к причалу.

Подчиненные тянули к бортинженеру руки. Нет, их же всех раздавит!

– Назад! – прокричал Фрик.

– Инженер? – послышался голос Хоббс. – Что там у…

– Дайте мне ускорение в одну двадцатую g, направление к правому борту! – крикнул Фрик, не спуская глаз с надвигающейся на него глыбы металла.

Он наделся, что назвал верные цифры – а назвал он их чисто инстинктивно. Он надеялся, что Хоббс не станет расспрашивать, почему он так вопит и в чем, собственно, дело. Еще десять слов – и его расплющит в лепешку.

Пластина неумолимо надвигалась. Вопреки законам здравого смысла, Фрик уперся в нее, собрал все силы, чтобы попытаться отодвинуть от себя пятисоткилограммовый вес. Он заметил, что в отчаянии и его подчиненные принялись оттаскивать от него треклятую пластину.

В груди у Фрика что-то хрустнуло, но тут вдруг он ощутил легкий толчок ускорения.

Траектория движения пластины мгновенно изменилась, а у Фрика осталось ощущение, будто некое металлическое существо слишком крепко сжало его в любящих объятиях.

– Спасибо, Хоббс, – пробормотал он.

Пластина поплыла в другую сторону всего на волосок быстрее, чем она надвигалась на Фрика. Образовалось полметра свободного пространства, и руки – руки в магнитных перчатках, с тоской отметил Фрик – потянулись к бортинженеру, чтобы вытащить его из-под бронированной плиты.

Фрик глубоко, через боль, вдохнул. И снова что-то хрустнуло у него в груди. Несколько ребер не выдержали крепких объятий металла. Это было еще легкой расплатой за идиотскую ошибку.

– Хоббс, – не без труда выговорил Фрик.

– Что у вас там, черт подери, творится?

Теперь пластина плыла к генератору. Медленно, но неотвратимо. Нужно было заставить ее остановиться.

– Оторвался кусок металла, – выговорил Фрик, одновременно прикидывая в уме скорость движения броневой пластины. – Нужно еще разок выдать ускорение. В противоположном направлении, ноль целых, две десятых g.

Хоббс в изнеможении вздохнула. Наверное, они с капитаном просто из себя выходили. Им-то надо было улепетывать от риксского крейсера с ускорением в восемнадцать g, а не двигаться жалкими рывками на холодных дюзах.

Но он произошел, этот желанный толчок. Ботинки с магнитными подошвами удержали Фрика. Металлическая глыба почти замерла в воздухе. Бортинженер улыбнулся, радуясь верности своих подсчетов. Не так-то плохо для старика.

– Держите ноль g, – сказал он. Нельзя было возобновлять ускорение при том, что вокруг по-прежнему летало столько тяжелых металлических пластин. – У нас тут тонны незакрепленного железа.

– Тонны?! – воскликнула Хоббс.

– Да, мэм, – ответил Фрик, прижав руку к разболевшемуся боку. – Тонны, никак не меньше.

– Ладно, Фрик, переправляйте металл на нос, – распорядилась старший помощник. – Мы будем в радиусе действия бортового оружия риксов через четыреста секунд. А из-за того, что по вашей милости нам пришлось отключать двигатели, нас от риксов будет отделять всего-то половина световой секунды.

«Проклятье! – подумал главный бортинженер. – Эта канитель с разлетевшимися железяками стоила нам двух минут полета с ускорением! Черт бы побрал эти “стайники”! И как я только умудрился не заметить пробоину!»

Оставалось только надеяться на то, что укрепление носовой части «Рыси» дополнительной броней будет не напрасно, что эта броня выдержит попадания из гравитационных орудий риксов.

– Экипаж, свет будет отключен раньше обычного, – прозвучал голос капитана. Видно было, что сложившееся положение дел его не радует.

– Десять секунд, – начала отсчет Хоббс.

– Ладно! – прокричал Фрик своей бригаде. – Придется работать в темноте, без вторичного зрения, без связи, без гравитации!

– Пять…

– Отсоедините все пластины. Имейте в виду, как только запустят холодные дюзы, у нас будет микрогравитация. Ты и ты, уберите эту железяку, которая летит к носу. И осторожнее. Я точно знаю – она тяжеленная.

Бригада принялась за работу. Кое-кто рассмеялся. Но как только на корабле воцарилась темнота, смех и веселые голоса сразу утихли.

Дисплеи, демонстрирующие состояние бортовых систем, парящие значки, обозначавшие различное оборудование, жужжание механизмов и компьютеров – все, что привычно воспринималось вторичным зрением и слухом, пропало. Корабль стал мрачной и безжизненной глыбой металла. Теперь монтажникам помогали только аварийные фонари, благодаря которым зона местонахождения генератора была обозначена тускло-красным свечением.

А потом заработали холодные дюзы, и «Рысь» начала разворачиваться носом к риксскому крейсеру. Из-за образовавшейся микрогравитации незакрепленные части кожуха снова расшалились, но члены бригады успели прикрепить к ним скобы и тросы, и вскоре весь летавший по отсеку металл был усмирен. И все же при тусклом свете и возникшей из-за микрогравитации качке ощущение у всех создалось такое, словно они очутились в трюме какого-то допотопного военного корабля посреди штормящего моря.

Фрик непроизвольно глянул туда, где во вторичном зрении всегда демонстрировалось время, но ничего не увидел. Поля, которые создавали синестезию, обладали высокой проникающей способностью и устойчивостью, и риксы в поисках «Рыси» непременно попытались бы уловить действие таких полей. Исключалась и работа вторичных аудиосистем, оставалось пользоваться только проводной системой связи. Фрик обговаривал такую возможность с Хоббс, но до сих пор это все-таки казалось чем-то призрачным, нереальным.

Фрик выругал себя за то, что не захватил механический хронометр. Неужели были времена, когда люди изобрели это экзотическое устройство?

– Ты, – сказал Фрик, – указав на девушку-старшину, – начинай считать.

– Считать, сэр?

– Да. Теперь твоя работа – считать вслух. Начинай… с трехсот восьмидесяти и считай обратно. Медленно, будто отсчитываешь секунды.

Взгляд старшины озарился пониманием, и она негромко начала:

– Триста восемьдесят, триста семьдесят девять…

Слушая ее голос, Фрик сокрушенно покачал головой. Он использовал высококвалифицированного члена экипажа в качестве часов, подумать только! Еще чуть-чуть – и начнется доставка донесений, написанных от руки.

Фрик обвел сердитым взглядом зону размещения генератора. Повсюду ужасающе медленно задвигались тяжелые и неповоротливые куски металла, каждый из которых был опутан надежной паутиной тросов. Эти тросы-кабели имели собственный запас кинетической энергии, они были изготовлены из витого углерода, способного растягиваться и сжиматься. Такая чисто механическая движущая сила для риксских датчиков была невидима, но с ее помощью было легче протащить по кораблю невесомые, но массивные плиты бронированного сплава.

Фрик огляделся по сторонам в поисках подчиненного, у которого были бы не заняты руки.

– Вы, – позвал он.

– Сэр?

Фрик продемонстрировал свои голые руки.

– Раздобудьте мне перчатки.

Примерно через триста семьдесят секунд риксы могли превратить всех на борту «Рыси» в желе, но будь он проклят, Уотсон Фрик, если до этого времени его расплющит какая-нибудь мерзкая железяка.