Читать книгу Девочка из прошлого - Слава Доронина - Страница 8

Наташа

Динар молчит. Не ожидал, что позвоню? До сегодняшнего вечера я и сама не знала, что отважусь на такой шаг. И пусть не думает, что мне было легко.

– Я слушаю. Что случилось? – наконец спрашивает он спокойным голосом.

Где мне взять хоть крупицу такого же самообладания? Он, может быть, каждый вечер на гвоздях стоит? Почему мне так трудно говорить? Словно песка в рот насыпали. Но обратной дороги нет.

– Ко мне вчера прилетал Максим. Он должен был вернуться в Мюнхен несколько часов назад, но позвонила Надя и сказала, что его до сих пор нет и он не выходит на связь. Вы не виделись с ним? Я больше не знаю никого, к кому бы он мог полететь…

Я прижимаю трубку к уху так сильно, что оно горит. Снова повисает молчание, слышу какой-то звук, похожий на хлопок.

– Ты сейчас серьёзно про «прилетал»? – в голосе Динара мелькают нотки раздражения. – И как давно такое практикуете?

Мне становится грустно. Я словно возвращаюсь в прошлое: у него те же интонации, когда я сказала ему о том, что брат привёл в отель замужнюю женщину и не собирается отдавать её Хабарову. Столько времени прошло, а чувство такое, будто всё случилось вчера…

Я до боли закусываю губу.

– Не был у тебя, да?

– Я вопрос задал, Наташа, – с нажимом повторяет Динар. – Давно подобное практикуете? – Каждый звук его голоса бьёт по нервам.

– Нет. Он впервые прилетал. Сказал, что всё удачно совпало, упоминал про какого-то человека, с которым ему нужно пересечься в Москве. Я подумала: может быть, с тобой?

Асадов какое-то время молчит, словно обдумывая мои слова, а потом шумно выдыхает. Похоже, что курит в машине. Слишком тихо, нет посторонних звуков.

– У меня его нет. Но если бы я был в курсе, что он прилетит, лично бы его перехватил и обратно отправил первым же рейсом, – заявляет он с уверенностью. – Ладно. Если что-то узнаю, перезвоню.

Динар завершает звонок. Всё же нужно было попросить Надю ему позвонить. Вот что за привычка лезть в самое пекло? Наши пути разошлись три года назад, но неужели из-за Макса придётся с ним общаться? Брат снова угодил в передрягу? Вечно с Максом так… Ему за тридцатник давно перевалило, он семьёй обзавёлся, а всё такой же безрассудный. Впрочем, как и его непутёвая сестра.

А что, если Хабарова выпустили, и он следил за мной, выжидая, когда появится Макс? Господи, неужели за нами с Тимом действительно следили? Мне становится дурно от этой мысли, но я тут же беру себя в руки и стараюсь не поддаваться негативным эмоциям. Если бы следили, я бы заметила. К тому же Макса все считают погибшим. Из моего окружения только Илья знает правду. Нет. Вряд ли это Хабаров. Но забытое чувство страха за жизнь брата уже активизировалось. А что, если Динар ничего не выяснит? Что тогда? К кому обращаться? Пытаюсь вспомнить фамилию человека, который три года назад помог Максиму выехать из страны, но тщетно.

Всю ночь сплю беспокойно, а утром собираюсь в дорогу, не переставая думать о Максе и вчерашнем звонке Асадову.

Мы гуляем с Тимом на улице, когда мне звонит Илья:

– Наташка, мне никак не вырваться. Я не успею тебя проводить. Не обижайся, златовласка, хорошо? Сам больше недели торчу в горах. Смертельно устал и в такие моменты хочу бросить всё и в Питер улететь. Я думал, в офисе сидеть буду, людьми руководить, а по итогу с одного объекта на другой как горный козёл скачу. Так и сказал отцу на днях, а он лишь посмеялся. Буду настаивать, чтобы обратно переводил. Ты не против?

– Илюш, я не против. Мы, конечно, будем скучать с Тимом по тебе, но отпустим… – придаю голосу грустные интонации, а сама едва сдерживаю улыбку.

– Отпустим? Со мной полетите! Полетите же, Наташ?

– Ну… Пока я лечу в Москву по работе, а как вернусь, можем поговорить о возвращении в Питер. Сомневаюсь, что отец сию же секунду депортирует тебя обратно. Ему выгодно, что ты находишься здесь. Везде же нужны свои люди. Иначе порядка не будет.

– Ладно. Я как со всем разгребусь, сам прилечу в Москву. Погуляем по городу, в ресторане где-нибудь посидим. Сто лет в столице не был. Хочешь? – предлагает Илья.

– Хочешь. Только фотку накануне вылета пришли, а то я уже и забыла, как ты выглядишь. Боюсь, не угадаю и мимо пройду, если встретимся.

– Не смешно, потому что это правда. – Он печально вздыхает. – Как там Тим?

– Нормально. Играет в песочнице. Мы вышли погулять.

О том, что ко мне прилетал брат и исчез, рассказать не успеваю: Илью кто-то окликает, он говорит, что перезвонит, и отключается.

Так и живём. То он в командировках, то я. Встречаемся урывками. И я жду, что не за горами предложение съехаться, и, как вытекающее из этого, предложение зарегистрировать брак, но если ещё и в Питер придётся вернуться… Это ведь нужно будет знакомиться с родителями Ильи, поддерживать с ними общение, иногда появляться на людях? Вдруг они будут против того, чтобы их сын женился на мне? Ракитин-старший ушёл в политику, выиграл выборы два года назад, трясётся за свой рейтинг, а его сын возьми и женись на обычной девушке из народа, да ещё и с готовым ребёнком, который к их семье не имеет никакого отношения… Сомнительная радость для семьи уважаемого депутата. Но с точки зрения рейтинга – неплохой ход.

Собираю вещи и поглядываю на телефон. Кто бы мне несколько дней назад сказал, что я буду ждать звонка от Асадова, рассмеялась бы.

Такси приезжает за мной около семи вечера. Я не люблю летать. Особенно неприятны моменты взлёта и приземления. Закладывает уши, сильно тошнит, и болит голова. В этот раз ещё и Виолетта весь перелёт болтает без умолку, и два с половиной часа превращаются в пытку. Мысленно делаю пометку, что обратно лучше поменяться местами с Градским или его замом. Начальству она побоится присесть на уши.

В аэропорту нас встречает помощница Измайлова. С ней ещё два человека. Инга сопровождает нас до машины, и мы едем в отель. Мне кажется, что я заметила знакомое лицо среди встречавших нас людей, но не могу вспомнить, где видела этого человека. Лишь после отдыха и новой встречи, когда утром он отвозит нас в офис к Измайлову, вспоминаю, где его видела. Это Степан, один из охранников Асадова.

Пошли вторые сутки, а от Макса никаких вестей, и Динар зачем-то приставил ко мне своего человека… Вечером я звоню Симе узнать, как у них дела, прошу дать мне Тимура, но она сообщает, что он уже спит. После разговора с няней открываю фото в галерее на телефоне и долго смотрю на своего маленького сынишку, умирая от нежности и тоски. Взять и послать Асадову какой-нибудь из многочисленных снимков с подписью: «Это твой сын». Жаль, не увижу его лица в этот момент. А очень бы хотелось. Если Макс был в таком шоке, когда узнал, то и Динара не оставит равнодушной эта новость. Хотя я ни в чём не уверена. У меня сложилось твёрдое убеждение, что он вовсе разучился чувствовать за эти годы.

Стоит подумать об Асадове, как раздаётся звонок. Я закусываю губу и смотрю на дисплей. Не хочу отвечать, не хочу с ним общаться, не хочу потом полночи думать о нём, как это было после того вечера, когда он окликнул меня на парковке. Понимаю, что сама виновата, ведь Макс прилетел из-за меня. Но если бы знала, что будут такие последствия моего молчания, то отговорила бы брата от этого шага.