Читать книгу Билл Гейтс рекомендует. 10 книг о важном в одной - Smart Reading, Ольга Ганкова - Страница 26

В своем экономическом манифесте 1776 года шотландский экономист Адам Смит (тот самый, которого читал Евгений Онегин) провозгласил, что эгоистичное стремление к увеличению личных доходов является основой для роста общественного благосостояния. Это была революционная идея не только в экономике, но и в морали. Алчность перестала быть грехом. Смит объяснил, что доходы от производства должны реинвестироваться в расширение производства, и от этого выигрывают все члены общества. Эта тривиальная мысль Адама Смита была чуждой большинству людей на протяжении всей прежней истории. Капитализм держится на капитале, включающем деньги, товары и ресурсы, инвестируемые в производство, и кардинально отличается от богатства, растрачиваемого на непродуктивные цели.

Рассказывая читателю о развитии капитализма, Харари также исследует его «темные» стороны. Когда рост доходов становится высшей целью, не обремененной никакими этическими или юридическими ограничениями, свободный рынок может привести к катастрофическим последствиям – например, к работорговле.

С XVI по XIX век около 10 миллионов рабов из Африки были завезены в Америку, в основном для работы на сахарных плантациях, чтобы европейцы могли пить сладкий чай, а сахарные магнаты – увеличивать свои огромные доходы. Если бы на плантациях использовался наемный труд вместо рабского, то производство сахара было бы слишком дорогим и экономически нецелесообразным.

До завоевания Америки сахар был роскошью в Европе. Потребление сахара средним англичанином выросло с нуля в XVII веке до примерно 8,5 килограмма в год в XIX веке.

Работорговля была исключительно частным коммерческим предприятием, финансируемым акционерными обществами, чьи акции обращались на биржах Амстердама, Лондона и Парижа. Европейцы, принадлежащие к среднему классу, с удовольствием вкладывали в акции деньги, получая отличный доход, и они вовсе не были расистами.

Промышленная революция, захлестнувшая Европу, обогатила банкиров и капиталистов, но обрекла миллионы рабочих на жалкую нищету. Только по окончании Второй мировой войны удалось немного обуздать жадность капиталистов, во многом из-за страха перед коммунизмом. Подводя итог своим наблюдениям, Харари замечает, что если христианство и нацизм истребили миллионы людей из-за жгучей к ним ненависти, то капитализм убивал миллионы холодным безразличием, соединенным с жадностью.