Читать книгу Заветная Луна - Софи Вирго - Страница 6

Алена

– Даже не верится, что мы это сделали, – лёжа под боком Макса, пальчиком вырисовываю рисунки на груди любимого мужчины.

– Но это правда. Я рад, что все произошло именно так, – покрепче прижав к себе, муж поцеловал меня в макушку, отчего я только шире улыбнулась.

Не передать словами, как это приятно – чувствовать тепло чужого тела. Рядом, кожа к коже. Когда кажется, что вы дышите синхронно, как один единый организм. Раньше мне казалось, что парность – это безудержная страсть, восторг и запредельные эмоции. А сейчас, лёжа вот так, в обнимку, пусть и после безумства, понимаю, что это ещё и безграничная нежность, трепет к партнёру. То, что не передать словами. Метки дарят нам возможность смотреть на мир глазами того, кто предназначен нам свыше, чувствовать его так, как никто другой никогда не сможет.

Для меня истинный – часть меня, и пусть только кто-то попробует оспорить этот факт.

Подумать только, двенадцать часов назад я стала его женой по человеческим традициям, а три часа назад – по волчьим. А ведь ещё пару лет назад он сказал, что этого не случится пока я как минимум не закончу институт, а в итоге… В итоги все получилось весьма спонтанно, немного необдуманно, но от того и так сладко. Чувствую себя хулиганкой, бунтаркой, которая пошла наперекор всем и вся, лишь бы жить так, как хочется.

– Как думаешь, нам сильно от папы влетит? – мужской смех заполнил пространство спальни, чем вызвал моё возмущение, за это я немного ущипнула парня, при этом не удержав свою улыбку.

С одной стороны, могу понять его реакцию – глупо уже бояться, когда все сделано. И штамп в паспорте стоит, и свидетельство о браке на руках, и метки умудрились поставить в обоих ипостасях, но все равно страшно. Мы ведь обещали не спешить, отложить этот вопрос. Ему-то хорошо, он с родителями на равных говорит, а я как бы дочь. Как бы они меня ни любили и ни баловали, такой финт просто так с рук не сойдёт. Я всегда была с ними честной и открытой, сразу бежала делиться новостями. Ну почти всегда.

Братья иногда смеялись и говорили, что я слишком несерьёзная и эмоциональная для альфы. А мне было все равно: в первую очередь,я девочка, во вторую – Луна. Поддержать любимого, отвлечь от насущных проблем, подарить своё тепло и заботу – вот что мне важно. Макс вожак, ему нужно думать о стае, заботиться не только обо мне и детях. В моих силах не дать ему опустить руки и правильно замотивировать. Это куда важнее личных амбиций. Да и нет их у меня.

Я всего лишь хочу создавать уют в домах и мне совершенно не нужно для этого налаживать свой бизнес, как тёте Каролине с её ателье. У нас столько родственников и знакомых, что могу просто всем волкам обустраивать жилье. Ремонт дело такое – частое. Мужчинам может и все равно на частоту смены интерьера, но не женщинам. Спустя пять, ну максимум десять лет хочется обновить гнёздышко. Поэтому дорогому мужу вообще не о чём волноваться. Правда он об этом пока не знает.

И только не говорите мне, что растворяться в семье – это плохо. Я же не собираюсь только и делать, что заниматься домом? Нет. Просто мне не нравится мысль, что придётся ходить на работу по определённому графику, кому-то подчиняться. А управлять своей фирмой – это не то же самое, что быть дизайнером. Управленец всегда в документах, думает о развитии. Нет, это не мое.

А, ещё и про Кристину с Богданом не стоит забывать. Одна – архитектор, другой проектировщик, и оба будут не против, если я помогу довести все до идеала. Из нас получится неплохой семейный подряд. Только я буду сидеть дома и творить тогда, когда сама того захочу: утром, днём, вечером, а может и ночью. По вдохновению.

Но это все потом, сейчас надо пережить будущую бурю.

– Что ты смеёшься? Я серьёзно вообще-то, – немного пихнула его в бок, но в горизонтальном положении сделать это проблематично.

– Алька, я не Егора боюсь, а Аньку, – он щёлкнул меня по носу, перетаскивая, или даже вернее будет сказать, затаскивая меня на себя.

До сих пор не могу привыкнуть к тому, что Макс называет маму Аней. Судьба интересно свела наши семьи. Муж привёл маленькую человеческую девушку домой, думая, что она его пара, в итоге малышку приняли как дочь и сестру, в том числе и он, а потом девочка родила меня. Ну а дальше вы поняли.

– Почему? Мне кажется мама будет рада, что мы вместе, – не могу же я ему признаться, что слышала тот самый разговор. Маленькая тайна несильно все испортит.

Все потому что она всегда желала мне счастья, не просила оставаться после того, как мне исполнилось двадцать и официально мы могли быть с любимым вместе. А папа, он тоже меня любит и желает добра, но, как бы это сказать помягче. Ревнует что ли? Я, мама, сестрёнки – мы его маленькие девочки, которых надо оберегать, баловать. Да он нас даже к дедушке ревнует!

– Ну не знаю. Хотя бы потому, что я ей обещал, что ты доучишься, а потом уже все вот это вот, – немного взмахнул руками, рассекая воздух, и быстро вернул их на мою талию, прижимая меня к своему телу.

Да, помню я тот день как сейчас, правда он немного лукавит. Наверно. До самого конца я ведь не дослушала. В итоге своё совершеннолетие из-за того разговора очень не люблю, но маску приходилось держать до самого конца праздника, ведь я подслушала случайный разговор, который подкосил меня надолго и разделил жизнь на «до» и «после».

– – – – – – -

Два года назад

Ну вот как можно было заляпать платье? Чувствую себя маленькой катастрофой. Макс уже приехал, и я хотела выглядеть великолепно. Понимаю, что ещё маленькая, что парой мы будем мы нескоро, но покрасоваться-то хочется? Надела кремовое платье, которое мы купили с мамой неделю назад. Красивый лиф, расшитый кружевом, которое плавно перетекает от талии до середины попы. Из-под кружева виднеется пушистая юбка длиной чуть ниже колена. Я в нем похожа на ангелочка, по словам родительницы, а папа запретил его надевать при истинном, ссылаясь на то, что я в нем выгляжу провокационно. Но мама была непреклонна и уговорила его.

Ну и что вы думаете? Конечно я моментально залила его соком. Придётся переодеваться. Эх, так хотелось быть красивой. Пошла в свою комнату и, проходя мимо папиного кабинета, запнулась. Мама, он и Максим о чём-то оживлённо разговаривали, но услышав моё приближение, закрыли дверь, чтобы поговорить без свидетелей. Зайдя в комнату, сразу метнулась к коробке под кроватью.

Три года назад, когда в нашей семье родилась Наташа, в доме появилась и радионяня. Периодически оккупируя папин кабинет, как детскую, мама оставляла сестрёнку в манеже вместе с радионяней. Если мне не изменяет память, то вторая половина прибора до сих пор там. Включила и начала слушать.

– Макс, это для вас обоих, как ты не поймёшь? – ругался папа.

– Я понимаю все не хуже тебя, но в тоже время я прекрасно понимаю и свои чувства. Пока я в состоянии контролировать зверя, буду приезжать столько, сколько захочу. Когда пойму, что готов сорваться, сам не приеду, чтобы Алька могла доучиться спокойно, – рыкнул истинный, а я никак не могла сообразить, о чем говорят эти взрослые.

– Да кто знает, когда ты потеряешь стабильность. Ты можешь сейчас прекрасно себя контролировать, тебе может казаться, приехав в следующий раз – сдержишься, а по факту, пересечёшь порог дома и все, – тушите свет. Ты себя со стороны сегодня не видел. Когда зашёл к нам, как в стену врезался и начал принюхиваться. Да, всего пара секунд, но ты уже потерял самообладание.

Папа был непреклонен и говорил страшные для меня вещи. Это ведь мой Максим, он сможет себя сдержать. Вопрос тут в другом: сколько я смогу сдерживаться? Сейчас я не чувствую в себе бушевание гормонов. Бабуля и тётя Поля говорят, что я стану другой после полного обращения, когда от самки начнёт исходить половозрелый запах. До этого момента волноваться не стоит, как женщина я не буду привлекать пару в должной мере. Зачем нас ограничивать? Он и так приезжает раз в месяц. Разве это часто?

– Егор, она ещё не обращалась полноценно, ее запах пока меня трогает лишь в том плане, чтобы поставить метку и все. Я не воспринимаю ее как полноценную женщину, готовую…

На этих словах он прервался, видимо не желая это обсуждать с ними дальше.

– Макс, Егор, – тут вступила мама. Пожалуйста, убеди их мирно разойтись, забыв о разговоре. – Я не знаю чью позицию занять, кого поддержать, а кого нет. Ты был у нас месяц назад, но за это время слишком много всего произошло. Я вижу, как меняется мой ребёнок. Она только и делала, что щебетала о твоём приезде, готовилась к сегодняшнему дню. Мне страшно, что ты можешь спровоцировать ее взросление куда раньше, чем запланировала природа.

Я никогда не слышала от мамы такого подавленного голоса. Что вообще происходит в нашем доме? Все что-то решают, но об одном забывают. О моем мнении! Я уже совершеннолетняя. Да, по волчьим меркам я ещё вообще крошка, но все же обидно, что они обсуждают не только судьбу Макса, но и мою, не пригласив меня поучаствовать в разговоре.

– Ань, ты, о чём? Как можно спровоцировать то, что закладывается генетически ещё в утробе матери?

– В том-то и дело, – выкрикнула мама, явно сдерживая слезы. – В том и дело, что… – уже тише продолжила.

– Сестрёнка, говори уже яснее, пожалуйста.

– Ты был рядом с первых дней моей беременности. Она чувствовала тебя, тянулась к тебе. И сейчас, мы уже несколько месяцев видим, что после твоего ухода, волчица в ней начинает обиженно поскуливать. И запах на мгновения меняется.

Хм, не замечала такого. Может они ошиблись? То, что мы с золотой тяжело переносим его отъезд в последнее время – да, но не запах.

– Макс, мы боимся, что чем больше вы видитесь, тем меньше шансов, что вы продержитесь до двадцати лет. Нам есть с чем сравнивать. Взять Лизу и Антона, – пытается объяснить отец. – Парочка видится тоже раз в месяц, и ее родители не замечают в ней никаких изменений. Волчица и запах мирно спят, даже лениво не потягиваясь, чтобы поприветствовать своего волка. А вы? Вы часами бегаете по лесу, дурачитесь, причём не всегда в человеческой ипостаси.

В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Что они там делают? Просто стоят и смотрят друг на друга, или мысленно ругаются? Тишина убивает, бьёт по оголённым нервам, доводя до ручки. Волчица хочет вырваться на волю, прийти на помощь паре.

Стоп.

Это ведь то, что они и имеют в виду. Мы с мохнатой спешим к нему, все ускоряется…

От осознания простой истины резко сажусь на кровать. Если это так, то нам действительно стоит реже встречаться. Когда полноценно обернусь, уже будет не до учёбы. Только пара.

– Но с чего вы взяли, что редкие встречи помогут отсрочить оборот? Что если все меры окажут противоположный эффект. Алька, как и ее волчица, будут скучать, ещё напридумают себе невесть что и постараются удержать меня рядом с собой всеми возможными способами. Такое ведь тоже не исключено.

– Мы думали об этом, но пока не попробуем, не узнаем.

Сил слушать дальше их разговор не было. Отключила радионяню и, уткнувшись в подушку, горько заплакала, потому что не знаю, что делать в сложившейся ситуации. Я хочу быть с парой, общаться, проводить время, но и не хочу бросать учёбу, которая ещё по сути даже не началась.

И что делать?

– – – – – – -

Да уж, вот вам и все меры безопасности. Сколько не старались, все напрасно. Хотя. Тут как посмотреть. Мне уже немного за двадцать, учусь на третьем курсе института. Все условные сроки мы выдержали. Если родители начнут вдруг ругаться, припомню им это. А пока наслаждаюсь своей близостью с парой.

– Сильно устала? – спрашивает любимый, перебирая спутанные пряди моих волос.

– Есть немного. Спать уже хочется, но страшно, – смотрю ему в глаза, подложив кулачок под подбородок.

– Почему?

– А вдруг это все сон? – шёпот в тишине показался слишком громким. – Вдруг просто игра воображения? Мне просто захотелось, чтобы ты был рядом и все происходящее, лишь моя фантазия и стоит открыть глаза, как я окажусь снова в коридоре университета.

– Такого точно не будет. Закрывай глазки и спи. Завтра долгий день. Все выходные будут нашими.

– Это хорошо. Я по тебе сильно соскучилась.