Читать книгу Когда дети плохо спят. Циркадные ритмы, часовые гены и другие секреты сомнологии для заботливых родителей - София Аксельрод - Страница 7

Готовясь стать мамой впервые, я спросила совета у сестры, у которой на тот момент было уже четверо. Я ожидала, что она порекомендует мне определенную книгу или методику ухода за ребенком. Но вместо этого она посоветовала мне прислушиваться к своей интуиции. Тогда я еще не знала, что она имеет в виду, но после рождения дочери постепенно начала понимать смысл ее слов.

Во время беременности женщины испытывают воздействие настоящего гормонального коктейля, что влечет за собой изменения в активности и конфигурации нейронных связей. Что происходит в результате? Мамы (и папы!) новорожденных принимают крик своих младенцев гораздо ближе к сердцу, чем те, у кого нет маленьких детей. Интересное исследование, проведенное в Нью-Йоркском университете в 2015 году, объяснило этот механизм. Мышата зовут своих мам точно так же, как младенцы. Девственные самки игнорируют писк мышат, а недавно принесшие потомство мыши немедленно отыскивают своих детенышей и начинают о них заботиться. Оказывается, за подобное поведение отвечает «гормон объятий» окситоцин. Уровень этого гормона в крови молодых родителей (и мышей, и людей) повышен. Исследование показывает, что гормон особенно активен в слуховой зоне коры мозга, где благодаря ему повышается чувствительность к писку мышат. При введении окситоцина в слуховую кору мозга девственных самок их поведение меняется кардинальным образом. Они больше не могут оставаться безучастными к писку детенышей. Напротив, эти мыши начинают проявлять такую же отзывчивость и заботу, как самки, действительно недавно ставшие мамами. Они немедленно бросаются на помощь детенышам.

И материнский, и отцовский мозг претерпевает физиологические изменения в период беременности и рождения ребенка.

Я живу в Нью-Йорке и вынуждена спать с берушами, потому что в квартире очень шумно. Когда у нас родилась дочь и мы переселили ее в отдельную комнату, отделенную от нашей спальни коридором, я сомневалась, стоит ли продолжать вставлять беруши на ночь, потому что волновалась, вдруг я не услышу ее плач. Но оказалось, что, несмотря на усталость, даже во время глубокого сна самого тихого вскрика дочери было достаточно, чтобы я мгновенно просыпалась – и это с берушами.

Женщины, недавно ставшие мамами, рассказывают, что после рождения ребенка стали более чувствительны к детскому плачу. Подтверждаю. Мне очень сложно не обращать внимания на плач ребенка, даже чужого. Я хорошо помню времена, когда плачущий ребенок раздражал меня и мне хотелось немедленно куда-нибудь уйти от источника этого звука. Теперь же мне хочется скорее помочь бедному малышу!

Несмотря на то что повышенная чувствительность может показаться кому-то состоянием тревожным, на самом деле она является важным инструментом, облегчающим процесс формирования привязанности между мамой и ребенком. Принимая так близко к сердцу детский крик, вы проявляете эмпатию по отношению к ребенку. Вы сосредоточиваетесь исключительно на помощи малышу и обращаете пристальное внимание на его потребности. Более того, повышенная чувствительность делает вас более наблюдательными. Вы ни на что не отвлекаетесь, присматриваетесь к ребенку, пытаясь понять, чего именно он хочет. Вы быстро учитесь считывать сигналы, подаваемые ребенком, и узнавать, что ему требуется в тот или иной момент, хотя он еще не умеет говорить, показывать пальцем и в целом контролировать свои движения. Вам становится проще отделять существенные сигналы от случайных, и вы постепенно начинаете лучше понимать его состояние. В первые дни и недели родители в основном действуют методом проб и ошибок, но в конечном счете тревога, избавление от которой сначала требовало активного мыслительного процесса («Он что, голоден? Или хочет спать? А может, ему холодно?»), сменяется глубинным пониманием того, что происходит с маленьким человеком рядом с вами. Не успеете оглянуться, как вы научитесь интуитивно понимать, что нужно младенцу, – по крайней мере, в подавляющем большинстве случаев.

Помню, как Лии было не больше месяца-двух. Она лежала, довольная, в детской качели в гостиной – и вдруг начала плакать. Рядом оказалась моя мама. Она попыталась поиграть с Лией, чтобы отвлечь ее. Решила, что малышке стало скучно. Я взглянула на Лию и тут же поняла, что она утомилась. Она плакала, потому что хотела спать. Это было не просто предположение: я была уверена, что дочь устала и хочет спать. Мне не потребовалось долго анализировать ситуацию, я просто интуитивно это знала. Обратите внимание: я не слышала потусторонних голосов, не видела галлюцинаций. Просто тон дочери, выражение ее лица, поведение – все это не оставляло никаких сомнений. С таким же успехом Лия могла бы сказать мне: «Мамочка, я хочу спать. Отнеси меня, пожалуйста, в кроватку».