Читать книгу Успеть до полудня - София Эс - Страница 6

Я крутила в руках тормозные колодки, которые тридцать минут назад сменила владельцу внедорожника. Сейчас от меня все дальше удалялись огни задних фар автомобиля, а я радовалась, что до конца смены осталось всего ничего. Хвала Великой Степи!

Утренний разговор с Эрамом оставил меня в разобранном состоянии. С чем-то я была согласна, против некоторых моментов бунтовала, и, как считала, вполне обосновано. Ну не могла я игнорировать видения, вроде, девочки с желтым велосипедом! Эта ситуация продолжала оставаться без моего должного внимания и изрядно напрягала. Время шло, а я не продвигалась вперед.

Могла ли я остаться в стороне от похищения документов?

Вопрос…

Я могла бы быть осторожнее в погружениях – это да. Четче отслеживать свое состояние во время считываний. Качественнее создавать якорь – то, что удерживает мое сознание в реальности, то, к чему я поднимусь из любых глубин бессознательного. И тогда не произошло бы той истории со считыванием волчицы… Наверное… Ведь вся штука в том, что – и здесь Эрам прав – меня никто ничему подобному не обучал. Все, что сейчас я делала, было открыто мной экспериментально. Те слова, что я использовала для описания проживаемых мной процессов, – это все лишь мое видение, то, как я интуитивно ощущаю соприкосновение и проникновение в чужие сознания. Это те ассоциации, которые раз за разом подбирал мой мозг, чтобы помочь организму узнать его возможности и безопасно перевести их в навыки.

Если бы я изначально оставила свои способности без внимания, чужие эмоции давно бы поглотили меня. Они и видения утопили бы меня еще в первый год жизни в общине.

Я не знаю, родилась ли с этими возможностями или они проявились во мне как защитный механизм от того ужаса, в котором я жила в детстве… Это все не так уж важно. Важен результат: я считываю эмоции окружающих, хочу этого или нет; я проваливаюсь в видения разного уровня погруженности, в не зависимости от моего желания.

И именно благодаря тому, что перестала бегать от себя и позволила, наконец, осознанно заходить в эти процессы, я начала обретать контроль над происходящим. Раньше со мной эмпатия и телепатия случались, теперь же я все чаще сама, намеренно, использовала их, чтобы получить необходимую информацию.

Стало ли мне легче жить? И да, и нет. Да – я не сошла с ума и адаптировалась в достаточной степени для нормального существования. Нет – мои способности не оставляют мне возможностей для бездействия. И дело не только в видениях.

Эрам покинул мою квартиру сразу же после разговора. Он сказал, что ему необходимо уехать из поселения, чтобы продолжить расследование похищения архивных документов оборотней. Я в очередной раз кивнула, отступила на несколько шагов назад и пожелала ему счастливой дороги.

Глупо…

Хотела ли я, чтобы он остался?

Возможно… Да…

С другой стороны, жила же я как-то еще вчера без него?

Как-то жила…

Устав от собственных терзаний и неопределенности, я умотала на работу, но и там большую часть дня истязала себя вопросами без ответов.

– Катиро! – в комнату для отдыха персонала заглянул старший Матори. – Чего киснешь весь день?

– Все хорошо, мастер, – обернулась к нему, стараясь убрать из глаз и тела напряжение. – Точнее, не очень, но я разберусь.

Выразительный взгляд оборотня многое рассказал мне из того, что он думает о моем "разберусь".

– Что случилось, девочка? Тебя кто-то обидел? – еще не тревога, но уже рядом. Не люблю, когда из-за меня переживают.

– Ничего глобального, мастер Матори, – благодарная улыбка, ласковый взгляд, – взрослею, видимо, задумываюсь о разном, – и морщины на лице мужчины начали разглаживаться.

– Меньше пока думай о высоком, Катиро. Лучше иди поешь, оно в твоем возрасте полезнее и безболезненнее. Выглядишь, да простит меня Великая Степь, как вурдалак во второй стадии отощания.

Привычные шутливо-поучительные интонации хозяина мастерской позволили улыбнуться, и сковывающая внутренности тревога несколько отступила.

Больше разговаривай с окружающими о себе, Катиро! Хватит держать все внутри!

– Скидываю двух оставшихся по записи клиентов на тебя и главного механика, – оборотень хлопнул меня по плечу, – а я – красиво домой.

– Красиво жить не запретишь, – одобрительно кивнула я и, хитро щуря глаза, добавила, – сегодня второй понедельник месяца, верно, мастер?

И уже направившийся от меня вальяжной походкой тигр застыл скособоченной фигурой в дверном проеме.

– И традиционный вечер танцев? – да, ехидства в моем голосе прибавилось.

Скособоченная фигура скрючилась.

– Знаешь, Катиро, твоя память в данном случае – опасное оружие, – сцедил старший Матори.

– Ага-ага, – поддержала мастера, как могла, особо, правда, не усердствуя. – Я бы даже сказала, зубодробительное.

Тигр отмер, выпрямился, обернулся, полоснув лезвием-взглядом, и теперь стоял уже ровно, но с самым несчастным выражением лица натирая шею:

– Не, ну что за молодежь пошла?!

– "Не любви, не тоски, не жалости", – процитировала я, снова согласно кивая головой и не скрывая душащую меня лыбу.

– Никакого сострадания к немощным, никакого уважения к старшим и никакой заботы о работодателе! – медленно и верно закипал мастер.

– Не, почтенный господин, – на попятный идти я никак не хотела, – кто ж Вам теперь виноват, раз Вы собственной когтистой лапой подписали себе приговор, согласившись обучать молодняк общины танцам.

– Да это ж все госпожа Матори!.. – привычно начал оправдываться оборотень, – Ты ж знаешь, что я ей отказать никак не мог, еще и после ее фирменного сатуроби! У меня с этого напитка жены начисто крыша съезжает, и я остаюсь согласным на все.

– Помню-помню, мастер… – сказала я, проскальзывая мимо ссутулившегося тигра. Открыла дверь в коридор, чтобы переместиться в рабочий бокс: дела-то ведь ждать не любят, и легкомысленно добавила, – видимо, поэтому Вы пили сатуроби госпожи Матори и следующий, и следующий разы, согласившись вести танцы не только для молодняка стаи, но и для женщин всей общины, а также для младшей детской группы… – выразительная пауза с моей стороны, и тихий стон от мужчины. – И сегодня у Вас первое занятие как раз с последними.

Вогнала я последнюю "иголку" и захлопнула дверь под грозный звериный рык. Может, и не стоило дергать тигра за усы, но иногда это весьма приятно.

Господина Матори было искренне жаль. И все же никто его за язык не тянул и бахвалиться своими юношескими танцевальными успехами не заставлял. Тем более, он прекрасно знал о вакантном месте преподавателя танцев, которое вот уже год как пустовало после побега на континент прошлого заслуженного деятеля искусств. Ну не выдержали животные нервы преподавателя активности молодых тигров стаи, да и ребята перегнули с шуточками. Энергии много, гормоны, Третья Луна на подходе, вот и вышло то, что вышло.

Коварство госпожи Матори тоже объяснительно – на нее же насели все женщины общины, да и репутация торговых предприятий семьи для нее на первых местах. Нет, семья, конечно, в приоритете, ну так о семейном бизнесе она и думала, ведь чайные и мастерская теперь станут еще востребованнее, и можно будет продолжить развивать сеть заведений уже на континенте. Когда мужчина красиво движется и умеет правильно обращаться с женщиной, перед ним открываются любые двери, даже самые тайные.

Распрошу-ка я после мастера Матори, как прошло его первое занятие, и посмотрю на его истинные эмоции. Сдается мне, не все так уныло будет, как он предполагает.

В первом боксе мастерской я нашла нашего главного механика – уважаемого Съяэло Шуэтаго. Официальных имен он не любил и предпочитал, чтобы его звали просто – Грозный Эл. Это был тигр в годах, с крупной сеточкой морщин возле глаз и постоянно испачканным мазутом лицом. Густая масляная жидкость темными штрихами лишь подчеркивала достоинства возраста мужчины.

– Катиро! – Грозный Эл махнул рукой, подзывая меня.

Подошла и задрала голову вверх. Милейший оборотень со всей его грозностью представлял собой около двух с половиной метров требовательного характера.

– Загляни во второй бокс. Там для тебя подарок.

Скептически хмыкнула и пошла смотреть. Не то, чтобы я не любила подарки или их не получала, вокруг меня все же были близкие мне, которые берегли и радовали. Просто в данный момент не было очевидного повода. Поэтому я ожидала скорее подвоха, нежели реального дара. И ошиблась.

Во втором боксе стоял спорткар… Компактный двухдверный автомобиль известной марки радовал глаз жемчужно-белым глянцем дверей, пурпуром крыши и хромированной сталью металла. Накладки на бампере, зеркальные диски, двойное спойлер-крыло на багажнике. Я бы и его окрасила в пурпур! А еще на крылья стоящего передо мной красавца нанесла бы аэрографию, что-то отражающее характер этого механического зверя… Может быть, стремительное ярко-красное пламя с фиолетовыми всполохами, разрывающее в клочья пространство, прорубающее в нем сверхскоростную гоночную трассу, искрящуюся под угольно-черными, натертыми до блеска колесами.

Красота!.. Если под капотом то, что я думаю, эта машина – мечта. Заглянула и расплылась в сумасшедшей улыбке: подарок вышел, что надо.

Спустя тридцать минут тщательного осмотра автомобиля, довольная и разомлевшая вернулась под начальство Грозного Эла. Ну да, я не отказала себе в удовольствии уделить спорткару все свое внимание, обласкать его восторженными эпитетами, облапать все поверхности, посидеть за рулём, испытывая экстаз от анатомических сидений.

– Ну? – видя мой восторг, спросил мужчина.

– Конфетка! – пискнула я, подпрыгивая в нетерпении: машиной жадно хотелось заняться самостоятельно, осталось лишь узнать запрос клиента.

– Этому зверю необходимо провести полный осмотр, – "Урааа!" – ликовала внутри я, выдавая себя с головой сумасшедшим сиянием глаз, – и доработать дизайн. Идеи есть?

"Конечно! Конечно, есть!" – практически кричала я всем своим видом, даже бросилась на грудь вовсе не грозного механика и на мгновение крепко обняла его, благодаря. Пусть выполнение самой аэрографии на кузове мне не доверяли, в этом спецом у нас был господин Ятома, но вот к созданию дизайн-проекта приглашали всегда, и я научилась свои идеи высказывать прямо, как чувствовала. Может, это было отголоском моих способностей или еще одной стороной их проявления, но я будто видела, что именно подойдет и клиенту, и технике. Высказалась я и на этот раз.

– Умница! – довольно прокряхтел Эл, вытирая измазанные руки тряпкой, что фартуком висела на поясе его комбинизона.

– Да бросьте, господин Шуэтаго, это ж я так…

– Так – не так, а мне заливать не надо. Я своим глазам больше твоего верю, – укоризненно глянул на меня тигр. – Ты в этом деле хороша, Катиро. Не обесценивай свои возможности, девочка. Если уж ты отказываешь себе в признании, то не признаешь одобрения и других.

Помолчала, посопела, уточнила, могу ли идти и, получив одобрение, умотала под крылышко своего красавца. Не знаю, как мастеру Матори, а мне вечер прекрасного настроения точно был обеспечен.

Три часа работы пролетели, как один миг, и теперь из автомастерской счастливо-утомленная я направлялась к альфе Игуро: сегодня у нас была запланирована очередная тренировка.

Снаружи главный дом общины выделялся массивными колоннами, сверкающими жемчужным гранитом в заходящих лучах солнца, – весьма располагающий образчик резиденции главы стаи. Крыша из красной металлочерепицы блестела каплями недавно прошедшего дождя. Дышалось вкусно. Запах озона еще раз напомнил мне об Эраме. Грудную клетку свело спазмом, сердце болезненно стукнулось в ней. Эрам… Он и тогда, несколько лет назад, стал глотком свежего воздуха для меня, и сейчас. Очередная короткая встреча столько нового передо мной открыла. Позволила и отпустить прежнее напряжение, и переосмыслить происходящее, и наметить новые планы, более смелые, более независимые. Спасибо вам, господин Мареш, что своим под час странным, не всегда понятным мне поведением, Вы помогаете мне приходить к большему и лучшему.

На входе в главный дом общины столкнулась с Тадеушем Игуро. Парень передал, что отец уехал на срочную встречу глав общин острова и попросил его, Тадеуша, провести спарринг-тренировку со мной. Говоря это, тигр стоял в расслабленно-вальяжной позе и с наглой, самоуверенной улыбкой осматривал меня с ног до головы и обратно.

Ржавый капкан тебе в дышло! Где я и где этот золотоволосый котик-переросток, да ещё и в спарринге?!

Возражать не стала. Молча кивнула головой в знак согласия. За сегодняшний день это уже в третий раз! Покорность и смирение… Вурлалак трухлявый!

Пришли на полигон. Взяли в руки деревянные шесты, решив начать разминку с них. Высокомерная ухмылка тигра взбесила не на шутку!..

Удар Тадеуша – мой полуприсяд, прогиб, уклонение. Его подсечка – мой прыжок. Скользящий боковой удар – попыталась уклониться, но он меня задел. Бедро вспыхнуло болью, а я сцепила челюсти лишь бы не застонать.

Встала снова в стойку. Тадеуш атаковал – я уклонялась. Удар и подсечка от него – я рухнула, и шест у моего горла. Ррррр!

Заняли исходную позицию. Его ухмылка, уже абсолютно несдерживаемая, вызвала желание засунуть ему шест по самое… То самое, что у мужчин на вес золото. Достоинство – во! Пока примерялась я, Тадеуш нанес прямой скользящий удар. Уклонилась на кончиках пальцев. Боковой и подсечка – приняла и уклонилась уже увереннее, прогиб и выход из мостика в исходную стойку.

Тигр оскалился, а я сорвалась. Еще один учитель на мою (как там Эрам выразился?..) белобрысую макушку!

Атаковала без предупреждения. Удар, подсечка, верхний скользящий, разворот, нижний прямой, подсечка, ещё одна, полуприсяд, кувырок, боковой скользящий – тигр отлетает в сторону. Его ярость я ощутила ещё до того, как тело коснулось земли. Он вскочил моментально и бросился в ответную атаку. Первый удар я отбила, второй приняла на шест. Он пошел волной, изогнулся и едва не переломился, но все же устоял. Ещё вибрировало волокно, а я уже вновь атаковала. Не нужно было бесить меня! Подсечка, выпад вперёд и боковой скользящий – тигр увернулся. Ответил двойными боковыми ударами – я уклонилась и сделала очередной выпад, затем верхний скользящий удар, нижний боковой, подсечка, и мой шест у горла замершего тигра.

– Туше! – улыбнулся Тадеуш и протянул мне руку, чтобы помогла ему встать.

"Будет подстава," – промелькнуло в голове. Я вложила свою руку в его и полетела кубарем вперед. Сгруппировалась вовремя, поэтому, приземлившись, тут же встала в стойку. Шест потеряла. Как и тигр свой, поэтому дальше мы схватились в рукопашной.

Спустя час я и Дем сидели на траве и хлестали воду. Уже седьмую бутылку. А жажда все не уменьшалась.

– Сейчас сдохну от обезвоживания, – простонал тигр и вылил в рот последние капли воды.

– Ты лишил меня питья! – возмущенно пропищала я: сведенная судорогой стопа только начала расслабляться, боль была – вырви глаз, и я могла разве что пищать.

– Давай помну тебе ногу, – дружелюбно предложил Дем.

– Ты сказал "сомну"? – подразнила его я.

– "Сверну", сладенькая, – улыбаясь во всю пасть, скалил зубы полосатый.

– Послушай, блохастый, – менторским тоном, выталкивая из себя слова по одному, проговорила я, – мы все уже выяснили в спарринге. Ты крут. Твой удар крут. Но мой удар твои крутые яйца едва пережили, поэтому усмири либидо, кошак драный!

– Как скажешь, сладенькая, – не унимался тигр.

– Ррррр! – внесла я свой самый весомый аргумент, и, засмеявшись, мы, наконец, поднялись, отряхнулись и поплелись, поддерживая друг друга, к раздевалкам.

Стоя под душем, я переваривала случившееся. Всё-таки, неплохо, что эта тренировка была с Демом. После того, как я удачно провела апперкот, какие-либо церемонии были отброшены. Тадеуш сократил себя до Дема, я разрешила называть себя Кати. Хотя этот саблезубый определил меня в сладенькие. Блохастый кот!

Ну ничего, я ему усы-то пооткручиваю и зубы ещё попорчу. Переведет меня из сладеньких в кислые, а то и горькие.

Посмеиваясь над своими планами, я сделала шаг из душа. В следующий миг виски сдавило, к горлу подкатила тошнота, а на уши обрушилась вязкая безмолвная пустота. Картинка перед глазами начала размываться, закручиваться, утягивая сознание водоворотом, и я поняла, что есть буквально несколько секунд прежде, чем очередное видение накроет меня, в чем мать родила. Схватив полотенце, я прямо так, не вытираясь, замотала себя в него. И это все, что я успела сделать. Звук падения тела услышался мной будто через толщею воды, как и спешные шаги вошедшего в женскую раздевалку мужчины.

Я взлетаю вверх, радостно болтая ногами в оранжевых кроссовках, и с визгом падаю вниз. Пшеничные кудри, пахнущие карамелью, закрывают лицо, отчего становится не так страшно. И вот снова рывок ввысь. Улыбаюсь и перебираю ногами в воздухе, чтобы вновь ухнуть в пропасть, накрывшись одеялом волос.

Падать не опасно. Ведь там, внизу, за моей спиной, стоит тот, кому я доверяю полностью. Он подхватит меня. Точно. Он позаботится обо мне в случае чего, как заботился уже не раз.

Ещё несколько взлетов и падений, и папа останавливает качели. Говорит, что пора, и, держа меня за руку, ведет к серебристому паркетнику. За рулем уже сидит женщина. Белокурая, в солнечных очках. Красивая, но холодная, как глыба льда. Посадив меня на заднее сиденье за спиной водителя, папа напоминает, что мой велосипед в багажнике, и мама по приезду к дяде Торэши достанет его. Затем следует поцелуй в щеку и напутствие вести себя достойно, быть его славной кошечкой. Грустное ожидание накрывает меня с головой: я не хочу расставаться с отцом, я ещё не уехала, а уже так скучаю по нему. Целую неделю мы не увидимся…

Дернуло, как будто, оттолкнувшись от илистого дна, я устремилась наверх, преодолевая взвесь и толщею воды, и, "вынырнув", с резким сиплым вдохом открыла глаза.

Лежала на полу все в той же душевой полигона. В полотенце. Перевернутая на спину. Саднил правый бок, на который пришелся удар при падении.

Закрыла свинцовые веки и открыла глаза вновь.

За головой послышалась мягкая поступь шагов. Рядом со мной присел Дем с мокрым полотенцем в руках.

– Очнулась, сладенькая, – беспокойные глаза чайного цвета вглядывались в мое лицо. Тигр аккуратно свернул полотенце и положил мне на лоб, слегка придавив тяжёлой рукой. Полотенце было холодное, и я с облегчением застонала: гул и напряжение в висках чуть отступили.

– Это я тебя так во время тренировочного боя впечатлил, что ты к моим ногами теперь падаешь? – смеяться-то он смеялся, но больше не издевательски, а тревожась и переживая.

– Помоги мне встать, – попросила я Дема. Не смотря на слабость в теле, надо было торопиться. У меня есть портрет мужчины. Новая информация могла помочь в поисках девочки.

– Куда ты так спешишь? – тигр смотрел на мои попытки самостоятельно встать, морщился и в результате все же подал руку, придержал и помог перебраться на скамейку.

– Мне надо к безопасникам. Есть дополнительная информация по одному из свежих дел, ее необходимо проверить, – полотенце – умница – держалось на мне, прикрывая все стратегически важные места, как приклеенное.

– Свежих дел? У тебя со службой безопасности? – и Дем так выразительно посмотрел на меня, что мне захотелось не менее выразительно отправить его в кошачий тур. Сильно-сильно лишайный и блохастый.

В итоге промолчала. Сил на возмущение пока не было. Времени и того меньше. Поэтому, поджав губы, я по стеночке поднялась, по ней же двинула в раздевалку. Пока доставала сменную одежду, мимо прошел недовольно сопя тигр, хлопнул дверью… Ну и шут с тобой, венценосный ты наш.

Оделась. Во рту горчило, голова гудела, мышцы болели, как после длинного трудового дня, хотя, что это я, день действительно был длинным, насыщенным и заполненным трудовыми и не только подвигами.

Выйдя из здания, отметила, что солнце давно уже село, а мой рабочий день продолжается. "Покой нам только снится", – хмыкнула себе под нос и сделала шаг в направлении главного дома общины: служба безопасности, я иду к тебе. Второго шага не последовало, дорогу мне перегродил насупившийся Тадеуш.

Постояли, посмотрели друг на друга.

– Рассказывай, – произнес, наконец, тигр. Загорелые руки в карманах брюк, тяжелый взгляд из под бровей.

– А надо? – скептически подняла левую бровь. Попробовала обойти этого… рыжего.

– Надо, – заступил мне вновь дорогу Дем. – Если отец тебе разрешил сотрудничество с отделом безопасности общины, значит, дело требует внимания. В том числе и моего. Что произошло в стае?

– Нуу… не то чтобы произошло, – замялась я, не зная, как сказать коротко и по содержанию о своих видениях и том, что сейчас никаких точных сведений по новому делу у меня нет, как нет и самого дела, и даже расследование-то толком никто не инициировал. Альфа лишь разрешил проверить некоторые предположения. – И не то, чтобы в стае, – добавила я ещё тише.

Хмурый вид Тадеуша стал ещё хмурее. Ну вот, а у нас только начали складываться более-менее приятные отношения.

Смирившись с неизбежным я начала вводить Дэма в курс дела. Пока рассказывала о своих видениях, он хмыкал, скептически вздергивал бровь, иногда морщился, будто у него прихватывало зуб. Но молчал. Не возражал, не комментировал. Уже хоть что-то. Когда я закончила, он сказал лишь: "Ну пойдем, проверим твою информацию" и, отступив с дороги, зашагал рядом со мной.