Читать книгу Тайна потерянного браслета. Серия «Герцогство Венниратское» - София Кульбицкая - Страница 7

Жилище Лаготт я узнала сразу, других в этом гиблом месте просто не было в радиусе мили. Обычный аккуратный бревенчатый сруб, ничего особенного. Он больше был похож на дом лесника, чем колдуньи, но я решила, что, наверное, так и надо. Я плохо разбираюсь в колдунах.

Войти, однако, оказалось не так-то просто. Не успела я ещё приблизиться к порогу, как послышалось угрожающее рычание – и на меня со всех сторон уставилась дюжина светящихся глаз.

Собаки не лаяли, не нападали, но явно держали себя в боевой готовности. Я уже подыскивала пути к бегству, как вдруг откуда-то раздался лихой посвист – и стая немедленно отступила. В окружающем сумраке вырисовались очертания невысокой женской фигурки с несоразмерно большой головой.

– Ты Лаготт? – властно спросила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. – Убери своих тварей.

– О, госпожа, это не мои собаки. Они бродячие, я просто кормлю их. Да вы не бойтесь, они не тронут, – и верно, собаки притихли и, поскуливая, жались к ногам колдуньи. Я решительно прошла мимо них к дому, толкнула дверь и вошла, Лаготт следом.

Жилье колдуньи оказалось совсем не таким, как я представляла. Здесь не было видно никаких атрибутов колдовства, да и вообще ничего необычного. Немного голо, но просто и прибрано и скорее походит на комнату дамы. Колдунья засуетилась вокруг, протирая ветошью все свободные, и без того вполне чистые поверхности, стряхивая пыль; это дало мне возможность как следует рассмотреть её.

Я ожидала увидеть старую семидесятилетнюю каргу (так описывали её крестьяне). К моему удивлению, коварная Лаготт оказалась очень живой, хорошо сложенной и даже миловидной женщиной; то, что я в темноте приняла за несоразмерно большую голову, оказалось всего-навсего пышной рыжей шевелюрой. Выглядела она никак не старше пятидесяти. Мне невольно вспомнились намеки жены кузнеца, что Лаготт продала душу Тёмным Силам за вечную молодость, и по спине пробежал холодок.

Стараясь не поддаваться страху, я присела на услужливо подставленный мне табурет, тем более что и впрямь чувствовала усталость.

– Ты знаешь, кто я? – спросила я надменно.

– О, госпожа Софийя, как же вас не знать! Вы же наша дама! Здесь вас все так любят…

– Не льсти мне. И не лги. Может, ты скажешь и зачем я здесь?

Колдунья захихикала.

– Как и все, госпожа. Любовь. Угодно вам, чтобы я приготовила приворотное зелье?..

Тут она просчиталась. Не буду скрывать, в минуты острой тоски и мучений мне и самой, конечно, приходили в голову подобные мысли. Но я тут же гнала их от себя. Я знала схожие случаи, ну вот, скажем, пресловутый Пиорок именно так лишился любимой служанки. Дуреха снесла колдунье (уж не этой ли?..) все свои сбережения, чтоб навсегда приворожить своего муженька, горького пьяницу и гуляку. Гулять он после этого и впрямь перестал и делил теперь ложе только с женой, но в промежутках люто ненавидел её за эту любовную неволю и лупил смертным боем. В конце концов Пиорок был вынужден отослать её в птичник, поскольку держать в доме служанку с вечно битой мордой даже ему не представлялось возможным.

Мне вовсе не хотелось, чтобы Исварк любил меня такой любовью. Уж лучше вечно страдать от неразделенного желания (как это ни ужасно). Поэтому я поспешила сменить тему:

– Зачем ты сотворила такое с дочерью кузнеца?

Колдунья вылупила на меня невинные голубые глаза и замахала руками:

– О, госпожа, вам всё неправильно рассказали! Я её вообще не трогала! Это она всё время цепляла меня и проявляла неуважение, вот и поплатилась, – в глазах Лаготт мелькнула злобная радость, которую она не сумела скрыть. Это вернуло меня к цели моего визита:

– Послушай, – вкрадчиво сказала я, – ты можешь показать мне образ одного человека? Я не знаю его, но хочу узнать.

Глаза Лаготт загорелись злорадным любопытством:

– Вороватая служанка? Тайный поклонник? Соперница?

– Не твоё дело, – спокойно сказала я. Колдунья ничуть не обиделась:

– Конечно, госпожа, я владею этим искусством. Что вам более угодно? Пламя? Лёд? Песок?..

– Пламя, – сказала я, не задумываясь. Далёкая от магии, я откуда-то знала, что пламя как инструмент лучше всего годится для любовных дел. Лаготт удовлетворённо кивнула:

– О, я не сомневалась в этом, госпожа. – Она на миг исчезла за драпировками и вернулась, держа в руках большую восковую свечу на подставке. Эту свечу она установила передо мной на дощатом столе.

– Смотрите, госпожа, сейчас я зажгу её, и вы…

– Постой, – сказала я. – Сперва я хочу испытать твоё искусство. Покажи мне того, кто в моём сердце. Тогда я поверю тебе.

Колдунья хитро улыбнулась:

– Легко, госпожа.

Она зажгла свечу и велела мне неотрывно смотреть на её пламя. Весь другой свет она задула, неторопливо обойдя своё жилище, и теперь только одна-единственная свеча освещала внутреннее убранство дома, которое во мраке стало выглядеть зловеще. Я смотрела на огонек пламени, как мне было велено, не отрываясь – и уже начинала впадать в приятное забытье.

Внезапно колдунья дунула на пламя; оно погасло, и в наступившей тьме, там, где только что плясал огонек свечи, я увидела лицо Исварка – таким, каким не видела его никогда. Ржавый прошлогодний лист запутался в его бороде, он скалился, в глазах горела страсть. Я вскрикнула, и галлюцинация пропала. Колдунья ходила по дому с горшочком углей, зажигая лучины.

– Крестьяне мне не солгали, – сказала я, немного отдышавшись и придя в себя. – Ты и впрямь сильна.

Лаготт застыла передо мной в подобострастном поклоне.

– Хорошо. А теперь покажи мне её… ту, что я ищу.

– О, госпожа, – испугалась колдунья, – пламя уже утратило свою силу! Сегодня к нему обращаться больше нельзя!

Я тут же внутренне согласилась с ней.

– Ты права. Пламя тут и не подошло бы. Только лёд, лёд, много льда.

– Одну минуточку, госпожа, мне необходимо спуститься в подпол, – Лаготт скрылась за драпировками, несколько секунд было слышно её напряжённое дыхание, затем лязг железной крышки и тихое поскрипывание ступеней. Когда затихло и оно, я с удивлением спросила себя, почему она мне так доверяет. Ведь я могу сейчас просто захлопнуть крышку, и никто не скажет мне за это ничего, кроме спасибо.

Правда, тогда я и не узнаю того, что меня интересует. Я с надеждой подумала о том, что, возможно, через минуту-другую меня ждёт вожделенное избавление. Вот сейчас я увижу, на кого променял меня Исварк, и, скорее всего, после этого открытия в моей душе останется только одно чувство – презрение. К нему и к ней. К обоим.

Откуда-то снизу снова послышался скрип – это возвращалась колдунья. Радуется небось, что и на этот раз жива осталась, истерически-весело подумала я. Меж тем к скрипу присоединилось ещё и пыхтение – очевидно, деревенские жители не так уж и заблуждались насчёт возраста Лаготт и, при всей её моложавости, подъём давался ей нелегко.

Впрочем, и немудрено, ей ведь пришлось тащить с собой увесистую миску с колотым льдом. Прежде чем поставить её передо мной на стол, она немного подержала её над жаровней; попав в тепло, льдинки начали оплывать и красиво заискрились.

– Смотрите туда, госпожа, – прошептала колдунья.

Я не заставила себя упрашивать и уставилась в миску. Несколько минут я просто бездумно наслаждалась красотою тающего льда в отблесках неяркого света. Но понемногу мною начало овладевать беспокойство: увижу ли я в этой миске вообще хоть что-нибудь? Я уже хотела разгневаться и призвать нерадивую обманщицу к ответу, как вдруг за моей спиной раздался оглушительный хлопок – и в секундный момент испуга в игре тающего льда я увидела…

– Нет!!! – завопила я, швырнув миску оземь. – Нет!!! Ты лжёшь!!!

Льдинки с грохотом рассыпались по полу, брызнули, разлетаясь на тысячи мельчайших осколков. Лаготт стояла в темном углу, опустив голову; но мне было уже не до неё. Вместо её лица я сейчас видела то, другое, и с холодной, как лёд, ясностью понимала, что видение сообщило мне истину.

– О Небеса… – простонала я, закрывая глаза рукой, словно это могло помочь мне. Но образ не уходил, проникал под закрытые веки, светился во тьме. – Нет! Только не это! Шиана Татианская!..