Читать книгу Мадонна. Никто не видит моих слез - Софья Бенуа - Страница 3

Став вдовцом, Тони Чикконе за три года сменил несколько горничных, которым доводилось исполнять многочисленные роли в одном лице: экономки, воспитательницы, поварихи, няньки и т.д. Мало кто мог справиться с его детьми, ибо младшие члены семьи Чикконе были слишком шаловливыми. Мальчишки легко ввязывались в драки, девочки также устраивали визгливые разборки; итальянский темперамент проявлялся в этих детях непроизвольно. Наконец в 1966 году Тони нанял крепко сложенную блондинку Джоан Густафсон, а шесть месяцев спустя он женился на ней.

Мадонна, лишившись привилегий на внимание отца, вновь пережила стресс: отец поменял ее детскую привязанность на любовь чужой женщины. В свои девять лет она вдруг обнаружила, что из неженки и любимицы превращается в девочку, которая обязана ухаживать за младшими сестрами и братом.

Новой супруге Тони также приходилось несладко, ведь пасынки и падчерицы не хотели признавать ее власть, и часто изводили бедную женщину шалостями и капризами.

Говоря о Мадонне, ее лучшая подруга детства Мойра Макфарлин признавала:

– Я помню, как ей было плохо, когда умерла ее мать, но, наверное, поэтому она и стала сильнее, ведь для нее это был тяжелый удар. Она, вероятно, не добилась бы того, чего добилась, если бы не смерть мамы.

Сильвио Чикконе – отец Мадонны

Мать Мойры Ванда была лучшей подругой старшей Мадонны Чикконе. Макфарлины жили по соседству, и девочки часто на заднем дворе устраивали представления, собирая с соседей по десять центов за вход. Любимым нарядом на подобных любительских представлениях было свадебное платье, которое девочки обнаружили в шкафу Ванды. «Мы ссорились, кому быть звездой представления», – искренне улыбаясь, вспоминала и сама звезда Мадонна.

Между тем, пока многодетный отец устраивал свою судьбу, соседи шептались, что он вновь женился на святой, потому что второй его жене доводилось много работать и много терпеть. И у Мадонны, и у ее невольной преемницы Джоан и дом был в порядке, и дети выглядели ухоженными.

Пока Мадонна-младшая росла и привыкала к новым семейным порядкам, разрастающаяся семья Чикконе переселились в Рочестер, штат Мичиган, «тем самым повысив свой общественный престиж, ибо это был процветающий городок неподалеку от богатого пригорода Детройта Блумфилд-Хиллз». Они поселились в двухэтажном доме из кирпича и дерева с голубой дверью и зелеными ставнями. Здесь в конце 1960-х – начале 1970-х годов дети Чикконе продолжали жить по ранее заведенному распорядку: вставали с рассветом, надевали школьную форму, быстро завтракали и отправлялись в церковь на молитву. Только теперь в школу не нужно было следовать на автобусе, потому что школа находилась буквально в нескольких шагах от церкви.

Один из бывших соседей этой семьи с ностальгией в голосе признавался журналистам:

– То было идеальное место для воспитания молодого поколения. О преступлениях тут, можно сказать, и не знали: дома не запирались… Большой мир не имел к нам касательства.

Сама же Мадонна вспоминала:

– Пока мы не подросли, жизнь у нас была очень строго регламентирована. Отец не любил, чтобы мы сидели без дела. Если нам не надо было готовить уроки, он находил для нас какую-нибудь работу по дому. Он считал, что мы всегда должны быть при деле и толково использовать время. В этом он был очень тверд. Требование «держать дух и тело в постоянной готовности» определенно повлияло на мой образ жизни, когда я выросла.

Фотография 1967 г.

Детство будущей звезды нельзя назвать идиллическим. Но и у нее были дни искренней детской радости и счастья. Если б только они не были насыщены злостью в отношении мачехи, которая стала казаться девочке настоящей злыдней, готовой видеть в ней одну лишь няньку младшим брату и сестрам. С появлением на свет Дженнифер и Марио – сводных сестры и брата – Мадонне пришлось стирать пеленки и сидеть с грудными детьми, из-за чего она еще больше обозлилась на мачеху. Так в Мадонне проявилось и окрепло чувство жертвы: мол, ею, такой милой, искренней, невинной, отец пожертвовал ради чужой тетки и новых детей. Вместе со всем этим Нонни раздражала одинаковость, безликая усредненность, которая проявлялась в ношении девочками одинаковых вещей.