Читать книгу НеЖизнь. В поисках тепла и смысла - Софья Гущина - Страница 5

Я с детства знала, что буду психологом. Наверное, лет с пяти.

– Давай ты будешь кондитером, когда вырастешь, – улыбнулась мама. – Будешь тортики и пирожные печь.

– Нет, не хочу.

На тот момент я вообще никем быть не хотела. Я укладывала Алёнку в ярком синем сарафане в кроватку, сделанную из коробки «Чародейки». Картонный домик был намного меньше куклы, но меня это не смущало.

– А врачом? – предложила другой вариант мама.

– Не знаю, – ответила я, мечтая, чтобы от меня отстали.

Хочу стать укладывателем кукол спать, но вряд ли маму впечатлит такой ответ.

– Да, ты не сможешь. Куда тебе! Это же как учиться-то надо, чтобы поступить… О! Знаю! – Видимо, маму посетила гениальная мысль. – Ты будешь психологом.

«Психологом… А кто это?»

– Будешь сидеть в тёплом кабинете и с людьми разговаривать, – умиротворённая улыбка озарила мамино лицо.

– А о чём разговаривать, мам? Вдруг им мой разговор не понравится? – напряглась я.

– А чем тебе заниматься? – не сдавалась мама. – Чем-то же надо. Сейчас мало в стране психологов. Одни юристы да бухгалтеры. Я буду тобой гордиться. А ты – людям помогать.

«В тепле… Разговаривать… Даже я смогу… Значит, нужно быть кем-то… А почему не собой?» Звонок в дверь остановил череду моих мыслей о светлом будущем.

Папа вошёл в коридор. Его встретила не мама, а её голос, выходящий далеко за пределы нашей квартиры.

– Опять звонишь! Что, ключей нет?!

– Холодно на улице, не стал искать… – начал оправдываться папа.

– Искать ему лень! А ребёнка пугать! Вон смотри, вся дёргается уже от твоих звонков. Холодно ему! – кипела мама.

Наверное, чтобы тоже не замёрзнуть.

Мой папа может всё! Может даже любить маму, которая постоянно кричит и требует от людей беспрекословного подчинения. А это очень трудно.

Папа подошёл ко мне, положил холодные крепкие руки на плечи. Чувствую напряжение. Надо играть роль испуганной девочки, чтобы не выдавать маму. Я, конечно, никак не отреагировала на звонок в дверь. Даже обрадовалась, что папа сейчас присоединится к нашей беседе. Не надо будет показывать, что я аккуратная, что хочу кем-то быть, но жизнь в мамином лице в очередной раз вносила свои коррективы. Родители ушли на кухню, а я начала новый эксперимент, забыв об Алёнке.

Зелёный фломастер, голубой, красный. Каждое предложение буду писать своим цветом. Как красиво получается! Ярко. Перехожу уже на следующую страницу. Когда мама писать заставляет, после первой строчки хочется кричать, а когда пишу сама, получаю удовольствие и от процесса, и от результата.

«Жил-был мишка. И была у него коричневая шубка. Мишка жил не в лесу, а в цирке. Каждый день он радовал детей и их родителей, уставших друг от друга, представлениями. На других животных надевали неудобные костюмы, а мишкина шубка и так всем очень нравилась».

– Что это ты тут делаешь? – спросила мама, неожиданно появившаяся за спиной.

– Книгу пишу, – довольно ответила я.

– Дай почитать, – мама выхватила тетрадь.

– Так-так. Мишка… Лучше бы игрушки убрала, писательница! Тетрадку зачем достала новую?

– У меня книга…

– Кому это нужно?

– Мне…

– А мне нужно, чтобы ты игрушки убрала. Сначала дело, потом – ерунда всякая.

Я закрыла тетрадь. Пойду помогу маме, а потом мишке.

Мне всё равно, кем я стану, когда вырасту. Лишь бы в своей шубке. Буду делиться своим теплом с теми, кто без одёжки или без поддержки остался.

Какой бы ни была исполняемая роль, ты всё равно проявишь свою суть. Её не встретишь среди громких названий престижных профессий. Если не усложнять, то можно быть собой. Делать хорошо то, что просто не можешь не делать. И тогда ты не вкладываешь время в исправление слабого в себе. Признавая его, усиливаешь сильное.