Читать книгу Маленькая женщина в большом бизнесе - Соня Дивицкая - Страница 8

Со школьных времен я запомнила, как при советской власти все ругали кулаков и прочих эксплуататоров. Сейчас те же песни. Моя маникюрша ругает хозяйку салона, которая приходит на работу только за деньгами. Водитель моего мужа постоянно ноет, когда его посылают в неплановую командировку… Хозяевам хорошо – работникам тяжко. Так считает народ, с народом спорить не буду, а вам я просто покажу, как выглядел один рабочий день хозяйки маленького магазина.

Мое утро начиналось так же, как у всех работающих женщин. Подъем в шесть утра, иначе прощай, моя чашечка кофе. Потом готовлю завтрак, обед и ужин, чтобы оставить семье хоть что-то съедобное, потому что до позднего вечера я не вернусь.

Весь поселок стоит у поворота на большую трассу. Мимо моего магазина тянется длинная пробка. Раньше в машине я слушала музыку, болтала с детьми, ставила им аудиокнижки… Сейчас я думаю, думаю, думаю о работе. «А может, взять промоутеров и раскидать флайеры по машинам?» Нет, от этой мысли я отказываюсь, терпеть не могу, когда мне суют рекламу на светофорах.

Из школы я сразу же еду на базу, до открытия магазина успеваю навестить одного поставщика. Да, все они делают доставку, все рассылают прайсы, но что мне эти прайсы, если я ни слова в них не понимаю? Кость берцовая, ухо свиное, мышь с колокольчиком, секс-барьер – мне это ни о чем не говорило, поэтому я изучала лично весь ассортимент своих поставщиков.

Для того чтобы сделать адекватный заказ, первое время нужно увидеть товар своими глазами и потрогать своими руками. Больше всего я любила базу у Васи. В его катакомбах черт ногу сломит, но зато можно лазить, как у себя дома. Он самый молодой из всех оптовиков, ему примерно, как и мне, лет тридцать пять. Бухгалтерша ему все время повторяет:

– Вася, ешь секс-барьер! Вася, ешь секс-барьер!

Это потому, что на его крепкой шее висят три жены и куча детей, в том числе и от его молоденькой кладовщицы. Вася пашет сам – и за директора, и за менеджера, и за грузчика. У Васи те же самые проблемы, что и у меня: он еще не понял, что деньги приносит не личный труд хозяина, а умелая эксплуатация трудящихся.

– Вылетит в трубу твой Вася, – говорит мне муж. – Директор должен работать головой, а не руками.

Я гуляю у Васи по складу, это немного похоже на обычный бабский шопинг. Руки тянутся к тем штучкам, которые я сама очень люблю. Мне нравится кожа, я люблю красивые ошейники, серьезные поводки, мне приходится просто бить себя по рукам, иначе я вынесу со склада все запасы. Я собрала в своем магазинчике самую крутую коллекцию собачьей сбруи, кое-что висит у меня до сих пор, потому что мои вкусы и вкусы моих клиентов немного отличаются. Например, красный ошейник с заклепками в стиле Майкла Джексона – для меня это нормальное дело, но наши скромные люди предпочитали черненький или бежевый, без выкрутасов. Или, к примеру, черный ошейник с черепушками – юные готы покупали их не только для собачек, а для себя, эти ошейники они резали на браслеты. Мне приходится просто силой себя заставлять кинуть в телегу брезентовые и нейлоновые ошейники и шлейки, которые я ненавижу, но люди их спрашивают. Люди покупают собачьи цепи и страшные строгие ошейники с шипами внутри для своих тупых невоспитанных стаффордов и ротвейлеров. Этим кошмаром в принципе нормальные собачники не пользуются, но я привожу эту гадость – спрос есть спрос.

Первое время я долго ковырялась во всех этих кошачьих наполнителях, ошейниках от блох, игрушках для больших попугаев… Прогулка по базе в среднем занимает пару часов, плюс время на дорогу. Это впритык, чтобы вернуться к открытию магазина. Как-то раз я опоздала, наверное, минут на пять. У двери ждал дедок. Он всегда заходил по утрам за кормом для золотой рыбки.

– Смотри-ка! – дед постучал по циферблату. – Опоздала на работу!

– Простите, извините!

Я звенела ключиками, спешила открыть двери и окна. Когда подняла жалюзи, все птицы и зверушки сразу начали копошиться. Дед тоже оживился.

– А ну-ка, при Сталине? – Он мне подмигнул. – Что бы сейчас было? А?

– Вы помните?

– А как же! На пять минут опоздала – минус двадцать пять процентов из зарплаты. На полчаса – иди-ка посиди пятнадцать суток. А уж если больше…

Дед наклонился и прошептал мне:

– Ты осторожнее, смотри, а то начальство-то прознает.

– Ничего страшного. – Я достала пачку гранул для его золотой рыбки. – Я сама тут хозяйка.

Дедок нахохлился, с некоторым сожалением отдал мне свои тридцать рублей и ругнулся:

– А вот при Сталине хозяевов-то не было!

Первыми всегда приходят аквариумисты, не знаю почему. То ли они все безработные, то ли просто люди с золотыми рыбками смогли так круто организовать свою жизнь, что им не нужно париться в пробке, спешить на работу, они выползают из дома не раньше десяти утра и, проезжая мимо моего магазина, имеют возможность спокойно зайти поболтать с продавщицей.

Заходят вечно все веселенькие, бодренькие, какую-нибудь ерунду спрашивают.

– У вас есть корм для хищников? Я купил себе страшную рыбу!

– Надеюсь, не пиранью.

– Нет, пиранья у меня уже есть. Это моя жена.

И все в таком духе.

За рыбоводами появляются мамочки с колясками. Все это жены наших местных капиталистов, им скучно дома, за своими заборами, поэтому они идут с коляской прогуляться, а потом заходят ко мне в магазин показать малышу зайчика.

Я в это время как раз убираю клетки с животными. Тратить на уборку специальное время мне было жалко, к тому же людям нравилось наблюдать, как я вожусь со зверушками. Иногда я просила: «Подержите, пожалуйста, кролика…», или: «Посмотрите, чтобы свинка не сбежала». Это была моя маленькая игра, точнее, продажа.

Я доставала из клеток хомяков, сажала и в прозрачный шар и отпускала на пол бегать. Или давала детям подержать флегматичную морскую свинку. Малыш просил зверушку, а мама топталась в сомнениях.

Я заметила, что жены наших капиталистов вообще девушки нерешительные. Хомячок или свинка? Для тихой домохозяйки это серьезный вопрос. Она не может решить его самостоятельно и сразу лезет за телефоном, звонить мужу.

Чего названивать? Вопрос не стоит трех копеек. По сути дела, в чем тут сомневаться? Свинья вместе с клеткой и всеми припендосами стоит дешевле, чем какой-нибудь электронный монстр. Если малыш поиграет и бросит живую игрушку, ее можно снова вернуть нам, мы всех забираем бесплатно, в добрые руки. А в крайнем случае пожарь ее, овечка, скорми своему директору, хоть так отведешь душу… Но эти клюшки вечно мнутся, теребят телефон и боятся позвонить мужьям, потому что у этих директоров постоянно идет совещание.

– Ой, я не знаю даже, кого нам взять… Хомячка или свинку? А может быть, попугайчика?

Я в это время играю с ребенком, мы с ним насыпаем хомякам свежих опилок и наливаем воду в поилку.

– Хомяк вам не подходит, – говорю, – у вас малыш спокойный. Возьмите лучше свинку, свинки добрые и безопасные, она его никогда не укусит.

Бабень зависла.

– Я не знаю… И хомячок хорошо, и свинка неплохо… А с другой стороны… Я вообще-то хочу второго ребенка…

В итоге она обращается к сыну:

– Малыш, давай позвоним папе. Пусть он скажет свое вечное «нет».

Конечно, мне хотелось ей сказать: «Дура! Бери свинью, иди рожай и никого ни о чем не спрашивай». Но я молчала, только улыбалась и думала про себя с легким ужасом: «Мамма миа! Неужели я была такой же овцой?»

После домохозяек из города возвращаются пенсионерки. И обязательно ко мне заходит очередная глазливая старушонка и начинает визжать: «Ой, как у вас все дорого!» Эти бабки берут в основном поганенькие дешевые корма вроде «Китекета», поэтому я зову их всех старуха-китекетчица. В сетевых магазинах вся эта дрянь действительно дешевле. Но я умею отвираться, как научила меня Роза Михална.

– А зато у нас все свежее! – говорю я старухам абсурдную по сути фразу, которая тем не менее работает.

В районе часа мне привозят товар. Я спешу разобрать коробки и мешки, которые мне ставят прямо посередине магазина один поставщик за другим. Да, и не стоит забывать про окна! Магазин у дороги, а это значит, что протирать витрину нужно каждый день, иначе мы покроемся пылью, как мерзкий продуктовый напротив. С распылителем и резиновой тряпкой я выхожу на улицу, свои окна и двери я мою сама. Между прочим, так делают все, даже в самых крутых бутиках. Однажды в центре Флоренции я подглядела, как продавщица обувного салона, в элегантном костюме, на каблуках, точно так же спокойно вышла и быстренько протерла витрину. Потому что на свете полно капризных покупателей. Я лично никогда не возвращаюсь в магазин, где мне однажды попались пыльная дверь и липкая грязная ручка.

Кстати, и мусор! Пришлось убирать и на улице, возле магазина, подметать остановку, и каждый день собирать всю эту дрянь, которую наши люди ленятся бросить в урну. Это очень полезно для смирения души. Попробуйте однажды выйти с утреца поубирать за соседями окурки, бутылки, шкурки от семечек и прочие бумажки. Народ стоял на остановке, и я заметила, что, если кто-то рядом начинает крутиться с метлой, наши люди сразу расправляют плечи. Неделю или больше я делала это сама, потому что наша уборщица куда-то пропала. Раньше, когда никакого магазина не было, коммунальные службы обслуживали эту остановку, как и весь город. Женщина в оранжевом жилете подметала тут каждое утро, а потом подъезжала машина коммунальщиков, и они увозили весь мусор. И вдруг, как только я открыла магазин, женщина в жилете пропала. Я пыталась выследить ее две недели, и наконец мне удалось ее поймать на соседней остановке, поскольку мою она упорно избегала. Понятное дело, ей хотелось получить с меня абонентскую плату.

– Сколько хотите? – спрашиваю.

И она завернула мне не моргнувши:

– Десять тысяч!

Народная простота. Я знала прекрасно, что в городе дворники берут по две с половиной, так что она согласилась на две. Чудесная, кстати, работка. Три часа на свежем воздухе – и мадам была свободна. Она снимала оранжевый жилет и спешила на овощной рынок, там у нее были свой прилавок и продавец. На рынке она была хозяйкой, но это не мешало ей ругать меня и прочих, у кого она подрабатывала, а заодно и все свое коммунальное начальство.

Все это мелочи, я даже не могу назвать такую ерунду работой. Самая главная работа начиналась ближе к вечеру, когда серьезные клиенты возвращались из города. С пяти вечера начинались настоящие продажи, вот тогда я крутилась, как черт на сковородочке.

Я должна была продать серьезным людям серьезный корм, наш «Золотой премиум», от которого в мою кассу и поступали основные деньги. И не просто продать, а сделать этих людей постоянными клиентами. Для этого нужно разговаривать, слушать и задавать точные грамотные вопросы. Если человек просил: «Мне бы корм для собачки», я обязательно выспрашивала у него про эту собачку все. Порода, возраст, вес, чем кормили, какие болезни, где купили, какие планы на разведение, выставки… В процессе разговора человек сам находил на моем стеллаже нужную пачку с подходящей едой для своей зверушки.

Говорить приходилось по сто раз одно и то же, но я под разным соусом объясняла разным людям одну и ту же простую вещь: хорошая еда – хорошо, плохая – плохо. Если была очередь, я старалась особенно, чтобы эти аргументы долетели и до следующего покупателя.

Конечно, приходилось приплетать сюда и своих собак, и свою свекровь, так что я показала каждому портрет нашей легендарной Розы Михалны, всем надарила пробников, и всех собак, которые заходили с хозяином, заставляла дегустировать корм в магазине.

В девять я закрывалась, к этому времени язык у меня висел на плече. Я считала кассу, мыла пол и встречала последних припоздавших покупателей.

И почему-то очень часто, за пять минут до закрытия, в магазин врывались взъерошенные люди, обычно мужчина и женщина, им срочно требовался попугайчик.

– Вы еще работаете? О! Слава богу! Нам волнистого. Срочно!

Я приносила клетку, в которой сидели штук двадцать попугаев.

– Вот! – они кивали одновременно. – Этот! Точно как наш Гошка!

Я надевала перчатку, просовывала руку в клетку и ловила нужного попугая. Клиенты нетерпеливо топтались.

– У нас Гошка только что помер. Вот мы скорее к вам, пока дочка не заметила…

Однажды в такой колготной день я забыла свою дочку в садике. А через месяц работы мне приснились кошачьи консервы. Противная зеленая банка и ценник «42 рубля».

И о чем я подумала проснувшись? Нет, не о том, что это очень плохо, очень грустно, когда молодой красивой женщине снятся кошачьи консервы. Нет… Я открыла глаза и подумала, что нужно срочно переставить куда подальше все дешевые марки, загнать их в угол, чтобы они не отвлекали от нашего главного бренда.