Читать книгу Энтропия - Соня Кляйн - Страница 4

Два дня, прошедшие с тех пор, как Джастин познакомился с Нелой, тянулись в мучительном ожидании. Джастин не знал, чего он ждал. Что его спасут? Вряд ли. Он был мечтателем, но не настолько. Что его… заберут? Нет. Его не могут забрать. Что-то изменилось за эти два дня, изменилось в нем самом, и теперь Джастин решительно отказывался верить, что его жизнь закончится вот так, через неделю или чуть больше – как решат исследователи. Он всеми силами старался не показывать этого нового состояния и сам не мог понять, что происходит с ним и главное – что ему теперь делать? Он все так же был беспомощным подопытным, который вынужден завтракать по распорядку, проходить плановое обследование, стараясь не выдать невесть откуда взявшееся волнение, не проходящее даже после укола транквилизатора. Он смотрел на глянцевого робота с бесшумными колесиками, привозившего завтрак, и пытался осмыслить свое нынешнее состояние – протест? Страх? Ненависть? Нет, ничего из этого. Словно какая-то бесформенная энергия зародилась в нем, она должна была во что-то сформироваться, но он пока не знал, во что.

На третий день, когда Джастин возвращался с обследования вместе с остальными, произошел странный случай. Медсестра, которая шла впереди, внезапно остановилась. Джастин увидел, как она говорит по рации, изредка поглядывая на Испытуемых – беспокоиться было не о чем, так как рядом с медсестрой стоял вооруженный охранник, и замыкал шеренгу еще один. Судя по всему, разговор был срочным. Джастина поразило спокойствие, отражавшееся на лицах других Испытуемых. Даже учитывая, что некоторые из них находятся здесь дольше, чем он, это все равно было странно. Неужели только на него не действует транквилизатор? Да нет же – Джастин вспомнил, как несколько дней назад он чувствовал себя менее живым, чем теперь. И все же… тогда было проще.

В тот момент, когда эта странная мысль пришла ему в голову, Джастин внезапно заметил боковым зрением дверь к выходу на эскалатор и к лифтам, которая была приоткрыта – что само по себе казалось невозможным в этом помещении. Джастин покосился на медсестру, она то говорила что-то по рации, то поворачивалась к охраннику, стоявшему рядом. Стараясь особенно не вертеться, он осторожно обернулся на охранника, замыкающего их ряд. Тот внимательно и обеспокоенно смотрел на медсестру, видимо, сожалея, что не имеет права покинуть свою позицию, чтобы подойти к ней и узнать, в чем дело.

Дверь была всего в метре от Джастина, и манила так, что он не смог бы простить себе такую упущенную возможность. Может быть, это путь к свободе? Нет, конечно, вряд ли… Но что, если такой шанс выпадает лишь раз? Джастин глубоко вздохнул и еще раз покосился на охранника, стоявшего впереди. Сделать это незаметно, наверное, не получится. Но медсестра и охрана явно заняты какой-то проблемой, поэтому…

Он осторожно сделал шаг в сторону. Маленький, сантиметров на десять, не более. Затем еще один. Снова оглянувшись на охранника, он резко замер – охранник вдруг сдвинулся с места и направился к нему. Но Джастин не успел испугаться – охранник прошел мимо него и, видимо, все-таки решился подойти к медсестре. Джастин выдохнул. Теперь это точно должно означать шанс для него – как иначе объяснить то, что охранник покинул свой пост? Джастин на дрожащих ногах сделал еще шаг в сторону двери. Конечно, там не может быть выхода на улицу – не может быть все так просто. Но он должен был туда заглянуть – просто должен, совершенно новое состояние, которое диктовало ему это стремление, наивное любопытство и странную робкую смелость, сбивало его с толку и даже пугало.

Стоящие рядом с ним не обращали внимания, и даже бдительные охранники не поворачивались в его сторону. В глубине души Джастин уже просто мечтал, чтобы они повернулись, и ему можно было бы с чистой совестью вернуться в колонну и не пришлось бы так рисковать. Хотя, чем он рискует? Убьют на несколько дней раньше, чем планировали? Нет. Он снова вспомнил встречу с той девчонкой, Корнелией. Похоже, теперь ему было чем рисковать.

И, похоже, он начинал понимать, ради чего рискует. Джастин сделал еще один крошечный робкий шаг, и еще… Осмелев, он сделал шаг побольше. И именно в этот момент услышал возглас медсестры:

– Сэр, мы ждали вас!

Джастин замер, боясь взглянуть в ее сторону. Он не знал и не хотел знать, к кому обращены эти слова. Джастин находился всего в двадцати сантиметрах от двери. И она манила своим светом, который мог означать что угодно, но сейчас он означал одно – надежду. Нелогичную и маловероятную – ту самую невозможную надежду, которая только и могла быть сейчас у такого, как он.

И он сделал последний шаг, почти вплотную приблизившись к двери. За секунду до того, как услышал оглушительный звук шагов в конце коридора. Он снова замер, спиной чувствуя, как сокращается расстояние между ним и идущим. Он явно не успеет встать в колонну, а суетливые движения в этом спящем строю только привлекут внимание.

– Повернись.

Этот холодный голос сковал его, и Джастин не мог даже повернуть голову. Он так и стоял спиной к подошедшему сзади. Наконец он услышал звук еще трех шагов – и офицер встал перед ним. Холодными пальцами он взял его за подбородок и заставил поднять лицо.

– Как тебя зовут?

Ледяной взгляд этих темных глаз словно пригвоздил его к полу. Он был как акула – равнодушие пополам с хладнокровной волей. Темные волосы, зачесанные назад, острое лицо с выступающими скулами, плотно сжатые губы – о такого человека можно порезаться.

– Я задал тебе вопрос.

Джастин заставил себя открыть рот и тихо выдавить:

– Джастин… Саммерс.

– Джастин Саммерс, – повторил его имя офицер, словно пробуя на вкус.

Он все так же не сводил с него свой немигающий взгляд, и Джастин тоже не мог отвести глаза, он словно застыл или врос в пространство. Вдруг офицер неожиданно отвернулся, словно внезапно потеряв интерес, и направился к медсестре.

– Мисс Лэйн, – бросил он, – Вы не считаете, что нужно увеличить дозу для мистера Саммерса? Либо принять другие меры. Обсудите это с доктором.

Джастин похолодел и на негнущихся ногах вернулся на свое место. Он готов был отдать что угодно, лишь бы только снова не окунуться в это вязкое безразличие, которое культивировалось здесь, и которое, как ему казалось, спасало его, когда он сюда приехал. Сейчас оно ужасало его. И теперь, сколько бы дней ему ни осталось, он хотел прочувствовать их, прожить по максимуму – насколько это было возможно в его ситуации.

***

Максимиллиан мрачно взглянул на монитор пропускного датчика, затем на карточку-пропуск.

– И когда вы собирались об этом сказать? – перевел он взгляд на старшего сотрудника охраны.

– Простите, но через неделю назначена плановая замена датчиков, мы не хотели что-то менять до тех пор…

– То есть, до тех пор вы собирались оставить эту дверь без охраны? – перебил его Максимиллиан.

– Я все объясню, сэр, – раздался мягкий голос у Максимиллиана за спиной.

Он поморщился. Этот голос был знакомым и приторно-сладким, той неестественной сладостью, которая ощущается в испорченном блюде, когда вкус пытаются исправить с помощью избытка сахара.

– Мисс Томас, вас это дело не касается, уж извольте, – с раздражением бросил он.

– Как скажете, сэр, – снова раздалось за спиной, – но позвольте напомнить, что именно сейчас небезопасно менять датчики, так как…

– Так как? – нетерпеливо обернулся Максимиллиан.

Кэтрин Томас тут же поймала его взгляд. Ее золотистые глаза всегда улыбались, поначалу Максимиллиану это нравилось – когда он впервые увидел ее. Эта девушка была похожа то ли на кошку, то ли на волшебницу. На голодную кошку, или на волшебницу без волшебной палочки. Девушка все так же смотрела на него, и легкая улыбка проявлялась на ее губах.

– Ближе к делу, мисс Томас, – поднял брови Максимиллиан. – Почему же это небезопасно?

Девушка неохотно отвела взгляд:

– Все дело в… в том, что сейчас не стоит ослаблять охранную систему – ведь во время замены датчика придется на время отключить охранную систему всего сектора. Вы же наверняка знаете, что дочь Корнелия сейчас периодически появляется здесь…

Максимиллиан отвернулся:

– Да, я в курсе, – коротко бросил он. – И это не оправдание. Я прямо сейчас пришлю техников. Поторопитесь, чтобы к завтрашнему дню все было закончено. Я вызову дополнительную группу охраны на это время. А вас, мисс Томас, я попрошу сосредоточиться на своих обязанностях.

Он развернулся и быстро направился к лифту. Он совсем забыл, что Корнелий пожелал посвятить свою дочь в дела Корпорации. Что это значило? Максимиллиан нетерпеливо посмотрел на мигнувшую кнопку вызова лифта.

С появления того скандального сообщения на экранах прошло больше недели, и за это время он не видел Нелу, не говорил с ней и больше ничего не слышал о ней. Это было как минимум подозрительно. Максимиллиан знал эту девчонку уже несколько лет, и в их последнюю встречу в камере она явно дала понять, что успокаиваться не собирается. Конечно, можно подумать, что разлука с друзьями усмирила ее – но Максимиллиан в это не верил. Он достаточно наблюдал за ней, это было довольно-таки увлекательное занятие. И Максимиллиан знал, что скоро Нела выкинет что-нибудь еще. Она не сможет долго сдерживаться. Он почти ждал, когда это случится. Это было двойственное чувство, потому что он знал – любая ее выходка может навредить его карьере. Поэтому нельзя выпускать из виду эту неразумную девчонку. И тем не менее, ему было любопытно – насколько далеко она сможет зайти? И во что в итоге это выльется? Конечно, он, Максимиллиан, все будет держать под контролем. И все же он ждал. Она не сможет остановиться. Это было бы так… разочаровательно.

***

Нела взволнованно покосилась на дверь своей комнаты, устанавливая соединение на большом сенсорном мониторе, висящем на стене. Ругая себя за подозрительность, она еще раз вышла из комнаты и обошла дом – отца действительно не было весь день. Что ж, в ее ситуации осторожность не помешает. Кто знает, что еще придет отцу в голову, если он поймет, что она все-таки нашла способ связаться с друзьями для продолжения начатого?

По правде говоря, сейчас ей нужен был только один из них – Энтони. И сейчас Нела, напряженно глядя в экран, ждала, пока шел вызов. Наконец на экране, одновременно с вопросом «Кто это?», появилось удивленное лицо Энтони. Увидев Нелу, он присвистнул и нахмурился:

– Окей, я впечатлен. Только скажи… как? Даже мне не удалось обойти защиту…

Нела смущенно покачала головой:

– С твоей стороны защита должна быть сильнее. Ты же помнишь защищенный канал, который мы хотели использовать для связи с…

Энтони поднял густые брови и оборвал ее:

– Да, это была плохая идея. Поэтому так и не использовали.

– Может, просто скажешь, что рад меня видеть? – натянуто улыбнувшись, спросила Нела, сама не понимая, зачем.

Какой глупый вопрос. Но не начинать же разговор со слов «Мне нужно, чтобы ты…». Энтони в упор посмотрел на нее, словно еще сомневаясь, что это именно она. Потом, замявшись, будто нехотя пробормотал:

– К сожалению, не могу этого сказать.

Нела, еще больше смутившись, отвела взгляд.

– Я думала, ты не винишь меня.

Энтони, снова нахмурившись, покачал головой:

– Нет, дело не в этом. Просто… Думаю, ты не понимаешь мою ситуацию…

Нела снова покосилась на дверь.

– Веришь или нет, я за это время не сделала ничего, за что меня можно было бы наказать. Тем более, как они могут узнать? Соединение защищено, я никому не говорила…

– Нела, ты действительно не понимаешь? Ты вправду думаешь, что в этой академии ученикам разрешено пользоваться защищенным соединением? Да им достаточно будет поднять логи, чтобы увидеть, с кем я общался!

Нела закатила глаза:

– Ну и что, они каждый день проверяют логи? Расслабься. Пожалуйста. Можно, я задам всего один вопрос, абсолютно невинный? Ты все так же хорош в программировании?

Энтони развел руками, недовольно глядя на нее. Он ничего не сказал, но в его взгляде читалось сожаление, и обида, и извинение… Нела в очередной раз ощутила укол совести, что опять подвергает своего друга риску. Ничего, однажды он поймет, что это того стоило… если только у нее все получится. «Лишь бы только оно того стоило» – снова подумала она.

***

Вечер выдался теплый, на редкость солнечный для осени. Нела шла в Лабораторию в задумчивости, пытаясь выдернуть себя из этого подавленного состояния. Разговор с Энтони заставил ее почувствовать себя как никогда одинокой. И, что самое страшное, Нела впервые почувствовала собственную… ненужность. Теперь ее действия абсолютно никто не поддерживает. Не считая каких-то редких незнакомых людей в интернете, но они почти никак не проявляли свою позицию. Нела понимала, почему, но легче от этого не становилось. Это ощущение казалось настолько жалким, что Неле стало противно от самой себя. Какая глупость… и слабость. Есть, по крайней мере, один человек, который надеется на нее – это Джастин. И есть десятки других, жизнь которых может оборваться в любой момент, если не вмешаться. Как странно, что сейчас это не заботит никого, кроме нее. Но скоро все изменится, надо только… постараться.

Немного приободрившись, Нела взглянула на часы и ускорила шаг. Сегодня она даже удивилась, когда отец позволил ей пойти в Лабораторию пешком – у Рэя был выходной, а когда отец хотел заказать такси, Нела высказала робкую мысль прогуляться по пути, и отец, к ее удивлению, разрешил – видимо, очень уж ему хотелось верить, что Нела исправилась и смирилась с этими визитами. В чем-то он был прав – сбегать куда-то Неле действительно не было сейчас смысла.

Вечерний город был красив, и даже пасмурная погода не делала его мрачным. Розовато-фиолетовое небо на горизонте стальных небоскребов становилось серо-оранжевым из-за света ярких фонарей. Гигантские голограммы реклам на центральных улицах медленно поворачивались вокруг своей оси. Кудрявый пухлощекий малыш с сахарной улыбкой на одной из них с аппетитом облизывал ложку: "Джерри расскажет вам о лучших йогуртах!"

Это все было красиво, если не поворачивать голову. Нела помнила, что еще пару лет назад в этом пустынном переулке, как и в спальных районах на окраине, часто можно было встретить слоган "Компьютеры нас не заменят", чуть позднее – "Мы не служим цифровому богу". Наверняка это были труды Новых Луддитов или тех немногих, кто разделял их убеждения. В то время Нела искренне возмущалась таким вандализмом и, помнится, даже пару раз фотографировала эти надписи и отправляла на сайт департамента города, куда любой сознательный гражданин мог сообщить о хулиганстве и вандализме. Помнится, когда Нела в тот день за ужином с гордостью рассказала об этом родителям, отец расплылся в улыбке и потрепал ее по волосам, а мать только со стуком отставила бокал вина и вышла из комнаты.

Теперь в этом проулке, ведущем к служебным входам в парк, на черном фундаменте здания виднелась серовато-белая надпись баллончиком граффити: "Мы Агнцы Божии и несем на себе грехи мира". Нела только прошла мимо – теперь она была бы рада увидеть прежние надписи, но, похоже, то время безвозвратно упущено…

Через несколько метров за спиной раздались поспешные шаркающие шаги и ее догнала пожилая женщина в потрепанном платье и с капюшоном на голове. Она молча, внимательно глядя в глаза, сунула ей в руку листовку, Нела подняла ее и прочитала: "Храм Агнцев Божиих ждет тебя. Обрети свой путь, отпустив мирские страдания". Нела хотела бросить листовку в ближайшую урну, но, чувствуя на себе взгляд женщины, просто сунула ее в карман куртки.

Светящиеся контуры "умных" автомобилей проносились мимо на огромной скорости. Нела с тоской подумала о том времени, когда всего этого еще не было… Когда мама была жива. Когда Корпорация еще не открыла свой грязный секрет успеха… А ведь это произошло вскоре после того, как Корнелий пришел к правлению. Именно он дал ход этим исследованиям, на что не решались другие. Не решались, потому что боялись реакции общественности. А Корнелий не испугался, и в своих ожиданиях оказался прав – почти никакой реакции не последовало. Людям действительно было все равно.

Нела почувствовала дрожь от этих мыслей. Кто сказал, что дети не отвечают за грехи родителей?

Миссис Робертсон снова встретила ее в ярко освещенном холле Лаборатории. С той же естественно-искусственной улыбкой она провела ее к лифту. Сегодня здесь было людно, и Нела чувствовала, как все встречные сотрудники Лаборатории избегают встречаться с ней взглядом, хотя и обращают внимание на нее. Но тут же отводят взгляд. Словно вокруг нее образовался вакуум. Что это – неприязнь? Или тщательно скрываемое ощущение собственной неправоты? Или то, что называют игнорированием «неудобной реальности»? Она была той самой «неудобной реальностью», и каждый игнорировал ее по своим причинам. После недолгого молчания миссис Робертсон сказала:

– Ну как, Нела, какие впечатления у тебя остались от предыдущего визита сюда?

– Как бы вам сказать…, – Нела вовремя прикусила язык и вспомнила о необходимости играть роль «исправившейся девочки», – Я думала над этим. Может быть, мне действительно стоит побольше узнать о том, как тут все устроено… Я ведь раньше совсем не интересовалась этим.

Миссис Робертсон внимательно посмотрела на нее.

– Хотелось бы верить, что твой интерес действительно искренний.

Нела слушала ее, механически улыбаясь. Выйдя из лифта, миссис Робертсон направилась к тому же кабинету, где Нела успела побывать в прошлый раз. С облегчением вздохнув, Нела нащупала в кармане флешку и с волнением подумала о том, что ей предстояло сделать. Энтони все же исполнил ее просьбу. «Если ты мой друг, помоги мне», – попросила его Нела. «А если ты мой друг, больше не проси меня о том, что может мне навредить», – резонно ответил Энтони.

И сейчас на этой флешке у нее в кармане было то, что могло, конечно, не спасти Испытуемых, но хотя бы продлить их жизнь на пару недель. Или чуть меньше. Пока она не придумает что-то еще.

Коридор был длинным, и пока они шли, Нела сосредоточенно прокручивала в голове все детали своего плана, машинально скользя взглядом по лицам проходящих мимо сотрудников. Внезапно сердце сделало паузу, Нела замерла, увидев знакомое лицо. До дрожи знакомое. Максимиллиан едва заметно улыбнулся ей, затем кивнул миссис Робертсон в знак приветствия и скрылся за поворотом.

– Что… – вырвалось у Нелы; поймав вопросительный взгляд миссис Роберсон, онаосторожно спросила, – Я имею в виду… разве Максимиллиан не должен находиться в головном офисе?

Миссис Робертсон неопределенно пожала плечами:

– Ну, он же директор по безопасности, он часто бывает здесь. А безопасность самой Лаборатории – наш приоритет. Тем более, сейчас проводится модернизация охранных систем.

Нела хотела спросить, что именно модернизируют, но сдержала себя. Сейчас излишнее любопытство только навредит. Она не хотела видеть здесь Максимиллиана, это все усложняет, как всегда.

В кабинете миссис Робертсон расслабленно улыбнулась, повесив халат униформы на вешалку. Нела ждала, что она включит компьютер, но миссис Робертсон не торопилась. Она опустила жалюзи и отрегулировала кондиционер, взяла планшет, затем провела Нелу в соседний кабинет и указала на кресло приятного голубого цвета, усевшись в такое же кресло напротив нее:

– Я думаю, тебе надоело разбирать файлы в прошлый раз. Не возражаешь, если мы сегодня просто поговорим?

Это напоминало сеанс у психолога. Нела возражала. Ей во что бы то ни стало нужен был доступ к компьютеру, а миссис Робертсон приспичило поговорить по душам!

– Конечно, – пожала плечами она, – О чем?

Миссис Робертсон внимательно посмотрела на Нелу. Казалось, она оценивала – оценивала ее состояние, оценивала риски, оценивала значимость слов, которые собиралась произнести. Это выражение лица было хорошо знакомо Неле. Ее отец точно так же привык все оценивать. Наконец миссис Робертсон откинулась на спинку и с доброжелательно-стерильной улыбкой спросила абсолютно нейтральным голосом:

– Мне хотелось тебя спросить. В прошлый раз ты ушла из кабинета и дошла до диагностического крыла.

Нела опустила голову и поджала губы. Она лихорадочно подбирала оправдания, которые бы не выдали ее истинные чувства от той встречи и не выглядели бы слишком искусственно. Однако, миссис Робертсон, судя по всему, оказалась мудрее и не стала требовать оправданий.

– …Это не страшно. Мне просто нужно знать, что произошло. Не подумай, что я тебя контролирую, Нела, я просто хочу убедиться, что ты понимаешь все правильно. Поэтому, расскажи, пожалуйста, о чем ты говорила с тем Испытуемым?

– Я…

Нела нервно сглотнула. Что бы она ни сказала в свое оправдание, это выглядело бы откровенной ложью, потому что никто не может так измениться за один день. А сказать правду – навлечь беду на Джастина и надолго закрыть себе путь сюда. Сейчас она не могла этого допустить. Только не сейчас.

Миссис Робертсон терпеливо ждала, глядя на нее все так же внимательно, чуть склонив голову. В кабинете стояла колючая, напряженная тишина.

– Я… Я как раз хотела поговорить с вами об этом, – осторожно начала Нела. – Это… непросто объяснить. И я не могу рассказать никому кроме вас.

Она замолчала, неуверенно глядя на миссис Робертсон. Ожидая, купится ли она на эту фальшивую откровенность. Та доброжелательно кивнула, придвинувшись ближе и усевшись поудобнее в кресле:

– Нела, ты знаешь, что всегда можешь поговорить со мной. Что тебя смущает? Расскажи.

– Я лучше покажу. Есть кое-то, что меня смутило… в тех документах, которые я читала в прошлый раз. Можно взглянуть на них?

Нела отчаянно надеялась, что миссис Робертсон не догадается об истинных причинах ее волнения.

– Конечно, можно, – кивнула женщина.

Нела с облегчением наблюдала, как миссис Робертсон включает компьютер и проходит аутентификацию. Что ж, дело за малым – нужно остаться за компьютером одной и загрузить вирус. А еще – не испортить тактику и не вызвать подозрений.

– Ну, так о чем ты хотела спросить? – повернулась к ней миссис Робертсон.

Нела кивнула и открыла один из документов, просмотренных ею в прошлый раз. Это был файл из статистических данных по экономике.

– Вот об этом.

Миссис Робертсон вопросительно посмотрела на нее.

– Здесь говорится о снижении доли неквалифицированного труда, так?

– Ну да, – женщина кивнула. – Это один из самых впечатляющих экономических результатов за последние годы. Что тебя смущает?

Нела помедлила с ответом. Ей нужно было не выдать себя, поэтому следовало соблюдать осторожность в формулировках.

– Я понимаю, насколько это выгодно работодателям и владельцам компаний. А что будет с тем, кто занимался неквалифицированным трудом?

Миссис Робертсон задумалась, глядя в экран, но лишь на пару секунд – затем она повернулась и посмотрела на Нелу так, будто та сказала что-то нелепое.

– Нела, это неизбежное следствие прогресса – необходимость либо повышать квалификацию, либо…

– Либо? – спросила Нела, надеясь, что ее голос звучит не слишком требовательно.

…Либо оказаться в Лаборатории в качестве Испытуемых – Нела уже знала ответ на свой вопрос. В какой-то момент она отметила, что у всегда невозмутимой миссис Робертсон стал недовольный и даже непонимающий вид. Но лишь на пару мгновений – эта женщина прекрасно владела собой. Потом она улыбнулась, и покачала головой:

– Нела, не нужно беспокоиться об этом. Экономический баланс не будет нарушен, если ты об этом. Мы еще поговорим на эту тему.

Нела тоже улыбнулась:

– Это хорошо, что экономический баланс не будет нарушен. Я об этом и говорила.

Миссис Робертсон, все так же невозмутимо улыбаясь, вздохнула, будто не заметив сарказма.

– Что ж, уже вечер, а у меня сегодня не было времени сходить на обед, представляешь? Не хочешь есть? В левом крыле есть кафе для сотрудников, можем там и поговорить.

Нела покачала головой:

– Может, просто попьем чаю здесь? У вас был прекрасный вишневый чай, когда я приходила раньше. Пару лет назад. Вы все еще его пьете?

Миссис Робертсон кивнула, и впервые за долгое время по-настоящему теплая улыбка появилась на ее лице:

– Я рада, что ты помнишь. Возьмешь чайник из моего кабинета? А я принесу печенье.

Когда Нела вернулась в кабинет с чайником, миссис Робертсон еще не было. С облегчением вздохнув, Нела заперла дверь и бросилась к компьютеру. Она быстро вставила флешку, отчаянно надеясь, что Энтони прав, и компьютер не имеет достаточной защиты от такого рода вирусов. Этот вирус был создан Энтони не для взлома компьютеров Лаборатории, а для проникновения в управление одним известным порталом СМИ, в котором они планировали запустить свое обращение изначально. Однако, позднее планы поменялись. Сам вирус ждал своего часа, пока Нела не попросила Энтони скорректировать его для уничтожения данных об Испытуемых в локальной сети за последнюю неделю. Конечно, данные будут восстановлены – но это займет какое-то время, и у Нелы, возможно, будет лишняя неделя-две, чтобы придумать приличный план спасения Джастина и остальных.

Прислушиваясь, не раздадутся ли шаги за дверью, Нела нетерпеливо стучала пальцами по столу. В какой-то миг ей показалось, что компьютер не видит внешнее оборудование. Но Энтони не мог ошибиться – и вот на экране появился долгожданный значок запуска. Не отводя взгляда, Нела проследила каждый миллиметр убийственно медленно ползущей строки загрузки. За дверью раздались шаги. Значок исчез – остается надеяться, что загрузка прошла без ошибок. Остается активировать…