Читать книгу Клетка - Соня Майзенгер - Страница 6

Алессио

После того вечера, когда впервые заметил Беатрис в своем заведении, я стал одержим ею больше прежнего. В будние дни я не закрывал клуб, и каждый желающий после долгого рабочего дня мог зайти и расслабиться за парой бокальчиков крепкого напитка. Я же старался надолго не задерживаться: работал в первой половине дня с необходимой документацией.

В последнюю неделю я словно поселился в клубе. Приезжал за несколько часов до открытия, когда в здании было только несколько сотрудников, которые подготавливали столы, посуду, убирали помещение. Как только двери распахивались, я занимал привычное место на втором этаже, откуда отлично был виден весь первый этаж.

Каждый день после семи вечера приходила Беатрис. Первые дни она занимала то самое место в конце барной стойки, до которого остальные гости чаще всего не доходили. Спустя пару дней я начал замечать, что теперь она занимала место по центру бара, заказывала более крепкие напитки, один раз даже заметил ее на втором этаже, но все еще в одиночестве. Беатрис сидела через столик от меня и ни разу не обратила внимание в мою сторону, разбираясь с кучей бумаг и заказав лишь раз бокал красного вина.

– Не надоело играть в бессмысленные игры, Алессио? – Маркус сел напротив, загораживая весь вид на Беатрис. Я поежился на месте и отсел чуть в сторону. Мое действие повторил и Маркус. – Я хочу сделать как лучше для тебя. Ты никогда не думаешь о последствиях.

– Мне ничего не угрожает. Да и что вообще эта девчонка может сделать?

– Тебе напомнить о том, что именно произошло два года назад? Может, именно она ни на что и не способна, но…

– Не хочу больше слышать об этом, Маркус. Я не предлагаю тебе участвовать со мной, я в состоянии выполнить все в одиночку. И, раз ты меня так хорошо знаешь, то понимаешь, что я от своего не собираюсь отступать. Сколько времени было потрачено, а она так ловко юркнула ко мне в руки.

– Хорошо, раз так, то чего ты ждешь? Уже неделю здесь сидишь и следишь за ней. Ты никогда не был терпелив.

Иногда меня выводило из себя то, что Маркус так хорошо меня знал. Мы с ним знакомы уже больше десяти лет, и за это время всегда помогали друг другу, были и есть друг для друга настоящими партнерами, чего бы это ни касалось.

Мне было семнадцать, когда это случилось.

Не самый лучший период в моей жизни. Период, когда я потерял все и почти потерял себя. Я был рад отдать себя лично в лапы смерти. В тот момент желал этого, как никогда раньше. Мой организм уже не мог принимать наркотики и алкоголь – они и так переполняли его, но я продолжал наполнять себя дрянью, ведь был уверен, что так мне станет легче. Сейчас я дал бы себе хлесткую пощечину и пошел бы дальше, несмотря ни на что. Но тогда мне казалось, что меня больше не существовало, и лишь тело скиталось по миру.

Жаркий летний день. Я бродил по огромному дому, рассматривал бесчисленное множество фотографий, вновь ставил проигрывать семейные видео и не мог поверить, что родители погибли в автокатастрофе три месяца назад. Моя душа отправилась вслед за ними.

Я был сильно к ним привязан. В особенности к отцу. Он с раннего детства многому меня научил. Без него большей части того, что я имею, – попросту бы в моей жизни не появилось. Еще многого я не смог бы достичь, если бы он не вложил мне всех тех знаний, которых добился сам. Мама всегда была рядом, если нужна была моральная поддержка, а она нужна была мне часто. Когда ты ребенок из богатой семьи, то мало кто с тобой искренне дружит. У меня была только парочка лучших и настоящих друзей – дети из таких же семей. Но, к сожалению, после того случая я оборвал связь со всеми.

В тот день я выкатил из гаража новую машину, вероятно, которую отец собирался подарить мне на начало учебного года, ведь я поступил в престижный университет Милана сам, без каких-либо связей и денег. Долго и упорно готовился, получил свой желаемый и долгожданный результат.

Я выехал из гаража на полной скорости, не думая о других машинах, о себе, о том, что может произойти, если я хоть что-то сделаю не так. Воспоминания нахлынули. Хоть я и хотел быть сильным, но оставшись наедине с собой, давал волю эмоциям. Еще перед тем, как выехать, открыл новый пакетик с заветным белым порошком, который купил у какого-то странного парня в не самом благополучном районе. Вдохнув все содержимое; иначе я уже не мог; мое тело расслабилось так же, как и мозг. Уже выходя из дома, не удосужившись даже убрать за собой, я вспомнил про открытую бутылку старого коньяка, которую отцу подарили на прошлый день рождения. Конечно, я не мог покинуть дом, не выпив добрую часть.

На максимальной скорости гнал по ночным дорогам. В тот момент я словно отключился от всего и перестал следить за дорогой. Яркий свет ослепил на мгновение, но этого было достаточно, чтобы выехать в сторону и резко затормозить. Машина с грохотом ударилась о железные прутья.

Кто-то остановился сразу за мной. Это я заметил только после того, как молодой человек вытащил меня из салона авто и принялся приводить в чувство.

Тогда я открыл душу незнакомцу, который вернул меня к нормальной жизни. В те дни мне нужен был хороший толчок или даже пощечина, чтобы я перестал горевать, чтобы наконец вернулся к жизни. Теперь Маркус был моим товарищем, моей правой рукой по бизнесу. Я мог доверить ему свои тайны, идеи и цели.

– Вспомнил, когда захлебывался в наркотиках? Или, когда разрушил большую часть дома? И пока ты думаешь над ответом, подумай еще над тем, стоит ли оно того?

– А ты бы разве не стал мстить? – я наклонился ближе и заговорил тише.

– Я бы стал мстить тем, кто это заслужил.

– Она это тоже заслужила отчасти. Мне так даже будет веселее.

– Алессио, – Маркус нервно взъерошил волосы и залпом опустошил бокал, – давай еще раз спокойно все обсудим.

– Что ты мне предлагаешь? Забыть все? Отпустить? – Замолчал на пару секунд, но гнев не унимался, и я продолжил: – Я не могу такое забыть. Живу в собственной клетке, кошмаре, и человеку, сделавшему это все, ничего не светит в наказание? Да это смешно!

– Делай, как знаешь. Только в этот раз я не собираюсь вытаскивать тебя.

– Меня не надо ниоткуда вытаскивать. Я большой мальчик и сам могу разобраться, что к чему.

– Твоя изощренность не приведет ни к чему хорошему.

– Для нее – да, а для меня это будут самые лучшие дни за последние годы моей жизни, если это можно назвать жизнью.

Наверное, в глубине души я мог понять причину того, что Маркусу не пришлась по вкусу моя идея, которой я жил последние два года. Однако есть люди, считающие, что они являются распорядителями чужих жизней, и не несущие за это наказания. В тот роковой день я поклялся, что отомщу, чего бы мне это ни стоило, какие бы последствия меня ни ждали, и отступать я не был намерен.

За эти несколько дней Маркус не раз предпринимал попытку отговорить меня от этой навязчивой затеи или хотя бы поменять планы, убрав из них мой главный пункт, – Беатрис Коста. Но она была важной картой, без которой карточный домик вмиг рухнет.

Увидев в моих глазах непоколебимую решимость, азарт и молчание в придачу, Маркус что-то недовольно пробормотал и оставил меня.

Теперь было больше возможностей наблюдать за Беатрис. Как она внимательно вчитывалась в текст, как что-то старательно переписывала, а в следующее мгновение зачеркивала. Волосы спадали вперед, мешая обзору на важную информацию, и легким движением руки она забросила их на спину.

Возможно, я бы никогда даже не взглянул на нее, и она бы продолжила счастливо и свободно жить, но судьба сыграла злую шутку, за что теперь придется заплатить.

В жизни Беатрис за последнее время могло произойти слишком много всего, что послужило поводом для ее ежедневного пребывания здесь. В этот вечер она, как мне показалось, решила напиться до беспамятства. Я уже даже сбился со счета, какой она бокал в себя вливала.

Больше не желая терять драгоценного времени, быстро спустился на первый этаж. Люди не давали пройти к стойке бара, одна из девушек зацепила меня и хотела вовлечь в свой танец, но мне удалось увернуться, не спуская глаз с моей главной цели.

Беатрис уже была достаточно пьяна. Оказавшись совсем близко к ней, я услышал заливистый смех, а в следующее мгновение она принялась что-то рассказывать Адриану, нашему бармену, пока тот остановился почти напротив нее, смешивая алкоголь и сок.

– Конечно, кому нужны чужие проблемы? Только когда вам всем плохо, вы считаете, что каждый обязан вас выслушать. В моей жизни нет белой полосы, сплошной мрак, еще и ты уходишь куда-то.

С ее жалких попыток начать разговор я лишь усмехнулся. На мгновение мне даже стало жаль ее. Беатрис казалась беззащитной маленькой девочкой, так и жаждущей теплых объятий, чтобы спрятаться в них. К моему счастью и облегчению, этот туман быстро рассеялся.

– Вот скажите, вам делали когда-нибудь больно?

Я не сразу заметил, погруженный в свои размышления и планы, как Беатрис развернулась ко мне.

– Допустим, да.

– Как бы вы оценили свою боль и как долго она продлилась?

– Не придумали еще таких измерителей, чтобы я сейчас смог предоставить вам ответ. Эта зияющая дыра в моей душе вряд ли когда-нибудь затянется.

– Мне посоветовали забыть и отпустить. – Слова ее путались, но речь можно было разобрать. Я не хотел торопить. Возможно, она скажет что-то полезное. – Будто это так легко! Но когда ты так долго веришь человеку, а он вмиг предает тебя… Разве такое можно забыть? Мне никогда не везло.

Я только еле слышно выругался, но Беатрис была так увлечена своими напитками, что более не взглянула на меня и уж тем более не придала значения словам. Она выплескивала свою боль, думая, что так станет легче, но это был лишь кратковременный эффект, да и слушателя она выбрала неудачно. У меня отличная память, и каждое ее слово может быть использовано в дальнейшем против нее самой. Мне это лишь доставит удовольствие.

Увидев, что она вдоволь насладилась своим пребыванием в клубе, я заликовал внутри громче, ведь добыча сама попала в мою клетку.

– Все ее заказы сегодня за наш счет, – пришлось напрячь глотку и прокричать, чтобы бармен услышал приказ сквозь динамичную громкую музыку. Тот только кивнул в ответ и вернулся к своей работе.

– Спасибо, но не стоит. У меня есть деньги, чтобы оплатить все это, – она рассеянно указала на бокалы.

– Не стоит. Ваш сегодняшний вечер за наш счет.

– Надеюсь, вы это сделали из добрых побуждений.

Ее движения стали менее скоординированными. Не торопясь, Беатрис попробовала встать со своего места, держась за край столешницы, но в этот вечер она сделала саму себя, и теперь тело из-за количества спиртного не могло удержать равновесие. Мне удалось вовремя подхватить ее, чтобы она не встретилась лицом с мебелью.

Макияж слегка размазался. Было заметно, что вместе с алкоголем пришли и обрывки прошлого, причиняя больше боли, чем она уже могла вынести. В какой-то момент показалось, что Беатрис перестала обращать внимание на происходящее и не ощущала то, как кто-то ее держал. Она попыталась схватить свою сумку, оставленную на стойке бара, но промахнулась и, сделав шаг вперед, не удержала равновесие: стул отъехал в сторону и не послужил дополнительной опорой.

– Черт! – Прижал ее ближе к себе, спасая от очередного падения. Беатрис медленно разжала пальцы на прутьях стула, убедившись в том, что твердо стоит на ногах и ничего не предвещало нового падения.

– Видимо, я сегодня слишком много выпила, – она заливисто рассмеялась. – Мне можно все, что только может заблагорассудиться. Ой…

Осмотревшись по сторонам, Беатрис опустила взгляд и, увидев замок рук под своей грудью, провела по ним пальцами, будто желала убедиться настоящие они или она выпила столько, что уже мерещатся чужие части тела. Алкоголь слишком сильно подействовал на нее, из-за чего она не понимала, что происходит вокруг и почему ее пытаются удержать. Эта ситуация вызвала у меня только смех.

– Как некрасиво – зажимать девушку в общественном месте, когда столько людей вокруг. Вы хоть бы поинтересовались: хочет она общения или нет, – ее слова путались, звуки сливались воедино, часть слов она не могла четко проговорить.

Поначалу Беатрис казалась спокойной то ли из-за характера, то ли из-за помутневшего разума. У меня не было причин удерживать ее сейчас силой или тащить через всю танцевальную площадку. Так я только бы переключил на себя лишнее внимание, которое мне не было нужно. Мне необходимо сделать все как можно тише и, увидев ее состояние, я обрадовался тому, что удача вновь улыбнулась мне.

Как только я выпустил ее из своих спасительных объятий, моими следующими шагами было взять вещи и саму Беатрис за руку, что-то мило тихо нашептать и отправиться к выходу. Как же сильно я ошибался.

Она обернулась ко мне и яростно взглянула в глаза, скривив рот, а брови ее устремились к переносице. Я явно ей не понравился, но не это меня сейчас интересовало. Вся информация доходила до нее достаточно медленно, ведь только в этот момент она решила замахнуться на меня, ударить кулаками по груди. Но попала по подбородку, словно до этого я действительно к ней приставал, а не спасал от падения. Никто и не думал прерывать свое беспечное времяпрепровождение, чтобы обратить хоть секунду своего внимания на девушку. Все были заняты громкими разговорами, неприличными танцами и выпивкой. Я лишь закатил глаза от ее необузданного нрава, однако при этом, стоит признать, не ожидал от нее подобной выходки.

Мне показалось, что Беатрис успокоилась: она опустила руки, только продолжала злобно смотреть на меня, будто мысленно поливала проклятьями, и тяжело дышала от резкой нагрузки. Ситуация начала выходить из-под контроля. Я начинал раздражаться от любой мелочи и, больше не желая это продолжать, потянулся за ее забытой сумкой, в которой, возможно, могло находиться что-то ценное для меня, как внезапно заметил сбоку ладонь. Благодаря быстрой реакции, жестко перехватил руку за запястье.

– Что, увидел пьяную девушку и решил ею воспользоваться?

Я в недоумении приподнял бровь и даже приоткрыл рот от такой мысли. Пользоваться пьяными девушками для удовлетворения себя – слишком низко, до чего я точно никогда не опущусь. Беатрис вновь замахнулась и потерпела неудачу, когда я схватил и вторую руку, не давая возможности выбраться. Она дергалась, грозилась, выдавала не самые приятные слова, но все это лишь больше смешило меня.

– Угомонись, никто не собирается тебя использовать. – Я тряхнул Беатрис, заставляя ее замолкнуть и обратить на меня внимание. – Ты дважды чуть не упала, пока пыталась встать, перепробовала больше половины нашего бара, даже слов не можешь связать. И чтобы тобой точно никто не смог воспользоваться – тебя нужно увести отсюда.

– Я не маленькая девочка, и уже в том возрасте, когда сама могу за себя постоять и решить, когда мне нужно уезжать из клуба, а когда – нет. И такие, как ты, мне не указ. И плевать я хотела на твою помощь. Себе лучше помоги, придурок.

Пытаясь подавить нарастающую ярость, я стиснул челюсти, думая, что в это же мгновение мои зубы раскрошатся. Одна из тех вещей, которые я ненавижу, – когда кто-то начинает чувствовать, будто имеет власть надо мной, и позволяет себе разговаривать со мной в подобном тоне. Сверля ее злобным взглядом, я не заметил, с какой силой продолжал держать хрупкие запястья Беатрис, на которых на следующее утро останутся темные пятна. Возможно, если бы я был чуть мягче или не строил на нее грандиозные планы, я бы быстро отпустил и извинился за причиненный дискомфорт. Она дернула рукой еще раз, но и эта попытка оказалась безрезультатной.

– Пожалуйста, – ее голос слышался тише, чем до этого, и стал более жалобным. – Мне больно… Я же ничего вам не сделала, прошу.

Последовал мой тяжелый вздох. Чтобы хоть немного умерить внутренний пыл и больше не причинить ей неприятных ощущений, грубо отпустил руки, отчего она пошатнулась, но на этот раз успела ухватиться за край стола. Она взглянула с дикостью, но не сказала ни слова, пока я по-прежнему продолжал ядовито смотреть на нее.

– По-настоящему больно тебе еще не было, куколка, но это только начало, не переживай, – едкий смешок вырвался в ее сторону.

– Что? – Беатрис подалась ближе. Мой шепот в таком громком месте услышать было невозможно, поэтому я только помотал головой и отвернулся. – Знаете, что? Я остаюсь! Мой вечер еще не закончился, я не все успела попробовать.

Размяв шею, словно готовясь ко второму раунду, Беатрис вернулась на свое прежнее место в паре метров от меня. Я озадаченно продолжал наблюдать за ее действиями. Ее выходки начали раздражать меня еще сильнее, но из остатков внутренних сил и убеждений, я не разрешил себе еще одну грубость. Здесь слишком много людей собралось сегодня, да и в смену добавилось несколько новеньких, я не мог так рисковать.

Пока она принялась выбирать еще один коктейль для поднятия испорченного настроения, уже совершенно не обращая внимания на меня, я достал из кармана пиджака телефон и принялся печать сообщение:

«Из нижнего ящика моего стола принеси шприц. Срочно».

«Что ты, мать твою, задумал? Алессио, это уже не шутки. Ты сходишь с ума и ни черта не видишь перед собой. Подумай, чем это может тебе обернуться».

«Сейчас же, Маркус».

Экран потух, после чего я убрал мобильный обратно в карман и отошел на несколько шагов от Беатрис, которая внимательно следила за ловкостью бармена. Казалось, людей рядом не было и в помещении мы находились лишь вдвоем. Музыка теперь слышалась где-то вдали, словно мы переместились в вакуумный шар. Пришлось сделать пару глубоких вдохов, приводя дыхание, а заодно и разум в норму.

Я начинаю сходить с ума, нет… нет.

Я резко помотал головой, пытаясь выкинуть непрошеные воспоминания. Беатрис положила голову на ладонь, упершись локтем в барную стойку. Часть волос закрыла ее лицо, а свет словно специально падал так, чтобы образ ее слегка изменился, чтобы свести меня с ума окончательно.

– Требую, чтобы ты научился таким же шедеврам! Это просто потрясающе! – Агата завороженно наблюдала за учениками в ночном клубе, которых я решил лично проверить перед открытием нового заведения. Я всегда предпочитал присутствовать на всех занятиях, следить за тем, как все внутри обустраивается, чтобы вовремя успеть что-то исправить или найти людей с необходимым опытом. Оставил невесомый поцелуй на ее макушке.

– Агата, ты предлагаешь мне также встать за стойку бара? – тихо рассмеялся. – Я в первый же день разобью все бокалы и не подам гостям ни одного напитка. Это будет лишь минута смеха и моего позора.

Она обратилась к парню лет двадцати, когда тот ловко поменял в руках шейкеры, подбросив их в воздух. Шелковистые локоны ее волос медленно спали на плечо, немного закрывая обзор на ее профиль. Агата в изумлении положила подбородок на ладонь, упираясь локтем в столешницу, которую лично выбрала неделю назад. Я не мог насладиться ее образом, ею самой и был готов поставить мир на паузу, лишь бы как можно дольше восхищаться этой неземной девушкой. Ее ласковый голос вернул меня в реальность.

– Дорогой, мне кажется, ты себя недооцениваешь. – Агата покрутила переданный новым барменом бокал, оценивая его работу, и обернулась ко мне. Я внимательно наблюдал за ней, играя с прядью волос. – Дома готовил бы мне такие же коктейли после тяжелого рабочего дня, мы бы вместе их распивали, пробовали что-нибудь новое. Это же так интересно и невероятно завораживающе! Все эти парни – настоящие мастера своего дела. И да, ты обязан взять их на работу.

Агата подалась ближе, уже шепча свою речь мне на ухо и заставляя уголки губ приподняться. Одной рукой она гладила меня по груди, и я уже знал это за жест – она заманивала меня, а я не был против пойти вслед за ее чарами. Я ощутил, как от ее легких, но горячих касаний тело расслабилось. Она поцеловала в щеку, оставив след от малиновой помады и явно не собираясь его вытирать.

– Объявляю для всех перерыв! – мой голос прозвучал громче, чем я хотел бы. Подорвался с места, перед этим нежно взяв руку жены. И только когда мои губы оказались на уровне ее уха, я сладко произнес: – Я так соскучился по тебе… очень сильно соскучился.

Я вновь замотал головой, потирая виски и отгоняя от себя нахлынувшие отрывки прошлого. Дышать стало тяжелее: картины из воспоминаний мучительно душили меня. Почувствовав ладонь на своем плече, вздрогнул. Маркус, не говоря ни слова, вложил в мою похолодевшую руку шприц и, так же незаметно, как и появился, направился вглубь танцевальной площадки, теряясь среди гостей.

Я почувствовал, как кровь внутри начала закипать от грядущего азарта.

Не медля более, вернулся к Беатрис, перемешивающей лед с остатками ярко-оранжевого напитка. Положил руку ей на предплечье, ласково поглаживая и обнимая, и наклонился к уху. Плавно повернув голову, она столкнулась с моим горящим взглядом. Неужели это страх поселился в ней и отразился на милом личике? Я не проговорил ни слова. Окружающие больше не интересовали меня. Применив свой давний навык, я умело ввел острую иглу шприца в шею Беатрис, пока она продолжала изучать меня.

– Ах! – Ее глаза расширились, а рука автоматически поднялась к месту введенного препарата. – Что это было? Что вы мне вкололи?

– Сладких снов, дорогая Беатрис.