Читать книгу Закон равновесия. Сборник рассказов - Спартак Осепян - Страница 2

Из здания вышел И.

Потемнело слишком рано, небо заполнено метавшимися из края в край черными птицами. Вороны, сгустившись, создали одно гигантское небесное одеяло, которое обрывалось в краях, а иногда падало на землю и опускалось слишком низко, окутывая черной прохладой незащищенные части лица.

Изящный московский конструктивизм сжался под натиском технологических изменений. Колоссальная метаморфоза привела к тому, что теперь художнику крайне сложно измерить пейзаж обычной русской хандрой. Слишком много ярких огней, музыки, звуков.

Внешность изменилась, а имперские ксенофобы, как бессмертные тени художественных творений, все так же стирают свои каблуки об уличную брусчатку, с привитым страхом взирая на черную бороду И. Он встретился с ними взглядом, почувствовав неприличный озноб, пропустил негатив мимо, затем поймал себя на мысли, что вновь скачет из одного мыслительного образа в другой.

Очередная бесконечность дней, напоминающих собой многолистовой календарь с пометками на рецепты или христианские праздники, оборвалась и канула в пустоте прошедшего времени. Последовательность отрицала возможную импровизацию, следующим этапом после рабочего дня, как всегда, теплый, но не совсем уютный дом.

И. повернулся спиной к прохожим людям и всему городу, уперся взглядом в стену многоэтажного здания, и понял, как он устал. От повседневных попыток удушья, возможно, громко сказано, как посчитал сам И., но он устал от постоянной борьбы за существование, за возможность есть, спать, курить. Изо дня в день одни и те же вопросы задавали ему люди, а он, в свою очередь, отвечал им давно заученными шаблонами. Нервы висели на пределе, а лень глубоко погрузилась в вялые мышцы. Но, возможно ли что-то изменить? Плюнуть на работу, дом, обязательства, сесть в первый попавший троллейбус, доехать до какого-нибудь места – аэропорта, бара или публичного дома и разжечь там безмятежье, невзирая на правила и этикет…

Запах спиртного вперемешку с сигаретным дымом и пением саксофона доносился из маленьких тонированных окон полуподвального помещения на улице Z. У входа в кафе под названием «Одержимость» стоял высокий лысый парень в черном костюме, галстуке и лакированных, царапанных туфлях. В одной руке он держал телефон, рассматривая фотографии topless, в другой сигарету. И. никогда не слышал о таком заведении, хоть и находилось оно на соседней улице от его работы. В очередной раз И. поймал себя на мысли, насколько узкий и малочисленный город, в котором он живет.

Недолго размышляя, а точнее, не давая себе возможности долго размышлять, молодой человек с черной бородой, решил войти в кафе. Слишком скоро на пути его остановил лысый охранник:

– Ты куда?

– Туда, – глухо ответил И., указывая кивком вниз, в сторону уходящей лестницы, откуда доносилось медное пение.

– Столик заказан?

– Нет.

– Это плохо.

– Почему?

– Я не могу тебя пустить. У нас только по записи.

– Ну что ж… – И. хотел было повернуться, чтобы уйти (возможность поднять белый флаг и сегодняшнему дню), как охранник оборвал его на полуслове.

– Подожди. Давай вместе покурим.

И. не стал сопротивляться. Достал сигарету, встал рядом с лысым парнем. Они молча курили, вместе смотрели на фотографии моделей в телефоне охранника. Ничего не менялось и не происходило, только машины перестали ездить и тротуары опустели.

В кармане завибрировал мобильник. И. поднес голубой экран к глазам, разглядывая электронные буквы: «Как дойдешь до дома напиши. Мне не понравился твой голос». Сообщение от мамы. Подумал же сразу – может пора вернуться на Кавказ, домой?

Сигарета тлела и почти обжигала ногти. И. смотрел на кирпичную стену здания напротив и думал, закурить еще одну или уйти вон. Не понимая почему, но ему пригрелось место рядом с охранником. Сложно сформулировать свою мысль, чтобы понять, зачем ты здесь – именно в этом городе, в этом месте? Важно только, что тебе комфортно. Комфортно же? Без ответов и лишних слов, он уперся тупым взглядом в стену и тянул время.

– Слушай, – охранник перестал курить и посмотрел на И., – тебе не холодно?

– Нет.

– А мне холодно…

Еще бы! Середина марта, а ты в пиджаке, еще и с лысой головой.

– Может, зайдем внутрь? Я немного погреюсь, – продолжил охранник.

– У меня не заказан столик.

– Я что-нибудь придумаю.

– Хорошо, – И. пожал плечами и последовал за лысым.

Уже через минуту он направлялся в середину зала в одиночестве. В гардеробе И. сдал одежку молодому чернокожему парню, который в ответ не дал номерок. На вопрос о номерке, тот ответил что-то на языке, где много гласных и нет шипящих звуков, затем махнул розовой ладонью перед лицом, хлопнул его по плечу и широко улыбнулся.

К своему удивлению, И. практически не обращал внимания на причудливость происходящего, казалось, будто здесь он не первый раз, персонал его знает, оттого и встречает с теплом, как своего. Но это не могло быть правдой, один из немногих дней в стагнационной жизни И., который проходит в движении – сегодня. В это заведение никогда раньше он не заходил. Тем не менее, желательно не придавать этому большого значения.

В центральном зале, где играла музыка, свободных столиков оказалось не так уж и мало. И. выбрал маленький, круглый, рассчитанный на две персоны, с видом на «звездную ночь» справа и танцевальную площадку, а за ней и сцену с музыкантами, слева.

Вечер превратился в плавание морской пены у скалистых берегов. Медное пение в развилку проходило по тонким улицам центрального округа, оставляя на влажном асфальте следы непринужденности и расслабления. Время от времени, на танцевальной площадке появлялись красивые пары: стройные мужчины в костюмах, женщины в черных или ярких платьях, медленно повторяющие скучные па.

И. откинулся на спинку стула, неспешно потягивая медовый виски. В воздухе «Одержимости» парило очарование, движения, находящихся внутри людей полностью адаптировались под ритм музыки, стали волнообразными, мягкими и нежными. И., как и все гости, медленно вертел головой, рассматривая всё и всех вокруг. Он встречался взглядами с молодыми девушками, те игриво ему улыбались. Взрослые люди учтиво поднимали бокал.

Он почувствовал, как и на его лице появилась улыбка, глаза увлажнились, напряжение в спине упало.

Замерзающий от мартовской прохлады лысый охранник, время от времени заглядывал внутрь. Замечая И., сидящего почти в центре зала, оголял белые зубы и по-дружески подмигивал.

Через полчаса, может час (а лучше – через некоторое время, ведь минуты перестали казаться тяжелыми, и секундная стрелка не колотила между зубьев, а плыла по ним), И. услышал за спиной женский голос:

– Я никогда раньше не видела Вас, – легкая пауза на осмысление. И. все еще не видел ее, но понимал, слова явно адресованы ему. Продолжая лежать на спинке стула, он глотнул виски и закрыл глаза, чтобы не быть «пойманным», но только решился ответить, как женщина продолжила:

– А Вы молчаливы, загадочны, мне это нравится, – она обошла его. И. открыл глаза. Перед ним стояла высокая девушка лет тридцати, в черном платье до колен, с обнаженными плечами и тонкой шеей. Губы покрашены в бледно-розовый цвет, короткие ухоженные ногти, прическа «каре» с ярким золотистым отблеском, – меня зовут Мелисса. А как Ваше имя?

– И.

– Я не могу до сих пор понять: Вы совсем не болтливый человек или сконфужены?

– Если это вопрос, – начал И., постепенно приходя в себя, – то я не буду на него отвечать, затаю интригу.

– Мне всегда нравились мужчины с черной бородой, – девушка села за столик, облокотилась на белое покрытие, чуть вытянулась вперед, – по мне, так борода – это знак мужского интеллекта.

– Боюсь, что сегодня с Вами, Мелисса, многие не согласятся.

– Закажите мне мартини, И. И давайте перейдем на «ты».

– С удовольствием, – ответил парень, подзывая официанта.

Удивляясь самому себе, он не терял контроль над рассудком, не пьянел и не чувствовал себя скованно, что случалось с ним практически всегда при знакомстве с женщинами. Прямая атака вперед со стороны Мелиссы и открытые лести не сбили с ног И. Он понимал, что это – особенная игра, распространенная среди «потерянного поколения» или последователей Чарли Паркера, когда модно и важно быть свободным.

– Мы можем узнать друг друга получше, – Мелисса перебирает ноги под столом, будто нервничает, – расскажи о себе, И.

– Особо мне нечего рассказать, моя жизнь не слишком контрастная. Обычный офисный работник с двумя высшими образованиями. Люблю домашних животных, но никого не держу. Люблю Хемингуэя, Одри Хепберн и «Место встречи изменить нельзя».

Мелисса расхохоталась. В этот момент она выглядела еще более обаятельной.

– Извини, – она прикрыла бледные губы, растянутые в улыбке, указательным пальцем, – мне понравился твой взгляд, когда ты перечислял, что любишь. Он был… м-м-м… воздушно-трогательным.

– Никогда о своем взгляде подобного не слышал.

– Не обращай внимания на мою реакцию. У тебя добрые, но грустные глаза. И, кстати, хороший вкус.

Официант «обновил» бокалы. Мелисса уже молчала, игриво улыбалась, смотрела на руки И.

– Значит, ты любишь читать?

– С чего ты решила? – спросил И.

– А у меня чутье на все, что связано с литературой.

– Требую подробностей, – И. продолжал лежать на спинке стула, внимательно рассматривая девушку напротив. С каждой минутой она казалась ему красивее, но очарование его не опускалось до пошлостей, ведь дело было не во внешней красоте (на что Мелисса, конечно, не могла пожаловаться), а всецело в происходящем: нежный джаз, спиртное, теплое, дружеское отношение со стороны персонала и посетителей, но самое главное – полная отключка от внешнего мира, без съемной квартиры и работы, без утреннего пробуждения и торопливой дороги неизвестно к чему… Без чужого города.

– А все просто, дорогой И., я профессиональный литератор, поэтесса и критик.

– Правда? – И. удивленно поднял брови вверх, затем решил исправить глупо сформулированный вопрос, – впрочем, почему бы и нет.

Мелисса вновь расхохоталась.

– Такая реакция бывает часто, – продолжила девушка, остановив короткий порыв смеха, – почему-то все считают, что молодая девушка-литератор – это странное создание маленького роста, в сером платье и кофточке в горошек, в толстенных очках, с кипой пыльных книг в обнимку, которая только и мечтает о последнем рыцаре, но со здравым рассудком. – Мелисса продолжала хихикать, ей понравилось собственное сравнение, – это, как с твоей бородой, понимаешь?

– Теперь понимаю. Но все равно – это удивительно. Приятно удивительно.

Они продолжали пить и делиться любопытными историями о событиях из своих и чужих жизней. Через некоторое время они заказали поесть. И. перестал лежать на спинке, подтянулся вперед к собеседнице. На фоне плавного пения саксофона их разговор покрывался все более живыми нотами. Девушка прочитала несколько своих стихотворений, поделилась мнением о современном российском кино, сказала, где можно найти ее статьи в интернете, в каких журналах. И. рассказал о своем доме, о родителях, о скучной работе, но больше слушал ее. Он узнал, что Мелисса любит морепродукты и пробежки по утрам, что она полиглот, а еще, восхищается Бадди Ричем и безума от голоса Синатры, что рост у нее 174 см и сложно найти высокого мужчину, чтобы можно было находиться рядом с ним в обуви на каблуке. И самое главное, И. узнал, что у нее никого нет.

Песня сменилась на знакомую «Dream a little dream of me», и он решил пойти на шаг, который всегда казался ему сложным, даже не подходящим к его внешнему виду. Он пригласил Мелиссу потанцевать. Девушка активно согласилась, с легкостью поднялась со стула, улыбнулась парню и обняла его за шею. Они медленно раскачивались из стороны в сторону, как до этого делали другие пары. И. – парень высокого роста, поэтому не чувствовал себя скованно рядом с ней. Обнял девушку за талию, но прижал ее слишком близко к себе (причиной была его неопытность, ни как иначе), отчего услышал игривый смешок Мелиссы. От нее пахло спиртным, лавандой и шоколадом. И. посмотрел на ее лицо, увидел улыбку, закрывающиеся глаза, она чувствовала себя комфортно. Парень провел рукой по гибкой спине, прижавшись своим виском к голове девушки, уловил легкий поцелуй в шею.

– Из тебя получился бы хороший танцор, – сказала Мелисса, когда они уже сидели за столом и вновь пили спиртное, – есть чувство такта.

– Я так не считаю, – скромно ответил И. Он все еще не мог прийти в себя от танца, поцелуя. – Каждый раз, когда я представляю себя танцующим, мне становится противно, и… это может показаться глупым – стыдно.

И. остановил свою речь в ожидании, что девушка его перебьет, скажет «брось ты, все у тебя хорошо получается, и вообще ты молодец», но Мелисса молчала. Она внимательно смотрела на парня с черной бородой, изучая каждый миллиметр.

«Эта безумная женщина, – как позже скажет И., – оказалась еще и чутким собеседником».

Пауза затянулась, возникло гипнотическое чувство, как на приеме у доктора Шарко. Она почти не моргала, грудь не поднималась вверх, а сложенные пальцы у подбородка совсем не двигались. Только улыбка временами становилась шире. Нарушил тишину официант:

– Уважаемые гости, «Одержимость» прекращает свою работу через 15 минут, я вынужден попросить Вас рассчитаться.

И. пришел в себя, поднял брови вверх:

– О, извините. Конечно. А который час.

– Без пятнадцати пять. Прошу прощения.

Официант испарился, оставив счет на столике. И. удивленно посмотрел на часы – гарсон не обманул. Он пришел в это кафе почти сразу после работы, пролетело больше восьми часов.

Провожать Мелиссу не возникло необходимости, жила она в том же доме, где находилось кафе. Они стояли на улице и выпускали струйки серого дыма в бесцветную прохладу мартовского утра.

– Ну, что? – начала девушка, улыбаясь, – как ты себя чувствуешь, ведь тебе через несколько часов на работу?

– Я прекрасно провел время. Очень редко так отдыхаю, признаюсь честно. Даже не верится, как так быстро пролетело время. – И. глубоко затянулся. – Это благодаря тебе.

– Не нужно! – улыбка ее стала еще шире, – скажи мне, ты хочешь продолжения?

– Я думаю, мы не найдем сейчас подходящего заведения.

– Ты и в правду очень редко отдыхаешь, – Мелисса глухо засмеялась. И. долго не мог понять, к чему она клонит, пока девушка не начала говорить прямо, – Ты мне очень понравился, в тебе есть что-то особенное: иногда ты слишком взрослый, а иногда, как ребенок. Возможно поэтому, я попрошу не так много…

– Не пойму.

– Двадцать тысяч и пошли ко мне.

– То есть…

И. еще долго молчал, как казалось ему, стоял ошарашенный и неприятно удивленный. «Да, ты все правильно понял», – ответила Мелисса, продолжая улыбаться, но на этот раз более стыдливо, будто ей было неловко от того, что она предложила. Все восемь часов пролетели в памяти, но в голове не укладывалось, как можно сочетать в себе столько всего прекрасного и тем временем…

– Много знаков препинания, очень сложные предложения, непонятно, о чем идет речь – сказал лысый парень, выкручивая руль вправо. Охранник предложил, даже, по-дружески настоял довезти И. домой, когда увидел того бродящего по улице Z. Через десять, может, пятнадцать минут (этой ночью, время для И. потеряло обычные границы) парень с черной бородой узнал о Жоре, что тот по образованию авиаконструктор, по призванию – иллюстратор, а по профессии – охранник.

Лысый парень двигал автомобиль вперед в сторону области. По радио играла песня «hedonism» современной английской рок-группы, Жора активно подпевал, потом обратился к И.:

– На тебе лица нет, что случилось?

– Ты знаешь, что означает слово «ossimoro1»? – И. смотрел вперед, взгляд приклеен к дороге.

– Только люди могут сочетать в себе несочетаемые вещи. По-моему, еще австрийский психолог намекал на это.

– Я чужой в этом городе, Жора, – И. повернулся в сторону водителя, когда заметил, что тот остановил автомобиль у обочины, – через пару часов мне на работу, я вновь сяду за стол и начну копаться в бумагах, отвечать на звонки, повторять одни и те же слова и двигаться к сомнительным целям.

– Ты не хочешь этим заниматься?

– Нет, не хочу, но дело не в этом.

– А в чем же?

– Устал от ограничений. Всю свою сознательную жизнь веду к решению каких-то проблем, но откуда берутся эти проблемы, понять не могу, – И. замолчал, ему начало становиться противно от собственного нытья. Он поймал себя на мысли, что в очередной раз отступает от важного, продолжая винить в этом многополосные дороги. И. поднял глаза на водителя и увидел, как тот терпеливо ждет продолжения.

– Я сегодня хорошо провел время и мне это понравилось.

– Это самое главное, но, кажется, я начинаю понимать, к чему ты клонишь, – нахмурив брови, охранник плавно закачал головой, – я сам из Твери.

– Сегодня я сумел по-другому взглянуть на некоторые вещи.

– И?

– И ничего. Все закончилось.

Охранник включил левый поворот и тронулся с места, песня по радио перестала играть, в машине повисла тишина. Еще несколько минут они ехали молча, уткнувшись взглядами в блестящий асфальт сквозь потеющее лобовое стекло, продолжая крутить в головах ураганы мыслей, пока Жора не заговорил:

– По-моему, тебе не нужно останавливаться, И. Нет счастья в бездействии, покопаться в бумагах и ответить на скучные звонки ты всегда успеешь. А день Z все ближе. Так же?

Черная борода ничего не ответил. Всю оставшуюся дорогу они молчали.

И. стоял у подъезда своего дома, докуривал последнюю сигарету, напряженным взглядом смотрел в кирпичную стену многоэтажного здания и перекручивал в голове все, что происходило с ним последние сутки. Картинки в голове менялись вспышками. Напряжение спадало. В ушах играл оркестр, он закрыл глаза, повернулся спиной к стене, шагнул вперед и вызвал такси: адрес – центр, улица Z.