Читать книгу Крымская империя. От ханства к Новороссии - Станислав Чернявский - Страница 10

Сведения летописей, рассказывающих о начале истории Крымского ханства, очень туманны. Например, по одной из версий, мурза Тегенэ лишь в 1430 году перешел на сторону Хаджи после напряженных переговоров. Но это не меняет сути. К моменту смерти Витовта ханом Крыма являлся Хаджи-Гирей, и его положение не являлось стабильным.

Вскоре после своего воцарения Хаджи столкнулся с генуэзцами. Причина конфликта банальна. Обе стороны хотели установить контроль над всей территорией полуострова, чтобы обладать его ресурсами. С экономической точки зрения это представлялось важным. Для генуэзцев обладание степной частью Крыма с ее отарами овец и соляными месторождениями означало продовольственную безопасность, а для татар захват южной части полуострова помог бы установить контроль над черноморской торговлей.

Непосредственным поводом к войне стал союз, заключенный Хаджи-Гиреем с княжеством Мангуп. Это произошло примерно в 1433 году. В то время Мангупом правил деспот (титул независимого греческого правителя, который в табели о рангах стоит ниже императорского) Алексей. Мангуп нуждался в прочном тыле, а татары – в соседе, который обеспечивал бы их продуктами земледелия и ремесла, ибо сами кочевники не были способны удовлетворить эту потребность. Обнадеженный новым союзом, деспот начал наступление на греческие города Крыма, захваченные Генуей в смутную пору.

Он собрал войско (чуть больше тысячи бойцов), взял крепость Чембало (Балаклаву) и пошел на другие города крымского побережья.

Нелишне отметить, что этот маленький отряд занял город только по одной причине: против генуэзцев восстало местное население, которое относилось враждебно к своим католическим завоевателям.

С другой стороны, генуэзские города были прекрасно укреплены и снабжены гарнизонами, то есть обладали ресурсами для того, чтобы держать покоренное население в повиновении. Кроме того, существовало постоянное морское сообщение с метрополией. Узнав о выступлении греков, генуэзцы послали гонцов на родину с просьбой о помощи.

Ресурсы богатой и многолюдной Республики Сан-Джорджо (так называли Геную, в отличие от Венеции, которая называлась Республикой Сан-Марко; св. Георгий считался покровителем генуэзцев, а св. Марк – венецианцев) были гораздо обширнее, чем у маленького княжества Феодоро. К тому же генуэзцы были тесно связаны с Великим герцогством Миланским, которое в то время доминировало в Северной Италии. Периодически Генуя входила в его состав, что давало военные и торговые преимущества. Италия была исключительно густо населена, что позволяло авантюристам набирать огромные армии. Достаточно вспомнить рассказ Макиавелли об итальянском кондотьере из Лукки Каструччо Кастракани, который примерно в ту же эпоху собрал войско в 80 000 солдат. А ведь это мелкий политик, не претендовавший на власть во всей Италии. Конечно, далеко не все кондотьеры согласились бы ехать в Крым, но силы итальянцев и Мангупа, обладавшего тысячей бойцов, были несоизмеримы.

Нет ничего удивительного в том, что порыв греков скоро выдохся. Летом 1434 года к берегам Крыма прибыла генуэзская гребная флотилия с войском, которым командовал капитан Карло Ломеллино (капитаном в те времена называли полководца, командовавшего на самостоятельном театре войны; сейчас мы называем таких военачальников генералами). В его армии имелось 6000 солдат с самым современным вооружением: 1300 арбалетчиков, сотня кавалеристов, остальные – пикинеры. В Крыму к ним присоединились местные ополченцы, так что всё войско составило девять или десять тысяч солдат. Разумеется, греки не имели против них никаких шансов. Время для похода генуэзцы выбрали идеальное: море было спокойным, погода – солнечной. Они взяли штурмом Чембало, причем устроили в городе грабеж и резню. Затем подошли к порту Каламита – он принадлежал грекам и служил морскими воротами княжества Феодоро. Каламиту византийцы оставили без боя – видимо, неравенство сил было подавляющим. Генуэзцы сожгли порт и вернулись в Кафу. Но тут дал знать о себе крымский хан. Хаджи-Гирей считал греков своими друзьями и воспринял нападение на них как личное оскорбление. Генуэзцы послали в резиденцию хана – Солхат, или Старый Крым – послов, которые были убиты по приказу Хаджи. Война стала неизбежной.

Ломеллино отправился на север через горы Тавра, чтобы захватить Степной Крым. Поход завершился провалом.

Причины просты до банальности. Конечно, европейская армия в то время была современной, но татарская – самой передовой. Основой крымского военного уклада был монгольский боевой устав. Это означало, что главной силой являлись конные лучники. Так и воспринимали наследников Чингисхана в исторической литературе того времени, а один армянский средневековый автор, Магакия, даже назвал книгу, рассказывающую о монголах, «История народа стрелков».

Монгольские луки были сложносоставные, с обратным изгибом. Чтобы натянуть тетиву до уха, требовалась огромная сила и годы тренировок. Гулямы (гвардейцы) среднеазиатских правителей могли натянуть монгольский лук только до груди, а это значит, что стреляли они на более близкое расстояние. Кроме того, монголов отличали меткость и скорострельность. Говорят, они метали стрелы из своих тугих луков на 700–800 метров и попадали точно в цель, не подпуская противника и уничтожая его с безопасного расстояния. При этом пять стрел еще находились в полете, когда монголы выпускали шестую. То есть на врага обрушивался смертоносный ливень со скоростью (да простит читатель такое сравнение) автоматных очередей. При этом монголы обладали прекрасной организацией. Они были сведены в десятки, сотни, тысячи и тумены, причем каждое подразделение прекрасно знало свою задачу. Против такого противника враги не имели шансов и погибали даже при столкновениях с небольшими армиями монголов.

Крымцы унаследовали эту тактику и боевой порядок, но несколько деградировали по сравнению с эпохой Чингисхана. Армия Монгольской империи имела на вооружении не только кавалерию, но также военных инженеров и осадные корпуса. Она могла при необходимости формировать пехоту и обслугу из пленных. Такие подразделения назывались хашар – толпа. Крымские татары утратили эти навыки и обладали только кавалерийскими частями. В XV веке они представляли грозную боевую силу при столкновении в поле, но уже тогда не умели брать крепости. По мере развития артиллерии и фортификации это станет приводить ко всё большей отсталости, пока татары не превратятся в заурядных степных грабителей. Впрочем, до этого еще далеко.

Итак, главной силой татар оставались конные лучники, которые умели поражать врага на скаку. Из холодного оружия у черни имелись только ножи, чтобы добивать раненых. Редко кто был обладателем нагрудника из металла или кожи. Лучшее вооружение имелось только у родовых вождей и их дружины: сабли, щиты, шлемы и панцири.

Интересен вопрос о численности монголов и татар. Нужно отмести расхожий западный миф о «несметных ордах» кочевников. Это продолжение античных сказок о неисчислимых восточных воинствах. Когда греки воюют с греками или римлянами, в источниках дается более-менее реальное соотношение сил. Но чем дальше греки и римляне уходят на восток, тем больше фантазий. Еще Геродот числил в войсках Ксеркса 1 000 700 человек. Столь же громадные силы персов обращал в бегство Александр Македонский. В донесениях европейских полководцев, сражавшихся со славянами и татарами, мало что изменилось. В битве при Грюнвальде в 1410 году мы видим, что число поляков, русских и татар составляет порядка пяти миллионов бойцов, которым противостоит несколько десятков тысяч немцев. Кроме того, по страницам хроник гуляют сказочные цифры монгольских подразделений. Ученый поляк Матвей Меховский сообщает в «Трактате о двух Сарматиях», что Батый повел на Европу полумиллионное войско в 1240 году. Да и численность крымских подразделений европейцы будут впоследствии сильно преувеличивать. Отчасти такова традиция, отчасти – следствие страха. Конные армии чрезвычайно мобильны, и складывается впечатление, что они появляются одновременно в разных местах. Но когда мы обладаем достоверной информацией, то бесчисленные орды сжимаются до размеров небольших отрядов в несколько тысяч или даже сотен бойцов.

Против армии генуэзцев Хаджи-Гирей смог выставить пять тысяч воинов, причем около тысячи из них – это греческая пехота из Феодоро.

Генуэзская армия растянулась по дороге. Она маршировала в направлении Солхата. Неподалеку от своей столицы ее встретил Хаджи-Гирей. Первым на врага напал авангард татар. Крымцы выстроились полумесяцем и стали обстреливать противников. Как только один отряд опустошал колчаны, его сменял другой, то есть на генуэзцев полился непрерывный дождь стрел. Это произошло раньше, чем они успели выстроиться, извлечь арбалеты и навести их на врага. Арбалеты были дальнобойным и точным оружием, но требовали длительной перезарядки. Татары не дали на это времени. Кроме того, они обходили врага, создавая опасность окружения. Кочевники накатывали волна за волной. Генуэзцев охватила паника, они бросились кто куда, даже не начав правильное сражение. Говорили, что крымцы перебили 2000 человек. Хаджи-Гирей приказал отрубить головы мертвецам и соорудил из них две башни, скрепив их известкой. Моду на такие трофеи ввел в свое время Тимур.

Возможно, конечной целью Хаджи-Гирея было сокрушить генуэзскую колониальную империю в Крыму, но – не получилось. Неудача постигла хана из-за смуты в Литве, которая наложилась на смуту в Орде. Поэтому Хаджи-Гирей просто предложил мир генуэзцам и обязал их выплачивать дань, а сам переключил внимание на север, откуда на него двигались войска соперников-татар. Их подстрекала враждебная Хаджи партия в Литве.