Читать книгу Смерть онлайн - Станислав Грабовский - Страница 46

Домой пришёл Влад. Увидел, что в ванне горит свет – там Марина. Прошёл на кухню, набросал в сковороду макароны и зажёг под ней огонь. Сильным движением дёрнул, а не открыл, чуть не опрокинув на себя небольшой холодильник, и, не обнаружив ни колбаски, ничего другого мясного, достал кетчуп. Посидел, подождал пару минут, когда нагреются макароны, перевернул их, и стал готовить себе чай.

Марина ещё не выходила, и в ванной была тишина.

Он подошёл и постучал в дверь ванной комнаты.

– Что? – выкрикнула Марина.

– Всё нормально? – спросил Влад, чтобы услышать её голос, и убедиться, что всё нормально, что она жива, и что не потеряла сознание со своими часовыми ваннами.

– Да! – с той же интонацией повторила Марина. – А у тебя?

– Конечно!

– Не похоже!

Только что она переписывалась с этим Димой и ещё с одним парнем. Последний откровенно предлагал подъехать сейчас к ней, и стал подробно описывать, что они будут делать у него в машине, а последняя фраза Димы её «добила». Она, можно сказать, выскочила с сайта, выключила компьютер и убежала в ванную.

Марина сразу поняла по голосу, что брат пришёл на половину вменяемый. Не пьяный – в такие моменты от него не несло никаким спиртным. Просто какой-то непонятный и неприятный. Бывает, говорит что-то невпопад, взгляд странный и странно на неё смотрит. Марине не нравилось, когда он такой приходил. Мысль, что он употребляет какие-то наркотики, она почему-то гнала от себя. Она просто боготворила своего брата и очень верила в него. Считала его крутым и умным, и что вот-вот, вот сейчас, он заработает много денег и избавит их от всех страданий. «Все великие люди, прежде чем стать великими, оказывались в его положении! Ему очень тяжело, он должен думать постоянно о нас двоих», – думала она так и подобным образом о нём.

Сегодня, она знала, он засядет за комп, и не даст ей уже ничего на нём поделать, такое часто бывает по вечерам – он сидит и играет во что-то в Интернете. Придётся валиться спать.

Влад вернулся на кухню, выложил на тарелку макароны, полили их кетчупом, взял чай и два куска белого хлеба и прошёл к компьютеру.

Марина ещё минут десять пробыла в ванной и вышла, закутавшись в полотенце. Влад своим приходом, стуком, разговором и состоянием сбил всю волну. Она вышла возбуждённая и раздражённая.

Брат сидел за компьютером и играл в какие-то «танчики». Это теперь до часу ночи.

– Ну, а чё и мне не разогрел? Я тебя ждала, чтобы покушать, – спросила Марина.

– Откуда я знал? – не замечая её раздражения, не отрываясь от монитора, ответил Влад.

Марина прошла на кухню, приготовила себе то же самое и поужинала в тишине. Потом заварила чай и пришла с ним в комнату. Подошла к балкону, открыла дверь и покурила, выпуская дым на улицу, не выходя на сам балкон босыми ногами. Потом взяла с книжной полки «Мифы древней Греции» и улеглась с чаем и с книгой в кровать спиной к брату.

Влад спал в другой комнате, но часто до поздней ночи мог сидеть за компьютером в зале, где спала она.

Она читала книгу и попивала чай. Марина пару раз пошевелилась, полотенце на её теле стало разматываться и немного сползать. Теперь она лежала, стараясь не шевелиться, чтобы полотенце не сползло окончательно, и не показалась попа. Марина знала, что брат иногда должен заглядываться на её полуобнаженное тело. Она испытывала от этого возбуждение.

Книга оказалось интересной, и она с полчасика её почитала. Потом встала, придерживая готовое упасть полотенце, подошла к балкону и покурила.

– Я буду ложиться спать, – сказала она, поднеся руку к выключателю, готовясь выключить свет.

– Ложись, – сказал Влад, не отрываясь от компьютера.

Марина выключила свет и ушла в ванную. Появилась снова через пару минут в одном нижнем белье.

Взяла кружку с остатками чая, понесла её на кухню и поставила в раковину, где потом окажется грязная посуда брата. С утра она всё помоет.

Вернулась, хотела закрыть книгу и положить её на полку, но остановилась на мгновение, что-то дочитывая при свете от монитора, постояла так какое-то время, чтобы убедиться, что брат точно посмотрел, и не раз, в её сторону. Нет, она не пыталась его совратить. Но возбуждение, которое она получала от этой игры, её очень заводило, и она не могла от этого отказаться. И можно её похвалить за то, что временами она думала, что это аморально и, может, вообще не стоило бы так делать.

Как-то она прошлась перед ним без лифчика, а в другой раз специально чуть-чуть приоткрыла одеяло, когда она лежала голая в кровати, и делала вид, что спит. Было и кое-что другое. Обо всех этих моментах она вспоминала уже с некоторой тревогой – когда брат вырастит, он совсем по-другому посмотрит на все эти её шалости. В минуты тревоги она задумывалась и о божьей каре за такие свои действия. Но чем она могла себя ещё развлечь в этой жизни?

Марина скинула на пол одеяло и подушку, стала расправлять простынь, а потом, взбив подушку и поправив одеяло, водрузила всё на свои места. Взяла телефон и присела на краешек кровати. Попыталась кокетливо сдвинуть толстоватые для её возраста ноги. Проверила настройки будильника, чтобы встать завтра в девять, а не в час, если он не зазвонит – завтра на работу с двенадцати до пяти.

«Может с утра получится „початиться“ с этим», – подумала она, «Уже забыла, как там его звали?»

В девять встать не смогла. Проснувшись, она переставила будильник на десять, а в десять – на одиннадцать, но на работу в столовую приехала вовремя.

Марина проверила шкаф, куда сотрудники ставили что-то из еды, к чему не притронулись заказавшие это клиенты. Туда же те же сотрудники укладывали крупы, хлеб и прочее, всё, что угодно съестное, что тем или иным образом «прекращало считаться» собственностью столовой.

Налила себе кофе из десятилитрового чайника, который заваривался к завтраку, обеду и ужину. Взяла два куска белого хлеба, намазала их маслом, положила на них по обжаренной половинке сардельки, которые нашла в шкафу, и позавтракала, подумав, что обед сейчас съедать свой не будет, а возьмёт его домой.

Запустила посудомоечный агрегат и стала укладывать в соответствующие пазы тарелки, кружки, блюдца, ложки, вилки и ножи, беря их из заполненной до верху тележки с грязной посудой. С другой стороны аппарата посуда выезжала практически сухой, она дотирала её полотенцем и стопками носила к месту раздачи пищи.

Даже при том, что все эти взрослые женщины, которые работали с Мариной и знали её положение, – а некоторые, когда-то побывав практически в таких же, как у неё сейчас условиях, и став вследствие чего чрезмерно сердобольными, думали о ней больше, чем того она хотела сама, – откладывая ей лучшую часть еды, все они, тем не менее, не сыскали того уважения и благодарности от неё, которых могли были б от неё ожидать. Как-то она воспринимала это как должное.

Целый день работа была, и до пяти она практически не присела, редко и быстро выбегая покурить на улицу.

В пять вечера, собрав пакет с едой, которую ей, в отличие от других работников, по молчаливому всех согласию, из шкафчика разрешалось брать в неограниченном количестве, Марина отправилась на остановку ждать маршрутку. Теперь она хотела быстро заехать домой, оставить еду, взять пакет с учёбой и съездить в школу. Уже два дня не была, надо появиться – отметиться. Успеет только на последние два урока, но главное перед классной руководительницей показаться.

Всю дорогу в маршрутке Марина таращилась на обгоняющие и проезжающие мимо дорогие автомобили. В голову при этом лезли мысли только о классовой несправедливости, о том, что нет денег, постоянно спрашивала себя, а правильно ли она всё думает, и когда, наконец, всё это закончиться.

– Остановите на остановке, пожалуйста, – сказал кто-то сзади, и водитель маршрутного такси дал вправо, чтобы остановить машину там, где его попросили.

– На следующей остановке остановите, пожалуйста, – прокричала полная и непривлекательная женщина лет сорока, сидящая на заднем сиденье с двумя большими пакетами.

«Зачем так рано предупреждать?» – подумала Марина, – «Неужели нельзя это сделать, когда будем подъезжать к той остановке?»

Мысли опять приняли негативный характер, опять стала думать о том, когда же это всё закончиться. Посмотрела на проносящиеся мимо три подряд супермаркета. Подумала, что три подряд супермаркета – это сила. У народа нет денег! А зачем тогда три подряд здоровенных магазина?

– На остановке остановите! Мужчина! Ну я же вас попросила, – скорей завизжала, чем закричала опять та женщина, когда маршрутка чуть не проскочила нужную ей автобусную остановку.

Водитель резко стал тормозить, а она в панике поднимать и проталкивать своё тучное тело с двумя па кетами к выходу, еле умещаясь в проходе.

«Я и сама забыла, что ей здесь надо было выходить», – подумала Марина, – «Вот и он, скорее всего, забыл, и это нормально, как можно ехать и пять минут думать о её остановке?»

– Мужчина, ну я же просила! – кричала женщина, уже поравнявшись с водителем, и начиная открывать дверь, – музыку поврубаете, и не слышите ничего, что вам говорят, я вам нормальным языком же сказала, что на следующей остановке остановите.

Худощавый с усами водитель спокойно выслушивал женщину, но когда она уже оказалась на улице и готова была захлопнуть дверцу, закончив свои излияния, он выкрикнул:

– Корова!

У женщины отвисла челюсть, и она стала давиться фразами, забывая, какие начинала, и, не соображая, чем-что заканчивать.

– Что вы мне?.. Я вам что?.. Сами вы – корова! – крикнула она ему, наконец, и стала захлопывать дверцу.

– Иди, давай! – женщина, скорей всего, услышала только слово «иди».

А потом мы поехали дальше, и водитель ещё минуты две-три чертыхался в её адрес, что явно муж не дал, и что он бы такой сам впёр.

Случай рассмешил Марину, и она отвлеклась от плохих мыслей, а то б, как это обычно происходило, когда она так думала, депрессии было не миновать. Она восстановила вопрос в голове о том, что когда же это всё закончиться, но вместо того, чтобы задуматься, размечталась.

Она представила, что каким-то образом в проезжающей мимо хорошей машине оказывается, вдруг, парень, который замечает её через стекло, рассматривает ещё и ещё. Поток машин отбрасывает его назад или вперёд, но он возвращается, чтобы увидеть её ещё раз, рассмотреть. Потом пристраивается за маршруткой и начинает следовать за ней, чтобы дождаться, когда Марина из неё выйдет. И она выходит, а он останавливает свою машину, закрывает её. Марина слышит у себя за спиной пик-пик – он поставил машину на сигнализацию – и идёт за ней. Догоняет и предпринимает попытку познакомиться. Потом они ездят по магазинам, он покупает ей красивые одежды, возит в кафе, на карусели, вечерами к морю… Он конечно богат… А потом другая картина: он такой красивый, задумчивый и уверенный ведёт машину, но иногда бросает на неё грустный взгляд, потому что сокрушается, что она его не любит, и скорей всего не полюбит, потому что слишком хороша для него. А она снисходит, чтоб быть с ним, и смотрит на него с высоты своей красоты, достоинства и ума, и сострадательно ему улыбается, и тоже грустит… О любви, которой, может, не дождётся, потому что отдаёт себя ему, и она говорит ему глазами, чтоб он не волновался, что всё будет хорошо… И все кругом думают, а куда же подевалась Марина?..

За мечтой время летит не заметно.

После школы, уже в девять вечера, идя домой, решила купить спиртное и зашла в магазин. Дома распаковала еду, которую принесла из столовой, поставила греться сосиски с макаронами и налила себе водки. Потом налила ещё. И ещё.

Ночью ей снились кошмар за кошмаром, из-за которых она постоянно просыпалась. То она присаживается на крышу подъезда, свесив ноги, а брат, почему-то маленький, подбегает, подпрыгивает и хватает её за них, тянет, и она со всей силы летит на асфальт лицом вниз, но просыпается не долетев. То ей снится, будто у неё весь живот покрыт какими-то маленькими, правильной формы, квадратными красными пятнышками, которые уходят всё ниже и ниже, она продолжает их рассматривать, и обнаруживает их на половых органах.

Проснулась в пять утра с головной болью и жаждой. Прошла на кухню, напилась воды и легла опять, уже до восьми.

Голова продолжала болеть и в восемь, по-прежнему хотелось пить, сон испарился как-то резко и неприятно. Пыталась лежать, но раздражение не позволяло делать спокойно даже это. В тишине квартиры сквозь балконную дверь доносились звуки детских голосов. Детей разводили по садам, другие сами шли в школу. Ужас, как захотелось мороженного или, чтоб пачка апельсинового сока стояла в холодильнике. После душа в любом случае почувствуешь себя иначе, никак сейчас. Отправилась в ванную.

Брата не было и, судя по всему, не было всю ночь. Это ненормально.

Курить натощак или после кофе? Или попить кофе, покушать, попить кофе и покурить?

Покурила (после сигареты стало хуже, подумала, что лучше б не курила, лучше б вообще не курила), приготовила кофе и завтрак, стала завтракать.

Где же Влад?

Быстро позавтракала, почистила зубы, взяла кофе с сигаретами и с зажигалкой, включила компьютер, оставила его загружаться, а сама пошла на балкон.

Втянула с силой утренний воздух, принюхиваясь к каждому запаху, зажмурила глаза от удовольствия. Но кофе с сигаретой показалось заманчивей.

Через пятнадцать минут уже сидела за компьютером.

«Так ничего нормального и не придумала, чтобы ему написать, но написать уже надо, а то ещё забудет», – подумала Марина, открывая сайт. Дима уже был там.

25 апреля, 10:26