Читать книгу Энциклопедия внутренних путешествий. Путь психонавта - Станислав Гроф - Страница 13

Золотой век психонавтики начался, когда Альберт Хофманн синтезировал алкалоид спорыньи ЛСД-25 и обнаружил его психоделический эффект. Это открытие обычно описывается как случайное, но все было немного сложнее. Сам Альберт Хофманн предпочитал называть его «счастливым случаем Серендипа». Это слово пришло из старой персидской сказки «Три принца из Серендипа» (Шриланка) – истории о трех братьях, которые путешествуют вместе и обнаруживают, по воле случая и благодаря смекалке, особенности потерявшегося верблюда. По некоторым едва заметным признакам им удается заключить, что верблюд, идущий перед ними по дороге, имеет всего один глаз, у него нет зуба, он хромой и везет на себе беременную женщину, на одном боку у него мед, а на другом – сливочное масло. Альберт Хофманн впервые синтезировал ЛСД-25 в 1938 году как двадцать пятое вещество в ряде производных лизергиновой кислоты, основного компонента алкалоидов спорыньи. Название этой кислоты отражает тот факт, что она производится путем растворения (греч. lysis) спорыньи. Соединения спорыньи используются в медицине для остановки гинекологических кровотечений, облегчения болей при мигрени и для улучшения кровоснабжения головного мозга у возрастных пациентов. Так что ЛСД-25 – это то яблоко, что упало далеко от яблони.

Следуя заведенному порядку, Альберт отправил образец в фармакологический отдел для анализа. Ответ из лаборатории не внушал оптимизма. В нем ЛСД-25 описывался как вещество, не представляющее особого интереса и не заслуживающее дальнейших исследований. В последующие годы Альберт продолжал синтезировать различные производные лизергиновой кислоты, но почему-то ЛСД-25 не выходил у него из головы. Он не мог избавиться от докучливого чувства, что сотрудники лаборатории упустили что-то важное. Он еще раз перечитал лабораторный отчет и обнаружил, что у некоторых мышей после введения дозы ЛСД-25 обнаружилось психомоторное возбуждение. Он пришел к выводу, что благодаря структурному сходству с никетамидом, стимулятором центральной нервной системы, возможно, будет интересно испытать его как потенциальный аналептик. Наконец, в 1943 году, это ощущение так обострилось, что он решил синтезировать еще одну порцию ЛСД и протестировать его. Но какие бы изощренные испытания ни проводились, эксперименты с животными никак бы не позволили обнаружить психоделические свойства этого вещества. Вот тут-то произошло одно замечательное событие.

Альберт Хофманн с моделью молекулы ЛСД-25.

Альберт, занимаясь синтезом, начал ощущать что-то странное: накатили какие-то волны эмоций, появились странные цвета, а восприятие окружающего пространства претерпело существенные изменения. Вначале он опасался, что у него возникло психотическое состояние, но, когда он через два с половиной часа вернулся в норму, он пришел к выводу, что интоксикация могла быть вызвана веществом, с которым он работал. Через три дня он решил проверить эту мысль и поставить на себе эксперимент. Он приготовился к работе на предстоящий день и принял малую дозу ЛСД-25. Будучи, по его собственным словам, весьма консервативным, он принял мизерную, по его представлениям, дозу в 250 микрограмм, это лишь 25 % дозы алкалоидов спорыньи, которую обычно принимают.

Естественно, он не мог подозревать о невероятной психоактивной силе созданного им вещества. Позднее, когда мы применяли ЛСД-25 в терапевтических целях, 250 мкг считалось дозой, которая требовала несколько часов подготовки, особой обстановки, желательно двух ситтеров – мужчину и женщину – и наблюдение за подопытным в течение 6–8 часов. Наши клиенты проводили ночь в учреждении, утром мы с ними проводили беседу перед тем, как они возвращались домой. Альберт принял эту дозу невзначай, намереваясь работать в обычном режиме и закрывать глаза каждые 2 часа, чтобы проверить эффект.

Через сорок пять минут вещество подействовало. В этот раз оно оказалось несравненно сильнее. Альберт прекратил работу и попросил своего ассистента проводить его домой, но это было военное время и передвижение на автотранспорте было ограничено, поэтому многие в Базеле передвигались на велосипедах. Описание Альбертом своей велосипедной прогулки по улицам Базеля стало легендарным – ему казалось, что эта прогулка никогда не закончится (Hofmann, 2005). Когда они наконец добрались до дома, Альберт был в очень плохом состоянии. Он заподозрил свою соседку в колдовстве и намерении убить его. Ему казалось, что он умирает, и он попросил ассистента вызвать врача. К тому времени, когда прибыл врач, ситуация изменилась. Альберт заново пережил свое рождение и чувствовал себя словно новорожденный.

Он написал отчет об этом необычайном эксперименте своему руководителю Уолтеру Строллу. И получилось так, что сын доктора Стролла, психиатр по образованию, согласился провести пилотное исследование с этим очаровательным новым веществом. Эксперимент с ЛСД-25 проводился в группе обычных испытуемых и группе пациентов с психиатрическим диагнозом. В 1947 году он опубликовал статью об этом исследовании, озаглавив ее «ЛСД-25 – удивительная спорынья». После публикации этой статьи эта новая полусинтетическая производная спорыньи стала мгновенной сенсацией в научном мире.

Вообще мало кому известно, что сенсацию произвел не сам психоделический эффект ЛСД. Антропологам и историкам давно было известно, что во многих древних и племенных культурах растения с психоделическими свойствами применялись в ритуальных, духовных и целительских целях. К тому времени, когда Альберт сделал свое открытие, химики уже выделили активное вещество из некоторых подобных растений. Сенсационным оказалась сила воздействия ЛСД-25; оно эффективно в крошечных дозах – миллионных частей грамма, микрограмм. Возьмем для сравнения мескалин, которого для хорошей сессии требуется около 100 мг. Примерно аналогичная интенсивность может быть достигнута при 100 мкг ЛСД-25, что составляет одну тысячную дозы мескалина.

Поэтому можно было вполне предположить, что человеческое тело способно вырабатывать аналогичную субстанцию, некий «токсин Х», и что серьезные умственные расстройства или психозы в действительности окажутся лишь химическими аберрациями, лечение которых возможно при помощи соответствующего противоядия – вещества, способного нейтрализовать их эффект. Это бы оказалось «решением в пробирке» для шизофрении, Священным Граалем психиатрии. На ранних стадиях исследований ЛСД психоделики относили к галлюциногенам, психотомиметикам и даже делириогенам, а состояние, вызываемое ими, – «экспериментальным психозом». Преодолеть это заблуждение удалось лишь с участием клиницистов с психотерапевтическим уклоном. Открытие ЛСД и охота на «токсин Х» положили начало тому, что было названо золотым веком психофармакологии.

В течение довольно непродолжительного периода времени совместными усилиями биохимиков, фармакологов, нейрофизиологов, психиатров и психологов удалось заложить основание новой научной дисциплины под названием «фармакология сознания». Активные вещества нескольких оставшихся психоделических растений были также химически идентифицированы и приготовлены в химически чистом виде. Особую важность и интерес представляет глава в истории психонавтики, связанная с разгадкой тайны воздействия «волшебных грибов» масатеков – коренных жителей мексиканского штата Оахака.