Читать книгу 30 дней Индии - Станислав Гусев - Страница 12

Еще не успел прозвенеть будильник, как я проснулся, а точнее подскочил от оглушительных возгласов громкоговорителей за окном. Мелодичный голос призывал к молитве в мечети неподалеку. Такой громкий, что казалось, она начинается прямо в моей комнате.

Часы показывали 06:00. «Обожаю Джайпур».

Луч утреннего солнца, пробивающийся сквозь щель меж тканью и окном, ложился на цветную помятую простынь. Синими от холода пальцами я сложил все свои пожитки в рюкзак и вышел в город, идя по направлению к Храму Солнца.

Снаружи уже расцветала жизнь: дети шли в школу, таща за спиной ранцы; женщины в цветастых оранжево-красных платках и позолоченных браслетах мели улицы пушистыми метлами; трудяги возили нагруженные повозки; старики нежились на солнце, сидя на порожках лиловых и пурпурных домов. Волшебный свет придавал яркости и разукрашивал мотивы Джайпура, преображая все вокруг. Город с рассветом стал привлекательнее, сияя розовыми оттенками.

Я заметил, что индийские города сильно отличаются в светлое и темное время. Ночью они мрачные и даже страшные, а днем – цветные и аутентичные. Я только восторженно смотрел по сторонам и щелкал затвором фотоаппарата. Настроение сразу улучшилось, правда, есть по-прежнему хотелось.

Брусчатая дорога вела к Храму Солнца, забираясь высоко в гору. «Смотри, все едят: обезьяны, коровы, собаки. Еще так смотрят, словно дразнят. Только мы не едим в Джайпуре. Зато наслаждаемся прекрасными видами. Художник же должен быть голодным, да?» – причитал мой внутренний голос. Я молчал.

На вершине мы встретились с Леной и ее индийским другом, которого звали Рахулом. Лбы их были украшены желтыми точками. Лена представила меня как писателя. Рахул одобрительно закивал и с интересом начал расспрашивать, о чем я пишу. Я даже немного растерялся: никто меня еще не называл писателем, начал что-то нудно рассказывать о путешествиях и моих заметках.

Рахул оказался приветливым и образованным парнем. Он также работал горным гидом и поднимался на самые высокие вершины континента (даже побывал на Эвересте и Эльбрусе). Я поведал о своем путешествии к Эльбрусу, вспомнил хычины с сыром. Живот мой отреагировал протяжным тоскливым урчанием.

– Пойдемте! – сказал Рахул и повел нас к знаменитому Обезьяньему храму.

Он рассказывал истории, а я фотографировал местных старцев, встречавшихся нам вплоть до самого храма. Разнообразие колоритных личностей поражало: то босой умиротворенный буддист, то пастух, то задумчивый сикх с проницательным мудрым взглядом, то старец с магическими шоколадными глазами, кромка радужки которых сияла цветом дневного неба, попадали в фокус моего объектива.

– Здесь можно выпить чаю с печеньем, хотите? – предложил Рахул.

«Да!» – прокричал мой внутренний голос раньше меня и Лены.

Обезьяний храм

Суровый индус с платком, намотанным на тучное тело, и с разукрашенным лбом презрительно пронзал меня взглядом. Рахул заранее предупредил, чтобы мы не давали местным деньги, с чем явно не был согласен этот мужчина.

В мутной зеленоватой воде священного озера плавали разноцветные сухие цветы. Индусы омывали ноги и лица, поджигали палочки благовоний и прикладывали ладони к стенам храма. Величественные обезьяны наблюдали за процессиями с высоты каменных стен.

Лена ходила медленно, дышала глубоко, аккуратно касалась стен, пропуская через себя энергетику места. Рахул рассказывал легенды, а я смотрел на храм через прямоугольное окошко фотоаппарата, замораживая моменты в памяти.

– Это потрясающее место. Здесь хочется молчать, – сказала Лена, когда мы вышли из храма.

И мы шли молча. Каждый обдумывал что-то свое где-то внутри. И лишь выйдя за ворота на оживленную улицу, перешли к обсуждению увиденного. В основном, конечно, мы с Леной. Рахул был местным и видел этот храм множество раз.

– Хорошо, а теперь поедем к следующей достопримечательности, – сказал Рахул, наблюдая довольным взглядом за нашими восторженными эмоциями.

13:40

Рикшу, в которой я сидел, мотыляло и бросало из стороны в сторону на кочках. Водитель мчался по дороге, постоянно сигналил и орал на других водителей, периодически прямо во время движения поворачиваясь ко мне и улыбаясь, поднимал вверх большой палец.

Рахул с Леной уехали на другом рикше. Мы договорились встретиться у Дворца Ветров – жемчужины Раджастана и главной достопримечательности Джайпура, ради которой многие туристы приезжают в этот город.

На финише таксист назвал другую сумму. Я поправил его и напомнил ту, о которой мы договаривались заранее.

– Ах да, я просто забыл, брат мой, – отвечал мне он, улыбаясь.

Мы решили не заходить внутрь Дворца Ветров, ведь все самое увлекательное снаружи, поэтому заняли место в кафе напротив. Идея, обедать на открытой террасе с видом на невероятный Дворец со множеством искусно вылепленных окошек представлялось, мне очень понравилась.

В заведении даже имелась неострая еда (правда, кафе тоже оказалось вегетарианским). «Твою мать! Я когда-нибудь в Индии нормально поем?» – прокричал я в душе, вслух сказав официанту лишь: «Хорошо, спасибо, тогда только кофе». Лена все поняла по моим глазам и звонко засмеялась. Рахул, не понимая, но за компанию, улыбнулся.

Нужно было что-то предпринимать, тогда Рахул пошел с козырей и привез нас в элитный ресторан. Внутри царила приятная прохлада, официанты в рубашках с бабочками носили блюда в перчатках и ставили их на столы с белоснежными скатертями. На резных стульях сидели пожилые европейцы аристократической внешности.

Я растянулся на бежевом диване под охлаждающим потоком кондиционера и наконец поел в меру острой пищи. Все вмиг заиграло новыми красками. Мир снова стал привлекательным. На радостях я забронировал новый хостел.

Мы попрощались с Рахулом, прыгнули с Леной в рикшу и поехали заселять меня в новое жилище.

Я часто переписываюсь с Рахулом в «Инстаграме». Он помогал мне с информацией (корректировал названия), которая вызывала у меня вопросы при написании этой истории. За что ему большое спасибо.

Окна в новом хостеле были застекленными, причем все, что уже выгодно выделяло его на фоне прежнего. Вдобавок там имелись теплые одеяла и душ с горячей водой. Казалось, скупая слеза вот-вот появится в уголке моего правого глаза от сантиментов, когда я делился с Леной впечатлениями, сидя на диване ресепшена.

– Знаешь, чего я сейчас хочу? – спросила Лена.

– Что?

– Найти какое-нибудь спокойное место с красивыми видом на город. И вот там встретить закат и помедитировать.

– Помнишь ту панораму Храма, на вершине горы, где мы были утром?

– Да, точно! – восторженно произнесла Лена.

На подходе к подъему местные парни настоятельно предлагали нам сопровождение (естественно, за деньги), что-то говоря про опасность. Но мы уверенно отказывались от их услуг, ощущая себя опытными путешественниками.

Брусчатая дорога уходила вверх. Шагая по ней, я смотрел по сторонам, обезьян заметно прибавилось в отличие от утра. Казалось, они были везде и всюду. И, что самое неприятное, они следовали за нами, сопровождая дикими взглядами каждый шаг.

Я шел, оглядываясь с некоторым напряжением. Лена же пребывала в веселом расположении духа и говорила, что хочет скорее прийти на смотровую площадку, сесть в тишине и помедитировать на закате. Уже не вслушиваясь в ее слова, я молча кивал и все чаще посматривал по сторонам. Медленно и верно обезьяны сужали кольцо вокруг нас. Сама волшебная площадка кишела голодными приматами разных возрастов и размеров. «Видимо, не только Лена любит медитировать на закате», – подумал я.

Она быстро нашла место, уверенно села и погрузилась в медитацию. Оставив ее наедине с собой, я подошел к обрыву и увидел картину, от которой захватывало дух: огромный розовый Джайпур предстал передо мной в лучах мягкого света. Небо начинало окрашиваться теплыми красками предстоящего заката. Круглые антенны отбрасывали длинные тени на пологие крыши. Дул теплый ветер, играя в волосах. Я вдохнул полной грудью, развел в стороны руки и закрыл глаза. Легкая приятная дрожь пробежала по всему телу. В такие моменты ты будто чувствуешь глубину мира, и в ушах начинает играть медитативная мелодия Вселенной – блаженство.

Вдруг позади меня раздался писклявый крик, похожий на обезьяний.

Я открыл глаза и, поворачиваясь, прокричал Лене:

– Ого, Лен, слышала, как обезьяна заорала?

Но когда я повернулся, увидел, как растрепанная Лена отбивается от обезьян, выдирая из цепких волосатых лап свой рюкзак.

«Оказывается, это был не обезьяний крик», – пронеслось в моей голове.

Я подбежал к ней. Тут же подоспело несколько молодых индусов, и мы вместе разогнали обезьян. Животные, враждебно скалясь и шипя, отступили всего на несколько метров и застыли, все так же наблюдая со стороны.

– Ну что, помедитировала? – спросил я Лену.

– Ага, – все еще испуганно озираясь, сказала она.

– Пойдем?

– Пойдем!

– А как же закат? – подшучивал я.

– Да фиг с ним.

Только выйдя за ворота, мы смогли расслабиться и перестать озираться по сторонам.

– Я тут знаю одно местечко, там готовят вкусный чай. Пойдем туда? – предложил я.

– Пойдем. В любой непонятной ситуации пей масала-чай! – произнесла Лена.

Мы пришли в знакомую чайную. Бариста мне улыбнулся и покачал головой в знак приветствия. (В Индии привычные нам кивания выглядят как покачивания головы из стороны в сторону по принципу метронома).

В заведении были исключительно представители мужского пола местной наружности, поэтому нас разглядывали с большим любопытством, особенно Лену.

– Четыре чая, – сказал я, зная местные размеры порций.

Мы, уставшие, немного разочарованные, оставшиеся без заката, зато целые, присели на лавку. Принесли стаканчики. Сладкий молочный чай с ярким вкусом имбиря и индийских специй поднял настроение. Скорее всего, такой эффект был из-за большого количества глюкозы, которая питала мозг, но индусы и романтичные путешественники утверждали, что масала обладает магическими свойствами.

Этот чай варится с молоком, в него добавляют сахар, имбирь и специи. Напиток получается бодрящим и пряным, имеет яркий насыщенный вкус сладости и легкой имбирной остроты. Масала-чай пьют в Индии повсеместно. В любом переулке на плите или костре можно найти засмоленный чайник с чудо-напитком.

Когда я пил его в первый раз, он мне не понравился, но для масала-чая нужно время и усидчивость. Позже я распробовал его и втянулся. С тех пор ни один день в Индии не проходил без этого удивительного чая. Его сладкий пряный вкус символизирует саму Индию. Такой же насыщенный, глубокий и неповторимо привлекательный.

Лена что-то искала в телефоне, а я пил чай, смотрел в пустоту перед собой и улыбался. Мне было хорошо и как-то даже тепло внутри, или от того, что я не один, или от горячего национального напитка.

Приятная усталость обнимала тело и, расползаясь, расслабила руки, ноги, голову. В полоске неба, меж навесом и пологими крышами домов, тянулся розовый закат, в котором плавали воздушные змеи. Мгновения, которые хотелось ощущать всем нутром и растянуть как можно дольше.

– А какие у тебя планы? – сказала Лена, закончив с делами.

– Сегодня? – уточнил я у нее, возвращаясь из своего блаженного состояния.

– Вообще.

– Да никаких.

– Поехали завтра в Пушкар? Давно хотела туда съездить. Это небольшой красивый городок в четырех часах езды отсюда.

Приятное состояние внутреннего тепла, ощущаемое в данный момент, хотелось продлить еще дольше, так что я согласился без промедления.

Мы договорились встретиться утром в намеченном месте, и Лена уехала. А я остался сидеть на лавке и заказал еще чай.

Ночь стелилась над городом, зажигая огни в окнах домов и фонари в чайной. Люди на соседних лавках сменяли друг друга, молодой человек в углу наполнял бумажные стаканчики пряным чаем; сигаретный дым, кружа под крышей, утекал наружу, растворяясь в черной бездне ночного неба.

20:10

Под навесом появился белокожий человек и сразу, признав во мне родственную душу европейской внешности, присел рядом. Внимание всей чайной теперь переключилось на него (ко мне уже привыкли).

На вид ему было около пятидесяти лет. Веселый взрослый мужчина с кудрявыми седеющими волосами, морщинистым лицом и открытой белозубой улыбкой, так свойственной европейцам.

После пары стаканчиков масала-чая мы разговорились. Жил он в Голландии и работал детским врачом. Мы сразу нашли общие темы и пожаловались друг другу на отсутствие европейских кафе, магазинов и неострой еды. «Понимаю тебя», – кивал он, улыбаясь. Я поведал о своих планах, что собираюсь путешествовать по Индии до конца срока визы. А он собирался улететь на Мальдивы.

«А поменяться можно?» – спросил мой внутренний голос.

Спустя полчаса оживленного разговора я наконец спросил его имя. Он невнятно представился.

– Animal? – переспросил я.

– Oh, no! – воскликнул он.

Я тут же вспомнил перевод. Осознал. Извинился. Захотелось прикрыть лицо ладонью. Мы засмеялись (его звали Германом), тяжело вздохнули в унисон и замолчали. Затем он оживился и сказал, что знает, где можно купить хотя бы что-то из еды.

Заветная цель незримой путеводной звездой вела нас по темному городу. Герман передвигался быстро, на ходу припоминая путь. Мы шли по ухабистым тропам, сквозь узенькие переулки и вскоре прибыли к кухне под открытым небом. Чумазый мужчина пек лепешки на огромной жаровне. Рядом сидели уставшие трудяги и жевали арахис в ожидании ароматного хлеба. Продавец даже растерялся, называя нам цену, и наверняка ее немного завысил. Но это оказалось все равно дешевле, чем в любых других местах, где я ел ранее. Свежеприготовленные хлебные лепешки, завернутые в газетные листы, пленительно благоухали. Румяные корочки похрустывали на зубах, ароматная хлебная мякоть буквально таяла во рту. Кажется, ничего вкуснее я не ел.

Лучше всего объединяют людей яркие мгновения, пережитые совместно. Конечно, радостные моменты приятны и привлекательны, но именно невзгоды и тяготы, а главное, совместное их преодоление сильнее сближают.

Когда мы прощались с Германом, он сказал:

– Встретимся в каком-нибудь из городов Индии.

Я лишь улыбнулся ему в ответ, мысленно пожелал хорошей дороги и интересного окружения на жизненном пути.

Огромное количество людей проходит через нашу жизнь, оставляя в ней свою неповторимую частичку.