Читать книгу Ступени сознания, или Путь к успеху - Станислав Хохель - Страница 9

Каждый человек, достигший в жизни чего-либо ценного, обладал Качеством Активности. Основой Качества Активности является наша жизненная сила, которой у одних хватает на то, чтобы заражать идеями своего дела многих, в то время как другие не имеют ее в достаточном количестве даже для себя. На определенном этапе нашего развития жизненная сила выражает себя преимущественно в форме сексуальности, и если на этом этапе мы не войдем с ней в контакт и не позволим ей выразиться в той форме, которую она требует, жизненная сила надолго покинет нас – и может больше не вернуться.

Конечно же, Качество Активности не сводимо исключительно к поиску сексуальных приключений. Однако жизненная сила большинства людей, как мы убедимся далее, прежде, чем идти на спад, демонстрирует свою несостоятельность именно в измерении секса. Общественные предрассудки и ложные стереотипы поведения связывают, прежде всего, первичное, биологическое проявление Качества Активности – сексуальность. И потому в этой ступени я рассмотрю Качество Активности через призму полноценности сексуальной жизни. Ведь прежде, чем человек не разберется и не научится управлять механизмом своего «основного инстинкта», его природа не даст направить ему его энергию ни на что другое.

С самых ранних времен человеческой истории сексуальность несла на себе печать греха. Однако и наше бурное время, раскрепостившее нравы в этой области, не добавило ясности в извечном половом вопросе, хотя и породило новый, противоположный прежнему стереотип сексуального поведения. Как средневекового, так и современного человека бросает от крайностей неуемной реализации своей страсти к не менее яростному ее подавлению; как в прошлых веках, так и в новом тысячелетии, мы пытаемся понять, что лучше – моногамия или полигамия, семья или свобода, верность одному или параллельные отношения со многими, в простодушии народном названные изменой; наконец, может ли самоудовлетворение либо воздержание быть полноценной альтернативой общению полов и в каких случаях этот выбор является единственно верным?

Мы не сможем разобраться ни в этом, ни в других вопросах собственной реализации, если хотя бы на миг забудем о центральной идее этой книги – развитии человека. Именно поэтому, ответ на все вопросы один: панацеи не существует – все зависит от ступени сознания, на которой мы реально (а не в своем воображении) находимся. Для одного шагом вперед будет погружение в сексуальность в самых неприличных и распущенных, с точки зрения общества, формах. Для другого вполне подойдут рецепты самоудовлетворения либо воздержания, известные веками – в войне и любви все средства хороши. Однако, прежде чем перейти к практическому описанию ступеней развития нашей сексуальности, попробуем разобраться в ее сущности.

Сексуальность является основой активности всего живого. Природа часто выносит силу сексуального наслаждения на первое место, иногда пренебрегая даже законами самосохранения.

Науке известны некоторые виды тропических пауков, самки которых пожирают самцов после коитуса. Многие виды насекомых живут ради того, чтобы совершить «это» единственный раз в жизни – и умереть. Даже голодные животные часто отказываются от немедленного утоления голода в пользу реализации полового влечения.

В свое время у нас в семье жила подаренная некогда клиентом-миллионером длинношерстная, голубоглазая бирманская кошка – всеобщая любимица. Разумеется, мы, как могли, удовлетворяли все ее потребности – кроме самой естественной. Однажды она выпрыгнула из окна третьего этажа – и исчезла. Мы долго искали ее, горюя о пропаже и беспокоясь о ее неприспособленности к дикой уличной жизни, пока соседи не доложили, что видели ее около мусорника в соседском дворе.

Отправившись с сыном по указанному адресу, мы увидели ее тощую, чешущуюся и невероятно ободранную, но, как никогда, веселую и жизнерадостную в окружении шести или семи самого разгильдяйского вида дворовых котов – вероятно, для них она была чем-то вроде юной мулатки в сельском борделе. На призывы вернуться домой наша Миги даже не отреагировала, гордо проигнорировала вкусные приманки и пшикнула, когда мы попытались подобраться к ней поближе.

«Не горюй», – сказал я расстроенному потерей сыну, – «она выбрала свободу».

В отличие от животных, человек может использовать свою половую силу не только для деторождения и наслаждения, однако перепрыгнуть через этап животной сексуальности в своем развитии не может и он. Иллюзия понимания собственной сексуальной природы делает сегодняшнюю степень свободы у многих людей гораздо ниже, чем у большинства животных. Если на высших стадиях своего развития, сексуальность вплотную подходит к чувству любви и постепенно перетекает в него, то у неразвитого в сексуальном отношении человека, сексуальное влечение настолько тесно переплетено с чувством вины (причем он даже не догадывается об этом!), что остается только удивляться тому, что оно все еще продолжает приносить ему удовольствие.

Правда, у таких людей после коитуса, к которому они часто стремятся любой ценой, дабы отвлечься от внутреннего дискомфорта, наступает краткий момент истины, когда подавленное с помощью более сильных сексуальных ощущений начинает выходить наружу. Не в этом ли смысл изречения Аристотеля, взятого в эпиграф?

Отсюда видно, что тактика по развитию собственной сексуальной природы весьма проста – необходимо расплести сексуальность и навязанные в процессе воспитания идеи о ее греховности, высвободить ее в чистом виде и вдоволь наиграться, насладиться ею, чтобы затем перейти к построению более тонких, более любовных стадий человеческого взаимодействия.

Итак, ниже сексуальности находится чувство вины, которое мешает нам проявить ее, а выше – любовь, к которой мы все стремимся. Чтобы не спутать где мы сейчас находимся, давайте сразу договоримся: в чистом виде сексуальности, как началу животному необходимо как можно большее число партнеров и опыта; любви же, как венцу наиболее полно выраженной сексуальности, необходим, как правило, только один партнер (хотя и здесь, как мы знаем, возможны исключения). Но только давайте будем готовы принять нашу нынешнюю природу такой, какая она есть, без прикрас – иначе нам никогда не выбраться из замкнутого круга собственных проблем.

Как и энергия наших чувств, о которой мы будем говорить позднее, сексуальность каждого человека претерпевает три стадии развития: подавление (с помощью уже знакомого нам чувства вины), выражение (где мы впервые получаем возможность прикоснуться к сексуальной форме Качества Активности, не заслоняясь от нее рассуждениями о нравственности или браке) и трансформация (с помощью Любви). Повторюсь, что мы не сможем выработать в себе Качество Активности, пока не определим, на каком этапе развития своей сексуальности мы находимся сейчас и к какому хотим двигаться, преодолевая свойственные своему этапу трудности и проблемы. Для этого попытаемся рассмотреть каждый из этапов сексуальности поочередно, вместе с его трудностями и проблемами.

Поскольку в нашем обществе пока еще достаточно сильно влияние стереотипов, осуждающих сексуальность, каждый начинает движение к осознанию своей сексуальности со стадии подавления.

Исключение, очевидно, составляют те, кто прошел уроки этой стадии, как сейчас модно говорить, в предыдущих воплощениях – но почувствовать это могут только они сами.

Итак, что есть стадия подавления собственной сексуальности? Стадия подавления есть неспособность увидеть свою сексуальную потребность отдельно от других потребностей (в семье, детях, любви, ласке, желании общаться и т. п.) и предпринять шаги для удовлетворения именно этой потребности. Решение всех проблем этого этапа, если человек идентифицировал себя, как находящегося на нем, сводится только к одному слову: разрешить. Разрешить себе делать все, что ты хочешь и с кем ты хочешь, невзирая на то, что об этом могут подумать другие и не чувствовать себя при этом виноватым.

Возможно, что ваше чувство вины за свои желания недостаточно велико, чтобы запретить вам делать это – но оно вполне достаточно для того, чтобы отравить вам удовольствие от своих сексуальных проявлений, заталкивая вас во всевозможные уловки оправданий и лжи.

Как сказал один из участников недавнего тренинга: «О какой нормальной половой жизни может идти речь, если мы то и дело с самого детства слышим: «Не трогай писю!»

Проблема большинства людей, находящихся на первой стадии развития сексуальности заключается в том, что они настолько привыкли «не трогать писю», что они теперь ее даже не замечают – или же придают ей чрезмерно большое значение.

Люди, находящиеся на стадии подавления своей сексуальности, не имеют достаточного сексуального опыта, страдают из-за этого и при этом не разрешают себе его получить из соображений морали и нравственности. Они зациклены на своём одиночестве либо на несчастливых отношениях со своим партнёром, однако страшно возмущаются, если их спросить: «А вы не пробовали предложить себя кому-то помимо своего супруга просто для секса?»

Подавляя любую сексуальность в принципе, общество особенно преуспевает в подавлении женской сексуальности. Законодатели и морализаторы в обществе – мужчины у власти – по вполне понятным причинам не желают эмансипации женщин в этом вопросе. Именно поэтому любой общественный стереотип, осуждающий сексуальность вообще, прежде всего осуждает раскрепощенных в сексуальном отношении женщин, все-таки оставляя мужчинам немного больше свободы для выражения и реализации своего влечения. Именно в силу этого мужчина может хвастаться разнообразием своего опыта, в то время, как женщина его скрывает; мужчина может позволить себе агрессивное ухаживание, в то время, как женщине, желающей оставаться в рамках «приличного» поведения, позволяется лишь принимать или отвергать его. Как заметила одна американская юмористка: «Почему они не воспринимают нас так, как мы их? Почему они сбегают от меня, как только я им на пятой минуте встречи заявляю «хватит время на разговоры терять – трахаться-то когда пойдем?»

Между тем, истинный расцвет женской сексуальности только начался. Вполне естественно, что на протяжении большей части новой истории сдержанность женщины в смене партнеров была обусловлена не только общественной моралью, но и инстинктивно-биологическими причинами: ведь случись что – рисковать при абортах жизнью и здоровьем, а то и вынашивать, рожать, воспитывать (а иногда и содержать ребенка) приходится женщине. Первый расцвет женской сексуальности не случайно пришелся именно на XX век: ведь именно тогда началось широкое применение контрацептивов – впрочем, ни один из них не дает стопроцентной гарантии и не избавляет от желания когда-нибудь родить ребенка – то есть, остается зависимость от стереотипа создания семьи, а значит и от мужчины. А вот что будет в недалеком будущем, когда вынашивать детей всем желающим можно будет в инкубаторе, а матери останется только помещать туда свою яйцеклетку? Тогда, скорее всего, женщины будут стерилизовываться еще при рождении и биологически обусловленная осторожность отпадет окончательно. Сексуальная революция 60—х покажется просто детским лепетом по сравнению с сексуальной революцией будущего: ведь в следующий раз ее инициируют женщины, освобожденные от необходимости платить трудностями абортов, беременности и родов в одиночку за удовольствие обеих полов. И не случайно многие сегодняшние мужчины начинают перенимать исконно женские психологические качества робости, застенчивости, нерешительности – мы входим в новый виток спирали эволюции взаимоотношений полов и потому мужчины повсеместно начинают переходить в оборону.

Мужчинам есть чего боятся – природа наделила женщину большей сексуальной силой из-за ее ответственности за будущий род. Женщина естественным способом может удовлетворить гораздо большее число мужчин, чем мужчина – женщин. И веками подавленная женская сексуальная сила уже начала пробуждаться. Правда, не вполне идентифицировав себя, как женское проявление, сексуальность женщины, подобно начинающему курить подростку, иногда просто слепо копирует линию проявления сексуальности мужской.

Газеты все чаще пишут о том, что мужчины становятся жертвами изнасилований. А в книгу рекордов Гиннеса уже занесено достижение американки, переспавшей за сутки с 251 партнером – и ее рекорду уже угрожают новые претендентки.

Впрочем, если мы отставим в сторону анализ тенденций и прогнозов, то неизбежно придем к выводу, что повседневное отношение к собственной сексуальности большинства сегодняшних женщин русскоязычных государств так же далеко от планки упомянутой рекордсменши, как далек массовый футбольный болельщик от звания мастера спорта по футболу.

Чувство вины за естественные потребности и некоторые органы нашего тела, внушаемое нам с детства, препятствует увидеть свое естество без прикрас – и потому мы наряжаем его в красивые слова, намертво сплавляя обычное сексуальное влечение с потребностью в любви, в создании семьи и в продолжении рода. Безусловно, такие потребности тоже есть – но как же мы распознаем потребности более высокого порядка, если мы не способны признаться себе в нереализованных низших влечениях? Не потому ли у нас так много измен и разводов, трагедий на почве неразделенной «любви» и завышенных требований к партнеру? Однако в племенах, далеких от влияния цивилизации, где влечение называется влечением, а семья – семьей, семьи значительно крепче, чем в остальном мире, хотя в понимании так называемого цивилизованного человека, тамошние жители гораздо «распущеннее» нас.

Известные своей сексуальной раскрепощенностью нудисты имеют некоторые фирменные особенности полового воспитания: во многих семьях все поколения бродят по дому попросту абсолютно голыми. Однако статистика утверждает, что дети нудистов начинают половую жизнь, как правило, позже их менее эмансипированных сверстников и проходят стадию полового созревания менее болезненно. Что вполне объяснимо – человек, с детства «видевший все», никогда не начнет половую жизнь из любопытства.

В знаменитом фильме Милоша Формана «Народ против Ларри Флинта», прототипом которого является известный в США издатель порнографического журнала, главный герой примерно так говорит об отношении общества к сексу:

«Разве не абсурдно, что показ и описание убийства людей в газетах и по телевидению, не считается безнравственным, а показ процесса зарождения жизни называют порнографией и преследуют? Если запретить одно и разрешить другое, общество станет гораздо здоровее».

Не слишком ли смел в своих рекомендациях человек, заклейменный идеологами общественной морали? Однако факты, собранные этнологами, свидетельствуют в его пользу.

В некоторых далеких от цивилизации индейских племенах Центральной и Южной Америки практически нет разводов – браки моногамны и сохраняются на всю жизнь. Интересно, что тамошние индейцы не стесняются заниматься сексом в присутствии детей.

Этнологам также известны некоторые африканские и полинезийские обряды в племенах, где готовящиеся вступать в брак юноши и девушки проходят обряд инициации с помощью… группового секса.

Каждую весну старейшины отбирают равное количество юношей и девушек из подрастающей молодежи по признакам первой половой зрелости. Они помещают их в одно помещение с лежанками по кругу и предписывают юношам каждую ночь переходить к следующей партнерше. К действу на правах участников досексуальных ласк допускаются и не достигшие полной зрелости подростки, стажирующиеся в искусстве поцелуев и эротических прикосновений.

Старейшины верят: только получивший полное, оргиастическое наслаждение «животным» сексом без всяких внутренних (психологических) и внешних (общественных) ограничений способен отличить простой сексуальный опыт от ситуации, где было испытано «нечто большее». Именно поэтому после завершения круга, вышедшие из помещения юноши и девушки должны объявить о своем выборе супруга – и те, чей выбор совпал, немедленно становятся мужем и женой; прочие же дожидаются очередного обряда до весны следующего года, чему отнюдь не рады. К слову сказать, белых туристов принимать участие в местных оргиях теперь не допускают ни за какие деньги, и правильно – ведь до их появления племена не знали венерических заболеваний.

В языке этих племен отсутствуют слова «развод» и «измена» – таких понятий здесь попросту не существует, поскольку браки не распадаются, а к адюльтеру здесь относятся – ну, скажем, как к легкой форме впадания в детство.

Если мы попытаемся наложить опыт «человека природы» на собственные проблемы в этой области, все станет ясным. Просто большинство взрослых людей сегодня находится в стадии подростковой реализации сексуального влечения – если бы в свое время мудрые старейшины провели нас через подобные обряды, большинство из нас к двадцати годам уже бы остепенились и не помышляли бы ни о каком ином сексуальном опыте, кроме того, что мы имеем.

Однако мир устроен так, что взрослые до сих пор пытаются осуждать и запрещать подростковую сексуальность, вместо того, чтобы с помощью открытого и доброжелательного обсуждения провести подростка через период «проб и ошибок» как можно скорее.

Конечно, среди слоев населения с высокими доходами или высшим образованием менее типично подавлять свои влечения, но для сельских районов и малообразованных или религиозно зависимых людей, раскрепощение своих природных желаний по-прежнему актуально. Особое место в формировании подавляющих сексуальность стереотипов всегда занимала религиозная зависимость – причем в отношении к сексу едины все религии без исключения, хотя и здесь пальма первенства принадлежит христианству. Всему виной, очевидно, распространение письменности: слова просветленных учителей, обращенные к своим духовно развитым последователям, уже готовым трансформировать свою сексуальную энергию через период воздержания, необходимого для достижения просветленного состояния ума, стали достоянием толпы – а толпа поняла их по-своему.

Не надо винить просветленных учителей человечества в неприятии нашей сексуальности: они не давали для этого никакого повода. Христос предостерегал: «Слушайте голос Бога живого», то есть – устное слово. Конечно, если к вам во сне явился Христос и порекомендовал воздерживаться от супружеской измены или поиска сексуального партнера – это одно; но если вы прочли об этом в книге, записанной две тысячи лет назад со слов, сказанных совершенно другим людям в совершенно иной культурно-исторической среде – это совсем другое. Да и потом, как насчет «не сотвори себе кумира?» Каждый сам хозяин своей жизни и волен выбирать, как сделать так, чтобы ему было хорошо. И наконец, почему массы увидели в «не прелюбодействуй» призыв быть только с одним человеком? Ведь даже из самого строения фразы ясно, что речь идет всего лишь о рекомендации недопущения сексуальных излишеств – ведь не расценивается же совет доктора «не переедать» как призыв перейти на питание исключительно гречневой кашей или всю жизнь есть из одной тарелки.

Специфика прохождения через первый этап – то есть, движение от подавления своей сексуальности к ее выражению – заключается в том, что в его начале мы очень подвластны всяческим стереотипам и верованиям. Эти стереотипы всячески заслоняют от нас природу нашего собственного желания давлением группы. Перед давлением такого рода мы все в равном положении – и девственница-однолюбка, терпящая насмешки от более искушенных подруг, и прожженный ловелас, замаливающий свои «грехи» перед женой или священником.

Основным критерием для определения этапа, на котором находится развитие вашей сексуальности является не ваше нынешнее сексуальное поведение (оно почти всегда слишком далеко от того, чего действительно хотите вы и неоправданно близко к тому, чего хотят от вас другие), а ясность вашего сознания. Пока в нем существуют любые, даже противоречащие друг другу стереотипы – от «нельзя изменять любимым» или «у каждого человека может быть только один муж (жена)» до «настоящий мужчина не должен заниматься онанизмом» или «чем больше опыта, тем лучше» – вы, увы, подвластны подавлению. Пройти через эту стадию сможет лишь тот, кто научился слушать не свой разум, а тело, а еще лучше – чувства. Поскольку большинство «цивилизованных» людей в силу неправильного понимания сексуальности пробуждаются сексуально, в отличие от уже известных нам аборигенов, не до, а зачастую после создания семьи и рождения детей, нет ничего удивительного в том, что издержки первой стадии (измены и разводы, вызванные поиском лучших или попросту новых партнеров) настигают нас тогда, когда, по общественным меркам, человек должен быть уже на второй (жить с самым лучшим для себя партнером или партнерами) или даже третьей (превращать сексуальность в творческую энергию, ведущую к успеху) стадии.

Иногда спонтанный и, казалось бы, не обусловленный никакими внешними причинами возврат к более ранней стадии своей сексуальности одного из партнеров обнаруживает всю гниль лицемерного фундамента взаимоотношений, и когда уже очевидна недостаточность мелкого ремонта, приходится разрушать все, что было создано – и строить заново.

Женщина средних лет обратилась ко мне за помощью, видя свою проблему исключительно в плоскости профессиональной. Она, слывшая некогда хорошим сотрудником, в какой-то момент оказалась на грани увольнения – результаты прямых продаж, проводимых ею, катастрофически упали; общаться с людьми становилось все тяжелее. При упреках начальства все явственнее стало ощущаться чувство собственной неполноценности и физический дискомфорт, выражающийся в давлении на грудную клетку и спину.

Я спросил у нее, как долго она живет с этими ощущениями и как давно они проявились у нее в первый раз. Однако она только разрыдалась в ответ… – и надолго исчезла из моего поля зрения.

На следующей консультации, имевшей место через полгода (!), она призналась, что испытывает это ощущение всякий раз после неудачного (а другого она в своей жизни почти не знала) секса. Оказалось, что ее муж, будучи весьма слабым в половом смысле и не желая компенсировать это любовными играми, полностью подчинил собственным целям ее сексуальность, всякий раз обрушиваясь на нее после близости с упреками, смысл которых сводился к тому, что она делает все не то и не так. Его бешеная ревность и склонность к скандалам заранее внушили ей мысль о невозможности измены. Всякий раз, когда муж завершал половой акт, она только начинала входить во вкус, но поначалу не смела признаться в этом даже себе самой, опасаясь его упреков.

– Я иногда говорю ему, – плача, признавалась она, – хоть бы ты привел ко мне кого-нибудь, чтобы он завершил твое дело!

– Зачем вы перекладываете на него ответственность за то, чего хотите вы? Разве вы не в состоянии сами сделать то, о чем вы его просите? – спросил ее я.

– Я и так делаю… Мне стыдно признаться в этом, но я занимаюсь онанизмом после секса с мужем!

– Почему – стыдно? Я знаю многих людей, которые делают это. Разве лучше страдать от неудовлетворенности?

– Но ведь нормальные люди так не поступают!

– А разве те, кто прибегают к сексуальному насилию во имя того, чтобы любым способом обеспечить себе полового партнера, более нормальны, чем те, кто онанирует? Так вы, по крайней мере, никого не принуждаете к сожительству с собой и даже не упрекаете его в том, что он недостаточно хорош, чтобы вас удовлетворить.

Женщина задумалась. На следующей встрече она призналась в том, что придя домой после консультации впервые подумала о сексе без привязки к мужу – и сразу же начала раскрепощенно, как никогда, онанировать, получив от этого острое наслаждение.

Иногда онанизм является выходом. Иногда выходом не является ни онанизм, ни воздержание, ни измена супругу, ни регулярная половая жизнь – все зависит от наличия или отсутствия чувства вины за ваши сексуальные проявления. Оно может быть слишком велико – и тогда предмет вашего вожделения отделяется от вас стеной этого чувства и заслоняется им; и тогда вы не смеете ни просить об этом, ни, тем более, делать что-либо для достижения этого, ни даже признаваться себе в том, что вы этого хотите. Проблема не в зуде в половых органах – его можно всегда снять с помощью другого человека или даже собственными руками – проблема сидит в голове. Как говорил известный отшельник Диоген, любивший публично мастурбировать для того, чтобы лишний раз подчеркнуть свою независимость: «Вот если бы и голод можно было удовлетворить, потирая себе живот». То ли в шутку, то ли всерьез ему вторит американец Вуди Аллен: «Не говорите плохо о мастурбации. Это секс с по-настоящему любимым человеком».

Придя на консультацию снова, женщина заявила о том, что больше не получает от онанизма удовольствия – и хотя постоянное и болезненное сексуальное напряжение спало, ей стало не хватать общения, ласки – словом, всего того, чего она никогда не получала от мужа в достаточном для нее количестве.

Разрушив в ее сознании стереотип о «безнравственности» онанизма, мне было легче разбить и второй – о «безнравственности» супружеской измены. Разрешив себе и это, она впервые получила возможность сравнивать отношение к себе, исходящее от ее мужа и от других мужчин – и лишь тогда осознала, чего и во имя кого она лишала себя всю жизнь. Вскоре она пришла к выводу о необходимости развода, за которым последовал бурный период встреч одновременно с несколькими любовниками.