Читать книгу Приключения командора Янга – разведчика космоса - Станислав Мальцев - Страница 2

1

…Желтая маленькая бабочка села Янгу прямо на руку, и он замер, чтобы ее не спугнуть. Был жаркий летний день, от сосен пахло смолой и тишина, благословенная тишина, ни стука дятла вдалеке, ни даже шелеста веток там, высоко над головой. Как он устал, как ему все безразлично, кроме этой тишины…

Бабочка подняла крылья, сложила их парусом и замерла, впитывая солнечный свет. И Янг вдруг подумал, насколько природа искуснее человека – тяжелые самолеты, ревущие ракетные корабли, а тут бесшумный взмах невесомых крыльев и легкий свободный полет.

Вдруг совсем рядом раздалось еле слышное шуршание, и на выжженной солнцем сосновой хвое возник ниоткуда маленький серый котенок. Его коротенький хвостик торчал вверх, а круглые зеленые глаза удивленно смотрели на человека. Минуту они так разглядывали друг друга, потом Янг улыбнулся.

– Иди ко мне, малыш…

Котенок шагнул было вперед, но тут бабочка взлетела и закружилась над цветком. Мгновенно серый комочек превратился в стальную пружину, и они исчезли за деревом. Янг закрыл глаза.

– Дядя, вы не видели моего Тигра?

Маленькая девочка в красных трусиках и белой шапочке стояла совсем рядом. Ей было лет пять, худенькие плечики загорели до черноты, из-под шапочки выбивался клок светлых волос…

У него рванулось и стремительно понеслось куда-то сердце – так девочка была похожа на Джоанн. Янг проглотил комок в горле.

– Тут пробегал какой-то хищник, охотился за бабочкой, но не сказал, как его зовут.

– Пойдемте, поищем вместе, – девочка доверчиво протянула руку, и Янг встал, накинул халат, маленькая ручка совсем потерялась в его руке.

– Я взяла Тигра в лес, чтобы он поохотился на мышек, – щебетала девочка. – Дядя, тут водятся мышки?

Янг смотрел на нее и не видел, его мысли были в том бесконечно далеком дне, когда вот так же рядом с ним шла дочь.

Девочка остановилась.

– Смотри, гриб!

Из сухой хвои осторожно выглядывала маленькая белая шляпка. Сосновые иглы топорщились возле нее, словно колючая проволока.

– Его нельзя рвать, – строго продолжала девочка. – Все грибы общие.

– Верно, – согласился Янг. – Хотя я хорошо помню то время, когда ходил в настоящий лес и собирал там грибов столько, сколько хотел.

– А что такое настоящий лес?

Как объяснить ей, что такое настоящий лес? И как вообще мы дожили до того, что дети задают такие вопросы? Он долго молчал, прежде чем ответить.

– Настоящий лес – это все то же, что и здесь, только без конца и краю. Много деревьев, много грибов и бабочек, большие реки и, конечно, настоящее солнце…

– Без квартир? – недоверчиво спросила девочка. – Без уровней и этажей?

Они вместе посмотрели вокруг. Кусок леса окружала сплошная стена огромного здания – мужчина и девочка словно стояли на дне гигантского стакана. Десять рядов галерей-этажей нависали над ними, тысячи окон, как тысячи глаз, следили за каждым их шагом. А вверху, на ярко-голубом неподвижном небе-потолке, ослепительно горело искусственное солнце.

Из-за сосны выскочил котенок, и девочка кинулась за ним. Янг рассмеялся и сразу смущенно оглянулся. Но хотя на этой площадке лесопарка было довольно много шезлонгов с загорающими, на него никто не обратил внимания. Так тут было принято – никому нет дела до ваших проблем, но и вы не суйтесь ни во что.

Девочка подошла с котенком на руках, и вдруг Янгу снова, до боли в сердце, захотелось ощутить в своей ладони маленькую теплую ручку.

– Пойдем, я провожу тебя домой. Где ты живешь?

– Третий уровень, радиус два, пятый этаж, – заученно четко ответила она. – Пошли, Тигру пора спать, такой глупый, никак не хочет лежать под одеялом…

Янг взял ее за руку, и они не спеша зашагали по узенькой тропинке между золотых сосен. Рядом с ними упала шишка – то ли ветер уронил, то ли сбросила белка. Потом перешли маленький ручеек по игрушечному мостику, и на смену соснам навстречу выбежали березки.

– А правда, что все мы скоро умрем? – спросила девочка, и Янг остановился от неожиданности.

– Откуда ты это взяла?

– Бабушка говорит, что боженька проклял всех нас за грехи…

– Не думай об этом, скоро солнце опять будет греть, как прежде.

– И Тигр тоже умрет? – в голосе девочки послышались слезы. – Он ведь совсем маленький, только недавно родился.

– Успокойся, – Янг осторожно погладил ее по голове. Волосы были горячими от солнца и нежными, словно шелк. – Все будет хорошо. Мы еще съездим с тобой в настоящий лес.

– А почему солнышко стало таким слабым?

– Нарушился экологический баланс… – он запнулся. – Как тебе объяснить… Дым из труб. Самолеты, автомашины… Наш воздух стал таким грязным, что солнечные лучи не везде могут пробиться к Земле. В нашем городе не хватает тепла, а в других его слишком много…

– Я не хочу умирать, – серьезно сказала девочка. – А мама все время плачет.

Дом-башня насчитывал пять уровней, в каждом – десять этажей-галерей. На «дне» первого уровня был лес, второго и третьего – моря-бассейны с пляжами, четвертого и пятого – огромные стадионы.

На втором уровне котенок чуть не сбежал, а на третьем девочка, не оглядываясь на Янга, со всех ног понеслась по коридору мимо бесконечного ряда одинаковых дверей. Янг сошел с ленты эскалатора и смотрел ей вслед, потом поднялся еще на один уровень. В своей квартире он прежде всего нажал кнопку возле окна – плотная штора бесшумно поползла вверх.

От окна пахнуло холодом – темные облака были совсем рядом и сочились дождем…

2

За длинным низким столом сидела неестественной кукольной красоты женщина с пышным облаком розовых волос – мисс Мари, самая модная дикторша сезона. Рядом с ней потерялся и выглядел полным уродом невысокий лысый мужчина. Янг узнал его – профессор Лоуренс, ученый средней руки.

Постоянно заглядывая в бумаги, лежащие на столе, Лоуренс монотонно и бесстрастно говорил.

– Я убежден, что начавшиеся резкие колебания климата приведут к глобальному похолоданию. А если средняя температура Земли понизится хотя бы на один градус…

– Всего на один? – перебила мисс Мари и обольстительно улыбнулась Янгу. – Но ведь это так мало!

Лоуренс поджал бесцветные губы-полоски.

– Это приведет к сокращению вегетационного периода сельскохозяйственных растений на целую неделю.

– А это значит… – мисс Мари попыталась нахмурить тоже розовые брови.

– Урожаи будут все меньше и меньше! Нас ждет голод! Голод и холод! Есть только один способ спасения – надо заставить солнце давать побольше тепла. Забросим туда десяток водородных бомб и раскочегарим топку!

– Какой кретин! – Янг нажал кнопку на подлокотнике кресла, и Лоуренс вместе с мисс Мари исчезли.

Уже давно на смену обычному телевидению пришло голографическое. Прямо в комнатах возникали объемные цветные изображения, настолько естественные, что их невозможно было отличить от оригинала.

Люди быстро привыкают ко всему – они уже не удивлялись и принимали как должное то, что перед ними разыгрывались кровавые сражения, умирали люди, рычали диковинные звери. Привык и Янг, хотя ему до сих пор было неловко сидеть перед красавицами дикторшами в халате.

В наступившей тишине Янг замер в кресле, словно уснул. Но он не спал, снова и снова вспоминал Джоанн, то последнее лето. Тогда дочь все время просила не улетать больше…

Потом Янг набрал на пульте номер, и на смотровой площадке перед ним возникла еще одна розоволосая красавица – заметно ухудшенная копия мисс Мари.

– Мне нужен Голдман, – отрывисто сказал он.

– Председатель Совета по космонавтике занят, – красавица смотрела мимо него.

– Скажите – это Янг, Джон Янг!

Секретарша подняла бровки – все-таки вспомнила! – и исчезла. На площадке появился лысый толстяк. Он сидел за столом, заваленным бумагами, и улыбался во весь рот.

– Джонни! Я рад тебя видеть! Надеюсь, ты согласился?

Янг молча разглядывал Голдмана. Как растолстел, как постарел. А ведь там, на Марсе, был таким юным. Все они тогда были молодыми…

– Я не стал бы с тобой говорить, если бы не встретил девочку с котенком…

Толстяк молчал, и Янг продолжал так же негромко.

– Маленькую девочку и маленького котенка. Котенок ловил бабочку, а девочка спросила меня, когда умрет…

Тяжелое молчание надолго повисло в комнате.

Наконец Янг вздохнул.

– Поэтому я согласен. Согласен, черт тебя побери, лететь на Терру!

– Отлично! – обрадовался Голдман. – Но у тебя мало времени. Стерлинг уже подобрал команду, но тут есть проблема – похоже, он сам надеялся стать командором…

– Завтра я буду в космоцентре. До встречи! – перебил Янг и отключился.

Он быстро прошелся по комнате, от угла до угла ровно двенадцать шагов, снял с книжной полки большой портрет смеющейся девочки с розовым бантом в волосах.

– Дело сделано, Джоанн. Теперь вперед, только вперед!

Янг снова сел и включил информпрограмму, по ней круглые сутки передавались только новости со всего мира. Очередная мисс Мари, такая же пышно-розововолосая, читала последние известия.

– В Нью-Йорке лежит глубокий снег. Как сообщили представители метеослужбы, такой сильный снегопад наблюдается впервые за всю историю города.

– Во Франции выпал крупный град. Ледяные камни величиной с куриное яйцо за четверть часа уничтожили полностью половину всех виноградников.

– Необычная жара в Африке привела к жестокой засухе. Все реки обмелели и пересохли. Погибло множество зверей и почти весь домашний скот…

Неожиданно из пустоты возникла рука с листком бумаги. Дикторша пробежала первые строчки и подняла глаза.

Получено экстренное сообщение. Совет по космонавтике только что назначил командором экспедиции к планете Терра Джона Янга – везунчика Янга. Напомню тем, кто забыл, – он руководил первой экспедицией на Марс. Тогда двигатели корабля были повреждены при посадке, но Янг все же сумел взлететь и вернуться на Землю. После осмотра двигателей все специалисты утверждали в один голос, что они вообще не должны были работать.

Красавица снова уткнулась в бумагу.

– Экспедицию к Терре многие называют экспедицией «Надежда» – эта планета очень похожа на Землю, и ряд ученых высказывает мысль о ее возможном заселении. Терра была открыта около года назад. Космический корабль Крамера не вернулся оттуда…

Она снова подняла голову и вдруг как-то необычно, очень просто и по-человечески, улыбнулась.

– Пусть Янгу повезет и на этот раз. Мы верим в него. Вот он – командор Янг!

Появившийся на площадке человек был в ярко-оранжевом Скафандре с откинутым большим прозрачным шлемом. Бодрое мужественное лицо, густые темные волосы, веселые глаза победителя… Янг только вздохнул – как быстро пронеслось время! Словно вчера он стоял возле ракеты и весь мир смотрел на него…

3

Ночью вдруг подул сильный ветер – шквальный, с дождем и градом. Янг проснулся от воя и грохота, бросился к окну, поднял штору. И отшатнулся – из темноты неслись огромные снаряды-градины, бились о стекло и мгновенно исчезали в снежной круговерти.

А к утру циклон промчался, и небо, впервые за многие дни, очистилось, выглянуло солнце, быстро растопило снег и высушило асфальт.

Солнце вернулось! Может быть, напрасными окажутся все страхи, может быть, всё само образуется…

Так думали многие, но только не Янг. Командор стоил у окна кабинета в космоцентре и с высоты двадцатого этажа смотрел на оживший город. Он очень хорошо знал: чудес на свете не бывает и надо всегда рассчитывать на худший вариант.

Сегодня командор знакомился со своей командой и нельзя сказать, что остался от нее в большом восторге. Да, прошли те времена, когда профессия космонавта была исключительной, и после возвращения все они становились национальными героями. Космонавтика стала обычной работой, и в звездные корабли попадали люди всякие. И не надо быть несправедливым – Стерлинг, в общем, подобрал неплохих ребят.

Янг разложил перед собой алые пластиковые конверты-папки с бумагами – состав команды. Там за сухими официальными строчками были живые люди.

Стивен Баррет, кибернетик. Специалист высшей категории, один из конструкторов фирмы компьютеров. Он показался немного нервным и любителем поспорить.

Кейси Данн, врач, категория «А». Смешно сказать – спросил у него, Янга! – вырезан ли аппендикс!

Джеймс Парнелл, штурман, недавно окончил высшую космическую школу. Парень с гонорком, но это ничего.

И, наконец, Роберт Стерлинг, второй пилот. Его он знает давно, космонавт что надо. Но… самомнение! Вот что плохо, это опасная штука в космосе.

Командор поморщился – придется взять и стажера. Майкл Ивановский… Русский, только этого ему не хватало. Мальчишка, сопляк, только что окончил там, в Москве, училище космонавтов. Будет путаться под ногами. Конечно, ни за что бы не взял, если бы не позвонил из Москвы сам Семенов, ему не мог отказать. Ведь там, на Марсе, Семенов вытащил Янга из глубокой трещины, когда у него уже кончался кислород…

Янг мысленно выстроил свою команду. Впереди Стерлинг, молодой, высокий, темные волосы всегда аккуратно уложены. Парнелл чуть ниже ростом, волосы рыжеватые. Немного краснеет, когда смущается, в отличие от Стерлинга, который не смущается никогда.

Баррет – полная противоположность им – невысокий, даже сутулый, походит на учителя, а не на космонавта. Кейси… Жизнерадостный толстяк, очень удобный человек в долгом полете. Янг таких встречал немало. На левом фланге место для стажера – на переданной фотографии самое обычное лицо, светлые волосы, а взгляд цепкий, что-то есть, есть в этом взгляде…

4

Освободился Янг только поздно вечером. Улица встретила его холодным ветром, небо снова было затянуто темным низким свинцом. На листьях редких деревьев белел снег, словно какая-то болезнь поразила тополя.

Через полчаса, продрогнув до костей и мечтая о шезлонге на жаркой солнечной поляне, он вошел в вестибюль своего дома. Тут ждала новая неприятность – длинная очередь у входа. Люди один за другим подходили к стальной двери и вкладывали палец в замок. Вспыхивал зеленый огонек, и дверь приоткрывалась. Медленно, но надежно, чужому не войти.

Командор занял очередь и отошел к стоящей в глубине вестибюля колонне игральных автоматов. Там, под прозрачными колпаками, медленно вращались большие чаши с горой серебряных монет. Стоит лишь угадать число, и тебе прямо в руки прольется серебряный дождь.

Он бросил монетку в щель, набрал год своего рождения и нажал клавишу. Тихо звякнул звонок – и все. Его заветной мечтой, мечтой с самого раннего детства, было выиграть всю эту кучу денег хотя бы один раз…

Короткая очередь где-то сзади за спиной вспорола тишину. Не оглядываясь, Янг упал на пол и, прижимаясь к пыльному камню, быстро заполз за массивный корпус игорной машины.

Жильцы дома столпились возле стены. Перед ними с автоматом в руке стоял гангстер в больших черных очках. Два других ломали будку, прочный пластик поддавался плохо, но все равно они скоро доберутся до пульта и откроют дверь. А потом войдут в дом, растворятся среди его жителей, и ужас придет в этот маленький спокойный мирок.

Истерически взвизгнула женщина, гангстер тоже что-то крикнул. Командор медленно вытащил из заднего кармана пистолет-лазер и тщательно прицелился. Промахнуться никак нельзя – против трех автоматов не устоять.

Он затаил дыхание и нажал на спуск. Короткая бесшумная вспышка словно школьник-озорник пустил солнечный зайчик. Гангстер выронил автомат, мешком осел на пол.

Янг замер, опустил голову – главное, не шевелиться, любое движение вызовет поток пуль. Прошла вечность, и вдруг он почувствовал – пора посмотреть. Командор всегда доверял своей интуиции и чуть-чуть поднял голову.

Второй гангстер стоял неподалеку, и Янг выстрелил почти в упор. И сразу же перекатился назад, в самый дальний угол. Загрохотал автомат, и веер пуль ударил по тому месту, где он только что был.

Через минуту командор опять поднял голову и увидел, как последний бандит медленно отступает к двери, держа на прицеле толпу.

Не торопись, – Янг скривился в усмешке и длинным режущим лучом полоснул по гангстеру. Командор вовсе не был любителем стрелять по людям, просто не доверял полиции и привык действовать наверняка.

…На лесной полянке все было по-старому – палящее солнце, густой запах сосновой смолы и даже желтая бабочка кружилась над цветами. Только не пришла девочка с котенком. Почему же он, старый дурак, не спросил, как ее зовут? Мэри, Катрин или, может быть, Джоанн…

5

Янг не спеша вошел в вагон, поднялся на второй этаж – всегда ездил наверху – устало опустился в мягкое кресло. Соседка, немолодая женщина с избытком косметики на лице, уже уткнулась в видеоэкран на спинке переднего кресла.

Поезд тронулся, и командор закрыл глаза. Защищенный от внешнего мира экспресс мчался в вакуумном тоннеле со скоростью три тысячи километров в час. Как когда-то авиация почти полностью задушила железные дороги, так и сейчас суперэкспрессы почти вытеснили даже стратосферные ракеты.

Как всегда перед полетом, Янг ехал в Мемориал космоса. Этот музей был создан на одном из островов Атлантического океана, на пути тоннеля Европа-Америка.

С тихим шипением разошлись двери вагона, и сразу же его больно толкнули локтем в спину, в свою очередь Янг наступил на ногу семенившего перед ним вертлявого юнца в коротких брючках.

На ступеньках эскалатора было так же тесно, но тут хоть не толкались. Но болтовня! Никто не стоял молча! Сзади оказались какие-то девчонки и чесали языками не переставая. Какой-то Томми, вчерашняя вечеринка – чушь несусветная!

Наконец он не выдержал, обернулся, собираясь сказать пару слов, и осекся. Болтушки оказались в мини-шортах в обтяжку и коротких кофточках-распашонках без лифчиков. Секунду Янг онемело смотрел на полоски их загорелых животов с аккуратными ямками пупков, на почти открытые груди и поспешно отвел глаза. В таком виде в Мемориал! Да им нельзя вообще появляться на улице!

На поверхности он торопливо отошел в сторону от толпы и оглянулся. За темной зеленью пальм виднелись огромные свечи ракет. Со всех сторон гремела дергающаяся музыка, аллеи были забиты толпами пестро одетых людей. И вдруг словно ударил гром – это на потеху туристам гоняли вхолостую стартовые двигатели.

Центральная аллея делала поворот, и командор замедлил шаг, как всегда. Он хорошо знал, что увидит сейчас, и все же волновался как мальчишка.

Величественная в своей строгой простоте и торжественности картина открывалась за поворотом. Посередине широкой аллеи, лицом к солнцу, одна за другой возвышались огромные статуи героев космоса. Темная бронза ослепительно горела в лучах южного солнца. Космонавты словно пылали неземным, космическим, огнем.

Первым стоял Гагарин – открытое улыбающееся лицо, в опущенной руке – шлем. Янг всегда завидовал ему – впервые увидеть космос, впервые взглянуть на Землю со стороны!

Потом стояли другие космонавты. Бронзовые гиганты спокойно и величаво смотрели на поток людей у своих ног. Это ради них они шли на смертельный риск и гибель, не думая о славе.

Сейчас, совсем скоро… Вот! Голдман, Семенов и он – Янг. Да, они были первыми на Марсе, и это им нелегко досталось.

Командор остановился – у подножья именно его статуи, словно в насмешку, стояли две полуголые девицы. Изогнувшись и высоко вскинув руки, они улыбались во весь рот. Возле них суетился тщедушный юнец с видеокамерой.

Янг громко выругался и поскорее свернул на боковую пустынную дорожку. Она круто поднималась вверх, и там, на склоне горы, стояла его любимая скамейка, с неё был прекрасно виден весь Мемориал.

Вокруг было тихо – больше ни о чем он и не мечтал. Там, далеко внизу, на бесконечном поле космодрома, стояли звездные корабли. Дальше всех тянулись вверх тонкие сигары первых ракет. Их эпоха кончилась, прежде чем Янг стал космонавтом. На Марс они летели уже в довольно просторном корабле с искусственной силой тяжести.

Да, Марс… Суровая безжизненная планета, на которой в общем-то не оказалось ничего интересного, автоматические станции уже давно рассказали обо всем. Экспедиция продолжалась несколько томительно-долгих лет, и самым страшным в ней оказалось время, которое надо было занять. Все они выучили по три языка, а Янг еще и научился вязать – вязал и распускал бесконечные свитеры с самыми фантастическими узорами.

Его имя повторяла тогда вся Земля, а жена ушла к другому, бесцветному клерку в банке, ушла и забрала с собой Джоанн…

Потом группа ученых высказала гипотезу о соприкасающихся галактиках. Она оказалась очень сложной, но ясно было одно – при скоростях, близких к световым, искривление пространства дает возможность мгновенно перепрыгнуть из одной галактики в другую, а не лететь по прямой десятки и сотни лет.

Была создана система расчетов «прыжка», специальные корабли, и вот уже весь мир, затаив дыхание, следил за первым полетом. Все получилось – корабль мгновенно оказался в другой галактике и благополучно вернулся.

А потом два корабля, один за другим, бесследно исчезли. Или неверно была рассчитана точка «прыжка», или еще что-то. Кто знает? Корабли просто не вернулись, а с ними и десять человек команды. Всех их Янг хорошо знал много лет.

6

«Геракл» – корабль межгалактического полета, или просто «прыгун», был чуть приплюснутым серебристым шаром.

В кают-компании Янг сразу же приказал обшить стены деревянными рейками и лично выбросил замысловатые стулья из гнутых труб, вместо них поставили широкие удобные кресла из натуральной кожи. Сейчас в них сидели Баррет, Парнелл, Кейси и Ивановский. Всю стену занимал экран общего обзора, а на нем была Земля…

Сквозь белую вату облаков показывались то коричнево-бурые очертания континентов, то серо-стальная поверхность океанов. Мелькнули черная точка корабля и длинный светлый след за ней. Земля лежала перед космонавтами, как ребенок в белоснежных пеленках.

Вдруг открылась вся Африка, над ней полосами стлался дым, горела саванна. Потом показалась Европа, хорошо была видна над большими городами темная пелена смога.

– Какая она маленькая, наша планета, – негромко сказал Баррет. – Маленькая и беззащитная, оазис в пустыне космоса. Как много дыма… Пожары, кругом пожары.

– Стивен! Да вы поэт! – воскликнул Кейси. – И, как все поэты, фантазер. Где вы видите пожары? Это смог. Обычный смог над городами.

– Нет, это именно пожары, горит наша Земля, наше единственное и неповторимое чудо во Вселенной.

– Неповторимое? – переспросил Парнелл. – Я с вами не согласен. Такие планеты еще есть…

Баррет перебил:

– Нет, Джеймс, нет. Я не верю! Наша Земля – единственная. Посмотрите, как гармонично все сочетается – воздух, вода, растительность и животный мир. Все плотно притерлось за миллионы лет. Наш мир – волшебная сказка.

Ивановский сидел на дальнем кресле и не собирался вступать в разговор – стажер есть стажер. Но, очевидно, что-то было написано на его лице, и Баррет вдруг обернулся к нему:

– А что думает наш юный друг?

Михаил медленно встал.

– Я не могу согласиться с вами – убежден, что во Вселенной есть бесконечно большое количество планет, похожих на Землю…

– Ого! – воскликнул Кейси. – Да он с размахом!

– Только в нашей Галактике миллиарды звезд, а таких галактик в видимой части Вселенной сто миллиардов. Многие звезды, как и наше Солнце, имеют планеты. Убежден, хотя бы на одной в каждой галактике сочетались все земные условия. И значит – есть жизнь.

Баррет с ласковой улыбкой смотрел на Ивановского, парень ему очень нравился.

– Скажите тогда, почему же до сих пор мы не приняли никаких сигналов от других цивилизаций?

Михаил нахмурился.

– Мы же не знаем, посредством чего развитые цивилизации обмениваются информацией. Не обязательно электромагнитные волны, это может быть нейтрино, гравитационные волны. Или вообще транспортом информации является нечто такое, о чем нам совершенно неизвестно. Мы наивно слушаем космос в радиодиапазоне и по сути дела, даже не начали поиск.

Баррет одобрительно кивнул – отличный ответ. Но тут доктор, давно уже скучавший, вдруг громко хлопнул ладонями.

– Давайте не будем спорить! Лучше посмотрим видео! – и, не дожидаясь согласия, он погасил экран и нажал несколько кнопок на пульте.

На видеоплощадке в центре комнаты мгновенно возникло могучее сухое дерево, на толстой ветке лежал старый лев с пыльной гривой и неподвижным взглядом смотрел прямо на людей. Он был так близок и так естественен, что все невольно подались назад. Под деревом кувыркалось несколько львят.

– Хороши зверюшки! – восторженно сказал доктор, – Но сейчас я покажу вам кое-что получше. – Нажимом кнопки он уничтожил львов, и комната наполнилась звуками веселой музыки, замелькали стройные ножки в разноцветных чулках – пошла запись программы кабаре.

Баррет молча встал и вышел, дверь за ним закрылась бесшумно, но всем показалось, что она громко хлопнула.

7

Так с этого, не очень приятного эпизода, начался первый день полета. А всего их было только пять, и прошли они спокойно, без всяких приключений и неожиданностей.

На шестой день «Геракл» прибыл в расчетную точку, Янг всех разогнал по каютам и заставил лечь.

Ивановский лежал на койке, было темно, а за окошком шумел дождь. Его первые капли упали внезапно – был ясный летний день. На пыльной тропинке дождевые капли свертывались в большие серые шарики, и глупый воробей, совсем еще молодой, быстро подскочил, клюнул, недовольно чирикнул и улетел.

Дождь шумел все сильнее, забарабанил по стеклам. Михаил прислушивался, не открывая глаз. Какой тут на «Геракле» может быть дождь? Просто вспомнил жаркий день и глупого воробья…

А дождь все стучал в окно. И был только один способ избавиться от наваждения – зажечь свет и встать. Он так и сделал, шум дождя сразу прекратился.

Михаил сидел на кровати и думал о Янге. Тогда, на беседе в госкомитете, Семенов сказал: «У него характер тяжеловат, вряд ли вы сразу найдете общий язык. Но имейте в виду – он человек честный и порядочный и, главное, абсолютно надежный, на него можно положиться. И ему действительно везет – в космосе это очень важно…»

А в это время Янг один сидел в рубке. Бесшумно бежали по экранам компьютеров ровные зеленые змейки, мигали лампочки на панелях. Все было в норме, все шло штатно.

Командор положил руки на клавиши пульта управления. Негромко пропел сигнал трехминутной готовности – он сорвал пломбу и откинул прозрачную крышку колпачка ручки «прыжка», скоро должен будет ее повернуть. И тогда все – заднего хода уже нет. Корабль может вынырнуть совсем в другом месте или же просто рассыпаться на атомы…

Резко, словно выстрел, ударил сигнал минутной готовности. Янг окинул взглядом приборы, все спокойно, горят только зеленые лампочки. Звонок уже звенел не умолкая, на табло неслись цифры секунд.

10, 9, 8, 5, 3, 0! Он повернул ручку и вцепился в подлокотники кресла. Что-то с силой ударило по голове, и в глазах потемнело…