Читать книгу Охота на Смерть. Кризис веры - Станислав Тукаев - Страница 10

Смерть проснулся с ужасной головной болью. Откинув плед и привалившись спиной к кровати, он вытер рукавом мантии слюну с уголка рта и попытался вспомнить, как оказался на полу. Однако тут же отказался от этой идеи. У него настолько резко помутнело в глазах, что более прозрачного намека о том, что с активной мозговой деятельностью в его же интересах повременить, ему не требовалось.

Намереваясь пройти в ванную комнату, Смерть похлопал себя по щекам:

– Т-а-а-а-к, нужно взбодриться. – Даже немного привстал, когда барабанная дробь в висках оповестила о преждевременности любых физических нагрузок. Вдобавок он не узнал собственный голос.

«Да чтоб вас всех!»

Мысленно выругавшись, Смерть вернулся к исходной точке. Его не сильно парил охрипший голос, он давно привык, что с похмелья тот звучит, как будто у него рак гортани на последней стадии. А вот то, что ему дискомфортно двигаться и думать, немного выбешивало. Навивало мысли о старости и немощности.

Смерть предпринял очередную попытку подняться с пола. И снова внутричерепное давление его в него вжало. Он тяжело вздохнул:

– Да вашу ж мать! Кислородного баллона только не хватает! – В силу специфики предыдущей профессии он неоднократно встречался с подобными субъектами – отвратительное зрелище.

Понимая, что самому ему не подняться, Смерть разнервничался. Меньше всего ему хотелось предстать в таком виде перед слугой. Но иных вариантов, кроме как обратиться за посторонней помощью, ему в настоящий момент не виделось. Справившись с панической атакой по этому поводу, он позвал:

– Бравус! Бравус!

Однако прозвучало это не громче, чем, если бы пукнул еж. Кстати, во рту у Смерти были схожие ощущения. Он снова мысленно выругался.

Внезапно его взгляд застыл на прикроватном столике. Вернее, на возвышающемся на нем графине, до краев наполненным водой. Отчего жажда стала невыносимой.

Сглотнув «комок наждачной бумаги», Смерть потянулся к графину. Намертво вцепился в него трясущимися руками. И очень жадно начал его… не пить, глотать!

Емкость с живительной влагой оказалась рассчитана ровно на три таких глотка. Маловато, но достаточно для того, чтобы жизненные силы, начали к нему возвращаться, тогда как головная боль, наоборот, ослаблять хватку. Теперь общее состояние Смерть мог охарактеризовать как «устойчиво удовлетворительное». Слуга получил «галочку» за учтивость.

Бравус мог получить и вторую «галочку», если бы догадался про «Антипохмелин», или не поленился бы за ним сбегать, но, увы, желание услужить и учтивость его сильными качествами никогда не являлись. Лишь базовыми.

Смерть вернул графин на место. И увидел таблетки. Ровно там, где они должны были лежать, если бы кто-то решил о нем позаботиться, и положил бы их рядом с водой. В данном случае этот кто-то оказался его слугой, а он считал, что знает его как облупленного. Это заставило его раздосадовано фыркнуть:

– Да как так-то?! – Радость от того, что ему удалось избежать неловкой встречи, оказалась преждевременной. Если бы этих двух таблеток «Антипохмелина» не было, он бы по-тихому свалил на службу, к вечеру все неловкости, как обычно, сами собой сгладились бы, а здоровье нормализовалось… Но они были. И целый день добровольно мучиться головной болью, зная об их практически моментальном спасительном эффекте, глупо. Равно как и вдвойне глупо быть теперь застуканным крадущимся на кухню, поскольку неважно с графином в руках или без, объяснить слуге, что действительно шел за водой, чтобы запить таблетки, которые изначально не заметил, не получится. Они с Бравусом слишком хорошо знали друг друга: его поход на кухню будет воспринят не иначе, как за пивом или еще чем покрепче – опохмелиться, а таблетки – чтобы было чем объясниться, если запалят.

Конечно, можно проглотить их целиком, не запивая, и тогда одной головной болью и в прямом, и в переносном смыслах стало бы меньше. Однако Смерть, к своему большому сожалению, не мог этого сделать чисто физически. А разгрызать, будучи прекрасно осведомленным об их отвратительно-горчющем привкусе, он не за что бы не стал. Потом сплевывай не сплевывай, запивай водой не запивай, от этого мерзкого привкуса не избавиться; и не пять-шесть часов, как написано в инструкции по применению, а минимум целые сутки. Так что для Смерти куда лучше было выглядеть законченным алкашом в глазах слуги, нежели снова пережить такое веселье.

Тем не менее выход нашелся.

Смерть немного отпустило, и он решил, что сможет дотерпеть до здания Небесного Суда и выпьет таблетки уже на службе. Даже несмотря на то, что взвешивая все «за» и «против» – «дойду»/«не дойду», – он терял несколько раз сознание от накатывающей головной боли, а височные «японские барабанщики» прилагали максимум усилий, чтобы свести его с ума. Все же пик его мучений остался позади, и, если не искушать по дороге судьбу, он ощущал в себе силы справиться с поставленной задачей.

Освежившись в ванной комнате и переодев мантию, Смерть покинул покои. Максимально бесшумно, дабы не напороться на слугу. Другая причина, по которой он хотел избежать этой встречи – совместная попойка, которая могла оказаться чрезмерно откровенной с его стороны. Совсем не обязательно, что Бравус тоже ничего не помнил. Более того момент восстановления слугой каких-либо событий в его памяти мог вызвать крайне неловкую ситуацию для них обоих. И продолжать вызывать ее в дальнейшем. В таком случае слугу придется уволить, а Смерть этого делать не хотел, за многие годы проведенные вместе, он к нему привык. Хотя, кажется, толком и не понимал, что на самом деле за персонаж этот Бравус.

На выходе взгляд Смерти зацепился за журнальный столик и количество рассортированных на нем, под ним и рядом с ним посылок и почты. Ответ на его немой вопрос лежал сверху.

Увидев дату на свежем выпуске «Хейвен ньюз», он в ужасе воскликнул:

– Какой сегодня день?!

Но тут же зажал себе рот руками. И выбежал на улицу.

Бравус тем временем отсыпался у себя. Не то, чтобы ему было нехорошо или рабочий день еще не начался, просто он знал, что сегодня ему дозволено делать все, что захочется, а точнее, вообще ничего не делать. Хозяин предъявит ему за это только в том случае, если встретит его лицом к лицу. Такую оплошность он допускать не собирался. Поэтому, лежа на диване, совмещал приятное с приятным. Хотя периодически краем уха и прислушивался к тому, что происходит снаружи.

Так он услышал сколько раз и обо что именно споткнулся Смерть, пока, стараясь не шуметь, крался по коридору. И что все обошлось, раз скрипнули входные ворота. Единственное, его смутил возглас, который издал хозяин, но Бравус это расценил, как большое облегчение от того, что ему удалось проскользнуть незамеченным. Или от того, что таблетки наконец-то подействовали. А может, Смерть просто соскучился по солнышку, кто их запойных разберет?