Читать книгу Андрей Боголюбский, или Смерть русского Цезаря. Трагедия в пяти действиях - Станислав Викторович Хромов - Страница 5

Действие второе

Оглавление

Княжеский терем во Владимире. В огромных окнах видны золотые купола Успенского Собора и других церквей, крыши верхнего посада, часть крепостной стены с башней, Видны река, за нею лес. У окна на некотором расстоянии друг от друга стоят Феодор и Микула, беседуют.


Феодор (раздраженно) :

Я не затем пришел сегодня,

 отче,

Чтоб здесь с тобою в княжеских хоромах

Вести душеспасительные речи.

Лукавы измышления твои,

Какой ты пастырь,

ежели вселяешь

Разброд в умы и вере православной

Невольные препятствия чинишь?

Кто соберет разбредшееся стадо,

Когда не совещаясь,

по хотенью

Учнут князья церковными делами

Без нашего на то благоволенья

Как в собственном уделе верховодить?

Ответь же мне!


(Молчание)


Микула (смиренно) :

Все сущее от Бога —

И жизнь, и смерть.

Дарована не нами

Мирская власть.

Противиться же князю —

Великий грех…


Феодор:

Ты дерзок,

но не думай

Искать себе почета фарисейством.

Когда бежал ты тайно с князь Андреем

Из Вышгорода – думал ты о Боге?

Остерегись,

пока еще не поздно,

И хоть у князя нынче ты советчик,

Владыка я покуда здесь!

И волен

Тебя сослать куда-нибудь подале,

Дабы расколу в княжестве не быть.

А то расстричь,

коль надобность настанет.


Микула:

Владыка, это ж…

Господи помилуй!

Клянусь тебе, и в самых грешных мыслях

Такого никогда не допускал я,

Молю всечасно Господа о благе

Державы русской.

Дал бы Бог здоровья

Рабу Андрею, будет и единство,

Законы и порядок на Руси.

За этим я сюда явился с князем.

За это живота не пожалею,

Любые муки тяжкие приму…


(Входит Андрей, с ним Борис Жирославич и Михн)


Андрей:

Ну понеслась душа!

Не ожидали

Меня так скоро? Что за разговоры

Ведете вы?

Привет тебе, владыка.

И отче, здравствуй!

Рад увидеть вас

В своих палатах.

Что-то больно редко

Наведаться приходите ко мне!

Или настолько грешен я и темен,

Что понизко со мною говорить?


Феодор:

Храни господь.


Микула (кланяясь) :

И княжича с княгиней!


Феодор (крестит) :

Спаси и даруй многия тя лета.


Андрей (шутливо) :

Ну что же, благодарствую на слове,

Всевышний не оставит без ответа

Твои молитвы. Я ж, недостойный,

Хочу теперь с тобою перемолвить

О важном, отче.


Микула (кланяясь, хочет уйти):

Мир тебе.


Андрей:

Останься! Я к скрытным разговорам не привык


Андрей (к владыке):

Да ведь и ты, я знаю, не случайно

Пришел сюда?


Феодор:

Да видит Бог, забота

Не зряшная, поди, и не пустая

Из Суздаля сегодня привела.


Андрей:

Поведай!


Феодор:

Князь! Молвою о деяньях

Твоих богоугодных и раденьи

За Русь святую – полнится земля,

И в самых дальних ведомых пределах

И доброта, и ум твой благородный,

А тако же ученость…


Андрей:

Дальше!


Феодор:

Только единого предвидеть не сумел

Теперь, когда ты полный самодержец

Над целой Русью, княжеству обязан

Вернуть ты ныне прежнюю столицу,

А вместе с нею и митрополита

Из Киева сюда перевести…


Андрей:

Об этом думал я, да только Киев,

Поверженный дружинами моими,

Взбунтуется, пожалуй, и на север

Не пустит архипастыря.


Микула:

К тому же

И Хризоверг не очень-то скрывает

Хулу свою за Киевский разор.


Андрей:

К Луке отправил я в Константинополь

Давно послов с богатыми дарами —

И нет ответа.


Микула:

Княже, и не будет! Но выход есть…


Андрей:

Я слушаю.


Микула:

Испросим

Отдельной митрополии себе, а там уж поглядим…


Феодор (грозно) :

Молчи, отступник,

Делиться нам советуешь, к расколу

Святую церковь хочешь привести?

А ведаешь ли, чем сильна держава?


Микула:

Согласием и верой христианской,

А также твердой княжеской рукою.

Не ладно, коли первый архипастырь

За сотни верст от князя и столицы

Сидит у нас в окраинных пределах.

Отсюда и шатания, и смута

В народе зарождаются, и вера

В святую Церковь в людях не крепка,

Когда они, язычники по сути,

Такое нынче видят отчужденье…

Волхвы опять безумствуют в селеньях.

Нет прилежанья к вере православной,

Детей не крестят многие…

Да что там! —

Иных и вовсе в церковь не затянешь.

Другие будто молятся усердно,

И пост блюсти привыкли, и заветы —

При свете дня, а темными ночами,

Гонимы наущением бесовским,

Еще в дубравах скачут над кострами

На игрищах своих.

И истуканов

В лесах укромных ставят на потребу

Дремучим необузданным страстям.

Справляют тризны варварские тайно,

Деревьям поклоняются и камням,

И умыкают девок у воды…


Андрей:

Я наказал по градам и селеньям

Хватать волхвов, и ворожей, и прочих

Зачинщиков в забаве сатанинской,

И сокрушать прилюдно истуканов,

И суть сих вредных игрищ разъяснять.


Микула:

Увы мне, князь, но что поделать можно,

Когда поврозь…


Андрей (дружески кладя руку ему на плечо):

Да ведома, Микула,

Любовь твоя и преданность, и пуще

Твои труды на ниве православной

Совместно с преподобным Феодулом,

Вы мне дороже многих.


Микула:

Сколько силы

Имеем, князь…


Андрей:

Да где же он, однако?


Микула:

С обедни быть в палатах обещал…


Андрей (к Феодору):

Я боле не держу тебя, владыка.

Решим на том —

ответ от Хризоверга

Придет когда,

с тобой размыслим купно

О будущем епархии твоей.

На Киев я тебя не отпускаю,

Мне здесь нужнее умственные люди

и преданные слуги во Христе.

Ломать не будем прежнего устройства,

К тому ж, тебя поставить я не властен

Митрополитом Киевским, но митру

Владимирскую ныне обещаю…

Ступайте с Богом!


Феодор: (протягивая руку для целования):

Бог тебе судья!


(Входит Феодул,

как бы не замечая жеста владыки…

Андрей оборачивается к нему.

Вошедший кланяется, Феодор и Микула выходят)


Андрей:

Ну наконец!


Феодул:

Живи и здравствуй, княже,

На много лет! Пришел тебе поведать

Заботы наши…


Андрей:

Что вы, сговорились? Хотя грешу, тебя услышать рад я.

Но погоди, отец святой, недолго,

Вперед скажи, что думаешь о князе

Своем? И в отношении с владыкой

Какие есть догляды у тебя? Как на духу!


Феодул:

Душой кривить не стану,

К себе мое ты знаешь тяготенье,

Любовь и уважение прими,

А со владыкой…


Андрей:

Что?


Феодул:

Не знаю, княже. Как и сказать…


Андрей (твердо):

Как есть скажи!

И правды

Хоть ты-то от меня не утаи!


Феодул:

Тщеславен наш владыка, хоть и веры

Он не предаст вовеки христианской,

Но тяжко с ним, надменностью своею

Он угнетает.

Тщится в одиночку

Решать дела…


Андрей:

Я вижу!


Феодул:

И советов

Не принимает он ни от кого,

Тем более,

когда мирскою властью

Обличены советчики…


Андрей:

Мне ясен

Намек твой.

Но владимирскую митру

Я только что владыке обещал.

Чего ж еще?


Феодул:

Да что ему Владимир!

Он глаз давно на Киев положил,

И мнится мне, что втайне он лелеет

Одну мечту —

стать на Руси великой

Единственным владыкой христианства,

И власть себе мирскую подчинить.


Андрей:

Господь с тобой!


Феодул:

Я выгоды не вижу

Иной, хотя он сказывал когда-то,

Что ради государственного блага

Готов употребить любую силу,

Зане князей удельных присмирить.

И он умен, хитер и дальновиден,

И воле самостийной непреклонен,

Он своего умеет добиваться,

А потому опасен тебе, князь!


Андрей (грозно):

Так вот она – цена поповской клятвы,

Высоких слов и помыслов коварных!

Но поглядим еще!

Не замечал я

Грызни их недостойной и не видел,

Как лаются друг с другом за приходы

В уделах, как жиреют год от года

Монастыри в отписанных уделах,

И вот, подобно зверю Иоанна,

Гордыня их явилась наконец.

И слугами Господними лукаво

Себя при всяком случае зовут.


Феодул:

То верно, князь, монахи зажирели,

И многие священники, и люди

Которые вещают на приходах

Подчас иной без рукоположенья,

Их нынче расплодилось будто крыс

При всех соборах и монастырях,

Алкают не спасения, а пуще

Уже давно пекутся не о пастве,

Но о суетной выгоде своей.

А верные ревнители гонимы,

Слабы и притесняемы повсюду.

Немного их…


Андрей:

Куда же вы глядите!


Феодул:

Да где набраться, князь, десятки храмов

Поставил ты по всей земле великой,

А сколько расцвело монастырей!

Вот и идут случайные людишки,

Обученнные грамоте и счету,

Да не у всех есть вера за душой.

Народ наш темен, дик и неуступчив,

Учение земле необходимо,

Как было встарь, при мудром Ярославе.


Андрей:

Но-но!


Хули, да все ж не забывайся,

И мы теперь не лыком шиты, отче,

И каждый третий грамоте обучен

У нас…


И смерд немало разумеет

Писание по книгам.


Но довольно,

Теперь давай о деле по порядку.


Феодул:

Зашли в тупик с печатными делами.


Андрей:

Пошто?


Феодул:

Да все уладиться не можем,

То глину нынче пробуем,

то фоки,

А все не то…


Андрей:

Готовыми листами

Уже давно додумались в Рязани

Оттискивать.


Феодул:

Вот то-то и оно.

Мастеровых своих не распускаю,

А дальше досок дело не идет.


Мудрим пока и топчемся на месте.


Адрей:

А ты взгляни —


в моей библиотеке

Есть оттиски печатные тонгуров,

Ты мастерам снеси их показать,

Быть может,

и надумают.


Феодул:

Вестимо

Нам это, князь, и знаем, что в Китае

Сто лет тому кузнец Пи Шен удумал,

А верно взял у родственных народов —

Отдельные из глины формовать

Все словеса и составлять инако

На разных свитках грамоты…


Андрей:

Так что же,

Найму оттуда и платить им буду,

Коли свои к такому не способны,

Но уж тогда не жалуйтесь…


Феодул:

Однако

Погодь еще.

Мы думали и это,

Нам чужеземный опыт не годится,

У нас письмо и речь совсем иная

Не подойдут нам мертвые слова,

Кои местами ежели заменим.

К тому же в разных грамотах и свитках

Там будет тарабарщина сплошная.


Андрей:

Ты все, что хочешь думай. мне ж скорее

Представь как есть такую богадельню,

Где мог бы я без лишней проволоки

В любое время и числом немалым,

Поскольку царство наше необьятно,

Свои указы множить без досужих

Монахов – перписчиков и люду

О всех делах моих оповещать,

И чтобы были скорые указы,

И вести, и послания к уделам,

Как речь сама, доподлинно живыми!


(Помолчав немного)

Имеете ли мысли?


Феодул:

Да, имеем.

Не токмо в мыслях.

Пробуем ужо.

Нашелся тут из кузнецов подручный,

Я взял его к себе, так он надумал

Из олова все буквицы раздельно

Налить числом поболе, да и в соты

На каждый знак аз-буки разложив,

Слова и строки ныне составляет.


Андрей (удивленно):

Выходит ли?


Феодул:

Выходит, и неплохо.

Надеюсь, в скором времени наладим

Кириллу и Мефодию во славу

Мы это дело в нашей мастерской.


Андрей (задумчиво):

Хм!

Поставить старшим, дать из подмастерья

Кого попросит…


Феодул:

Он уже назначен

Намедни мною, олова и меди

Отпущено в достатке…


Андрей:

Да гляди,

Чтоб часом не обиделись другие,

Я плату повышаю вполовину

Без исключенья…

И скажи еще им

От княжеского нашего достатка

Столом бесплатным жалуем, а сверху

Одежду шлем и фряжского вина.


(Феодул кивает, Андрей выглядывает в окно)

Смотрю, народ под стенами собрался.

Я должен подготовиться.

Эй, стража!

Впустите всех, кто хочет видеть князя,

Ни одному препятствий не чините,

От терема толпу не отсекать!


(Уходит в боковую дверь, через минуту палату заполняет толпа народа, несколько женщин, посадкий люд, черноризцы)


1 посадский (скула перевязана тряпкой):

Видал, что во Владимире творится —

Мрачнее тучи Феодор-владыка

Из княжеского терема сошел!

Велел закрыть все храмы… все соборы…


2 посадский:

Владимира от церкви отлучил!


1 посадский:

Бурлят концы.

Мы сами прибежали

Сюда узнать, что будет и доколе

Терпеть дружины княжей произвол.

На торжище сбирается ватага,

Купцы вина бочонок подкатили,

И говорят, по селам за подмогой

Разосланы надежные гонцы,

И в Суздаль тоже, и в Ростов Великий —

Подняться всем – и извергу конец!


2 посадский:

Ха-ха!

Видал сермяжную ватагу,

Ей в балагане ярмарочном впору

Народ смешить заместо скоморохов

На рынке,

а не с князем воевать.

Горшечников и сбитенщиков войско —

Куда вы прете,

кмети в одночасье

Кого побьют, кого возьмут в железа,

И заваруха кончится на том,

Ярыжных во Владимире без счету,

А сколько с ними воинских людей!


1 посадский:

И что с того, когда народ бунтует!


2 посадский (пренбрежительно):

Наро-од!

Какой на торжище народ?

Лотошники, опойки да лихие,

Подбитые купчишками на смуту,

А с ними непотребные бабенки,

Чтоб визгу было —

вот те и народ!

Ослопом от меча не отобьешься,

На пику не полезешь с кистенем…


Лавочник (прислушиваясь):

Эх, мужики,

роптать мы все умеем,

Да по домам, запершись, рассуждать.

А постоять не можем друг за друга!


2 посадский:

Твоя душа продажная известна —

Содрать поболе денег с православных,

Свое гнилье втридорога всучить.

С какой нужды я с голыми руками

За твой барыш полезу на рожон?


Лавочник:

Эх, голова садовая, два уха —

За веру православную подняться

Должны мы ныне.


2 лавочник:

Я тебе не должен!


Лавочник:

Ну, хорошо,

втридорога товару

Берешь ты в лавке,

а пошто – подумал?


2 посадский:

По то, что шкура волчья у тебя!

А до торговых ластишься лисою —

Ты и теперь сюда подослан ими!


Лавочник:

А глуп ты, братец!


2 посадский:

Кто?


Лавочник:

Да дед Пихто!

Дороговизну все теперь ругают,

А ведь никто не думает,

как тяжко

Живется мне!


2 посадский:

Неужто?


Лавочник:

В самом деле!

Куда ни сунься,

всюду оговоры,

Налоги непосильные,

а пуще

Поборы да подарки.

Всюду надо

На лапу дать,

не то тебе конец,

Опустят мигом в яму долговую

И лавку с домом и со всей скотиной

В казну своею волей заберут.

Детишки, вишь,

оборваны и сиры,

Их впору в люди выставить из дому

И самому за ними отправляться

По миру следом именем Христа

Просить куски под окнами.

Не видел давно уж я убоины и в праздник,

Жена, что говорить,

и не упомнит,

Как смотрится – от новый сарафан!

Все до последней нитки обирают.

И нет на них креста ни на одном!


1 посадский:

Да ладно друг, кому сегодня легче?

Все под одной рукою погибаем,

Ты нищей братье Лазаря не пой.


Лавочник:

Да я ништо!

Такие вот бараны


(в сторону 2 посадского)

Законники незваные, Иуды,

Христа за чарку водки продадут!


2 посадский (хватая лавочника за грудки):

А ну, поди сюда, свиное рыло,

Ты на кого тут хрюкаешь?

Да если

Я свистну, вмиг полгорода сбежится

И в клочья здесь любого разорвут!


1 посадский (лезет разнимать):

Да хватит вам!

А ты сучи не больно

Руками-то, не то укорочу!


(Подбегают еще люди,

слышны голоса из толпы, «наших бьют»,

происходит возня,

дьячок крестится,

женские визги,

рослая стража растаскивает спорщиков.)


Начальник стражи (замахиваясь на толпу):

Ну, осади!


Стражник (вынимая меч):

Утухли тамо!

Живо!

По стенам, смерды.

Здесь не забалуешь!

Вишь подлые, надумали в хоромах

Устраивать кулачные бои!


(Толпа отхлынула к стенам палаты)


Голос из толпы (к стражнику):

Ну, Федька, пожалеешь, сучий потрох,

Надел доспех и скачешь петухом?!


Другой голос:

Погодь, в посад заявишься проведать

Родителей, тогда ужо посмотрим,

Каковский ты герой на кулачках!


(Стражники грозно расхаживают вдоль толпы, шум усиливается)


2 посадский:

А ежли с князем явится дружина,

Да по дворам как зайцев переловит…


Голоса:

Поди возьми!

Посадские стакнутся,

Дак мы их как кутенков передушим,

На что нам князь такой!

Терпенье наше

Доколе он испытывать собрался!

Прогоним к черту!

Наша нынче сила!

Уходит пусть с Владимира на Киев,

А нам и Ростиславичи годны!


(Боковые двери отворяются.

Входит Андрей Боголюбский с женой, рядом Борис Жирославич и Юрий, Феодул и Микула, Прокопий, личная охрана.

Сразу наступает тишина)


Андрей (надменно):

Аз, господин великий, князь и цесарь

С княгинею и слугами моими

Приветствую владимирский народ…


(Садятся с княгиней, остальные толпою вокруг трона)

Что здесь за шум?


Начальник стражи (грозно обводя глазами палату)

Пустое, князь.


Андрей Боголюбский, или Смерть русского Цезаря. Трагедия в пяти действиях

Подняться наверх