Читать книгу Ключи от исчезнувшего города. Книга первая - Стас Линь - Страница 6

Три часа дня. Куда летит время?

На дорогу до больницы я потратил чуть больше получаса. На этот раз не забыл про еду и набрал в магазинах нам с дедом на двоих всяких вкусностей. Пустили меня к нему сразу. Врач заверил, что сотрясения мозга у деда нет, но пробыть в больнице ещё денёк желательно. Да и выписываться нам пока некуда, разве что на съемную квартиру. Деду я выложил всё как на духу. Рассказ со всеми подробностями затянулся на полчаса. Дед был раздосадован пропавшей машиной, но в остальном слушал внимательно. Не умолчал я и про то, что не мог дозвониться до Вани с другого телефона, и про блуждающую геолокацию.

После дед попросил меня оставить его на время. Хотел подумать в одиночестве. Палата пустовала, в ней был только дед, отличные условия для раздумий, никто не мешал. Я вышел в коридор и сел на скамью.

Дед не звал меня обратно подозрительно долго, и я, чтобы хоть как-то отвлечься, начал рассматривать больных, снующих по коридору.

Но вскоре они перестали меня интересовать, так как один эпизод особенно привлёк внимание, затмив остальные. Справа от меня через одну палату. Большая семья приехала проведать своего родственника и разузнать о его состоянии. По диалогу с врачом, который вела то ли дочка, то ли внучка больного, я понял, что речь шла об очень пожилом человеке. Жить ему оставалось недолго, но причиной тому была не старость. Какая-то болезнь. Вслух её не называли, но было видно, что все уже давно знали и о ней и о неизбежности летального исхода. Доктор всячески успокаивал женщину. Рядом стоял её муж. Он не проронил ни слова. Видел я таких мужчин и не раз. Как объяснить? Ведомый. В семье жена главная.

По коридору бегали их дети. Две девочки. Младшей я бы дал лет пять-шесть. Обычный ребенок, ничего особенного. А вот старшая меня заинтересовала сильнее. На вид лет 14-15, стройная, фигуристая, среднего роста, красивая. В легком, свободном, белом платьице чуть ниже колен, которое оголяло её руки до плеч. Смуглая кожа, издалека выглядевшая как загорелая. Но нет, в апреле она ещё загореть никак не могла, такой цвет кожи вырабатывается, если девочка долгое время проводит на улице. А эта точно любит гулять. Я был уверен. Несомненно. Её груди уже хорошо сформировались и выпирали полукруглыми чашечками с едва заметными острыми сосочками через тонкую ткань платья. Лифчик отсутствовал. На грациозные тонкие ножки надеты черные весенние ботиночки на шнурках. На узкой талии веревочка косичкой, вставленная в пазы для ремешка, которая должна её стягивать, но сейчас была развязана и болталась в разные стороны. Распущенные русые волосы, до середины спины, спадали локонами на плечи. Овальное лицо, такое правильное, чистенькое и красивое, было без даже мелких изъянов. Аккуратный прямой носик, чуть пухлые и широкие губки, черные брови, щечки бугорками и большие глаза…, такие глубокие, выразительные и очень умные. Весь вид этой девочки был нетипичен для провинциальной глухомани. Вряд ли она тут живёт. Подумал я. Может, приезжая? И форма её лица походила ближе к не совсем русскому, а европейскому, молдавскому даже. Точно! Как я сразу не догадался! Она типичная молдаванка! Особенности лиц жителей разных стран за время наших путешествий с дедом я подмечал хорошо. И тут не мог ошибиться. Во внешности родителей ничего примечательного я не обнаружил, только что оба высокие, а вот старшая дочь настоящая красотка. Было в ней что-то цепляющее.

Девочка выглядела серьезно. Она развлекала младшую сестру, отвечала на её глупые детские вопросы. Та смеялась. Старшей, думаю, родители про болезнь родственника всё рассказали. Её выдавал взгляд, такой грустный и понимающий, его не спрятать даже за милой улыбкой, и по нему было видно: она знает, что такое смерть. Но младшей этого знать пока не обязательно. Вот старшая её и отвлекала от неизбежного горя играми и шутками.

Продолжая подслушивать разговор, я понял, что умирающий старик, это не отец жены, а дед. Кем он тогда приходится девочкам? Получается, прадедом.

Не скажу, что я прям пожирал старшую сестру глазами, но смотреть на такую красоту было определенно приятно. В движении платье поочередно плотно облегало то её прекрасную грудь, то талию, то бедра, не засмотреться просто невозможно. Но, не желая выдать себя, ведь не дай Бог, она заметит, что я на неё пялюсь, и при этом, стараясь продолжать не выпускать её из поля зрения, я чуть опустил взгляд и перевёл его на фенечки на запястье правой руки красотки. Такие плетёные, частью из бисера, частью из толстых цветных ниток, с причудливым узором. Теперь стал засматриваться на фенечки. Но украдкой всё ещё поднимал глаза, чуть искоса наклоняя голову, раз за разом осматривая девочку целиком. Притягивало в её образе что-то. Притягивало и не отпускало.

Женщина начала уговаривать доктора дать им забрать старика домой. Врач долго сопротивлялся, но в итоге сдался. Мать девочек оказалась слишком настойчива, сказала, что они приехали на машине, и в любом случае заберут отсюда своего родственника и слушать никого не станут.

Тут меня резко окликнул дед, чему я абсолютно не был рад, ведь с красоткой тогда придется попрощаться. Возможно, я больше её никогда не увижу, что прискорбно. Но при этом, чтобы не оттягивать неизбежность и не жалеть, я мгновенно вскочил с места и буквально ворвался в палату.

Мы просидели за беседой больше часа. Пытались выработать дальнейший план действий, но ничего стоящего в голову особо не приходило. Дед предложил ещё раз осмотреть «доки». Но мне эта идея сразу не приглянулась. Поход в полицию он тоже отрицал, был уверен, что менты всё равно ничего не найдут. А по красочно описанному мной поведению нового стража шлагбаума, дед решил, что «Победу» за пределы города они всё же могли выпустить. Воры подкупили охрану и попросили их нас задержать. Всё логично. Но переживать было особо не за что. Деньги же нами были получены, возвращать их не нужно, в минусе от этого предприятия мы не остались. Правда, часть суммы мы всё же растратили ни на что. Но и ладно.

Сошлись на том, что я попробую ещё поискать заказчика, но если до послезавтра ничего не изменится, будем выбираться из города. Позвонить отцу дед настоятельно меня упросил. На случай, если возникнут проблемы с выездом у того злосчастного шлагбаума, он смог бы уже как-то с внешней стороны нам поспособствовать. В случае чего и обратиться куда надо… Отец у меня не из робкого десятка. Он и краевую власть на уши поставит и до тех генералов, кто руководит этими военными извне, доберётся. Может, одним словом, за свои права постоять. Особенно дома. Только и делает, что за права стоит. Поэтому наша семья на грани развода уже не один год. Но не будем о грустном.

За разговором мы плотно поужинали купленной мною едой. В итоге пробыл я у деда часов до семи. Время посещения уже давно истекло, но с доктором мы договорились продлить его ещё немного. Я ходил взад-вперёд, несколько раз выглядывал в окно палаты и перед самым уходом от деда сделал это ещё раз и заметил во дворе перед больницей моих новых знакомых. Настойчивая мамаша двух девочек усаживала старика в свой микроавтобус. Семейный автомобиль, такой пухленький и укороченный, черного цвета. Прекрасно, они тоже задержались в больнице настолько же, насколько и я, видимо, процедура выписки оказалась долгой. Подумал я. А вселенная подарила мне ещё несколько мгновений, чтобы полюбоваться на красотку, пока та не спряталась в машине. Поверх платья теперь на ней была надета черная кожаная курточка и шла моя прекрасная особа до авто, держа за ручку сестру, секунд тридцать. Я ловил каждый миг. Но мне этого, конечно, не хватило, чтобы насладиться ею вдоволь. Времени на такое никогда не хватит, как его не продлевай. Только вот её прадед действительно был совсем плох. Полностью облысевший, глаза впали в глазницы, нижняя челюсть дрожала и часто произвольно опускалась. Он был одет в майку, домашние трико и тапочки. Руки и ноги похудели настолько, что бледная кожа свисала с костей. Выглядел он словно скелет, обтянутый тонкой белой сдувшейся резиной. До автомобиля его довезли на кресле-каталке, а там подняли под руки внучка и её муж и усадили назад. Он еле передвигался эти несколько метров до автомобиля, голова тряслась. Внучка залезла в авто вслед за стариком. Муж остался на улице последним. Дверь-купе закрылась. Податливый супруг сварливой мамаши и, по совместительству, отец моей красотки, обогнул транспорт и сел за руль. Микроавтобус отъехал.

– Ладно, дед, мне пора! – я уже начал прощаться.

– Вам бы такси вызвать, последний автобус ушел час назад. Они здесь у нас до шести только ходят, – сказала случайно проходившая мимо медсестра.

– Ничего, я пешком, – успокоил я её.

– Дело ваше, но уже темнеть начинает.

Я был непреклонен. План города ведь уже выучил хорошо. Что тут учить? Он маленький. Три дома, два сарая. И одна короткая, как мне казалось, дорога до больницы без всяких лишних поворотов и разветвлений. Не заблужусь. Лучше пешком.

Обнял деда. Вышел из палаты. Действительно, уже смеркалось. Побрел по обочине вдоль заасфальтированной полосы. Дорога проходила через густой лес. Полчаса в пути, а к городу так и не вышел. Это меня несколько удручило. Я быстро устал и уже пожалел о том, что не послушался медсестру. Ещё 15 минут пешего хода. Во мне даже забрезжила надежда встретить по дороге тех вчерашних приветливых военных (только не сегодняшнего), чтобы они подкинули меня на своем «Уазике» до дома. Но до комендантского часа оставалось ещё много времени. Так что они вряд ли бы обратили на меня внимание сейчас, остановились и стали приставать с расспросами.

Не только военных, но вообще каких-либо автомобилей мимо пока не пронеслось. Чтобы не заскучать окончательно, я стал думать. Закрытый город, охраняемый военными. Может, здесь работают ученые над каким-то важным государственным проектом, приехавшие с запада России вместе со своими семьями? Или даже из других стран? Это объясняло бы наличие здесь девочки молдавской внешности и нашего заказчика-интеллигента. Он вполне походил по стилю общения на ученого. Так хотя бы стало бы понятно, что он забыл на Дальнем Востоке! И почему хочет убраться в Москву. Устал бедный от жизни вдали от цивилизации. Уверен, его знания могли использовать и после его выхода на пенсию. А когда он стал совсем слаб, его, наконец, сократили, и он решил воспользоваться своим шансом уехать… Но то, что я увидел дальше, заставило меня резко прервать все измышления и замереть на месте.

Солнце окончательно опустилось за горизонт. Столбов освещения здесь не было, а из-за деревьев местность вокруг выглядела ещё темнее, но я отчетливо видел припарковавшийся впереди слева у обочины микроавтобус той молодой семьи.

– «Странно, – подумал я. – Что они тут делают? Может, колесо прокололи или бензин кончился?» – Я притаился за деревом, убедившись, что они меня не видят, и стал ждать. Расстояние между нами ещё пока было приличное. А идти дальше и проходить мимо них мне почему-то жутко не хотелось, ноги будто окаменели и не двигались. Как оказалось – не зря.

Я мог бы, пригнувшись, перебежать дорогу и пройти вдалеке от них через лес, меня бы точно не заметили в темноте, но тоже нет, такая интрига, они явно остановились неспроста, надо было узнать зачем.

Через минут семь дверь-купе у микроавтобуса отъехала в сторону и супруги вывели на обочину под руки старика. Девочки выпрыгнули следом, но уже без той резвости, которую проявляли в больнице.

– «Что они удумали?», – пронеслось у меня в голове. Я осторожно сошел с дороги, спустился по насыпи вниз и спрятался за кустарником в лесу.

Дальше происходило что-то странное. Отец семейства поднял младшую девочку, придерживая её сзади за торс, и та крепко обняла старика за шею. Прижалась к нему так по-детски, держала долго, не отпускала. Потом руки отца устали, и он сам отнял от старика дочку. Затем он посадил малышку в кабину на переднее сиденье. Закрыл все двери, включая и купейную, и вернулся на водительское сиденье. После чего мать и старшая дочь – та красотка, опасливо оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг никого нет, двинулась в лес, ведя старика с собой.

Меня охватил ужас. Я отчетливо понимал, что сейчас проделала младшая сестра – она попрощалась.

– «Неужто они собираются его убить? – продолжил думать я. – Или оставить в лесу умирать? Они что, садисты? Хорошо хоть младшую дочь не стали с собой брать, но зачем старшей это показывать? Она ведь ещё неокрепший подросток. Нет, это невозможно!»

Меня окутал страх, дрожь пробежала по всему телу, но я всё же решился проследовать за ними.

Стараясь не шуметь, ступая на жухлую листву, я продвигался очень тихо. Попытался синхронизировать свои шаги с шагами женщины, отчего ей должно было казаться, что это именно она создаёт такой шум. Догнать их и пристроиться за деревьями было несложно, как и осторожно следовать за ними в лес по пятам. Водительское сиденье находилось ближе к дороге, потому их папаша точно не заметил бы меня с трассы. За него я не переживал.

Процессия продвигалась очень медленно, старик еле шёл. Около двухсот-трехсот метров, я точно не считал, вглубь леса. Довольно приличное расстояние для тех, кто ведёт под руки измождённого старика. Он уставал, каждые метров двадцать просил передышки.

Под мышкой красотка несла на этот случай раскладной походный табурет. Только до её красоты у меня уже не было никакого дела. Так же в свободной руке женщина держала большой туристический фонарь, он неплохо освещал путь широким лучом. Я старался не терять самообладания. Любопытство делало свое дело. Пройдя ещё метров пятьдесят, они уперлись в забор. Тот самый, который я заметил ещё на въезде в город, что уходил в лес сразу от шлагбаума. Бетонные столбы и колючая проволока. Только здесь отсек между двумя столбами был заботливо освобожден заранее ножницами по металлу от опасной проволоки, притом очень давно. Концы её оказались небрежно отвернуты каждый к своему столбу и частично воткнуты в землю. При этом проволока у земли изрядно заржавела, а тропинка под ней хорошо протоптана. Видимо, этим проходом пользовались постоянно!

Арка с опасными краями была высотой метра полтора.

Не приближаясь к краям ограды, чтобы не порвать одежду, семейство проникло в проход. Дождавшись, когда они отойдут на значительное расстояние, я тоже проскочил в него за забор. Ещё метров сто пути. Небо заволокло тучами. При этом тишина вокруг повисла гробовая. Такая, какая бывает перед сильным дождём. Ливня не миновать. Тревога внутри только нарастала.

Семейство резко остановилось. Складной стул перекочевал в руки матери за время пути, а фонарь к девочке. Раньше я этого не заметил. Слишком темно. Теперь старику подставила стул она. Я тихонько приблизился ещё, чтобы лучше слышать.

– Дед, ну, зачем? Зачем? У нас, наконец, появилась надежда, а ты уходишь? – Первым я услышал голос старшей девочки. Боже, он такой приятный.

– Так надо. Не сегодня, завтра, я итак умру. Зачем тратить время?

– Но ты бы мог им помочь! – продолжала девочка.

– Чем? Я не Ганс, и никогда им не был, – старик прокашлялся. – Тридцать лет и всё напрасно! У меня нет его мозгов! Я не смог спасти город!

– И что? – вмешалась мать. По её щеке скатилась скупая слеза. – Бросаешь нас, да?

– Не плачь, Рита! Так надо, это моё решение!

– Они бы помогли нам выбраться, мы бы выбрались, дед! И там бы тебя спасли! Ну, зачем? Давай подождём ещё немного!

– Нет, внучка! Нет! – настаивал на своём старик. – Я не дождусь! Я всё равно умру раньше… Я не хочу больше мучиться…

Девочка присела и положила голову на колени старику. Она не плакала, просто обняла его вытянутыми руками за пояс и замерла.