Читать книгу «Откровения о…» Книга 2. Милаха - Стася Андриевская - Страница 9

Телефон позвонил в начале второго ночи.

– Извините за беспокойство, – вежливый, смутно знакомый голос. – Денис Игоревич просил передать, что через пятнадцать минут вы должны быть готовы. Я подъеду за вами на вишнёвой мазде.

– Вишнёвой? – глупый вопрос, конечно. Как будто на свете кроме чёрной мазды Коли Рыжего нет других…

– Да, вишнёвая. К подъезду.

Это оказался вежливый водитель Виталий в элегантном драповом пальто и с белым шарфиком спущенным по плечам. Тот самый, который вёз меня в тот памятный раз на базу. В этот раз мы так же плавно, но на такой же охренительно высокой скорости выехали из города с южной стороны и, подождав, пока на железнодорожном переезде откроется шлагбаум, свернули с главной дороги. Если бы не ночь и не зима, я бы подумала, что мы едем к Лёшке на дачу. Хотя… примерно туда мы и ехали.

Я даже не задумывалась никогда раньше – работает ли кирпичный завод зимой? Оказалось, работает. Возможно не в полную мощь, но всё же он гудел, устало вздыхал, разрывал ночь сигналами, похожими на автомобильные. Ворота перед Виталием открыли без лишних вопросов. Так же беспрепятственно мы проехали по небольшой, в общем-то, территории, в сторону широкого одноэтажного корпуса. Там меня «перенял» незнакомый мне тип, повёл внутрь. Облезлые коридоры, относительная тишина и холод. Из внешних помещений, через дверь, врезанную в большие глухие ворота, мы попали в просторный ангар. Судя по бесконечным штабелям кирпича и приятному кисло-сладкому запаху обожжённой глины – склад. Дежурный тусклый свет, тишина уже гораздо плотнее, чем снаружи.

– Осторожнее под ноги… Давай, я посвечу. – Провожатый включил фонарь, довёл меня практически до противоположного угла ангара. Здесь был закуток свободный от штабелей, горел прикрытый фуфайкой прожектор, едва-едва выхватывая из полумрака силуэты двух мужиков сидящих на стульях, и одного стоящего рядом. Когда подошла ближе, оказалось, что сидящие, это Медок и Денис. Стоя́щий – какой-то незнакомый тип с жутким шрамом в полщеки. Денис глянул на меня и встал, жестом приказав занять его место.

– Давай! – махнул он рукой тому, со шрамом, и отошёл в тень.

Шрамированный куда-то побежал, Медок подмигнул мне и поднялся. Это было похоже на кино про мафию: ночь, промзона, разборки… Оставалось надеяться, что тазика с цементом нет. Я завертелась, ища взглядом Дениса, но увидела лишь неясную фигуру чуть поодаль. Послышалась возня и впереди закопошились тени. Короткий свист, и Медок театральным жестом содрал с прожектора фуфайку. Луч света ударил прямо по стоящей на коленях парочке: мужику кавказской национальности и блондинистой бабе. Мужик был связан и побит: один из красивых бархатных глаз затёк, под носом кровь. Баба взлохмачена, в руках – моя шуба. Она прижимала её к груди с таким остервенелым отчаянием, словно та была непробиваемой бронёй, щитом или, даже, индульгенцией на все случаи жизни. Я глянула по сторонам, отыскивая Дениса, но теперь, после того, как посмотрела на яркий свет, тени сгустились до непроглядного мрака. Зато на «сцену», толкая перед собой тележку, вышел Медок. Ох и вид у него был! Глянцево отблескивала лысина, лицо – как кирпич из ближайшего штабеля: непроницаемое и чертовски суровое. Тележка обычная, на которых возят мусор или, там песок, или, скажем актуальнее – глину, прикрыта сверху куском фанеры, а на ней, как на столике разложены: паяльник, утюг, плоскогубцы в ассортименте, топорик, какая-то бутылка с жидкостью. У меня от ужаса аж дыхание спёрло, а баба и вовсе завыла – тонко, истерично, и как стояла на коленях, так и попятилась назад.

– Вы… – я в шоке поднялась, – ребят, вы…

– Не надо ничего говорить, – едва слышно сказал мне из-за спины голос Дениса. – Просто сиди.

Я безвольно опустилась на стул. Теперь я знала, где Денис, но почему-то его присутствие жгло спину и затылок, окатывало меня волной страха и неожиданной неприязни. До тошноты. Хотелось вскочить и заорать – прекратите! Но даже если бы я смогла встать, крикнуть точно не получилось бы. Не было ни голоса, ни дыхания, ни сил.

– Ну что, ребятки… Попутали вы малёха, да? – небрежно обронил Медок, вставая прямо перед ними. Жадность, сука, сгубила-таки фраера, да? – склонился перед мужиком, резко дёрнул его за подбородок, заставляя поднять голову. – И как же нам теперь быть?

Тот испуганно отпрянул:

– Брат, брат, всё вернём! И сверху накинем, брат!

Медок почти не замахиваясь врезал ему по лицу так, что тут свалился на бок. Я вскочила.

– Сядь! – строго и холодно приказал мне из-за спины Денис.

Села. Хотелось реветь. Хотелось сбежать. И пофиг, что кряхтящий, безуспешно пытающийся встать на ноги мужик всего лишь несколько часов назад угрожал мне пистолетом и, если бы не счастливая случайность, возможно и убил бы. Что было, то было, оно уже казалось ненастоящим, а вот эта рыдающая в истерике баба, этот униженный, затравленно опускающий разбитое лицо человек – они настоящие.И Медок, то задумчиво перебирающий плоскогубцы, то пробующий пальцем остроту топора – тоже настоящий. И его жестокая ухмылка, и мерзкий, полный превосходства голос:

– Даже Томбовский волк тебе не брат, не говоря уже за конкретных пацанов, понял? Понял?

Тот кивнул и Медок, схватив утюг, поднёс его к лицу мужика:

– Не слышу! Понял?

– Да, да! – заорал тот и сложился в поклоне лицом до земли.

Баба перестала выть, только в ужасе таращила глаза и прижимала к груди мою шубу.

– Даже не знаю, ублюдок, тратить ли на тебя время и сразу… – цыкнул зубом Медок и переключился на бабу. Присел перед ней на корточки, лизнув палец тронул подошву утюга, отдёрнул руку, схватился за мочку уха. – Ну что, лапуль? Не твой сегодня день, да? Придётся отработать за моральный ущерб, по прямому бабьему назначению, что скажешь?

Она активно закивала.

– Чё ты радуешься, дура? – грубо процедил сквозь зубы Медок и, схватив её за подбородок, пихнул назад. – У меня смена – двести пятьдесят четыре мужика. Осилишь? Угу… А вот и посмотрим… Пахо́м! – вдруг крикнул он куда-то в темноту.

– Оу? – отозвался из-за моей спины Денис.

– Скажи мужикам, чтоб в перерыве сюда шли!

– Понял!

…В общем, они до такой степени запугали и без того едва живых от ужаса мошенников, что мне даже жалко их стало. А когда они, по приказу Медка приползли на коленях к моему стулу и, стуча лбом в землю, просили прощения – стало противно. От их униженного страха, от того, что я сама сижу, как какая-то высокомерная тварь, и по указу Дениса делаю вид, что не принимаю их извинений. Что за развлечение он здесь устроил? Зачем это? Для кого, для меня что ли?! Чем тогда он и я лучше Коли Рыжего и Сергея, которые тоже пугали, что пустят меня по кругу? И не только меня, если что… Почему-то вспомнилась Ленка и её рассказ об изнасиловании: «Но почему ты не рассказала родителям? – А что толку, отец убил бы его и сел. – А матери? – Она бы раскудахталась, рассказала отцу. А тот убил бы его, и сел…» Ну да, крутой, сильный, всемогущий отец, способный достать обидчика из-под земли… И именно потому не знающий самых страшных тайн своей дочери.

Напоследок, нехило так врезав ещё пару – тройку раз мужику, Медок объяснил им, что возвратом сумочки и шубки дело не обойдётся. Напомнил кидалово с квартирой, велел вернуть деньги с процентами – полтора миллиона к завтрашнему вечеру. Потом мужика отпустили, а бабу оставили как гарант, что он вернётся. Это повергло меня в окончательный шок. Теперь мне даже не надо было напоминать, что бы сидела и не рыпалась. Я не могла встать.

Когда мошенников увели, а мужик со шрамом, ссыпав в тележку инвентарь Медка: все эти паяльники, плоскогубцы и утюг, повёз его к выходу, Денис присвистнул ему в след:

– Жжёный, Макса ко мне! Только быстро!

И только Макс подошёл, как Денис сгрёб его за химо и швырнул на кирпичи.

– Я тебя откуда достал, помнишь?

Поднял и снова швырнул.

– Я тебе, сука, мало плачу?

А тот даже не сопротивлялся. Летал, как куль с говном, хотя сам-то, нехилый, такой, бугай.

– Ты, блядь, где был, когда ей пушкой угрожали?! С-с-сучара! – и врезал с разворотом в челюсть.

Я не выдержала:

– Денис, перестань, это я виновата! Это я уехала не предупредив!

Медок тут же цепко схватил меня за локоть и поволок к выходу. Когда вышли за дверь, остановился, развернул меня лицом к себе:

– Ты чё творишь?

– В смысле…

– Авторитет подрываешь, бестолочь! Не положено тебе встревать, ясно? Даже мне не положено! Потом – сколько хочешь, а на людях – никогда! Запомни! Ты что, думала, Дёня перед ним извинится, после того, как ты поорёшь? Нет? А зачем тогда? Макс просрал работу. Тебя чуть не просрал, а ведь задание было, проще некуда – поработать водилой. Как на него можно положиться теперь? Смекаешь? Кстати, у нас тут даже розеток нет, просто на понт эту шмару взяли, ты что думаешь, реально пытать их собирались? – рассмеялся.

– Да пошли вы все! – психанула я и быстрым шагом направилась к выходу.