Читать книгу Загадочные переводы участкового генерала Клопа - СтаВл Зосимов Премудрословски - Страница 2

*

P.S.: нечётное:»!,?,!?» – проявление радости;

чётное:»!!,??,!?» – проявление злости.

Здравствуйте!

Сразу перейдём к описанию главных участников событий, предложенных мной в этой рубрике дел.

Первый в списке числится генерал майор Оттила Алигаджиевич Клоп. Из всех окружающих, он отличался не стандартным ростом – девяносто девять и девять сантиметров. Вы спросите: «А как же его допустили в ряды блюстителей порядка, ведь, ниже полутора метров в армию не берут, а без армии не берут в блюстители…". Но он есть – особый случай: Его родители были, точнее мать и её дедушка, который служил ему вместо отца, простые граждане Российской Федерации с исконно еврейскими корнями. Просто его мать когда-то в прошлом тысячелетии, когда ещё мир не пользовался компьютерами повсеместно и был Великий Советский союз, добровольно вступила в ряды санитаров интернационалов, чья обязанность была убирать за больными после опорожнения солитёром. И происходило это в какой-то Африканской стране и заболевшими оказались древние племена пигмеев Центральной Африки, один из которых, а точнее сам вождь – Великий старец, ста двадцати тысяч лет их него календаря отроду, а так как его ровесники давно крякнули (сдохли), поэтому тех, кто помнил его рождение не было, и он смог утверждать, что его мать – Солнце, а отец – Луна и т.д., и т.п… В эту сказку, разумеется, не поверила будущая мамаша Оттилы, но и не обидела, а лишь улыбнулась и кивнула головой Великому старожилу всех Челов Земли. После она, приняв угощения вождя, а они были вкусно заманчиво-экзотические: жареные глаза бизона в чесночном соусе, копчёные яйца слона с сёмгой в шоколаде, борщ из свежей крови неожиданно пропавшего на кануне фельдшера Ивана Козимовича Пупкина и на третье – сок плодов Коки… В общем, проснулась мамаша беременная и далее её жизнь уже не представляло особого интереса.

А по законодательству племени пигмеев, средний рост бойца и блюстителя порядка составлял не менее восьмидесяти сантиметров и не более одного метра пять с половиной сантиметров, разумеется, его, поэтому взяли в их полицию и направили с обменом опыта в Россию. Так он и остался на службе: получил ПМЖ, как любой гасторбайтеры, а так как он являлся гражданином РФ по совместительству, то его никто не мог депортировать. Короче говоря, у нас в стране всё можно, особенно за деньги. Но военную подготовку ему пришлось пройти у отца в племени и на экзамене завалить слона. Так говорилось в документе, предъявленном по месту требования, который был выколот на пузе Оттилы и одобрен ЮНЕСКА. Конечно, к нему прилагался ещё один документ, правда, неофициально, похожий на сто баксов. И тем более в основном документе было указано, что он проходил по службе в звании генерала армии северо-южного подразделения племени под названием Нака-тика Уи Бука. Разумеется, такое звание ему присвоили из-за отца пожизненно, тем более что их племя числилось в войсках ООН.

Юный Оттила приобрёл на службе в племени следующий опыт, точнее сказать, сдал экзамены по: стрельбе из лука, метание томагавка, уроки по верхолазною «ходьба по стволам», что позволяло ему лазать, как по ровным вертикалям, так и с пупырышками. Так же он мог закинуть обе ноги за свои или чужие уши и, удерживаясь на полу на обеих руках, мог сплясать чечётку, сделать тройное сальто вверх, в бок, вперёд, назад и при этом, не касаясь, пола. Научился укрощать кошек, собак и прочих кусачих и пожирающих, в том числе комаров, клопов, вшей и медведей Гризли. После Оттилу направили по собственному желанию и по причине болезней мамаши его, в МВД писарем – адъютантом Маршала, которого он никогда не видел в глаза, а только слышал его голос по рации и спец телефону. По истечению тридцати двух лет от роду, его, из-за сокращений административного аппарата, перевели участковым в деревню Соколов Ручей, Ленинградской области, по СПб – Любань железной дороги. Выделили ему барак, бывшее профтехучилище. Первая половина барака занимало помещение под жильё, а вторая была предназначена под Опорный пункт.

И вот сидит Оттила Алигаджиевич у себя в кабинете и пишет квартальный, и тут же сразу и годовой отчёты. Торопится, делает ошибки, путает слова в языках, а их он знал с дюжину, в том числе: французский, родной племенной, пять разных Советских языков, Латынь, Русский разговорный, Русский литература, Русский феня, Русский бомж, язык дознавателя и другие.

Пишет, пишет, а тут сынишка десяти лет приходит к нему в кабинет:

– -Отец? – скромно по-детски спросил сто тридцати сантиметровый десятилетний сын Изя.

– -Што, сынок? – не поднимая головы, ответил девяносто девяти сантиметровый отец Оттила.

– -Пап…? – Изя замялся. Отец всё ещё писал.

– -…ну, говори?! – переспросил отец.

– -Пап, я тут ящик смотрел, да?!.

– -И что?

– -Мне там слова некоторые не понятны…

Оттила по-отцовски посмотрел на сына, не опуская головы, подобрал ноги на особый стул с лестничными перекладинами на боковых ножках, встал, развернулся и сел на стол. Ласково посмотрел на сына сверху вниз уже сквозь очки, припустил их на кончик носа и спросил, смотря сыну в глаза и не задирая головы, от чего у него всегда болела башка и затекала шея. Он на всех при разговорах смотрел снизу-вверх. Это его так же ущемляло гражданскую позицию. А тем более перед сыном, который рос как обыкновенный пацан. А сейчас, сидя на столе, он мог даже и на хмурить свои чёрные брови.

– -И какие слова тебе не понятны, сынок?

– -Ну…: Президент, какая-то Власть, ФСБ…, что это? Мы по истории пока не проходили. Разве что так, мимолётно.

– -Или ты просто школу прокаратал, в этот период обучения. -улыбнулся отец, снял очки и зажал их слегка в кулак, которым после опёрся о крышку стола. Другой рукой похлопал по плечу сыну и потёр ему лысую огромную, не по-человечески меркам, башку. – -Ну, слушай, – вздохнул отец, – Президент в нашей семье – это я, какая-то Власть – это твоя мать. Ну, она, сам знаешь, что делает… Баловаться не разрешает, уроки проверяет.

– -Кормит, – добавил Изя.

– -Не кормит, а готовит пищу. – добавил отец.

– -А кто ж тогда кормит?

Отец всмотрелся в его узкоглазый дедушкин левый глаз, потом в широкоглазый правый, который достался сыну от прабабушки, мол, она была китайка, но только обрусевшая. Так утверждала его жена; ростом, весом и шириной талии, цифрой двести. Белобрысая и голубоглазая к тому же, в отличие от красноглазого отца.

– -Я вас всех кормлю! – гордо в полголоса ответил отец и выпучил грудь. Его лицо стало кайфа-мудрым.

– -А бабушка кто? – спросил сын, ковыряясь в носу.

– -Не ковыряйся в носу, сын, сегодня не день шахтёра, – и ласково убрал руку с головы сына, – …бабушка у нас – КГБ. Старое родное КГБ.

– -А что такое КГБ? – перебил сынок.

Отец отпустил сыновью руку и, отведя свои глаза от сына, уставился, как баран на новые ворота, на портрет Дзержинского. – -КГБ – это то же, что и ФСБ. Только старое как бабушка. И справедливая, не то, что сейчас, всё продажное… В общем, бабушка – это ФСБ…

– -КГБ… – поправил сынок и, накатав в глубине ноздрей башик сухих соплей, вытащил, посмотрел на него и, прокусив его клыками, выплюнул, сморщив нос. – тьфу…, солёная.

– -НЕ жри козюли, что тебя мать не кормит?! – возмутился отец.

– -Нет, ты кормишь.

– -Я зарабатываю на корм. А мать варит и кормит из того, что я заработал. Понято?

– -Принято, понято, приём…

– -Молод`ец, твой отец, а ты…?

Сын встал в постойке «СМИРНО», как намуштровал его батяня.

– – Молодцы в конюшне стоят, а я М`олодец.!!…

– -…Засранец… хе-хе-хе… Сссалага. – Оттила шлёпнул подзатыльник сыну нежно, но Изя увернулся и нанёс контрудар прям в пятак (нос) отцу, как он учил.

– -Ух… – взбодрился Оттила, скрыв боль, рука только дёрнулась, и глаза прослезились, – Ну так, кормит вас мать или нет?

– -Кормит. Вкусно кормит… – сынок стал ковырять в левом ухе… -А мы с сестрёнкой тогда кто?

– -А вы с сестрёнкой?.. А вы -НАРОД! – улыбнулся отец и одел очки, спустился со стола на стул и приступил писать дальше, встав на коленки, чтоб выше было.

– -А чё, значит, тогда к нашей ВЛАСТИ, на той неделе… это… другой Президент приходил…, Американский, КГБ спит, а народ волнуется?

– -Какой ещё такой Президент? – вылупил глаза папаша из-под очков.

– -А тот, который с Властью в комнате закрывается, когда ты в туалете по три часа сидишь…

– -И что потом?

– – …потом, они смеются и ахают, как кошки в марте на улицах ночью, дальше даже визжат, как поросята, когда их кастрируют.

А выходят – как после бани – мокрые.

– -А я в это время где? – затрясся отец.

– -А ты ещё в туалете час сидишь…, а потом, как всегда орёшь:

«принесите бумагу!!!».

– -Вот, ссука!!. – вырвалось из оскалов зубов генерала Клопа.

– -А что такое «сука»?

– -Не смей так больше говорить. Хорошо?

– -Понято, принято, аминь. – опять засмирновался Изя.

– -Тебе боевое задание, узнать кто этот второй Президент. – -Уже узнал. Это твой подчинённый – Инцефалопат Арутун Карапетович.

– -Этот старик? Он же старше её на тридцать лет, а меня на сорок три. Хэ… вот дура, он же родственник?! – прикололся Клоп и начал писать дальше.

– -Ха-ха-ха-ха!!!! – немного погодя, неожиданно взорвался отец и чуть не ёпнулся со стула. Вот как он засмеялся, что даже словом цензурным не объяснить, только матом. Но удержался за плечо сына. – Ой, ха-ха, ладно, иди, мне работать надо, а этому другому президенту в карманы и башмаки закати яйца куриные, которые в холодильнике лежат.

– -Хи-хи, – молча усмехнулся Изя, – а может кактус?

– -Чё хочешь…

Сын обрадовался и убежал в первую половину барака.

Второй главный герой и первый помощник участкового – ефрейтор Инцефалопат Арутун Карапетович, бывший гасторбайтеры, устроился на работу в пенсионном среднем возрасте, единственно из-за жены Оттилы, Изольды Фифовны Клоп-Порывайло. Ростом он был в три раза выше своего шефа и в пять раз худее, чем шефа жена. Нос горбатый, как у орла и усища, как у Будённого или Бармалея. В общем, настоящий сын гор, который в начале Перестройки, спускаясь за солью, споткнулся и угадил в ущелье, прямо в открытый без крыши товарный вагон с углём грузового поезда Тбилиси – СПб. На станции Любань очнулся и спрыгнул. Работал то там, то здесь, пока не встретил на очередной пьянке жену участкового. Та его и порекомендовала, как двоюродного брата с Кавказа.

Закончив работать, Оттила Алигаджиевич Клоп как всегда взял фото портрет настольный с изображением действующего Президента, дыхнул на него, протёр рукавом, поцеловал снимок в темя лоб и поставил на прежнее место в правый угол стола, оперев о пенал с ручками, резинкой, карандашами, и пачкой нарезанных бесплатных рекламных газет для личной гигиены. Он терпеть не мог туалетную бумагу. Она тонкая и сквозь её постоянно прокалывается палец в самый ответственный момент и приходится потом стряхивать. А встряхнув в узком пространстве, существует вероятность удара пальцем о деревянный брусок внутреннего угла уличного туалета Советского образца и ощутив боль, инстинкт заставлял больной палец смачивать тёплой слюной, взамен ощущая вкус своего фекалия, который он по привычке носил в себе сутками, откладывая уборную на потом. Для вытирания пота со лба, подмышек, рук, ног и проссака, где у него исключительно сильно потело, он использовал банное вафельное полотенце. Вы спросите: а почему не тряпочку? Ответ прост: полотенце большое и хватает на долго.

Было уже поздно и семья уже давным-давно дрыхла. Оттила, войдя в жилую часть барака, тихо прошёл на кухню, взял из холодильника пятилитровую банку с самогоном. Конфискованного у местной барыги. Прижал её к пузу, так же взял блюдечко, в которой лежал кусок селёдки, надкусанный кем-то из домочадцев. А может быть и этим старым козлом Инцефалопатом, который всю жизнь не чистил свои зубы и кариес его челюсть просто обгрыз.

– -Вот почему у меня появился кариес, – осенило Клопа, – он поцеловал Изольду, Изольда Изю, а Изю постоянно в губы целую я за пятёрки и четвёрки, принесённые со школы раз или два раза в год. Это не педофилизм, раз или два… – Но у Инцефалопата зубы были чёрные в основном пеньки, и корни постоянно кровоточили, но Арутун боли вообще не ощущал. Этот дефект в ДНК ему вообще не вредил, а наоборот даже успешно помогал при расследовании.

Оттила сморщился и хотел было отставить тарелку на место, но покосившись на банку, решил не брезговать. Самогонь всё дезинфицирует. Так что он передумал и пошёл к столу. На кухне присутствовал небольшой телевизор, и он по пути включил. Так же по пути подошёл к газовой плите и открыл крышку кастрюли, пристав на цыпочки. Аромат, выхлопнувший из неё, просто опьянил Оттилу и ему сразу же захотелось и по жрать. Он взял в шкафу: тарелку, солешницу, перечницу, ножик, хлеб, майонез, сметану, кефир, айран, кумыс, кетчуп, лавровый лист, кружку, две ложки: большую и маленькую, и, с трудом ловя равновесие, подошёл к столу, встал и запарился: обе руки были через, чур перегружены и даже пришлось задействовать локти. Все набранное потихоньку раскачивалась. Оттила попытался носом сдвинуть тарелку на стол, но стол был выше, да и локти стали отекать. Оттила по пыжился и по клал всё на стул. Потом по суетился и, пододвинув стул так, чтобы видно было телевизор, стоя у стула, который в данный момент переквалифицировался в исполняющего обязанности стола, стоя налил в стопарь сто пятьдесят грамм самогонки и глубоко выдохнув, залудил всё за раз одним глотком и сопроводив громким звуковым бульканьем. Сморщился, как старый лимон, не задумываясь, схватил всей пятернёй кусок обгрызаной селёдки и отгрыз половину вместе с костями. Кости впились в его нёбо и язык. Он замер, но тут же вспомнил йогу своего отца и забыл боль, как забывают бабушки или дети ключи и прочую мелочь. Далее на очереди был суп. Суп состоял из следующих эндигриендов: горох, квашеная капуста, картошка, поджаренный лук с морковкой на томатной пасте, рожки из мягкой пшеницы, манка, размешанное куриное яйцо с попавшим куском скорлупки, ноготь, по размеру взрослый и заправлен одним куском кости от мяса с жилками в пол кастрюли. Мясо, по-видимому, съели до этого, по принципу: «в большой семье… не щёлкай». Всосав уже разбухший суп и походивший более на слепня, Оттила обгрыз и кость от жил, при этом внимательно поглощая информацию новостей. На телеэкране шёл очередной выпуск Дежурной части:

– -И вот самое интересное, – продолжил диктор – …одна учительница из Иркутска была поклонницей Николая Васильевича Гоголя и просто боготворила его творчество, особенно произведение «НОС». Всю жизнь копила деньги на поездку в Ленинград (ныне Санкт-Петербург), где был установлен памятник-вывеска с изображением на медном полотне длинный нос, похожий на Гоголевский. Но Перестройка перебила все планы; она вложила все сбережения в ОАО «МММ» и, как миллионы вкладчиков, осталась с дыркой от бублика. Погоревав и перенеся обширный инфаркт Миокарда, она снова начала откладывать деньги на поездку в Питер и даже в тайне, замаскировавшись, собирала пустые бутылки и банки по ночам в мусорных бочках и по тротуарам. И вот долгожданная мечта сбылась через десять лет. Она приехала в стольный город герой СПб. И, узнав в справочной, где находится искомый и долгожданный памятник, с вещами рванула на городском транспорте с тремя пересадками, почему с пересадками? Просто в справочной сидела Москвичка, а Москвичи, в отличие от Питерцев, любит посылать в другую сторону, как и в этот раз. Добравшись через пять часов до долгожданного места, она осмотрелась и, ничего не найдя вокруг похожего, решила спросить у неподалёку стоявших патрульных, которые зорко высматривали в проходящих в толпе гасторбайтеров, что бы содрать с них бабки:

– -Уважаемые, – окликнула она их, один из них откликнулся и повернулся к ней, – вы не подскажите, где находится памятник «НОСу» Гоголя?

– -А вот, – покрутил головой сотрудник, – где-то здесь. – и указал на голую стену и офанарел: от памятной доски остались лишь дырки на стене и не закрашенный трафарет, размером с украденную плиту с выпуклым человеческим носом. Бабуля тут же скончалась из-за расстройства от сердечного приступа. На этом наша передача подошла к концу. Всего доброго. До свиданья и не переключайтесь.

Оттила допил очередной стакан и пошёл спать. В темноте у кровати он разделся и полез преодолевать бок своей жены, которая храпела в захлёб. Она даже не по шелохнулась. Когда он перелез через жену и оказался между стеной и супругой, его оглушил храп и ветер из уст прелестной половины. Оттила глубоко вдохнул воздуха и приподнял верхнюю грудь, размером чуть больше его головы, просунул свою башку затылком к сонному сплетению жены. Ухом лёг на нижнюю и закрыл верхнее ухо верхней её грудью. Храп пропал, и он задремал как младенец, в тепле и комфорте.

Утром он проснулся, свернувшись калачиком на подушке. Жены не было. Он прошёл к умывальнику и, умывшись, нарядился в парадную форму. Подошёл к двери входа в Опорный пункт, взялся за ручку, и… Дверь открывалась от него в данной ситуации и резко дёрнулась, в момент его нажатия дверной ручки, затащив Оттилу в пространство Опорного пункта, как без весомого воздушного существа. Тот влетел и вдавился в гору Жену. Живот с грудями с амортизировал и отбросил участкового назад.

– -Ты Чё? Изольдушка!? – удивлённо спросил он на лету и после почувствовал боль на затылке, ударившись о пол.

– -Ноги вытирай, я там помыла. – рявкнула она и продолжила мыть пол, согнувшись в пояснице, задом к нему. Участковый обошёл её зад, вытер ноги, обул тапочки с кроличьими ушками и вошёл в кабинет. Первое, что он сделал, залез на стул, потом на стол подошёл пешком к телефону и подтянул его к своему краю. Снял трубку, сел на край стола и приложил её к уху. Набрал телефон своего начальника и, мотая ногами, стал ждать, считая гудки.

– -Уллы! – послышалось на той стороне провода после пятидесятого гудка.

– -Товарищ Маршал? Это звонит господин участковый генерал Клоп.

– -Ааааа… это ты? – недовольно обрадовался товарищ Маршал, -как дела на новом месте? Долго ты не звонил, забывать стал, кто тебя е… э..хм, кормит.

– -Нет, что Вы, Ексимендий Дженыс аглы Снегирёв. Просто не было повода попусту беспокоить Вашу пожилую башку.

– -Башку, говоришь, карлик?

– -Эээ…, нет, простите, башку.

– -Ладно, разберёмся после, об этики подчинённых и хозяев. Ну, что у тебя, лилипут, что-то важное?

– -Да!!!

– -Чё орёшь, пигмей не русский?

– -Простите, дааа.

– -Ладно, о пределах звуковой допустимой нормы разговора по телефону, принятого в первом чтении законодательного собрания Москвы и России, мы так же поговорим позже… И так, что у тебя, Клоп вонючий? И давай быстро, я опаздываю на совещание.

– -Вы смотрели вчера ночью очередной выпуск Дежурной части?

– -Нет, у меня ДиВиДишка. А что?

– -В Питере украли памятник Носу.

– -И что?

– -Я бы хотел заняться расследованием этого дела, если Вы позволите, о достопочтенный господин Маршал.

– -Какого ещё носа, мне никто не докладал, говори понятней. У какого памятника отрезали нос?

– -Ну, у Гоголя…

– -У гоголя отрезали нос?

– -Нет, у Гоголя есть рассказ про НОС.

– -И что?

– -В честь этого рассказа в Питере установили памятную доску и его спёрли. И я знаю, примерно, кто это сделал.

– -Бомжи что ли? Больше некому. Он ведь медный. И что ты от меня хочешь?

– -Заняться этим делом, патрон.

– -Так займись, в чём же дело? Но только в свободное время.

– -Но мне нужны будут расходы, командировочные, питание, проживание в гостинице, проезд на такси.

– -М-да. С этого и надо было начинать. Вот только доехать до Питера ты можешь и на электричке зайцем, Дело бомжовское, поэтому гостиница не к чему. Переиначивать можешь и на вокзале или, на худой конец, у бомжей в подвале. С ними же и пожрёшь. А по городу и пешком можно прогуляться, заодно и посмотреть на достопримечательности Питера. Денег в бюджете нет до тех пор, пока я дачу не дострою. Ну, ты меня понимаешь?

– -А с кассы моего Опорного пункта? Я наковырял тут малость на штрафах у колхозников.

– -И много?

– -Да так, хватит на первое время.

– -Ладно. Бери со счёта. Раскроишь дело – погашу затраты по товарным чекам, а нет?! Не мне решать, ведь деньги казённые. – -Хорошо, Ексимендий Дженыс аглы Снегирёв. Конечно, у меня времени в обрез, но я придумаю что-нибудь. – Оттила положил трубку и лёг довольный на стол, вытянув руки.

– -Вот оно, новое дело! Теперь обо мне узнают на Петровке 38. Скрипнула дверь, и появились необъятные габариты Изольды Фифовны, его основной половины.

– -Жрать будешь? – поскудно спросила она, – и не валяйся обутый на столе, я его тоже протирала.

– -Я буду завтракать здесь!

– -Что значит, ЗДЕСЬ? Я что тебе официантка, что ли? Иди на кухню и жри как все. Я таскать не буду.

– -Я бы с удовольствием, но мне должен позвонить Маршал. – -Маршал? Так бы и сказал. Тогда жди. Сын принесёт сейчас, что осталось. И слезь со стола, Шерлок Хёёёёёльмс… Ха-ха-ха… – засмеялась она и ушла во вторую половину барака.

Входная уличная дверь скрипнула, и в проёме появился ефрейтор Инцефалопат.

– -Можно, патрон?

– -Входи и садись… У нас дело… Завтра едем в Питер. – Оттила привстал, развернулся и сел на стул.

– -Зачем?

– -Краденый памятник Носу Гоголя искать.

– -Ааааа… – Инцефалопат зашёл и присел на стул для подчинённых и посетителей, забросив ногу на ногу. – я весь во внимание,

Босссс…

**

Выглядел Арутун Карапетович худым и длинным. Лицо было типичного кавказца. Волоса седые, длинные до плечи ровные как солома. На темечке виднелась солидная плешь, заработанная на прежней работе дворником гасторбайтером. Ранее работал он скотником, после десяти лет отсидки, как политический заключённый. Анекдот рассказал про Ленина, вождя пролетариата, да ещё и матершинный, ревизору в сельсовете, вот и загремел. Ленин бы проще отреагировал, просто рассмеялся, а вот тамошняя власть – нет. Но это было в пост советское время. И поэтому с исчезновением советского строя, исчезла и судимость. Его реабилитировали и дали льготы на газ. Но с выходом на пенсию он хотел быть полезным для общества, а тут ещё и жена нового участкового приманила своими голубыми глазами и… остальное всё ЗАДДДД… Так, я думаю, не матершино… Вот он и пошёл в ефрейторы к участковому, а звание осталось ещё с армейской службы.

Ему нравился английский сыщик Пуаро и поэтому он курил трубку как Холмс, просто он их путал. Носил шляпу и усики, как у Элькьюля, только грузинские. Даже трость купил похожую и фрак у работников сцены Мариинского театра Оперы и балета за ящик самогонки. Ботинки ему сшил на заказ сосед, который в зоне отбывал обувщиком. Он даже подбил их шпильками и когда он шёл, особенно по асфальту, он цокал как конь или девушка с Бродвея. Нос был у него, как у орла и большие глаза, как у лемура. – -Значит так, – начал Оттила и сел на специальный стул. Изя хлопнул дверью и вошёл в кабинет. На подносе он нёс жареную яичницу с рыбой и его любимый свежевыжатый чесночный сок. – давай быстрей, а то питон уже урчит.

– -Фууу! – сморщился Инцефалопат, – как ты его пьёшь?

Здохнуть можно…

– -Что бы ты понимал в изысканном гурманстве? Не пей. Мне лично нравится. – ульк… – отпил Оттила глоток и…, – Ээээээ, -отрыгнул его в сторону. Тот вскочил и отбежал в дальний угол кабинета. Глоток туманно-образно клубнями покинул глотку участкового и мигом, как слезоточивый газ, заполонил всю комнату. Арутуна схватил астматический спазм и когда он прокашлялся, то изверг своё не до умения.

– -Постеснялся бы что ли?! Я тебе в отцы гожусь.

– -А может матерью? – Оттила переживал яичницу и с полным ртом, выплёвывая крошки, строго рявкнул: – у каждого своего вкуса, сказал индус, слезая с обезьяны и вытирая член банановым листом.

Хочешь в глаз?

– -Ой! Извините, патрон, я что-то забылся… – засуетился Арутун Карапетович и сел на стул.

Вдруг скрипнула уличная входная дверь и в кабинет вошла старая бабка лет сто.

– -Кто не закрыл дверь??? Я занят, бабка!!! – заорал Клоп и подавился…

Кашель услышала жена и прибежала к нему с листком и ручкой, чтоб тот написал завещание. Но увидев его бесполезность, размахнулась и шлёпнула мужу по костлявым лопаткам. Оттила харкнул и выплюнул желток.

– -Ух, Арутун, старый хрыщ, почему не закрыл за собой дверь на крючок, когда пришёл? А вы, бабуля, выйдите, у нас совещание.

– -Ась? – переспросила глухая бабка.

– -Хрясть! прейдите после обеда!! – громко произнёс Клоп.

– -Кушай, кушай, милок с ноготок… Я подожду. – улыбнулась бабуля и присела на корточки, так как стульев больше не было, а уступать места здесь было не принято, да и на ум никому не пришло из присутствующих.

– -Какой обедать? А? я завтракаю… Хряп-хряп. А потом на повестке дня: работа с подчинёнными. – махнул рукой Оттила и, держащая ложка с куском яйца, пульнула смятку, прям в глаз Арутуну, – а вы? – вскочил на стул, – не благодарные бездари, -далее вспрыгнул на стол, – можете только самогонку жрать, да рожи друг другу бить. Я не собираюсь ходить, как койот… – и как акробат, сальтом спрыгнул со стола на пол, – и мирить вас…

Пишите заявление и точка!

– -Какое заявление? Что орёшь? – перебила, криком Кинг-Конга, его Изольда Фифовна.

– -А? – встрепенулся карлик вздрогнув.

– -Ты чё орёшь? – более спокойней и тише спросила она, – не видишь, что ли, она спит уже давно.

– -Так что ж, здесь, теперь, ночлежка? Инцифалат, выведи эту пенсионерку наружу, – Оттила оправился в пакет и полез на стул обедать дальше.

– -Я Инцефалопат, патрон, а не Инцифалат. – поправил Ефрейтор и подошёл к спящей старухе. Слегка ткнул её тростью, как у Пуаро или Ватсона. – Уважаемая, алле?! – повернулся к Боссу, который уже уселся за стол и за чавкал.

– -Босс, она, по-моему, крякнула.

– -Что? Хряп-хряп.

– -Ну. Не дышит. Издохла. – опять со страхом в голосе произнёс Арутун. Его губы задрожали. Он представил, что и его ждёт та же участь. Арутун прослезился.

Оттила замер с полным ртом пищи. Посмотрел на жену и попросил:

– -Жинка, иди, проверь.

Фифовна подошла и за шиворот приподняла старушку. Стопы от пола оторвалась, а коленки не выпрямились. Она подошла и поставила труп, как вазу перед рожей, тупо смотрящего с полным ртом пережёванной яичницы, мужа.

– -Смотри сам, чмо, издохла она или нет?! – и собралась уходить.

– Хе, жинка. Ответишь за жинку. – бормотала она…

– -Убери её со стола, дура!!! Ты чё… совсем, что ли? Я хозяин здесь, и начальник, а ты?…

– -Ну, опять началось. – промямлил поднос Инцефалопат.

– -а ты на халяву пользуешься фондом Оттилы Алигаджиевича

Клопа!!! – крошки со рта полетели врозь, – И вообще… тьфу, бля, —

– выплюнул всё содержимое изо рта он и заорал, прежде забравшись на стол. – Ты служанка здесь. Понята?

– -Да, мой господин. – поникла Изольдушка и встала на колени. Ее голова расположилась вровень с головой стоящего на столе мужа. И размеры их голов просто впечатлили бы любого пессимиста: Её голова была в пять раз крупнее его.

– -Ладно, хе-хе-хе, прощаю, вынеси эту бабку за дверь на крыльцо. Нет, лучше подальше от хаты. Сейчас утро и кто-нибудь её найдёт.

Жена взяла труп и унесла, куда приказал хозяин. Ведь она работала

тоже в опорке на должности техничкой, дворником и секретарём-референтом в звании старшего матраса. Через минуту вернулась и подошла, маршируя к столу.

– -Я её вышвырнула за ограду.

– -Ты, чё, дура, что ли? Это же ветеран завода. Правда, сидевшая.

Короче – бамжиха.

– -Ты ешь. – жена пододвинула тарелку.

– -Не хочу. Ты бы её в тарелку ещё мне поставила. Какой тут еда? Убери, вон, пусть дети доедят. Только им не говори, что я ел. А то они брезгуют.

– -Правильно, если у тебя изо рта гавнищем прёт. Зубы то чистить надо, когда ты их последний раз чистил, сто лет назад? -жена собрала посуду со стола и пошла в жилую половину барака. – -Молчи, женщина! Чего бы ты понимала в запахах? Ладно, -Оттила рукавом стёр крошки и капли со стола. – Что я хотел сказать. А?.. Значит так, готовься командироваться в Питер.

– -Зачем?

– -О, коллега, у нас появилось новое серьёзное дело. Первое и не последнее!

– -Нас переводят в Питер? – Арутун выдернул волос из ноздри, обрадовался и за стучал тростью.

– -Нет, бери круче. Мы будем расследовать серьёзное дело, а не ковыряться по сараям, в поисках утерянных кур и бычья. И потом, когда мы его найдём, нас переведут выше…

Это куда, на небо?

– -Дурень, на небе нет городов, В Америку.

– -И что мы будем искать? Что нужно найти такого, чтоб нас отправили в Америку?

– -Мы будем искать НОС…

– -Чей НОС? – не понял Арутун.

Оттила залез на стол и прошёл к другому краю, по ближе к Ефрейтору. Присел и, свесив ноги, заболтал ими.

– -Ну, в двух словах… – начал он в пол голоса.

– -А чё, шёпотом то?

– -Кретин, конкуренция. Это дело могут отобрать Федералы.

– -Аааа! понял, патрон.

– -Так то, гильза. Хе, клёво! Я «патрон», а ты «гильза». А патрон суют в гильзу. Ха-ха-ха. Смешно?

– -Нет. В патрон суют пулю.

– -Что, умный? А знаешь, что у нас в стране все умные – бедные и нищие. Хочешь обмежевать? Тогда слушай, дважды объяснять не буду. Свято место – пусто не бывает. А твоё место, не просто Святое… Знаешь, сколько хотят тебя поиметь безработных нашего села, чтоб занять твоё халявное место?

Арутун от страха вылупил глаза и по-старчески прослезился. – -Прости, Патрон, в гильзу вставляют не пулю, а патрон. – -Ну, тогда слухай, каколь, объясню в двух словах: Эээ… ты читал Гоголя?

– -Пил гоголь-моголь.

– -Издеваешься?

– -Это был юмор. Я фильмы смотрел с его участием.

– -Вот и хорошо. Смотрел фильм про «НОС»?

– -Про чей нос?

– -Ну, ни про твой же? … – Оттила спрыгнул со стола, – Опять юмор?

– -Мнн, да! – встал в постойке смирно старик. Оттила посмотрел на пах Ефрейтора и, выпучив глаза, поднял голову, закинув затылок до конца и увидел лишь сонное сплетение.

– -Сядь, бля!! – заорал он. Ефрейтор сел в исходное положение.

– -Я вспомнил. Патрон… это, где мужик нос потерял…

– -Вспомнил?

– -Так точно!!

Вот мы его и будем искать. Сам … – И Оттила ткнул пальцем в потолок. – упрашивал пол дня меня. Очень просил, чтоб я сам лично занялся этим делом. Так сказать, взял под личный контроль.

– -Бог?

– -Нет, дурень, Маршал. Нуууу, наш бог. Говорил, что нет никого достойнее… – Оттила запрыгнул на коленки, стоя подчинённого и завладел ситуацией.

– -А как мы его будем искать. Это ведь рассказ?! Тем более они сдохли.

– -Кто, они?

– -Ну, эти, главные герои сдохли давно… и Гоголь – главный свидетель, то же… ну, сдох.?! Это не юмор… Аааа? – -Дурак. – Клоп спрыгнул с колен Инцефалопата. – Мы будем искать памятник на медной доске, который спёрли. Либо бомжи, либо жулики. Всё-таки памятник НОСУ, а может и… антиквариат.!?

– -А кто здесь останется?

– -Изольда и Изя за главного.

– -Он же ещё мал?

– -Ни чё и не мал, я в его годы уже женщину познал.

– -Для этого много ума не надо: сунул, плюнул и пошел…

– -Как знать, как знать…

– -Не, патрон, мог бы, и я остаться, у меня же сердце слабое…

– -Ни чё, вот в Питере и подышишь газами и по легчает. Арутун хотел было ещё сказать что-нибудь, чтобы остаться с женой Клопа, но призадумался и отвёл взгляд на ползущую двухвостку на своём колене и большим пальцем вдавил насекомое в материю брюк.

– -Ты чего-то хотел ляпнуть? – ехидно, прищурив глаза, спросил Оттила.

– -У меня нет денег и лекарств.

– -Ну, это разрешимо. Всё оплачивает бюджет. Если мы найдём НОС.

– -А если не найдём его?

– -А если не найдём его, то все расходы вычтут… с тебя.

– -Как так?

– -А вот так. Ещё будешь задавать глупые вопросы, то можно и потерять рабочее место. Понято?

Так точно, понято. Когда едем?

– -Глупый вопрос. Мы уже должны быть там. Едем сейчас же!

– -А чё так скоро? Я же чемодан не собрал? – -Надо всегда держать его наготове. Ты знал, куда устраиваешься… Я кстати, то же…

– -Что?

– -Не собрал чемодан. Да они нам и не нужны. По прибытию купим, что надо. У меня карточка банковская.

– -А если денег не хватит?

– -Он подкинет. – и снова участковый ткнул пальцем в потолок и по-пигмейски запрыгнул сальтом на стол, махнув перед носом коллеги ногой. Встал на ноги и пересёк стол пешком в направлении от Арутуна к стулу своему. Слез и направился к выходу. – -Чё сидишь? поехали! – и взмахнул рукой, – и словно вдоль по Питерской, пронёсся над Землёй…

Они вышли из опорного пункта, оставив лишь записку мелом на двери:

«Не волнуйтесь. Уехали по срочному заданию в Питер. Остаёшься

в место Инцефалата, а Изя – вместо меня… Я!» И в низу дополнение другим почерком:

«Извини, Пупсик, вернусь, как придётся! Пока твой Блох нагуляется. Жди меня, и я вернусь. Может быть и один…» Изя прочитал записку и, переписав на листок почерком отца и Инцефалопата, спрятал её в карман и стёр с двери надпись.

– -Ну, старый козёл, ты попал. – взял мобильник свой и отослал SMS отцу. Потом пошёл в дом и отдал записку матери. Она прочитала и пожала плечами.

Пусть едет. Мы его заменим. А про продолжение отцу ни слова.

Понял?

– -Конечно, мать, я понимаю… а давай у директора школы отберём свинью, аа? – предложил он.

– -Ты что? Мы должны делать всё по уставу и, по справедливости.

– -А он орёт на меня по справедливости?

– -Он директор. Ему видней. И он сам будет перед Богом отмазываться.

– -Это который на стене в кабинете висит?

– -Почти. Там висит Железный Феликс, его заместитель. Ладно, иди уроки делай.

Я сделал. Мам, можно я пойду на речку погуляю?

– -Иди, но помни, щенок: утонешь, домой не приходи. Прибью…

Понял?

– -Да. – крикнул Изя и исчез за дверью…

***

Питер встретил детективов проливным ливнем с градом, о котором сообщалось в СМИ, в разделе «прогноз погоды». И уже подъезжая к перрону им так не хотелось выходить на улицу, видя, как об окно, будто мелкой щебёнкой, дробил дождь с градом. И казалось, что хоть одна капля-камень попадёт по башке, то непременно будет фингал. Инцефалопату проще – он в пуаровской шляпе, а вот у Оттилы – ни фуражки, ни зонта нет. Только одна парадная форма с пигмейскими наградами в виде стоматологических костей на советских булавках, которые благотворительно поставлял Кремль. В пост советское время вместе с лекарствами от солитёра и прочих глистов. Да ещё и озноб им надоел в не отапливаемом вагоне электрички в летнее время. Они же поехали налегке, ведь светило жаркое солнце. И Арутун даже оставил пиджак в кабинете, о чём он сильно потом пожалел.

Диктор поезда объявил конечную станцию и двери поезда распахнулись. Толпа приезжих ринулась к выходу и, словно парашютисты, люди расправляли свои зонты. А вот у этих придурков, увы: ни зонтов, ни плащей, ни папки, ни носового платка даже не было. И самое то прикольное, что генерал Клоп оказался в домашних пушистых тапочках с кроличьими ушками, которые в первой же лужице намокли и обвисли, путаясь под ногами. Пальцы слегка подмокли, и он как газель, стал перепрыгивать лужи по островкам. Не всегда ему везло. Инцефалопату повезло больше: он был обут, в весенне-осенние калоши. В деревне ведь навоз везде и грязь, поэтому он и ходил

всегда в калошах, за то во фраке жёлтом с чёрным бантом на сердечном кармане, как Пуаро? Но Пуаро носил чёрный цвет, поэтому он и не хотел быть обезьяной, вот и перекрасил фрак из чёрного в жёлтый, цвет внимания. Смотрелось празднично, тем более это любимый цвет Изольдушки. Далее его прикид дополняла сиреневая рубашка, подаренная ещё его покойной матерью в день благодарения на восьмое марта, трость, чёрный цилиндр на голове и сов деповские клетчатые штаны – клёши времён молодости Арутуна с золотой бахромой по боковым швам, как у Элвиса Пресли. Он их носил на выход смолоду и даже часто спал в них.

До скакав до козырька перрона, они подошли к турникетам, встали в очередь и шли по ходу очереди, как все потихоньку, друг за дружкой. Вдруг неожиданно Оттила услышал крик знакомого голоса:

– -Клёпа, Клёпа!!!

Оттила не понял и обернулся. Рядом с контролёром соседнего через один турникета, стоял Инцефалопат.

– -Они меня не пускают, Патрон! – орал он, указывая ручкой от трости в лицо контролёров.

– -Хе, «Патрон», как в американских фильмах… Ты на себя смотрел, детектив-пугало? – стебались контролёры. Оттила улыбнулся и пошёл сквозь толпу с трудом как бычара. – -Что за невежа-пацан? – удивлялись. Идущие поперёк люди, а оттолкнутый мужик в сторону, даже дал ему подзатыльник и Клоп ущипнул того за то, до чего достал в районе паха.

– -Милая, он со мной! – дойдя, до Арутуна, деликатно сказал сущик. – -А ты кто такой, салага? – как орёл с небес, посмотрела толстая морда контролёрши. – Ты свои документы покажи, Клоун. И что за кости у тебя на груди?

– -Да они с дурдома сбежали, их нужно сдать пентам. – добавил кто-то из прохожих.

– -Кому, может быть – ментам? – поправила контролёрша.

– -Менты ушли в прошлое, а сейчас – ПЕНТЫ.

– – Давайте, по быстрее? – побеспокоились из остановленной толпы очереди данного турникета.

– -Встали тут.

– -Дайте дорогу, да? На рынок опоздаю.

А я, вообще, на объект опаздываю, с заказчиком встреча…

– -Какой, встреча? Я стрелка блятними канаю.

– -Да я каменщик из Донецка…

– -А что, там до сих пор работы нет, что ли? – спросила молодая девственница.

– -Да какой там? Всё в развале. – ответил толстомордый мужик лет пятидесяти.

– -По твоим щёкам такого не скажешь. – заметила бабка.

– -Это от голода.

– -Правильно, разбазарили всё своё, теперь к нам прут, как мухи на дерьмо. Самим скоро жрать нечего будет. – добавил негр. – -Не вам же платить, – вступился молодой студент в наушниках, – сейчас Демократия.

– -Какая Демократия? Анархия. Коррупция.

– -Такая наша Держава.

– -Сами замутили, теперь ищем виноватых. А сами то что сделали для блага России матушки? – возмутился трясущийся дет с орденом на груди. – Мы немцам не отдали страну… – -Зато грузинам отдали, Сталин то грузин был? – перебил подросток.

– -Коренные жители России – это Чукчи, а мы все оккупанты. Как в Америке янки индейцев угнали на окраины. Так и мы…

– -Мы все Земляне! – гордо вскрикнул Клоп. – и нам вообще нужно стремиться к ликвидации границ и таможен.

– -Слышь, землянин, билет предъявите, что ли? – перебила контролёрша.

– -Мнн… – замялся Клоп, – нету.

– -Тогда предъявите документ, удостоверяющий личность, старый ребёнок.

Оттила похлопал себя по карманам и понял, что забыл бумажник и паспорт, и даже удостоверение сотрудника.

– -Так, понятно, – рявкнула она, – дежурный, подойдите, пожалуйста.

– -Сержант Голытько, в чём проблема? – Опираясь одной рукой на автомат, отдал честь другой рукой, подошедший блюститель порядка.

– -Проверь их, что-то они подозрительные.

– -Так, отойдите в сторону и предъявите документы. – приказал сержант и за предплечье потащил Оттилу в сторону от очереди. Оттила отвертелся плечом и поправил воротник, съехавший с плеч на темя.

– -Не сметь пихать высший офицерский состав. Я генерал Клоп.

– -Не бзди, мы щас проверим, какой ты у нас генерал. – -Уух, – покачала головой контролёрша, уроженка какого-то латвийского колхоза, пропуская приезжих. – Совести нет, видно же рожа не русская, а ещё генеральский мундир напялил. – -И на это имеется административное наказание… – пояснил сержант Голытько, родом из Львива.

– -А вот мой пачпорт, с ехидничал Арутун Карапетович и протянул его пенту. – российский. Я русский, свой!

– -Как и я, – добавил пент

– -И я. – выпучив глаза, добавила контролёрша.

– -Ну, с вами всё в порядке. – Листая паспорт произнёс пент, -хотя, секундочку, – посмотрел из-под лобья, – Ты артист? – в глаза разноцветному, после опустил изучающий взгляд на колоши, – или зоофил?

У Оттилы вылупились глаза, и он заржал, как мерин, глядя на Инцефалопата. Ефрейтор покраснел.

– -Ну, колись, с какой скотобазы ты, или дома культуры? -дежурный протянул паспорт Арутуну.

– -Какой я артист? Я не штатный помощник участкового посёлка Соколов ручей, Ленинградской области.

– -Ой, забодал, иди отсюда. – предложил дежурный.

– -Вот моё удостоверение.

– -Ефрейтор, говоришь? – сержант почесал щёку и положил семечку себе в рот. – ладно, ты свободен, а этот пойдёт со мной. – -Что значит, «пойдёт со мной»? – возмутился Клоп. – Давай я сейчас позвоню своему шефу? Он тебе вправит мозги… – -Позвонишь, там позвонишь, у меня в кабинете, а в начале я на розыск тебя пробью, может ты террорист чеченский или сбежал от своих родителей. Давай, пошёл. – осерчал служивый и просто за пихнул: то прикладом, то стволом доверенным ему автоматом Оттилу в дежурку ж.-д. вокзала. Инцефалопат прошёл за ним и хотел было даже пойти на огонь со своим Оттилой, как казалось Клопу, тут же исчез за колонной и сделал вид, будто не знает Клопа.

Арутун, позвони Изольде, пусть привезёт документы! – крикнул Клоп.

– -И по быстрей, – добавил сержант, – а то он на долго у нас задержится.

– -А когда его выпустят? – спросил Арутун.

– -Как личность установим…

– -Три дня? – улыбнулся старик.

– -А может и три года. – ответил дежурный. – если не будет сопротивляться властям. – и захлопнул дверь изнутри.

Инцефалопат, пальцами левой руки, обнял свой тонкий подбородок и, мдакнув себе под нос, решил выполнить поручение, которое устраивало и его, и его Босса. Он быстрым шагом вышел из вокзала на улицу и тут же остановился.

– -Куда я иду? – спросил сам себя Арутун.

– -К Изольде, дурень. – ответил ехидно внутренний голос.

– -Так денег же нет? На что я поеду?

– -А ты, ради любимой, укради, вон, у того толстомордого мужика, сидевшего в чёрном джипе.

– -Нее, рожу набьёт. И не положено, я же пент?!

И пока Арутун советовался со своим внутренним голосом, Клоп, дав свои данные, скромно задремал сидя в обезьяннике. – -Эй, бомжара, хорош пердеть! – Крикнул дежурный. Оттила вздрогнул и открыл свои выпуклые глаза. Почавкал ртом и, ощутив слякоть во рту, попытался собрать языком слюну, но сырости не хватало в полости рта, и он попросился в туалет.