Читать книгу Мое чужое счастье - Стелла Кьярри - Страница 5

За неделю до этого

– Дорогой, мне нужно новый костюм.

– Ты же вчера хвасталась покупками! – отвечаю, не отвлекаясь от экрана.

– Я показывала тебе юбку и блузку, – Ирма провокационно проводит рукой по моей груди, напоминая, чем закончилось ее дефиле. – Сейчас мне нужно горнолыжный костюм.

– Так в чем проблема? Возьми подружку и отправляйся по магазинам.

– Проблема в том, что мы живем в Москве!

– Не понял? – на этот раз поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей в лицо. – В столице нет горнолыжных костюмов?

– Здесь продается один дешевый Китай! – закатывает глаза. – А вот Лина перед отпуском улетела в Милан! И уже присылает мне оттуда фотографии! Вот, – Ирма вкладывает мне в свободную руку свой мобильный и начинает показывать какие-то фотографии. Она быстро пролистывает достопримечательности, зато заостряет внимание на каких-то платьях и сумочках.

– Она поехала в Италию только ради шопинга?

– Ну да.

– Спешу тебя разочаровать. В Милане тот же Китай, что и в Москве. Только дороже, – закрываю фото и отодвигаю телефон в сторону. Мне откровенно непонятно, для чего весь этот разговор.

– С каких пор ты стал таким… Занудным?!

– Прости, но я должен посмотреть отчет. Прекрасно знаешь, что на меня насела проверка, – пытаюсь образумить, но она непреклонна:

– Тебе нет никакого дела до меня! Зачем тебе ребенок, если ты даже женщине не можешь уделить минуту?!

Захлопываю крышку ноутбука с громким шлепком и резко разворачиваюсь к ней. Не знаю, может быть, я действительно слишком много работаю и не замечаю, что между нами что-то изменилось?.. С каких пор я стал занудным? И когда она успела превратиться из скромной милой девушки в избалованную куклу?

– Я еще надоем тебе, мы же едем в горы на целую неделю!  – смотрю, пытаясь найти в ее глазах радость, но вижу только раздражение.

– Ты даже на лыжах будешь со своей работой! Да если бы не торжественное открытие новой клиники, мы бы так и просидели все выходные дома… лопая этот ужасный салат Оливье! С твоей мамашей, которая меня ненавидит! Да меня тошнит уже от этих праздников «в кругу семьи»! Я в свет хочу! А не в мятой футболке смотреть один и тот же глупый фильм по всем каналам! – Ирма выплескивает на меня столько негатива, что я даже немного теряюсь.

– Ты знаешь, почему прошлые праздники мы провели с моей «мамашей», – зеркалю в ответ. – И я думал, что у тебя хватит ума не поднимать этот вопрос.

Мой голос становится стальным. Ирма понимает, что наговорила лишнего и делает попытку к примирению. Но сказанного не вернуть.

– Милый, прости… мне очень не хватает твоего внимания, вот я и сорвалась.

– Если бы тебе не хватало внимания, то ты бы не говорила, что соскучилась по тусовкам! Если человек любит, ему все равно, где встречать Новый год! Важно с кем! – С этими словами убираю ее руки со своей шеи и подхватив подмышку ноутбук и надев куртку, ухожу. – Поработаю в офисе. Вернусь поздно.

Морозный воздух действует отрезвляюще. Несколько раз глубоко вдыхаю и смотрю на проблему под другим углом. Наверное, Ирме стоит дать больше свободы. Да. Пусть отдохнет от меня и «салатов Оливье».

До ночи занимаюсь сбором и проверкой документов. Перед новогодними праздниками нужно многое успеть, а главное – разобраться проверяющими. Не хочется оставлять неоконченное дело на следующий год.

За время внеплановой проверки, кажется, что из меня всю душу высосали. Бесконечные бумажки, вопросы… Мама шутит, что заглянули везде, куда смогли. Не дошли только до штанов. Но и до них вполне могут добраться, если выявят нарушения. И хотя у меня целый штат сотрудников, я привык все контролировать сам. Наши дела идут прекрасно, медицинские услуги всегда и везде актуальны, особенно в сфере репродукции и планирования семьи. Это не дает покоя конкурентам. И внеплановая проверка под самый Новый год тому подтверждение.

Семейное дело началось еще при отце. Он был лучшим в своем деле и сумел собрать вокруг себя таких же классных специалистов. Постепенно закрутилось. Я вырос, получил несколько высших образований и продолжил развивать бизнес, грамотно вкладывая средства. И вот совсем скоро в нашей «семье» станет еще на одну клинику больше. И я как «первое лицо» должен присутствовать на открытии. Жаль, что отец не дожил… Он мечтал об этом.

Домой возвращаюсь под утро. Жутко уставший и голодный. Но квартира встречает пустотой.

«Я обиделась и уехала к маме», – большими красными буквами на холодильнике. Он только для этого и создан: чтобы записки оставлять. В нем уже давно мышь повесилась, а Ирму это вовсе не волнует. Она у родителей наестся. Или в ресторане.

Даже яиц нет… Ну и черт с ним! Выпиваю стакан воды и ложусь спать. Утром придет помощница по хозяйству. Может быть, что-нибудь приготовит.

Но вместо этого приходит мама. Встречаю ее совершенно не выспавшийся и хмурый.

– Где мегера?

– Ирма? – переспрашиваю.

– Да.

– Ушла к родителям.

– В один конец?

Молчу, закатывая глаза.

– Ну что за отношения? – заглядывает в холодильник. – Где завтрак? Что это вообще? – снимает крышку с кастрюли, а в ней банка с какой-то самодельной маской для лица. Я однажды ей чуть не отравился. Пришел с работы уставший, а еды нет. Нашел эту гадость и решил, что это суп быстрого питания, залил водой… Хорошо, что она пениться стала.

– Мам, ты лучше не трогай, – отодвигаю ее. – Если хочешь, можно пиццу заказать, – кошусь на ее пакеты.

– У тебя от этой пиццы скоро желудок откажет.

– Ты пришла нотации читать? Не вовремя…

– Ладно, – поднимает руки, показывая, что «сдается». – Сегодня год как не стало отца… ты, надеюсь, помнишь, – она вздыхает.

– Да.

– Вот. Принесла пироги с капустой. Как он любил… Ставь чайник.

Молча набираю воду. Вспоминаю папу. Прошел год, а боль от утраты не стала меньше.

– Так что у вас стряслось на этот раз? – отвлекает меня от грустных мыслей.

Рассказываю ей про Милан и шмотки. Про то, что Ирма говорила про семейные праздники, естественно, умалчиваю.

– Так купи ей билет куда-нибудь подальше. Пусть едет и развлекается. Не обеднеешь. Зато отдохнешь от нее. – и добавляет себе под нос: – Может, женщину нормальную встретишь, пока ее не будет…

На этот раз я ничего не отвечаю. Раньше, казалось, что мама слишком предвзято к ней относится, а сейчас… сам не знаю.

Ирма дуется недолго. Ровно до первого скандала в родительском доме. Семейка у них та еще… В общем, к вечеру она уже как ни в чем не бывало принимает ванну у меня. Пока я поспешно оформляю ей горящий тур в Италию на три дня.

– Лина позеленеет от злости! – хлопает в ладоши моя «суженная». – Она мне весь мозг вынесла, что ты жадный… А я вот возьму и приеду!

Киваю, наблюдая за тем, как оживляется, запихивая половину гардероба в чемодан. Не уверен, что за три дня она успеет все это надеть, но пусть… лезть под руку не хочется.

Проводить ее не удается, меня срочно вызывают в клинику, разбираться со сроком годности дезинфицирующих средств. Кто-то из персонала перепутал и выставил просроченный гель, который приготовили на утилизацию. Теперь мне грозит штраф… И почему при огромном штате сотрудников, занимаюсь этим именно я? Отец был бы недоволен…

Но на этом злоключения не кончаются. Судьба будто испытывает меня на прочность! Не успевает самолет с Ирмой взлететь, как телефон начинает мигать уведомлением о входящем звонке. Я узнаю такие новости, что коробка с дезинфицирующими средствами выпадает из рук.

Вит

– Марина попала в аварию, – слышу в трубке мужской голос, полный отчаяния.

– Она жива? – первый вопрос, который приходит в голову. Не нужно иметь медицинского образования, чтобы догадаться: восьмой месяц и травмы при дорожно-транспортном происшествии – несовместимые вещи.

– Жива, но в тяжелом состоянии в реанимации. Долго ждали скорую, она… в общем… – он не может собраться с силами и сказать мне.

– Марина потеряла ребенка?! Почему вы не позвонили мне сразу? Я бы вызвал своих врачей… может быть, удалось бы спасти моего сына…

– Сам только что узнал. Мы с детьми уехали в область. Жена была в Москве с матерью. Мне сообщили спустя сутки. И… вы первый, кому я позвонил… даже родители не знают! – срывается мужчина. Мне тяжело, но каково ему? Знать, что твоя жена едва не погибла. Беру себя в руки и прошу прощения:

– Простите, Бога ради… Это ужасно. Могу я что-то сделать для вас?

– Не думаю. Только если помолиться за ее здоровье.

– Кто виноват в случившемся? Как это произошло?

– Какой-то идиот! Гнал! У него, наверное, где-нибудь на корпоративе водка «стыла», – делает паузу, а потом нецензурно выражается. – Превышал скорость, да так, что не успел затормозить на пешеходном переходе… влетел в столб и задел ее прямо на тротуаре возле дома. Так сказали свидетели.

– Виновного задержали?

– Он скончался на месте происшествия. Марине еще повезло, если так можно сказать. Столб взял основной удар на себя…

– Мне жаль… – единственное, что могу выдавить. Как же, черт возьми, погано! Взгляд падает на календарь. Год со дня смерти отца. Случайность?..

– Я знаю, что по договору мы должны вам неустойку. Если возможно, позвольте мне заняться вопросом поиска денег после того, как Марине станет лучше. Я просто не могу сейчас… – тихо говорит Соловьев. – Все документы, показания свидетелей и диагноз я пришлю вам на почту. Это ужасное, чудовищное недоразумение недолжно было случиться с нами! Уверяю, Марина не хотела такого исхода…

– Ничего не нужно. Я расторгаю договор, без претензий. Пусть скорее поправляется. Если понадобится поддержка, звоните.

– Спасибо вам Виталий Тимофеевич. Я знал, что вы хороший человек. Дай Бог вам здоровья! – голос на том конце дрожит. Сбрасываю вызов, чтобы не поддаваться эмоциям и бью кулаком об стену. Всего два месяца… нам не хватило совсем чуть-чуть… а ведь я лично следил за ее беременностью, контролировал каждый шаг. Как же я ждал этого ребенка, как хотел… У меня в квартире ремонт сделан, детская готова… Мама говорила, что плохая примета все покупать заранее… не послушал.

«Может быть, вам с Ирмой не стоит… Найди себе другую женщину! Ну, объясни мне, непонятливой, зачем здоровой паре пользоваться услугами суррогатной матери?» – все эти мамины вопросы разом всплывают в голове. Она, конечно же, хочет внуков. Но не было ли это решение чудовищной ошибкой, против которого выступила сама природа? Избавив нас от последствий, а нерожденного ребенка от неполноценной семьи.

В любом случае я попытаюсь сделать выводы. Возьму паузу, все обдумаю. Посмотрю на поведение Ирмы, на ее реакцию и действия. И тогда все станет ясно.

Пока решаю ничего никому не говорить. Погружаюсь в работу, несколько дней занимаясь «умасливанием» проверяющей комиссии, и параллельно проверяю на собственной шкуре актуальность выражения «беда не приходит одна». Это точно! Потому что едва я приезжаю за документами в родильное отделение, как мне на голову сваливается кое-что похуже проверки. Экстренная пациентка без документов, вещей и шансов на спасения своего недоношенного малыша.

Мне поспешно и сбивчиво объясняют, что ее нашли лежащей в снегу и привезли в первый попавшийся по пути роддом. И я принимаю решение делать то, что должен любой уважающий себя врач. Нет, скорее я поступаю как здравомыслящий человек. Закрываю глаза на все формальности и принимаю ее как есть: в сланцах, халате и без документов. С мольбой и отчаянием в зеленых глазах.

– Спасите его, прошу…– шепчет, едва слышно.

– Все будет хорошо. Я лично позабочусь об этом, – обещаю, понимая, что иду на риск. Но спасти ребенка дело принципа. Смертность среди недоношенных младенцев, к сожалению, не редкость, я не витаю в облаках и знаю статистику. Но меня подстегивает внутреннее чутье и желание побиться за жизнь малыша. Я не должен допустить еще одной потери. Пусть этот ребенок чужой, но он будет жить. Мы выходим малыша, чего бы мне это ни стоило.