Читать книгу Срочно! Женюсь на вашей маме - Стелла Кьярри - Страница 3

Глава 2

Оглавление

А утром… Утром начинает твориться полнейший кошмар!

– Где мои дети! Ксюша! Даша! – сон Ростислава и последствия прошедшего вечера как рукой сняло. Не знаю, чего он боится больше: что Лика узнает о том, что горе-папаша не справился с детьми, или сам факт того, что он их, не побоюсь этого слова, прос… пал.

Пока он носится по офису, перетряхивая вещи и заглядывая в шкафы, залпом осушаю бутылку с водой и смотрю на детей, которых привели мне в кабинет.

– Точно пацаны. Вообще непохожи на твоих ватрушек, – справедливо замечаю. Парнишки немного младше, с русыми волосами и удивительными глазами цвета неба. Они настолько похожи, что даже родинки около маленьких носопырок в одном и том же месте. И как только мать с отцом их различают?

– Я правда не знала… простите, Максим Михайлович… – блеет Вера. Она сейчас похожа на напуганную овцу. Она и так не шибко умная, а после случившегося вообще в ступоре. – Я думала, они ваши…

– Лучше скажи, где ты этих богатырей взяла, – смотрю, как один сосредоточенно сосет палец, а второй повторяет за первым. Дети прикольные. Спокойные вроде. Не то, что у Ростика. Вот только они не могут сами прийти в охраняемый офис посреди ночи. Это же невероятно!

– Мне Ольга передала «вахту». Вы ее вчера домой не отпускали.

– Кхм, – пытаюсь вспомнить. Да…

– Ну… сказали ей, чтобы она вам пиццу заказывала всю ночь. А потом она с вами по душам разговаривала. Вы ей предложение хотели сделать, жаловались на то, что вам очень нужны дети и жена.

– Чего?! – сам не верю в услышанное. Наверное, это я во сне лунатизмом страдал. Или она все придумала, подслушав наш Ростиком разговор.

– Она мне рассказала… по секрету.

– Так, ладно, с Ольгой я позже сам разберусь. Но дети-то откуда взялись?

– Н-не знаю… – заикается. – Я пришла, они спали в приемной на диване. Оля сказала, что ваши дети нашлись. Она стучалась к вам, но вы, видимо, уже спали… Не открыли ей. Кабинет заперт был. В общем, она с ними тут и спала. На диване.

– Мама дорогая…

– Она так и сказала, что они мои?! Или все-таки Ростислава?! Она ведь не в курсе, какого пола дети у Сафина.

– Н-не знаю… Она говорила, что это Миша и Паша. Лобановы.

Хватаюсь за голову. Если предложение под воздействием эйфории от вкусного куска пиццы я сделать в состоянии, то вот детей слепить так быстро вряд ли мог. Они должны были прийти сюда как минимум в следующий Новый год…

Судорожно вспоминаю, как провел прошлый праздник. Никак. В этом же офисе за работой. Так что исключено. Дети не мои. Забирайте и ведите обратно.

– Рос, да успокойся наконец! – хватаю друга за рукав. – Не мельтеши. Дай подумать.

– Легко сказать! У тебя-то нет своих!

– Вот не начинай. Лучше давай размышлять логически. Ты Вениамину звонил?

– Нет…

– А чего ждешь? – кручу у виска. – Твои ватрушки спят сейчас у него дома, сто очков.

– Если это так, то обещаю больше никогда не оставлять их без присмотра… – божится Рос.

– Звони.

– Максим Михайлович… а с мальчиками-то что делать? – напоминает о себе Вера.

– Родителей искать, ясен пень!

– Так они же ваши…

– Перестань! Я этих мальчиков впервые вижу!

– А в свидетельстве о рождении ваше имя указано…

– Вера, волну не гони, – пропускаю мимо ушей ее замечание о каком-то таинственном свидетельстве.

– Я ведь не просто так вас разбудила… мне кажется, они писать хотят. Если уже ни того…

– А мне эта информация зачем? Забыла, где туалеты в офисе? Пришла попросить карту местности?

– Не смешно… я не умею с мальчиками. Вы сами давайте, – неожиданно проявляет характер

– Рос, выручай… – поворачиваюсь к другу, но тот отмахивается, пытаясь дозвониться до Вениамина Петровича, который имел неосторожность вызваться временной нянькой для его детей.

– У-у! – слышу откуда-то сзади. – Ба-бац!

Мы все вздрагиваем и видим, как один из близнецов сидит на полу и пытается запихнуть в рот остатки пиццы, пока его брат лезет на мой стол.

– Нет! Только не…

– Ар! Ух! – с видом победителя мальчонка запускает пятерню в остатки салата и начинает возить грязными ручонкой по столу. Не успеваю подбежать к разбойнику, как в ход идет вторая рука. Видно, пацан решил, что барабанить по моей любимой селедке под шубой очень весело. Свекла разлетается по сторонам, летит на бумаги, которые я случайно забыл убрать… так как излишним аккуратизмом и не страдаю.

– Стой! Перестань! Перехватываю ладошки, перепачканные в майонезе.

– Дети голодные, наверное… – Вера отнимает у ребенка кусок пиццы, и он начинает реветь словно пожарная сигнализация.

– Божечки… да успокой ты его!

– Я не умею…

– Придумай что-нибудь! Ты же девушка! Где твой инстинкт?!

– Где-то очень глубоко… Я чайлдфри.

– В свободное от работы время буть хоть картошкой фри! А сейчас бери одного из них и веди в туалет. Отмывай вытирай… Делай, все, что нужно. До трех лет дети все бесполые. Так что можешь в женский сходить с ним. А я пока займусь вторым. А ну, не облизывай пальцы!

– Я и не облизываю, – на полном серьезе обижается Вера, думая, что воспитательный процесс направлен не на ребенка, а на нее.

– Вот и умница, Перепелкина. И в носу не ковыряй, это некрасиво, – кидаю ей в спину, давясь хохотом.

Хватаю мальца подмышку и тащу в коридор. Он как-то странно куксится. Наверное, хотел на завтрак мою селедку под шубой доесть.


Умыть ребенка оказывается довольно сложно. С каким-то диким верещанием мальчик вырывается из рук, а потом минут пятнадцать не дает мне настроить воду, дергая кран из стороны в сторону. В итоге я весь мокрый, а он сухой и приятно пахнущий свежей сельдью.

– Так, ладно. Пусть тебя мама с папой отмывают дома. Протираю ему пальцы салфеткой. – Ты пи-пи хочешь? – киваю на кабинку. Ребенок задумчиво смотрит на меня, а затем начинает хохотать, повторяя мое «пи-пи».

– Максим Михайлович, Максим! – слышу за дверью крики секретарши и инстинктивно заранее пугаюсь.

– Чего?

– Они в трусиках-подгузниках.

– Кто?

– Инвесторы. Которые через час придут на встречу.

– Не понял?! – выглядываю из туалета. А Вера-то шутница, оказывается.

– Дети ваши, конечно! В памперсах оказались.

– Так… Информация ценная. И… что?

– Вот, нашла в сумке. Надо поменять. Возьмите! – протягивает мне какую-то белую штуку.

– Ты первому поменяла?

– Да.

– Молодец. Вот тебе еще один. Вперед и с песней.

– Максим Михайлович! – возмущается.

– Обсуждать распоряжения руководства с руководством – дурной тон, Верочка. Выполняйте. Пока я вас не уволил по статье за халатность.

– Кошмар… – бубнит, но ребенка забирает.

– Пошли, пацан, – меняемся детьми, и я тащу первого обратно в кабинет. К счастью, еды у нас навалом.

В дверях встречаю Ростислава, натягивающего куртку.

– Ты куда?

– К Вениамину.

– Твои дочки нашлись?

– Он сказал мне, что у ужасных отцов дети в полночь превращаются в тыкву.

– Поэтому у него на завтрак тыквенная каша?

– Ты дурак, Лобанов?

– Вроде нет… хотя уже не уверен. Так к чему он это?

– К тому, что на самом важном моменте у него сел телефон! И теперь он не отвечает!

– Поедешь к нему домой?

– Да.

– А мне что делать? – киваю на мальчишку, сосредоточенно отдирающего пуговицу от моей рубашки.

– Как что? Хотел детей – вот Дед Мороз и услышал твои молитвы. Наслаждайся.

– Рос, я серьезно. Младенцы просто так не падают с неба на голову. У них, наверное, мать с ума сходит…

Сафин резко разворачивается к столу секретаря и вынимает откуда-то сумку.

– Это что? – спрашиваю.

– Похоже на детский "вещмешок".  У нас с Ликой есть подобный, – объясняет папаша со стажем. – В нем может быть что-то про ребенка. Ага, вот! Удачно! – ловким движением руки достает какую-то бумажку, затерянную среди памперсов. – Бинго, Лобанов. Тебе крупно повезло.

– Что это?

– Свидетельство о рождении.

Сует мне документ, и я, конечно же, сразу открываю его.

– Это какая-то ошибка.

– Почему?

– Там написано, что отец – я.

– Поздравляю, Макс. Осталось найти женщину, которая подарила тебе этих замечательных пацанов. Добро пожаловать в ряды счастливых отцов, Лобанов. – Ростик пожимает мою руку, пока я озадаченно смотрю то на него, то на бумажку, то на ребенка.

– Ты же видишь, что он на меня непохож.

– Да… Этот не очень. Но второй прям очень похож на тебя.

– Они же близнецы, дурень! – не удерживаюсь и прыскаю в кулак.

– Дурень, это ты. Если не видешь сходства. И родинка на том же месте и такой же упрямый. Гляди, как усидчиво отрывает пуговицы!

– Глупости. Таких Лобановых знаешь, сколько по Москве? А родинка… это только в фильме типа «Зита и Гита» по родинке целую семью можно найти.

– Ладно, дружище, рад бы помочь, но мне своих детей хватает. Будем на связи. Я пошел.

– Ага… Спасибо… Друг… – вздыхаю, поправляя на руках вертлявое чудо. – Ну что, «сынок», что делать с тобой будем?


Усаживаюсь с ним за стол. Интересно. Это Миша или Паша?! Как понять? На лбу не написано, кто из них кто… Этикетки тоже нет.

Надо Ольге звонить, пусть объясняет, из какой капусты вынула двойню.

Но телефон секретарши отключен. Видимо, девушка решила отоспаться после бессонной ночи… Но почему? Почему она до нас не достучалась?!

«Потому что вы с Сафином дрыхли», – отвечает внутренний противный голосок.

А ребенок тем временем тянет руки к еде. И тут меня озаряет: а что если им нельзя такое? Отравится еще… потом проблем не оберешься. Быстро набираю номер консультанта по детским вопросам.

– Алло? Соскучился?

– Рос, проконсультируй…  Что едят дети?

– Все, что к полу не прибито.

– То есть можно им дать салями и соленые огурцы?

– Нет, я пошутил.

– Плохая шутка.

– Записывай: куриный бульон, овощи на пару, нежирный творог, кефир, каша, детское питание.

– Где же мне это все взять? – озадаченно чешу подбородок.

– Отправь кого-нибудь не сильно занятого в магазин. Например, дизайнера. Он все равно сидит, играет целыми днями. Пусть купит творог, баранки и бананы. Это беспроигрышный вариант. Все дети любят баранки. А еще посмотри в сумке. Может есть бутылочка с водой. Ее часто с собой носят. Только нужно подогреть, холодную не давай. Ну или купи воду для детского питания, – засыпает советами друг.

– Ладно. Понял. Так и сделаю. Это… А дальше-то, что делать?

– Покормишь, спать уложи.

– Сказку перед сном надо?

– Надо.

– А после сказки сядь в тюрьму за похищение чужих спиногрызов.

– У тебя свидетельство есть. Так что…

– Рос, я серьезно. Он один у меня уже все ящики перевернул, а сейчас еще второго приведут! Вообще не знаю, что будет. Их надо возвращать. Я в отца наигрался.

В этот момент ко мне в кабинет влетает ведущий программист с криком:

– Макс! У нас катастрофа! В туалете!

– Рос, перезвоню. У меня, оказывается, здесь дети малые кругом. Целый штат! И все ко мне бегут из туалета, видно, попку вытирать в Кембридже не научили. И чему там только учат…

– Понял. Позвонишь мне. Я, честно говоря, заинтригован… – прыскает.

– Я тоже. На связи. – отключаю вызов и обращаюсь к программисту на удивление спокойно. – Чем порадуешь, Роман?

Медленно поворачивая голову… И вижу мокрого парня, с которого стекает что-то черное, похожее на нефть. Вид у Ромки как будто бы он сбежал из преисподней.

– Макс! Там! Там! – вытаращив глаза, пытается объяснить, а я ему говорю:

– Что? Спешишь сообщить, что открыл скважину и теперь не придется кодить? Наденем каски и начнем качать черное золото, прямо из толчка?

– Да ты не представляешь! Там в туалете из крана так фигачит, что можно на Луну улететь!

– И что же ты ко мне прибежал? У вас что, Максим Лобанов и нянька, и сантехник, и мать родная – все в одном лице?! – теряю терпение. А малец тем временем не знает, плакать ему или смеяться от печального вида горе-программиста.

– Да я… растерялся, – разводит руками. – а потом, как завопит, схватившись за голову: – Макс! Плевать на сантехника, плевать на все! У меня же компьютер залило! С программой… Что делать-то?!

– Максим Михайлович! У нас в мужском туалете черное море! – кричит из коридора менеджер по продажам, повторяя топовый вопрос этого утра: – Что делать-то?!

– Че, че?! Надевай купальник, Лера. На билетах сэкономим, раз море к нам само приплыло, – кричу ей в ответ. А что еще сказать, если цензурных слов не осталось… и за что нам с Ростом такие работнички бедовые? За какие грехи? – Так, давай-ка мы с тобой дяде Водяному хвост на очки натянем? Раз он вместо того, чтобы программу восстанавливать, к директору прибежал от потопа спасаться… – сюсюкаю с малышом, который приготовился реветь. Видимо, от жалости к белым стенам нашего туалета. Бывшим белым стенам.

– Макс, я не знаю, чего делать… там очень важный код… был… для тебя… на сегодня…

Закрываю ребенку уши ладонями и одними губами спрашиваю:

– Объясни мне, какого ху…дожника, ты, Рома, потащил с собой на «трон» ноутбук с такой ценной программой?!

– У меня там вдохновение… приходит.

– И как? Пришло?

– Ну… я почти закончил прогу. Решил руки помыть. Ноутбук подмышкой держал. И тук ка-а-к ба-бахнет! Прямо из крана прицельным огнем. И вода черная! Макс… это проклятье! Я говорил, что не надо нам с тем сомнительным мужиком связываться…

– Ага. Этот сомнительный мужик в полне себе несомнительные деньги нам в платит. А советы свои будешь потом раздавать, когда вырастишь. А сейчас бегом вытираться и за работу. Компу конец пришел? Совсем?

– Похоже на то.

– Немедленно запускай процесс восстановления. Резервную копию успел сделать?

– Она автоматом создается, несколько раз в день… но придется заново часть кода писать.

– Так что же ты все еще здесь?! Программа должна быть у меня через час! Делай что хочешь! Хоть с нуля пиши, хоть с помощью инопланетян добывай машину времени и отправляйся на полчаса назад.

– Макс… это бред.

– Бред с компьютером по туалетам ходить, – кричу ему вслед. Ну и ну… а вроде серьезный пацан…

– Бе-е-д! – повторяет за мной мини-босс.

– Даже ты понимаешь, братан, – жму маленькую ручку, вызывая хохот у дитя. – Как с горшка слезешь, тебя ждет большое будущее.

Набираю номер заведующего по хозяйственной части и прошу его немедленно перекрыть трубу. А после вызвать уборщицу и аварийную бригаду.

– Надеюсь, там никого не смыло, – обращаюсь то ли к ребенку, то ли к самому себе. – Ну… и чего делать-то? – передразниваю голос менеджера. И сам себе отвечаю: – Для начала надо посмотреть записи с камер. Если мини-Лобановы зашли через дверь, то на записи будет видно, кто их привел. Надо расспросить охранника, узнать контакты его сменщика. Он должен был сделать отметку о входящих.

– Ням-ням, – малыш вспоминает про то, что в ящике от него прячется что-то съедобное. А это значит, что нужно кого-нибудь послать. Для начала в магазин.

– Эй, Максимович, как тебя там по имени? А ну-ка, пошли к дизайнерам на машинки смотреть… Держитесь, дизайнеры… мы идем к вам!

Срочно! Женюсь на вашей маме

Подняться наверх