Читать книгу Индия. История, культура, философия - Стенли Уолперт - Страница 4

Индия и Река отражаются друг в друге, как в зеркале. В них всегда бурлит жизнь, они всегда полны перемен, они всегда неизменны. Как и Индию, Реку невозможно понять во всем ее величии – почти неуловимая там, где она кажется очень тихой, обманчиво глубокая даже тогда, когда сквозь ее водную гладь видно дно. Освежающая колыбель жизни, Река, однако, часто может быть опасной, особенно для чужих. Подобно Индии, Река прекрасна, но ужасно загрязнена, безмерно терпелива и одновременно быстротечна.

Самые плодородные северные равнины Индии, которые все еще являются самыми густонаселенными центрами Южной Азии, обязаны этим великим рекам. Инд, с середины августа 1947 года главная водная артерия Пакистана, самая западная из великих северных систем рек. Она была колыбелью индийской цивилизации. Рожденный в горах, среди вечного снега и льда, Инд, подобно своим рекам-сестрам с востока, полноводен круглый год. Вода Инда, богатая минералами, каждый год проделывает путь в 2000 миль от Тибета до Аравийского моря, неся в себе такое количество свежей воды, что ею можно залить весь штат Калифорния на уровень в один фут. Неудивительно, что греко-персы называли Инд «львом». Тысячелетиями могучие потоки Инда с ревом неслись по гималайским долинам, погребая под собой незадачливых жителей городов и деревень, которые возвели свои жилища слишком близко к его берегам. Более сильный и более разрушительный во время потопов, чем, скажем, Нил, бушующий Инд вселял ужас в жителей долин до относительно недавнего времени, когда специально построенные бетонные плотины и искусственные озера для хранения воды приручили его и отвели во время потопов часть его вод. После раздела Британской Индии в 1947 году, Индия и соседний Пакистан жестоко спорили о том, что каждая из стран рассматривала как свою справедливую долю ценных канальных вод в долине Инда, без которой плодородная почва по обе стороны новой границы вскоре превратилась бы в пустыню. Этот жизненно важный спор был разрешен только в 1960 году с помощью международной общественности. И все же каждая из стран время от времени обвиняет соседа в том, что он отводит больше воды, чем ему положено в соответствии со священным договором.

Пять рек – Пенджаб на персидском языке – впадают, подобно пальцам гигантской открытой руки, в Инд, сливаясь с этой главной артерией на ее пути к морю. Земля, через которую протекают эти пять великих рек, до сих пор называется Пенджаб и в Пакистане и в Индии, хотя с момента судьбоносного раздела в 1947 году только четыре из пяти рек протекают через Пакистан и только две орошают земли Индии. Индийский Пенджаб впоследствии был разделен еще раз, в 1966 году, когда он потерял свою нижнюю восточную половину, ставшую частью индийского штата Харьяна, населенного преимущественно индусами, после многолетнего жестокого конфликта с сикхами, которые составляли большинство в Пенджабе. Несмотря на его существенно уменьшенный размер, но в значительной степени благодаря его плодородной почве и огромным запасам гидроэнергии, индийский Пенджаб в 1970-х годах стал одним из самых богатых среди 25 штатов Индии. Трудолюбивому сикхскому большинству индустриально развитого, с богатым сельским хозяйством Пенджаба не нравилось делиться своими богатствами с гораздо более бедным населением Индии, и они настаивали на большей автономии, включая контроль над львиной долей финансовых ресурсов штата. Отказ Нью-Дели удовлетворить их требования только подложил дров в огонь возмущения пенджабских сикхов и их требований большей независимости. Небольшая группа сикхских экстремистов призвала к полному отделению от индийского союза, настаивая на создании сикхской «страны чистых» – Халистана. Пакистан, также означающий «страну чистых», в конце концов, также был создан как национальный очаг для мусульманского меньшинства Южной Азии в 1947 году. Так почему было не создать подобное национальное государство для индийских сикхов? Правительство Индии отказалось рассматривать это требование, заявив, что сикхи, составляя всего 2 % индийского населения, из которых только половина проживает в Пенджабе, никогда не смогут создать жизнеспособное независимое государство.

«Мать Ганга» (река Ганг) является самой священной рекой Индии. Ганге поклоняются как богине. Индуистские храмы тянутся вдоль северного, левого берега реки с того самого места, где ее бурлящие, с белыми барашками, ледяные потоки вырываются на свободу из мощных скал Гималаев в Ришикеше. Оттуда воды Ганги стремительно мчатся вниз по течению к Харидвару – цели бесчисленных паломников-брахманов, затем она становится шире в талии и переходит на неторопливый шаг толстой матроны на пути к Канпуру и Аллахабаду – родине семьи Неру, «первой семьи» независимой Индии. В Аллахабаде Ганга сливается со своей сестрой – богиней Ямуной (река Джамна), которая присоединяется к Ганге после того, как не спеша пронесла свои смуглые воды мимо Красного Форта Старого Дели (Лал Кила) и Агры, отражая в них ослепительные силуэты минаретов Тадж-Махала. В трижды святом Аллахабаде третья река-богиня, Сарасвати, почти невидимо сливается со своими сестрами Гангой и Ямуной. Затем они все вместе несут свои воды в Варанаси (Бенарес) – святейший из всех святых городов индуизма. Некоторые считают, что Варанаси – самый древний город на Земле, но для любого благочестивого последователя индуизма это самое святое место, где он может умереть. Переполненные храмы Варанаси поднимают свои красочные каменные шпили к небу, подобно сплетенным рукам молящихся, устремленных в своих мольбах к небу. Полуразвалившиеся лестницы (гхаты) спускаются от храмов вниз к реке, погружаясь в ее зеленовато-коричневую мутную воду, которая приняла больше пепла индуистских тел, чем какой-либо другой участок воды на Земле. Едкий запах сандалового дерева, с которым сливается запах сожженной человеческой плоти и цветов, разносится ветром над водами Варанаси. Ветер вибрирует мантрическими молитвами, в нем слышно позвякивание колокольчиков брахманов, приглушенное рычание собак, рыскающих в поисках падали вокруг затухающих костров, на которых горели тела умерших, и над всем этим парят отвратительные коршуны и бумажные воздушные змеи. Говорят, что воды Ганги в Варанаси имеют волшебную силу. Поэтому индусы со всех уголков субконтинента едут в Варанаси, чтобы спуститься по гхатам к водам Ганги и излечить таким образом все свои недуги. Набожные индусы не только моются в пузырящейся, зеленой воде Варанаси, но и пьют ее. Они набирают воду в бутылки и медные сосуды, чтобы отвезти ценную жидкость домой на потом и поделиться ею с родственниками, слишком слабыми для такого паломничества. Туристам, однако, советуют быть крайне осторожными в Варанаси, намного более осторожными, чем где-нибудь еще в Индии. Легендарные лечебные свойства воды в Варанаси привлекают такое большое количество прокаженных и других серьезно больных людей, что вспышки бубонной чумы не раз имели там место в последние годы. Японские активисты по охране окружающей среды вложили миллионы йен, пытаясь очистить самые загрязненные воды Ганги. Но пока все напрасно.

Множество других могучих рек вытекает из предгорий индийских Гималаев и присоединяется к величественному, все более широкому течению Матери Ганги на восток. Самые большие из этих животворящих артерий – это реки Гогра и Гандак, их слава имеет поистине эпические размеры. Они впадают в Гангу неподалеку от древней столицы империи Маурьев – Патны. Здесь же река Сон впадает в Гангу с юга, орошая суровые нагорья Бихара и Чхоты-Нагпура, чьи темные горы хранят богатейшие в Индии запасы железа и угля. Мать Ганга течет еще 300 миль на восток от Патны до Бенгалии, где она смешивает свои глубокие воды с мощным течением божественного сына Брахмы – Брахмапутрой. Этот великий речной герой поднимается в Тибет неподалеку от истока Инда, стремительно неся свои воды почти тысячу миль на восток, затем уходит влево, прокладывая свой пенный путь через вечные льды к востоку от Лхасы, затем вниз через территорию штата Араначал, через штат Ассам, где постоянно царят беспорядки, и штат Мегхалая (Дом Облаков), который граничит с перенаселенным Бангладеш (Страна Бенгалия), где в конце концов он впадает в течение Ганги и вытекает через 10 000 ручьев в Бенгальский залив.

Варанаси. Гхаты

emp1

Народная Республика Бангладеш, образованная в 1971 году, была восточной частью индийской Бенгалии во времена правления Великобритании, после раздела Британской Индии в 1947 году она стала Восточным Пакистаном. Хотя по площади Бангладеш не больше, чем штат Нью-Йорк, его население превышает 150 миллионов человек. Бангладеш – одна из самых перенаселенных и бедных стран в мире. Миллионы отчаявшихся бангладешских мусульман бежали из страны в Индию, где они возделывают земли в практически незаселенных и непроходимых джунглях Мегхалаи, Ассама и соседних восточных штатов Мизорам, Манипур и Нагаланд. Местным племенам в этих штатах, граничащих с Пакистаном, не нравится это массовое «мусульманское вторжение» на их землю. Объединив свои силы, они создали Объединенную освободительную армию Семи Штатов. Эти северо-восточные индийские племена Мизо, Манипур, Нага и Ассамезы начали ожесточенную кампанию, пытаясь запугать бангладеши и заставить их вернуться на свою мусульманскую родину.

В отличие от северных рек, ни одна из рек, пересекающих центральную и Южную Индию, не имеет постоянной подпитки снегом или льдом. Эти реки целиком зависят от скудных весенних и богатых муссонных дождей, которые идут на протяжении трети года. Поэтому юг страны более засушлив, и там живет меньше людей, чем на северных равнинах полноводных рек. В отличие от Китая, где великие каналы связывают северные и южные реки, Индия уже много лет рассматривает возможность использования своих постоянных водных артерий для орошения юга, но пока ничего для этого так и не сделала. Тогда большую часть пустынных засушливых земель в центральной части Индии можно было бы вернуть к жизни, и преимущественно бесплодные южные штаты Махараштра и Андхра также могли бы жить значительно лучше. Такой монументальный инфраструктурный проект нелегко осуществить, хотя, как и в Китае, в Индии достаточно дешевой рабочей силы в виде крестьян, которые к тому же большую часть года ничем не заняты. Футурологи настаивают на том, что Индия должна начать такой проект в ближайшем будущем.

Три главных реки страны орошают центральную Индию, протекая с востока на запад: Махи, Нармада и Тапти впадают в Камбейский залив. Сурат, портовый город к северу от Мумбая (Бомбея) в устье реки Тапти, был первым городом, где в начале семнадцатого века обосновались британские купцы, начав в Агре скромную по тем временам торговлю с Великими Моголами. Мумбаи в то время был всего лишь чередой нескольких крошечных деревушек, как Калькутта (Колката) и Мадрас (Ченнаи). Ни один из этих великих портовых городов, главных метрополисов Индии, не существовал до прихода англичан. Западные Гхаты формируют горную цепь вдоль индийского полуострова к югу от Мумбаи, создавая таким образом узкую, но богатую водой прибрежную полосу, нижней половиной которой является богатое специями Малабарское побережье, омываемое Аравийским морем. Все остальные великие речные системы Южной Индии текут с запада на восток. Маханади, дословно означающая «великая река», является жизненно важной артерией штата Орисса, а ее более протяженная южная соседка Годавари выполняет ту же функцию для штата Андхра. Но самой могучей из всех великих южных рек является река Тунгабхадра-Кришна, которая, поднимаясь в горы у города Майсур, и затем, извиваясь на протяжении более 1000 миль через сердце всего южно-индийского полуострова, впадает в Бенгальский залив к северу от Ченнаи. Однако еще дальше на юг, ниже бывшей столицы Французской Индии Пудучерри, протекает длинная, но ленивая река Кавери.

С самого начала индийской цивилизации индийцы селились вдоль берегов рек, используя богатые потоки воды не только для поддержания жизни, но и для создания достаточных излишков, чтобы прокормить всех ремесленников, художников, бюрократов, армию и, таким образом, не зависеть от урожая, который давала земля, и все это благодаря богатству реки. Свежая вода и плодородный ил помогали прокормить растущее население к северу и к югу. Везде, где протекали великие реки, возникали и укреплялись широкие и глубокие острова локальной культуры. Тысячелетиями и веками разновидности языка и различные социальные обычаи эволюционировали вокруг этих речных островков цивилизации. Задолго до начала христианской эры большая часть индийцев севера говорила на том или ином диалекте, или на одном из широко распространенных языков индоарийской ветви огромной индоевропейской семьи языков, где классическим является санскрит, а самая распространенная региональная форма языка – хинди, национальный язык современной Индии, на котором говорят на равнинах центрального Ганга. К началу христианской эры повсюду на юге, занимавшем приблизительно треть индийского субконтинента, к югу от реки Годавари, по крайней мере, индийское население говорило на одном из четырех основных вариантов дравидийской семьи языков, которая сильно отличается от индоарийской группы языков. Дравидийские языки являются основными на юге Индии и севере Шри-Ланки, соседнем южном острове, который раньше назывался Цейлон.

Тамильский язык, классический дравидийский язык, до сих пор остается родным языком для более чем 70 миллионов жителей Южной Индии, проживающих в штате, который был переименован в Тамилнад (Страна Тамилов). Во времена Британской Индии штат назывался Мадрас. Глубокие корни культурного наследия, взращенные на богатейшей древней тамильской литературе, включая эпическую поэзию, божественные песнопения и религиозную философию, породили звучавшие время от времени пламенные политические призывы к созданию независимого государства «Дравидистан» еще до независимости самой Индии в 1947 году. Однако всего через 10 лет после получения страной независимости, по указанию центрального правительства в Нью-Дели, границы штатов были изменены, для того чтобы умиротворить дравидов. Были созданы новые штаты: Тамилнад для тамилов, Андхра для телугу, Карнатака (бывший Майсур) для каннара, а также малабарский штат под названием Керала для дравидов, которые говорят преимущественно на языке малаялам. Ярая непримиримая вражда с теми, кто говорит на хинди, на протяжении десятилетий приводила к тому, что каждый год на юге страны жгли индийский флаг и конституцию. Но деятельность дравидийских экстремистов постепенно стала утихать в последние годы правления Индиры Ганди (1980-1984), благодаря ее щедрой экономической поддержке юга страны, а также в некоторой степени из-за того, что центр тяжести тамильского экстремизма переместился на Шри-Ланку. В северной части этого островного государства, составляющей приблизительно треть страны, преимущественно живут индусы-тамилы, а не буддисты-сингалы, которые составляют большинство населения на Шри-Ланке. Север получал намного больше, чем простую моральную поддержку от своих соседей из Тамилнада, многие из которых посылали деньги и оружие, а также помогали готовить растущие кадры тамильских тигров, которые с середины 70-х требовали создания Тамил-Илама (независимого тамильского государства).

Индийцы всех возрастов, проживающие во всех уголках страны, говорящие на всех языках, в общем, абсолютно все индийцы любят свои реки. Перед восходом солнца индийцы идут к ближайшей реке, чтобы искупаться и помолиться. Они совершают ритуальное омовение, набрав воду в медные жбаны и глиняные кувшины, а затем, затыкая ноздри, ныряют с головой под воду, подпрыгивая вверх вниз, подобно резвящимся слонам. Каждое утро многочисленные прачки спускаются к индийским рекам, неся с собой тяжелые тюки грязного белья, которое они бьют о гладкие камни до полной чистоты, а затем красочные сари и белые дхоти[2] раскладывают на солнышке вдоль берега реки, чтобы они высохли.

Религиозные фестивали привлекают десятки миллионов людей к святым городам, расположенным возле рек. Во время фестивалей люди танцуют и молятся в соответствии с древними ритмами индуистского лунного календаря. Во время фестиваля Кумбха-мела, проходящего в городе Аллахабад, люди даже гибнут в ужасной давке, когда толпа пытается достичь воды точно в тот момент, который, в соответствии с астрологическими предсказаниями, является наиболее благоприятным для пребывания в хорошем здравии и для долгой жизни. Река, подобно самой Индии, терпеливо ожидает, молча наблюдая, великодушно прини-мая и глупость, и мудрость людей. Ее щедрость, то чистая, то загрязненная, дает жизнь и забирает ее у своих бесчисленных детей, так же как в индийском эпосе Мать Ганга топила всех своих новорожденных сыновей, пока ее обезумевший от горя муж, царь Шантану, не умолил ее прекратить это варварство. Ганга согласилась и оставила их последнего сына живым, но в наказание за то, что муж заставил ее это сделать, она бросила своего бедного мужа, который так никогда полностью и не осознал, насколько божественной была его жена.