Читать книгу Вектор Пути - Степан Мазур - Страница 2

Около пяти лет назад.

Нью-Йорк.

Гром разрывал небо. Молнии пугали всё живое. Стихия лютовала над городом, заставляя носиться толпы жителей в страхе перед неизведанным. Воспитанные на постоянных примерах ежемесячных Концов Света, люди бросались в панику, насилие и мародерство. Синдром толпы уносил жизней больше, чем разрушения. Разум отступал перед общим мнением. Страхи вырывались наружу и сметали всё подобно торнадо.

Рыжая дева, носящая имя «Лера», упала на колени, хватая Семёна «Леопарда» за штаны. Секира с чмоканьем отвалилась от пронзённой груди и звякнула о мрамор. Это был просто острый кусок железа, напитый кровью и удовлетворённый боем. Железо, созданное неизвестным кузнецом с одной лишь целью – убивать, забирать жизнь.

Прекрасное лицо словно очнувшейся от долгого сна Валерии с немногочисленными веснушками исказилось непониманием. Она не хотела умирать. По губам потекли алые капли. В освобождённых глазах мелькнула человеческая искра. Та самая, которую так тщетно пытался разглядеть Скорпион перед прыжком в окно.

Мелькнула и погасла, незамеченная жёлтыми глазами Леопарда.

Мелькнула и погасла, утонув во мраке страха и боли.

Обоюдном страхе Семёна и Валерии. Страхе совершённого.

Леопард хотел отступить на шаг, но не смог. Только больше не смотрел на ту, которая валялась под ногами. Взгляд шёл над Лерой, в окно. На опаленные «метеоритом» небоскрёбы, на чёрные клубни туч и ослепляющие вспышки молний. Там стихия разрывала мир, гоняла по небу безликих бесов. Те как бестии кружили над людьми, играя с их страхами.

По щекам Семёна бежали крупные слёзы. Они смешивались с кровоподтёками на скулах, щипали кожу, свисали с подбородка и тяжёлыми каплями падали на застывшее лицо рыжей… уже не бестии, но просто девчушки, которая так не вовремя допустила ошибку.

«Всего одну ошибку, за которую пришлось платить слишком дорогую цену». – Промелькнуло в голове карателя.

Её лик разгладился, вновь приобретя чуть вздорное, светлое выражение. Спокойное, каким может сделать его только смерть. И если бы не потухшая искра в застывших глазах, можно было подумать, что она просто задумалась, витая в отдалённых мечтах среди далёких, невесомых облаков.

Она, верно, мечтает, забыв о том, что мечты не сбываются. Только намерения. И её намерение так не вовремя совпало с намерением Эмиссара Золо. Зазвучало в унисон с проводником тьмы.

Тотем леопарда торжествующе забегал по телу, выискивая на предплечье Семёна новое место для ночлега. Зрачки окровавленного блондина посветлели. Моргнув, на мир вновь смотрели голубые, как светлое небо, глаза.

Глаза без радости и жизни. Всё светлое из жизни ушло.

Опустив взгляд вниз, Сёма, не чувствуя пальцев, провёл рукой по лицу Леры. Веки освобождённой покорно опустились. С ними опустилась и некая завеса на него самого. Чёрная, злая и холодная, как зимняя ночь в лесу.

– Любовь и красота такие же враги человека, как холод и смерть, – не своим голосом обронил Сёма и, подхватив Леру за плечи, поставил на ноги. Поставил у мраморной вмятины в полу. Той самой, которая оказалась последним шагом Скорпиона.

«Брат умер – его нет больше в этом мире. Пропали все известные нити связи», – подумал Сёма, и руки отпустили её тело.

Мгновение постояв, тело Валерии наклонилось назад и, чуть распустив руки, освобождено полетело вниз, в свободный полёт высоты. Как птица, ощутившая свободу за миг до смерти, она летела.

Молния запечатлела в мозгу Семёна образ. На всю оставшуюся жизнь он запомнил белое лицо, чуть вздёрнутый носик и капли крови, падающие вниз медленнее тела. Они были легче и не успевали за ним, потому казалось, что падают вверх.

Лера после очередной вспышки молнии растворилась во тьме. Леопард не досмотрел её полёт. Кто-то схватил Сёму за волосы, откидывая от окна, чтобы не шагнул следом, падая с небоскрёба.

Рыжая пропала из виду, отделяясь от Сёмы и прошлого мира. Казалось, навсегда.

Но это был не конец!

Полёт девы продолжался недолго, как и вездесущая тьма. Толчок! Рывок! И Лера открыла глаза в царстве тепла и света. Чернявый ангел с пронзительно-тёмными очами молча смотрел на неё.

Вначале он показался ей Скорпионом, но у любимого волосы были длиннее и вьющимися, а глаза зелёными. И лицо запоминалось. Лик же тёмного ангела запомнить она не могла, сколько не смотрела. Стоило прикрыть глаза, и на разум находила пелена забвения.

Опустишь веки и не можешь запомнить ни одной черты.

И совсем невозможно было определить настроение спасителя. То ли рад, то ли горд, то ли добр, то ли зол. Он был всем и ничем. Существовал и нет. В глазах его невозможно было прочесть ничего.

Совсем ничего!

Ничего не выражало и лицо, которое, порой расплываясь в дымке или лёгком тумане, исчезало, появлялось вновь.

«Что за быстро сменяющий картинки мир? Кто ускорил время?» – Подумала Валерия.

Боль терзала тело, выворачивая наизнанку. Нестерпимые муки в груди прекращались лишь на тот миг, когда холодная длань ангела касалась лба. Тогда боль в спешке отступала, и разум прояснялся.

Периферийным зрением Валерия отмечала, что этот мир не похож на рай. Что свет вокруг – лишь свет солнца. Он разливается по всей белой комнате сквозь большие стёкла-двери и чуть затемнённые стёкла под потолком. А тепло – это тепло окружающего мира и пары белоснежных одеял.

Чернявый ангел ненадолго исчезал. Проходили минуты, возвращался. Но каждая минута казалась её вечностью. Сражение с болью, битва один на один. Горький коктейль ужаса и безнадёжности, печали и ещё раз муки. Вездесущая боль выздоровления.

Её стоны и крики вряд ли кто слышал. Пустая просторная комната, залитая светом, лишь отражала её эхо, возвращала безнадёжный, бессмысленный плач. Но молчаливый ангел возвращался, клал холодную руку на лоб, и мир вновь обретал краски, вновь наполнялся жизнью и смыслом.

Он ничего не говорил. Она ничего не спрашивала. После произошедшего всё казалось бессмыслицей, наполненной пустотой. Лишь долгие дуэли взглядов со спасителем. Сквозь чёрные глаза на неё смотрели тысячи лет истории, тысячи жизней и целый океан боли, в котором её боль растворялась жалкой каплей. Этот бессловесный диалог продолжался всю жизнь, вечность и снова только миг, прерываясь на краткие мгновения тьмы сна без сновидений и бесконечных часов боли, что укладывались в минуты его отсутствия. И никакого больше мира. Ничего нового долгое время. Только как последнее желание ещё и ещё раз увидеть его глаза. Час за часом, день за днём.

– Иштар, – обронил он однажды. – Я не согласен с твоей новой смертью. Ты будешь жить. Ты пробудишься вновь.

«Иштар? Я не Иштар. Я – Лера», – хотела сказать Валерия, но не могла даже пошевелить губами.

Его голос в то же время был музыкой для сердца, лекарством для души. И когда он двигал губами, она жила. Она обретала вторую жизнь. Но стоило голосу замолчать, как он забывался, стирался из памяти. Ни бас, ни баритон, ни фальцет. Что это был за звук? Какого диапазона? Отдать вновь обретённую жизнь, только чтобы вспомнить. Но что с памятью? Почему не остаётся и образа? Это же невозможно! Так не должно быть!

– С тобой я жива, мой ангел. – Ответила она однажды, собрав все свои силы и волю. И не узнала своего голоса. Тонкий писк, за который стало стыдно так, что щёки налились красным. Но что толку? Смущение перед ангелом скрыть невозможно. Он всё видит, он вездесущ!

– Ан-гел, – по слогам обронил он в тот день, впервые отведя от неё взгляд. Спаситель словно задумался, перебирая осколки в неизмеримом океане воспоминаний. Спустя некоторое время ответил. – Это слово ново. И давно потеряло свой истинный смысл. – Рабы Велеса с некоторых пор. Не более.

– Архан-гел? – вновь теряя голос, спросила она, только бы продолжить разговор, только бы он не молчал и говорил. Неважно что. Просто говорил. И смотрел. Не отводил глаз. Этих глубоких чёрных провалов. Будь здесь, не уходи! Молю же тебя!

– Рабы более высокого плана, пойманные на обещании. Оставь попытки домыслов. Я сам тебе все расскажу. Я родился не гелом, я родился легом. И давно стал Арлегом. Это слово почти забыто, перевёрнуто с ног на голову со времён нового Велеса.

– Но… ты же ангел! – Неизвестно почему, но по щекам Леры вдруг потекли слёзы. Обидные, горькие слёзы. Не хотелось верить, что спаситель именно ангел!

– Гелы – падшие, низвергающие, тюремщики, смотрители. Контрактники душ. Ангелы смерти, карающие, единоличные хранители, собиратели и мучители. В твоём понимании это – демоны. Но я помню истинное значение слов, корень. У меня были хорошие учителя: опыт и боль. – Он говорил медленно, весомо. Слова свободно витали по комнате и бились о блоки в голове, в которой упорно не укладывались многие вещи. Ангел и всё тут! Другого быть не может!

– Тогда… Тогда научи и меня… Через боль! – Лера, забыв про слёзы и эту самую боль, рванулась к нему, пытаясь обхватить, обнять. До смерти захотелось ощутить тепло. Хоть чьё-то тепло. Его так не хватало внутри. Что-то должно заткнуть ту холодную дыру в груди, через которую всё это тепло исчезло, вытекло, растаяло, испарилось!

Но стоило сделать рывок и в грудь как будто снова воткнули секиру. Хрустнуло, рот наполнился солоноватым и по щеке, вместе со слезами, потекла кровь. Сердце сжалось в приступе боли. Лера ощутила, как теряет сознание.

– Жизнь и боль – мои учителя. Самые лучшие и настоящие, – повторил Меченый, впервые за тысячу лет нахмурившись. – Они и тебя научат.

Глаза Арлега закрылись вслед за её глазами и руки нависли над её ранами. Предстояло отказаться от части себя, чтобы вспомнить, что значит лечить, восстанавливать, отдавать, оживлять. На ум пришло одно из древнейших своих имён – «Савитар». Живитель душ.

За двенадцать тысяч лет с момента воплощения предстояло взять в ученики третьего. Третьего после Иштар и Волха. И по странным условиям Игры, душа одного из своих учеников отчасти вернулась вновь.

«Чего же хотела добиться в посмертии Иштар? Ей позволили, что самое странное. Значит, не всё в порядке в высших мирах». – Промелькнуло в голове Меченого.

* * *

Четыре с половиной года назад.

Валерия.

США. Майами.

Он открыл стеклянную дверь на балкон, и в комнату ворвался свежий бриз. Ласковой рукой прошёлся по щеке, и тело невольно вздрогнуло от ощущения нежности. Такое приятное ощущение после месяцев боли трансформации.

Человек в чёрном подошёл к кровати и рывком отбросил одеяло, оставляя на белоснежной простыне обнажённой. Но стыда не было. Только не перед ним.

– Всё, Иштар, время болезни истекло. Твои локоны черны, как ночь.

Он протянул появившееся в руке зеркало.

– Время набираться сил. Скоро придёт время первых уроков.

Валерия слабыми руками взяла зеркало, и дыхание перехватило. На неё смотрела чернявая темноглазая дева с бледными, шелушащимися губами. Взгляд растерянный, встревоженный и уставший. Полное внутреннее опустошение.

Разве это она?

– Чёрные… как ночь… – повторила она, припоминая свои некогда рыжие, как огонь локоны.

– Это последнее, что у тебя останется от боли трансформации, обещаю.

Он легко подхватил её с кровати и понёс к балкону. Лера и сама не ощущала своего веса. Лёгкая, как пушинка. Голова кружится от слабости и смещения в пространстве. Сколько она пролежала так?

Солнце слепило. Приятная сухая жара после постоянно вентилируемого, очищенного и насыщенного отрицательными ионами воздуха закрытой комнаты.

Осторожно поддерживая тело, Меченый опустил ноги Леры и придал ей горизонтальное положение. Кровь отлила от головы и дева едва не упала. Повисла на плече спасителя, как лёгкая шаль. Ноги напротив, покраснели. Вскоре их защипало от прилива крови.

Лера стиснула зубы и заставила себя держать равновесие. Стараясь не упасть, облокотилась на поручень. Взгляд перевалил за балконную перегородку.

Третий этаж. Огромный дом. Внизу целый сад, зелёная терраса, фруктовые деревья, высокие заборы. Но за ними видно море, пляж. Народу немного. То ли океан холодный и не сезон ещё, то ли пляж закрытого типа. Частная территория.

Всё хорошо. Взгляд радуется зелени, в воздухе витает запах цветов, фруктов. Бледную кожу щиплет солнце. Спаситель рядом. Его руки крепко поддерживают, не дают упасть. Ощущение заботы и нежности продолжало разливаться по телу. Пропал даже стыд нагого тела.

«Для Него он давно пропал. А когда Он рядом, то кого стесняться вокруг? Он господин, он повелитель… Он центр – Вселенной».

– Теперь ты будешь учить меня? – Робко спросила она, кляня себя за трусость и моля любого из богов, чтобы ответ Его был лишь тем, о котором трепещет сердце.

– Нет, мне рано учить тебя. Через пару дней в дом приедет Гарда. Она будет твоим первым наставником.

– Гарда? Это имя?

– Имя? Нет. Всех имён этого существа я бы не упомнил. Эта сущность слишком долго бродит по мирам.

Лера ощутила, как от его слов холодный ком перевернулся в груди. Стиснув зубы, схватила новую эмоцию под контроль.

Спаситель не будет с ней нянчиться всегда. Это верно! Пора брать себя в руки. И никогда, теперь точно никогда больше не выказывать страха или неуверенности.

В прошлый раз это плохо кончилось.

«Сущность, так сущность. Лишь бы Он был рядом».