Читать книгу Из грязи в князи - Степан Мазур - Страница 2

392 год имперской эпохи.

Лето третьего месяца.

Деревня «Старое Ведро».

Полуденное солнце кусало голые плечи, щипало шею. Лёгкий ветер бегал по коротким и чёрным, как северная ночь Ягудии, локонам малолетнего Андрена. Изумрудные глаза подростка цепко следили за движениями оппонента. Рёбра разрывало от тревожного сердца. Лёгким катастрофически не хватало воздуха. Биться на мечах с рослым, здоровым мужиком было не под силу двенадцатилетнему пареньку.

Как же он устал каждый день доказывать право на жизнь в деревне, даже не отмеченной на карте Империи. Как остро не хватало сил на ещё один замах мечом.

Запястье больно выламывало от каждого удара. Приходилось всё больше уклоняться. Кусок металла в руке, называемый по насмешке «клинком», не позволял этого сделать с нормальной скоростью. Хотелось его выбросить и сбежать. Но нельзя… Чувство собственного бессилия давило паренька к земле, забирало последние силы и погружало в отчаяние.

Андрен был на грани срыва. Слёзы едва удерживались в больших, ясных зелёных глазах. Подросток терпел, сколько мог. Только так можно было избежать порки и удара в лицо от отчима вместо ужина.

– Тебе уже двенадцать, выродок. Двенадцать! А ты до сих пор не можешь владеть мечом хотя бы на уровне жалкого крестьянина! Видят боги, ты ничтожный боец! – Кричал Рэджи, брызжа слюной.

Мальчик молчал, стиснув зубы. Лучше терпеть. Не обращать внимания на поток грязи, который вновь и вновь лился из смрадных уст человека, которого нельзя было назвать родным даже в страшном сне.

Тяжелые, колкие слова сыпались на Андрена без конца и края, убивая всю уверенность в собственных силах. Десятник Рэджи Головань в довершении слов как всегда доказал свою непогрешимую уверенность мощным рубящим ударом. Мальца отбросило в траву. Меч так и вовсе улетел на несколько шагов, воткнувшись остриём в землю.

Рыжеволосый деспот навис над пацаном и заржал на зависть всем коням. Отставной служивый легионер в последнее время каждый вечер развлекался подобными показательными боями, теша самолюбие. Никто на деревне ему был не указ. Всех здоровых мужиков последний императорский приказ забрал на новый призыв.

Границы не спокойны.

Даже для своих малых лет Андрен хорошо понимал, что никого другого Рэджи победить был просто не в состоянии, даже если противнику завязать руки. А на войне «Сожжённого города[1]» он стал десятником по нелепой ошибке или… непроходимой глупости сотника. Выжить там уже означало получить звание. Но ведь выживают, и трусы, и дезертиры.

– Вставай или зубы выбью! – Подстегнул голос отчима, отсекая мысли.

Испугавшись, подросток резво вскочил. Тон десятника из рассерженного превратился в гневный. А глаза стали тёмными, чужими, злыми, как северная ночь.

Время шуток кончилось.

Рэджи подошел вплотную, замахнувшись мечом над головой. Андрен рефлекторно воздел руки над головой, направив дрожащие ладошки в сторону деспота. В голове прокрутились образы костра, войны, всполохи пламени, крики солдат, плач матерей. В деревне в каждой семье были потери, и каждый день селяне рассказывали о пламени войны. Ватаги ребятни слушали, развесив уши, и пересказывали друг другу в то время, когда удавалось хоть немного отдохнуть от работы на полях и по хозяйству.

– Подними меч, сучонок!!! – Взревел отчим. – Тебя любой зеленокожий с говном сожрет и не подавится!!! Дай ему отпор!!!

Вместо отпора Андрен ощутил, как мокнут штаны. А вот руки наоборот обожгло чем-то горячим. С ладошек посыпались светлячки, отчего малец стал мочить штаны ещё быстрее.

Рэджи округлил глаза, глядя на редкие искры, посыпавшиеся с ладоней пасынка. Первейшие зачатки магии огня!

Половина искр потухла, не долетев до цели, другая же немного опалила рыжие волосы, бороду и усы бравого десятника.

Андрен ощутил, что запахло, как на скотобойне. Причем не только от его штанов.

Опешивший отчим застыл, потеряв дар речи. Десятник неожиданно для себя растерял весь запас ярости перед «манекеном» для битья.

Не веря глазам своим, Рэджи скосил глаза на шевелюру. Удивлённое лицо вытянулось, словно неизвестный потянул за уши. Отчего он стал похож на тяглового осла. Андрен не смог удержаться и захохотал. Истерика подводила его к двум желаниям: убежать к реке и как следует запомнить выражение лица отчима.

Мгновение замешательства отчима прошло. Сказалась военная выучка. Зычный голос отставного служаки воскрес. Секунды спустя десятник Империи уже гремел, как раскаты грома:

– Проклятый магик! В Старом Ведре нет места выродкам! Это наследственная деревня рубак его величества и добропорядочных крестьян, которые обрабатывают землю своими руками, а не бормочут заклинания, обссыкая штаны. Пошёл вон отсюда!!! И даже не думай порочить честное железо и кропотливый труд! Ты жалкое, ничтожное существо, валишь в Академию не-ме-для!!!

Языком отчим владел гораздо лучше меча.

Андрен улыбался и никак не мог убрать с лица нелепую улыбку. Размазывая по щекам слезы, он осторожно отошёл на безопасное расстояние и, не спуская глаз с противника, вытащил из земли меч. Внимание – прежде всего. Штаны потом.

Последние слова отчима не сразу проникли в сознание.

«Бредит что ли? Как он может меня отпустить в Академию?», – подумал мальчик: «Кто тогда будет работать в поле, собирая урожай, да за скотиной следить?».

Но что-то внутри подсказывало, что Рэджи обронил те слова не случайно и мальчуган не мог поверить своему счастью. С тех пор, как от «Серой лихорадки[2]» умерла мать, ни одного дня спокойствия. Сплошные тирания и насмешки. И вот…свобода?

Отчим Рэджи никогда не понимал «тонкой силы», но как любой нормальный мечник, побаивался людей в мантиях. Люди, что с помощью лишь слов или жестов были способны прорубать широкие дыры в строю латников как требушеты дыры в стенах крепостей, внушали уважение. Но гоблины бы с ними с этими магами. Больше всего Рэджи ценил звон монет. Академии охотно отсыпали горсть серебряных или золотой за учеников со способностями. Недобор был не только в армии. И чем реже были магики, тем больше они были в цене.

Так же десятник прекрасно знал, что магики в Империи давно столь немногочисленны, как в былые годы.

«Одним выродком больше, одним меньше. Все деньга будет звенеть в кошельке. Не пришибить бы только его до утра, а там с телегой и запиской поедет под очи наставников от его имени. Даром он что ли первый человек на деревне?».

Рэджи и не знал, что делают с магиками за стенами академий. Поговаривали, что трупы неспособных бородатые мужи в балахонах скидывают прямо в сточные канавы, а прочих своевольников закатывают прямо в стены академий. Чтобы крепче стояла. Одно обычные люди отмечали точно – входило магиков за стены академий больше, чем выходило магов.

Магия полна опасностей. Магами станут немногие.

«Чем больше сгинет, тем лучше», – подумывал отчим, глядя в спину Андрену. Тот уже припустил к реке отмывать штаны.

«Хоть меч с собой прихватил. Не все уроки прошли даром за эти годы вечерних наставлений».

– Всё Мэги. Её басней наслушался, Провал ее забери, – сказал под нос десятник, положив на плечо меч и поковыляв хромой походкой домой. Ноги понесли от пригорка к родной калитке.

Рэджи до ужаса боялся старой Мэги. Поговаривали, что травяная ведьма может использовать волжбу и из арсенала Тёмных. Как любая женщина её лет. Иначе как ей прожить без малого сто лет?

– Я вернусь, Рэджи! – Повернувшись, обронил пацан. – Когда-нибудь ты будешь бояться меня пуще огня! – Отчим его уже не слышал. Гордые слова разбрасывал ветер. Но боги помнят все сказанное. Человеку остается только подтвердить слова делом.

Андрен, убедившись, что никто не смотрит, даже погрозил кулачком, затем закинул клинок в перевязь за спиной, и вновь сорвался в бег. Пробежав поле и подлесок, он достиг реки. Многочисленные притоки могучей Северянки набирали здесь ход. Спокойная вода была теплой у поверхности и холодной у ног из-за своих многочисленных ключей. Те били из-под земли, неся чистую, как слеза младенца воду к стенам столицы.

Малец остановился, стягивая верхнюю одежду и ветхие ножны. Теплая вода приняла его по пояс, зайдя еще глубже, он принялся отстирывать штаны, попутно игра с водой, вздымая в небо брызги и не забывая себе напоминать, что вернется в деревню величайшим магом. А подлый отчим будет стоять на коленях, прося прощение.

– О, да! За это стоит пролить семь потов в любой из Академий! – Воскликнул магик, потирая ссадины на плече от неудобной перевязи с оружием. Оружие было у каждого мальчишки в боевой деревне, только у всех ножны были на поясе, а ему от любимого отчима достался клинок такой длины, что иначе как за спиной носить было невозможно. Грубая веревка из пеньки вместо перевязи тоже терзала плечо.

Рэджи выбрал самый старый, тяжёлый, неудобный и, конечно же, наиболее дешёвый клинок. Да и то лишь потому, что смотровые люди следили за наличием оружия у населения «боевых» северных деревень. С каждым годом те опускались всё южнее и южнее. Север нещадно вырезали зеленокожие, стаями разбойничьих шаек забираясь всё дальше к столице. Никто точно не знал, сколько их по лесам. Редкие дозорные часто не возвращались из чащоб, а стоило отправлять в леса когорты и легионы, как разбойников и след простывал.

Бесследно пропадали в лесах дровосеки и собиратели дикоросов. Случалось, и волки выходили в поле. Потому каждый человек мужского пола после двенадцатой зимы должен был иметь при себе и владеть хоть одним типом холодного или стрелкового оружия. Так постановил император, после последней схватки с ордами дикарей. Женщин так же охотно учили владеть оружием, «коли было на то у них стремление» – предписывалось в постановлении.

Андрен слышал, что людская Империя окружена врагами, взята в кольцо и войны разрывают её на куски уже не первую сотню лет. Границы каждую седьмицу тревожились по всему периметру. То самые причудливые твари придут с Волшебного леса, то у северных варваров новый выводок требует крови возмужания. В любой момент зеленокожие переходят порубежье, просачиваясь то стайками, то целыми отрядами, и срываясь в сечу набегов. Встреча крестьян и головорезов – хуже шутки богов не придумать.

Как говаривал Рэджи вечерами у печи перед сном, «самые сложные времена наступят, когда прорвут кордон Храма орды Свободных». А про Море можно не думать вовсе. «Пиратские фрегаты наверняка потопят ещё не один торговый барк прежде, чем неповоротливые конвои из галеонов научатся полноценно защищать товары из земель Баронств и Графств», это говорили уже перекупы на рынке, пока не боялись отправляться на север за провизией. Да в последние годы местным самим приходится становиться торговцами, отправляясь в долгий путь до рынка Мидрида.

Не все возвращались.

Мальчик вздохнул. Война. Легионы Империи никогда не находятся в полном составе. Дети не успевают расти, чтобы взять в руки меч, топор, лук, алебарду или копьё. Четыре века Империя людей стоит на своих рубежах и все четыре века её терзают соседи. Так что Андрену почти совсем не с кем было дружить… кроме Чини, конечно!

– Чини!!! – Закричал подросток во весь голос. Окрылённый новыми надеждами, даже не высушив отстиранную одежду, он побежал вдоль берега искать ту, кого с уверенностью мог назвать другом. Правда, женского пола. Но друзей не выбирают.

Русая, длинноволосая девушка по имени Чини, с такими же зелёными, как у Андрена глазами, не заставила себя долго искать. Она как всегда чертила старым отцовским ножиком ничего не значащие для Адрена знаки под ветхим заброшенным мостом. Он уже век как был перекинут через деревенскую протоку. Едва рисунок доходил до своей завершённости, то ли шутки ради, то ли целенаправленно, Чини приказывала подняться большой волне и затереть их.

Вода её прекрасно слушалась. Подруга даже умела вызывать мелкие бурунчики на небольшой глубине воды. Но об этом никто не знал, кроме Андрена и Мэги, у которой жила магик. Оба хранили этот секрет в тайне.

«Как бы чего не вышло», – говаривала старая ведьма.

Андрен, наблюдая за манипуляциями с водой, в восторге говорил подруге, что когда-нибудь эти бурунчики обязательно станут жуткими смерчами и водоворотами. С необычайной лёгкостью они потопят огромные корабли пиратов на самом Море. Перекупщики на погосте[3] говорили, что воды там больше, чем занимает весь их лес вокруг деревни.

Слухи! Разве такое возможно?

Сельские жители давно перестали пользоваться старым, узким деревянным мостом, который давно подгнил. Выше по течению построили небольшой, каменный, более практичный. По каменному новострою мог проехать целый разъезд тяжёлой конницы или две гружённые поклажей телеги с продовольствием, которые доставляли провиант на рынки столицы. Здесь же, под старым, заброшенным мостом, где едва проезжала пара конных воинов в полном боевом облачении или одна телега, двое сирот-мечтателей устроили своё укромное место, унаследовав его от старших приятелей, когда тех призвали на службу. Теперь это было их «коронное место». По праву наследия.

Но пусть их место останется богам! Мечты сбываются – они едут в Академию! Жизнь налаживается!

«Какая только академия это будет? Понятно, что не Единая. Ближе всего расположена Академия Воды. Туда и зашлют. Конечно, это не Академия Огня, но тоже ничего. Все лучше, чем растить картошку или торговать морковкой на рынке. И точно лучше, чем терпеть издевательства Рэджи». – Считал Андрен.

Эмоции настолько захлестнули мальчугана, что, подобравшись к подруге, он завопил на ухо изо всех сил:

– Чини!!! Мы едем в академию!!!

Подруга, просиживая на берегу в спокойных думах штаны, никак не ожидала крика. Чини резко подскочила и забежала прямо в реку, занырнув от испуга с головой. Неконтролируемый страх девочки моментально вызвал внутренний магический резерв.

И тут Андрен понял, что не стоит пугать магика. Уставший бежать и давно не кричавший (уже пару лиг, поди) он вновь раскрыл рот, чтобы во всех подробностях донести весть, но словно онемел. Из воды возле Чини поднялся прямо в небо огромный смерч, размерами своими грозящий разнести ветхий мостик.

Столб воды разделился на четыре равные части, каждая из которых обросла парой-другой могучих рук. Сжав массивные водные пальцы в кулаки, эти длани устремились к угрозе для хозяина – Андрену. Заодно не забывая разнести мост, как таран старые ворота.

Малец застыл, глядя на неминуемую смерть. То, что секунды назад было простой, смирной речкой, сейчас превратилось в нечто огромное, незнакомое и сулящее явную гибель.

Андрен закрыл глаза, приготовившись к самому худшему.

«О боги. Что за напасть? Наградить радостной вестью и в этот же день забрать жизнь», – мелькнуло в чернявой голове перед смертью.

Секунда, вторая, третья…

Ничего не происходило.

– Эй, ты чего? – Послышался знакомый, писклявый голос Чини. Самый девчачий из всех, с которыми Андрен имел дело.

Приоткрыв один глаз, уже приготовившийся к смерти подросток, увидел мокрую с головы до ног девчушку. С Чини ручьями стекала вода. Смерча вокруг не наблюдалось. Всё та же спокойная речушка, по которой плыли бревна и доски моста, куда ни глянь.

– Что с мостом? – Удивилась Чини. – Рухнул от твоего крика?

Облегчённо выдохнув, Андрен открыл второй глаз и поражённо присел на берег. Резкая угроза смерти сбила парня с толку. Растерял все мысли.

– Да что мост? Где этот водяной столб? – Выдавил из себя Андрен.

– Кто? – Обронила Чини, выжимая воду из волос. – Какой ещё столб?

Для потенциального мага воды никакого водяного столба или водного элементаля, как прозвали бы его более опытные маги, не было. Он исчез, рассыпавшись мириадами брызг, едва Чини вынырнула на поверхность. Нити неосознанного управления лопнули, едва магик пришла в себя и снова начала контролировать свои действия. Но юная особа об этом даже не подозревала.

Андрен протер глаза, провожая взглядом обломки досок на воде.

– Слушай, Чини… похоже, что мы станем магиками.

– Я то да. Но ты? Чья бы корова мычала. С чего вдруг? – хмыкнула подруга.

– Я отчиму бороду опалил. Я тоже магик. Будущий маг огня. А ты маг воды. Это ежу понятно. Мы равные!

– Бороду Рэджи?! – Удивилась девочка. – Как он тебя надвое не перерубил?

– Он боится магов. Здорово, да? – Гордо выпятил хилую грудь малец.

– А не брешешь?

– Ни в жизнь!

– Тогда точно, мы оба поедем в академию. – Похлопала друга по плечу Чини и ненароком добавила. – Мэги хотела меня завтра отправить.

– Завтра? Без меня? – Насупился Андрен. – Ты собиралась об этом рассказать?

– Собиралась. Позже вечером. – Отвернулась Чини.

Ничего себе, лучший друг противоположного пола чуть деру не дал.

– Тебя теперь в два счета отпустит вместе со мной. – Примирительно улыбнулась Чини, вновь вопернувшись. Два зуба торчали изо рта слегка отогнутые, с большим промежутком меж резцов.

Оба посмотрели друг на друга и бросились в пляс.

– Мы едем в Академию Воды!

– А, там может, и до магов доживём!

– Ничего себе! Магов!

– Академия! Ура!

Подростки были сиротами. Отцов потеряли на войне «Сожжённого города», матерей забрала «Серая лихорадка». Как говорила Мэги про отцов, «с сечи мало кто вернулся в родную деревню. Ещё меньше выжило женщиин в ожидании мужей. Боги взяли жертвы людей, не спрашивая разрешения. Великие регулировали вечный баланс. Имперские смотровые собрали солдат, и повели на север, ничего не объясняя простому люду. А тем, кто вернулся, уже нечего было сказать».

Матерей же своих Андрен и Чини тоже почти не помнили. Эпидемия скосила пол деревни вскоре после прекарщения войны. От прошлого лишь у Чини остался отцовский полковой ножик. Андрену приходилось довольствовался лишь рассказами старой Мэги «о почтенном вояке Хафле».

Старая травница, единственная на всё село обладательница магической силы, после смерти родителей взяла на воспитание Чини, а Андрена устроила к Рэджи. Не со зла, а лишь потому, что доброта её не могла обеспечить обоих. Годы брали своё, две трети их которых она путешествовала. В земли Империи травница пришла из Ведьминого леса много лет назад. Селяне говорили, что «так велят ведьмам законы – нести мудрость в чужие земли. Уходить из лесу, когда ощутят к тому тягу, чтобы передавать знания в люди».

Правда это или нет, Андрен не знал. Но люди охотно принимали ведьм в селениях. Те лечили людей и скотину, принимали роды, ваяли обереги для защиты от злых духов и амулеты для удачи на рыбалке или охоте. И знали они всё-всё о погоде и добром урожае.

Высохнув, оба магика помчались прощаться к единственному человеку, который относился к ним в этой деревне с толикой тепла. За разговорами у старой Мэги и провели весь вечер, а когда стали готовиться ко сну… на улице послышались крики.

В деревне Старое Ведро дома стояли не слишком кучно. Но Андрен, который первым выбежал на улицу «на слух», легко заметил горящий дом на соседней улице. Нужно было быть слепым, чтобы не заметить, как огонь факелом в небо уносил нажитое добро старого мясника. Рядом пламя пробовало благодатную почву соломенной крыши мельника. По улице словно поползла огненная змея, цепляясь за крыши и заборы соседей. Дым закрыл полумесяц.

Но это было лишь полбеды. Кто-то поджёг дома!

– Назад, Андрен! – закричала Мэги. – Орки прорвали восточный рубеж Империи!

Андрен не хотел назад. Закрыть все двери и ставни, когда дикие зеленокожие поджигают дома – не лучший способ спастись. А огонь манил его. Не было красок ярче в ночи. Пламя затмевало луну и звезды. Что им беды засечных «боевых» деревень?

Чини выбежала на улицу следом. Казалось бы, малявка десяти лет от роду, могла спрятаться от орков, просто упав на землю. Но деваха просто не могла сидеть спокойно на месте, когда вокруг творился ужас.

Орки быстро приближались, хватая людей и убивая немногочисленных защитников, которые пытались дать им отпор, выбегая навстречу с вилами и топорами. Таких глупцов оказалось не много. Более опытные старики, коих в деревне осталось большинство, предпочитали рабство, сдаваясь на милость налётчиков. Удар кулаком в лицо или рукояткой топора по затылку – не худшее, что может случиться в жизни. Молодые селяне, которые готовы были гибнуть под оружием зеленокожих, служили на дальних границах.

Андрен, как совсем юный представитель этой поросли, воинственно потянул из ножен тяжелый и жутко неудобный меч.

Нет, он не глупый, трусливый старик. Он будет биться с врагами Империи!

Первый орк показался в ореоле света, который давал огонь. Зеленокожий нёс факел и топор. Факел полетел в сторону дома Мэги, а топор воинственно посмотрел в сторону мальца.

– Уарх! – Послышалось от орка.

Андрен понятия не имел, что это значит. Не нашёлся, что ответить.

Страшный, уродливый орк, весь в лохмотьях и с настоящим черепом на поясе, быстро приблизился к человеку и рубанул топором сверху вниз. По рукам больно ударило. Меч Андрена упал на землю. По рассеченной коже потекла кровь. Задело не сильно, еще и собственным клинком, но ноги как окаменели.

Орк рявкнул, обдав смрадным дыханьем и пнул ногой в грудь. Мальчик отлетел спиной на землю.

Закрыв глаза, Андрен приготовился умереть. Штаны вновь предательски намокли. А вместе с тем по щекам побежали слёзы.

– Ох и не рубака, не рубака я! – Зашептал горячо Андрен, понятия не имея, что он в свои двенадцать лет может сделать с толпой орков, напавших на деревню. В мыслях всё было иначе. Да где они мысли то те?

Паренёк уже и не видел, как корни растений оплели ноги орка, не давая ему сдвинуться. Мэги сознательно водила посохом перед собой, делая свободной рукой магические пассы. Глаза её были закрыты. Она видела без них.

Орк непонимающе дернул ногами, а затем завопил изо всех сил, когда земля перед ним разверзлась и начала поглощать его, не выпустив ни ног, ни торса, ни рук, а затем пожрала и голову.

Чини тоже не желала стоять на месте. Если раньше она потушила брошенный факел водой из бочки, которая стояла возле желоба, то теперь из той же бочки появился водный элементаль и бодро зашагал в сторону толпы орков. Те сбежались на крик товарища.

– Урук хар! Урук хар! – Закричали орки, разбегаясь. Только двое из них бросились на водного элементаля. Один швырнул топор странному мокрому врагу в однородную голову. Та сливалась с плечами. Но топор безразлично пролетел сквозь толщу воды и упал позади элементаля.

Второй зеленокожий оказался более смел и решил атаковать вплотную. Элеметаль захватил его голову, погружая её прямо в руку. Орк пошёл пузырями, не в силах ни вздохнуть, ни освободиться от странной хватки.

Элементаль лишь удлинил вторую руку и захватил очередного орка. Та же хватка постигла и его. Те же пузыри появились изо рта бедолаги. Через мгновения оба орка перестали дергаться, утонув посреди пылающей огнём деревни.

– Водный маг, – прошептала Мэги и, обессиленная, упала на колени. Глаза ведьмы потухли. Сила ушла. Руки задрожали.

Но биться больше было не с кем. Орки бежали, похватав с собой часть сдавшихся людей и добычи, сколько могли унести. С южной стороны деревни уже доносились раскаты трубы: прибыли легионеры Империи.

Оглянувшись, травяная ведьма увидела Чини, лежащую возле бочки с водой. И Андрена, который сидел рядом с ней. Он хотел привести подругу в чувство, но больше баюкал окровавленную руку.

– Тётушка Мэг, я не справился. Я плохой рубака. Рэджи был прав. Я – неудачник.

– Никто не сделал бы большего в твои годы. – Ответила старушка. – Но ты был здесь, а десятника в бою я не видела. Ты выступил на врага, как и подобает бравому имперцу. Просто враг оказался сильнее. Но ты вырастешь и станешь грозой всех зеленокожих. Правда, Андрен?

Мальчик кивнул:

– Мне бы коня. Ух, я бы им показал!

– Кавалерия не полезет в лес, – мягко улыбнулась Мэги. – Наши чащобы ночью стали небезопасны. Идём, надо перевязать твою руку. Поможешь мне занести Чини домой? У меня совсем нет сил.

– Это ничего! Я сам! – Андрен подхватил подругу подмышки и потащил в дом почти волоком. Большего одной рукой он сделать не мог, но очень хотел помочь. – Кто это были, тётушка Мэг?

– Одичавшие Зеленокожие. Орки и полуорки.

– Полуорки?

– Потомки первых украденных имперских женщин. Когда орды зеленокожих стали прорывать кордоны и засечные деревни, появились слухи об ублюдках, которые прижились в лесах. Зеленокожие воруют женщин, плодя полуорков. Мужичин едят. Детей меняют на невольничьих рынках в Диких Землях. Дикий народ, жестокий и беспощадный. – Мэги устало закрыла дверь на щеколду и закрыла ставни. Зажгла лучину. Огонёк рассеял сгустившийся мрак.

– А что же наши солдаты? Почему мы не перебьем орков?

– Карательных отрядов из легионов не хватает на то, чтобы прочесывать каждую лигу леса. А где орки, там и шайки разбойников всех мастей. Они часто избегают правосудия, просто выкупают себя у легатов. Имперцы ослабли. Все ищут выгоды, желая уцелеть в этом бардаке. Потому одним смерть, другим золото. Это жизнь, Андрен. Императору уже не под силу изменить этот уклад. Он латает дыры на границе дольше, чем появляются новые.

Андрен посмотрел на бледное лицо подруги. В свете лучине казалось, что Чини не дышала.

– Чини взяла воду из бочки. – Припомнил малец. – А что, если бы она использовала колодец? Элементаль был бы больше?

– Андрен, у нас нет колодца. – Напомнила ведьма. – Возможно, она и спасла бы всю деревню. Водные маги могущественны. Они нужны Империи. Поэтому я отправляю её учиться в Академию Воды. Но быть может, ей не хватило бы силы, и не появился бы никто. Это ведомо лишь богам. Наше будущее в их руках.

– Но тётушка Мэг, я тоже маг! Я опалил Рэджи бороду.

– Огневик? – Мэги обхватила мальчика за хилые плечи, подвела к лучине и с сомнением в голосе сказала. – Покажи это. Вот едва тлеющий фитиль. Напитай его силой. Разгони темноту. Заставь его вспыхнуть ярче. Это под силу любому огневику.

Андрен кивнул и приблизил руки к фитилю. Попытался представить мощное пламя, горящие крыши домов, но… ничего не вышло.

Мэги устало вздохнула:

– Малыш, тренируйся больше с мечом. Деревне нужны стойкие защитники. Не всем воложбой владеть.

– Но я вправду огневик! Тётушка Мэги, дайте мне ещё один шанс!

Послышались разговоры, шаги. В дверь требовательно постучали.

– Мэги, старая карга! Почему у твоего дома вкопан в землю орк? Ты приманила к нам зеленокожих?! – Голос Рэджи невозможно было не узнать. – Не они ли пришли мстить за своего?!

Ведьма отворила дверь, с ходу огрев десятника по голове посохом.

– Что ты несешь, старый дурак! Это был один из нападавших. Ещё раз услышу подобное обвинение в свой адрес, и в землю будешь закопан ты, трус!

– Я трус?!

– Где был твой меч, когда пришли зеленокожие?!

– Да ты белены объелась! – потирая шишку на лбу, закричал десятник, отступив на два шага. – Я побежал подавать сигнал легатам!

– Дети подают сигнал, когда взрослые берут в руки оружие! – Ответила Мэги, наступая на Рэджи. – Или эта поговорка не для тебя, вояка?

– Дикая баба! Ох и доберутся до тебя светлые, ведьма! Все твои ритуалы на чистую воду выведут! – Пообещал десятник, отступая от дома. – А что людям не помогаешь, так тебе припомнят!

– Я не помогаю? Я детей сберегла!

– Да что твои дети, если людям жить будет негде!

Десятник ушёл. Ведьма осмотрелась в полисаднике. Уцелевшие жители деревни в конце улицы тушили дома. Вёдра передавались из рук в руки. Люди встали цепочками. Кто с плачем, кто с грустными лицами, все работали как один.

По павшим и украденным утром слёзы лить будут.

Мэги вновь закрыла дверь. Её годы не позволяли ей много работать. Да и дети не помощники: одна без сил, второй раненный. Но кому доказывать? Не тому ли, кто не желает слушать голоса разума?

Лишь на заре в деревню вступила когорта Четвертого легиона. Жители деревни выстроились перед легионерами в две шеренги: перемазанные сажей, с повязками и сонными лицами, они хотели лишь покоя. Но не будет покоя, пока деревня не опустеет от рубак его величества.

Рэджи стоял среди селян в числе первых. И не были грязными его руки или лицо. Где пропадал он всю ночь? Ответ знал только он. Недобрым взглядом смотрела на него ведьма. Прочим людям и без того хлопот хватало.

– Именем императора в Резервный легион объявляется новый набор. – Не стал церемониться капитан легатов. Усатый, толстый дядька на коне даже не покидал седла, лишь бросил в пыль улицы отсеченную голову полуорка. – Зеленокожих догнали, изрубили. Бояться вам больше нечего. Служите достойно. Семью прокормите.

– А где пленные?

– Не было никого. – Отрезал капитан. – Уставшее лицо безразлично окинуло сельских жителей, отмечая уцелевших мужчин.

– Как это не было? Муж то мой с ним убёг. – Подала голос старуха.

– С ними убёг или от тебя, то дело десятое. – Вновь обрубил капитан и прошёлся вдоль селян. – Ты, ты, ты и ты. Шаг вперёд… Что же хилые такие?

Солдаты, выстроившись рядом с капитаном пешими вокруг пары повозок, подхватили под руки моложавых стариков и усадили в повозки. Часть их них была с сединой в бородах или лыса, но в эту осень это никого не заботило. «Урожай собран. Авось, перезимуете», – отвечали легаты на все вопросы.

– Моему сыну нет четырнадцати весен! – Закричала жена мельника, бросаясь на легата в безуспешных попытках отбить единственного молодого среди стариков. – Почто детей в солдаты берёте?

– А теперя можно, – вяло отмахнулся капитан. – Из-за нехватки людей на границах призывают в войска даже подростков, едва взявших в руки меч. Порог понижен до 12 лет. Формируют вспомогательные отряды. Всё для того, чтобы вас защищать кому было. Так что кто не хочет с орками в лес, не противьтесь призыву! Уйди, мать, да сохранят тебя боги!

Женщина отпрянула, принявшись плакать.

Андрен, едва поверив своим ушам, сделал шаг из шеренги и радостно заявил:

– Мне двенадцать! – И даже достал меч, показывая легату, что держать его в руках он умеет.

– Хилый… отожрись сначала. – С ходу оценил бойцовские качества бывалый рубака.

Десятник Рэджи заржал.

– А его почто не берете? – Ткнула в десятника ведьма.

– А я своё отслужил. За порядком то кто будет смотреть? – Отмахнулся Рэджи, показывая медную, позеленевшую заколку на плаще.

Тогда Мэги подвела к капитану за руку Чини и что-то зашептала ему на ухо. Тот кивнул, оглядывая девчушку с голову до ног.

– А не врёшь? Молода для двенадцати.

– В магии возраста нет. – Добавила ведьма и глаза её полыхнули зелёным огнём. Протянула Чини стакан с водой.

– Покажи капитану.

Девчушка налила на ладонь воды. Маленькая ладошка быстро переполнилась влагой, но за край не потекла. Чини все лила и лила воду из кружки, а та лишь собиралась в шар на поверхности маленькой ладошки.

Жители Старого Ведра хором ахнули, на миг забыв про все проблемы.

Легат примирительно ухмыльнулся, поглаживая усы:

– Что ж, твоя правда, ведьма. Держи золотой. Казначей, выдать довольствие!

Молодой поджарый служака спрыгнул с повозки, подбежал к ведьме и вручил золотую монету из кошеля. Ведьма повертела её в руке, посмотрела на погрустневшего Андрена и протянула легату.

– Возьми, капитан, за этого паренька. В казармах пусть отожрется. Дух его силён. Знатный боец будет. Авось, вернётся орков бить по лесам окрестным по весне.

Капитан засмеялся.

– Этот дрыщ? Ой, рассмешила. Ему бы с гоблином управиться. Ну да воля твоя, ведьма. Казначей, запиши мальца в отряд. Двенадцать, так двенадцать.

Андрен округлил глаза, в который раз не веря своим ушам. На золотой старая ведьма могла вырыть колодец, ещё и на корову бы с лошадью хватило, да снеди на пару месяцев!

– Спасибо, Мэги! – Пацан радостно обнял ведьму. Это был единственный способ покинуть ненавистную, а теперь и опасную деревню.

Обняла старуха и Чини, горячо прощаясь. Слёзы выступили на глазах.

Затем оба подростка подошли к повозкам, но оказалось, что в них больше нет места. Старики расселись вольготно, не желая ехать несколько дней к ряду в тесноте.

– Вот беда, – протянул капитан. – Ну да ничего. На торговых повозках детей доставят.

Один из торговцев в деревне стянул шапку с головы, скомкал:

– Как же так, сударь, крюка давать придется. Десять лиг, не меньше!

– Ничего. Магика доставить академии почётно. Маги воды в Империи на вес золота из-за буйства пиратов в землях Баронств и Графств. Академии неплохо платят золотом за опытных магов, способных топить корабли с чёрными флагами. А всё потому, что ещё больше за них платят купцы, желающих безопасно торговать на Море. Ты напомни там принимающим, может и тебе, скупой дурак, что достанется за доставку.

Торговец побагровел щеками, но ничего не ответил. Да и мысль о возможной премии вскоре его подбодрила. Кивнул, взвесив все за и против.

– Вот и ладно. Разобрались. Ну а этого на поруки в казармы Мидрида у рынка передашь, – капитан указал на Андрена и стеганул коня. – Поехали.

Местные жители по осени часто ездили торговать на базар Мидрида. Академия Воды как раз находилась по пути в столицу, и в обязанность каждого жителя Империи входило всячески способствовать доставке детей с зачатками магии к одной из двенадцати Академий по всему Варленду. Так постановил император.

Самых способных отправляли в тринадцатую – Единую Академию. Она находилась в самой столице Империи – Мидриде. Но попасть туда мог не каждый магик. Потому всех окрестных магиков охотнее свозили в академию Воды, почти сплошь состоящую из людей. Там детей хотя бы накормят.

Андрен знал по рассказам Мэги, что Мидрид красив и стоит в нём Великая академия. Знал он и что не только жители Империи отправляли лучших магов в столицу. Там разрешено было учиться всем магикам Варленда. Так постановили сами боги много лет назад. И никто не в силах был изменить того решения, даже если страны вели беспрерывные войны или вялотекущие конфликты. Внутри стен Единой Академии это не имело значения.

Из одежды брать ни Чини, ни Андрену ничего не пришлось: старые поношенные обноски заменяли её с малолетства, а самое дорогое – ржавый меч и полковой нож, ребята всегда носили с собой.

Мэги крепко обняла обоих, взъерошила волосы.

– Из вас выйдут достойные имперцы. Вы не росли в тепличных условиях. Стойкие, сильные. Всего добьётесь сами.

Рэжди, проходя мимо, презрительно бросил Андрену:

– Ты же должен был стать нормальным человеком! Садил бы зерно на благодатной почве, выращивал картошку, репу, да хоть чеснок. Своими руками, своим трудом жил бы, не надеясь ни на какую волшбу! Так нет же, в ублюдки подался. С ведьмой снюхался. Глупой, старой ведьмой!

Мэги смолчала при народе. Андрен тоже молчал, не зная, что добавить. Сажать ботву, да рыться в земле у него не было никакого желания. Не дозрел ещё.

– Ничего, вернёшься рубакой и будешь выращивать урожай, да продавать его на рынках Мидрида, – продолжил отчим. – Да что урожай? Ты можешь стать дровосеком, охотником, плотником… Да кем угодно из нормальных людей.

Малец снова кивнул, ожидая главного для себя в монологе или доброго слова в дорогу.

Рэджи потёр пострадавший подбородок, осмотрел пацанишку с ног до головы, как будто увидел впервые и изрёк:

– Мечник из тебя никудышный, так что имя моё не позорь. Как же – воспитанник самого Рэджи Голованя и умер от страха в первой стычке с дикими варварами. Смех, да и только! Надеюсь, никогда больше о тебе не услышу, выродок. Скатертью дорога!

Андрен опустил голову, сжав кулаки. Обычно его не трогали слова отчима, но рядом была Чини и Мэги. Отчим позорил его перед людьми намеренно.

– Я вернусь, Рэджи. Слышишь, вернусь! Ты пожалеешь о своих словах.

Рэджи заливисто рассмеялся.

– С нетерпением жду встреч.

Торговец, приготовив повозку, тронул поводья. Пара лошадей тронулась, неторопливо унося молодых сельчан прочь от родной деревни.

Мэги помахала на прощание детям серым платком, а Андрен понял, что холод в груди и гнев на отчима улетучиваются под её взглядом. Он улыбнулся и никак не мог понять, почему родная старушка плачет. Ничего хорошего в этой деревне не происходило, а там впереди столько всего интересного; новые пути, новая, лучшая жизнь. Так почему слёзы?

Дети бросили на травяную колдунью прощальные взоры, и повозка скрылась за холмом.