Читать книгу Длань гибели - Степан Витальевич Кирнос - Страница 2

Далёкое будущее. Город Биробиджан, Бирско-Еврейская Автономная Республика Конфедерации «Зелёный Клин» в составе Российской Конфедерации.

Холод ночи опустился на землю, неся с собой долгожданную прохладу и окутывая мир непроницаемой теменью. Над головой не видно далёкое и безжизненное сияние серебристых звёзд, нельзя лицезреть прекрасного лика белой луны, ибо небесная твердь укуталась в непроницаемое покрывало тяжёлых облаков. Человек, в военной форме цвета камуфляжного индиго, выглядывает из-под сени деревьев, удерживая у глаз бинокль. На длинной куртке болтается автомат, перекинутый за спину, а у берц, в которые уходят штаны, закреплены ножны.

Человек смотрит на быстротекущую речку, которая зажата старым городом, повидавшим многое и ставшим одним из центров древнего пламени отчаянного и наивного акта неповиновения, переросшего в катастрофических размерах «пожар». Старые здания с выгоревшими окнами и стенами, разрушенные постройки и обрушенные мосты уподобились древним призракам, напоминающим о былом. Жалобные завывания холодного ветра напевают печальную мелодию прошлого, возвещая о том, во что превратился некогда сносный край, рассказывая одну из самых жалобных историй о том, как наследие славы было обменено на деревянные монеты мнимой свободы.

– Ну, сержант, что там? – раздаётся вопрос с акцентом одного из западных языков откуда-то сзади, из чащобы. – Всё в порядке?

– Да вроде всё нормально, – ответил человек с биноклем и развернулся; крупные черты его лица утонули в ночной тьме. – Наши стоят на постах у Биры и ждут приказа.

– Тогда всё хорошо, но следует быть осторожнее. Пусть твои каждые полчаса с нами связываются по рации. Я хочу выспаться перед завтрашним боем.

– Всё будет хорошо. Тут конфедератов нет, – басовитым тяжёлым голосом ответил мужчина. – Знаете, хорошо, что ваша Служба вовремя прибыла, нам как-раз нужна помощь.

– Пойдём уже.

Воин, тяжело выдохнув, убрал бинокль и развернулся в сторону леса, быстро уходя с опушки и скрываясь под плотным покровом деревьев. Хрустя ветками и листьями под ногами, два бойца подошли к небольшому углублению в земле и мигом нырнули туда, полностью пропав из вида.

Перед двумя людьми простёрлось помещение, стены которого обиты досками и зашкурены, под ногами стучит древесина, посреди стоит небольшой пластиковый стол, а под потолком прикреплена неоновая лампа, слабо освещающая пространство.

– О, вот и Костя пришёл. Ну как там, ваши «братья» не пожалуют к нам посреди ночи? – спросил мужчина в абсолютно военной форме спецназа, расположившийся на расстеленном матраце.

– Хас, успокойся, – грубо сказал человек парню среднего роста, с короткой стрижкой и худым лицом, сидящий за столом и рассматривающий карты. – Комаров, лучше скажи нам, где могут располагаться войска сепаратистов? Мне нужно знать точное расположение их частей в городе.

Человек, в форме яркого тёмно-синего цвета, снял автомат АК-113, отличающийся от древнего предка длинным стволом и утончёнными чертами, и поставил его у входа, тут же быстро подойдя к столу и заняв свободный стул. Он провёл рукой по светло-зелёному пластику, чувствуя шероховатости и перевёл ладонь на старую потёртую карту.

«Ох», – тяжко подумал Комаров смотря на людей здесь и не впервые слыша их речь с акцентом; старший сержант даже и не думал, что им придётся работать вместе с ESASR, нерадивыми наследниками легендарной SAS. – «Неужто дела настолько плохи, что мы работаем с войсками других стран для своей выгоды?».

Хотя Комаров всё равно понимает, что положение хуже некуда и древняя гражданская война, начатая ради безумных грёз о свободе, до сих пор берёт страшную жатву в виде тысяч жизней обычных людей. Из года в год из десятилетия в десятилетия в века продолжается безумное братоубийство, и Комаров видит лишь малую веху развития кровавого конфликта, разодравшего некогда могучую державу на жалкие пёстрые разноцветие лоскуты множества государств, мечтающих о гибели «тирана».

Комаров ясно понимает, что Федерации нужно помощь, что совместная работа против сепаратистов – благо для страны и её единства, однако его смущает, что Федерация уже не способна самостоятельно погасить огонь древней вражды и приходится взывать к тем, кто за деньги несёт погибель врагам и славу предков по службе.

– Скажи, капитан, сколько прошло времени с нашей первой встречи? Месяца два или три? Думаю, ты помнишь дорогу на Архангельск и тамошних мятежников?

– Да, помню, Комаров, это к чему?

– Надеюсь, что на этот раз ваша работа будет такой-же отличной. Мы много денег потратили тогда, и я удивляюсь, что вообще хватило.

– Отличной, – тяжело усмехнулся капитан, – ты так говоришь, как будто мы ещё напоминаем SAS.

– А разве нет? Разве вы не наследники той Службы?

– Ох, Комаров, «наследники» – вот единственное слово, связывающее нас с ними. Мы всего лишь тень былой славы наших предков, не та спецура.

– Что ж, хоть из вас наёмники хорошие.

– Знаешь, мне и вправду печально, что наша Служба превратилась в наёмников, потерявших опыт работы SAS, которых все покупают, но такова проза жизни, сержант. Да и сегодня необычный случай, Комаров. У нас задание от Парламента Англии – достать отморозка по имени Сарон Вин.

– Что ж… это можно. В конце концов он много досаждает и Федерации здесь.

– Ладно, оставим лирику. Что по положению войск? Чего нам ждать в городе?

– Английская Особая Воздушная Служба Республики и без разведки? – усмехнулся Комаров. – Это весьма удивительно.

– Я думал, ты нам поможешь? – мужчина поднял голову, и Комаров под светом неоновой лампы разглядел как в широких губах, окаймлёнными усами и небольшой бородой, зажата незажжённая сигара, а верхняя часть лица скрыта за тенью панамы. – Если мы найдём и ликвидируем главаря местных боевиков, это будет вам на пользу и вашей разваливающейся стране.

– И зачем вашему правительству и парламенту он понадобился? – удивился Комаров. – Не такая крупная сошка, как Ибрагим Захаров.

– Он торговал с английскими террористами оружием и из-за действий этой сволочи погибло много хороших людей. Не бойся, как только прижмём эту гниду, тут же выудим у кого он купил столько оружия и займёмся им. Так где он может быть?

– Ладно-ладно, мы его найдём. Судя по последним данным моего шпиона, он засел в здании бывшей филармонии. А там, как мне докладывали мои шпионы и наблюдатели, рядом только на набережной, да у вокзала крупные формирования.

– А, это та выгоревшая белая несусветица? – усмехнулся капитан. – Так что по данным? Где расположился противник?

– Я знаю, что лоялисты Федерации держат под контролем часть Биробиджана-2, а в руках сепаратистов «Зелёного Клина» центр города и все близлежащие поселения. Но как я уже сказал – набережная и вокзал приняли на себя не менее чем по роте солдат, согласно донесениям разведки.

– А что делать с Сопкой? Я видел, там хорошая позиция для артиллерии, – вмешался Хас, потирая тряпкой пистолет. – Поставить бы туда пару гаубиц и миномётов. У лоялистов Федерации с Сопкой всё нормально?

– Нет, – дал чёткий ответ капитан, махнув рукой. – Сопка находится вне контроля федеральных или конфедеральных войск.

– То есть? – удивился О’Прайс. – Такая позиция не может быть некем не занята. Там же кто-то есть?

– Да. Её держит лютая банда, которая никого не подпускает к себе. Федералы пытались оттуда их выковырять, но они слишком хорошо защищены. Сепаратисты и конфедералисты попытались с ними договориться, но в ответ последовал лишь дождь свинца.

– А главарь?

– Какая-то дикая женщина, рвущая всех подряд налево и право. Очень жуткое явление на самом деле.

– Что ж, дело дрянь тогда. В центре есть кто-нибудь из твоих?

– Кроме шпиона и нескольких разведчиков – никого. Федералы могут нас поддержать артогнём с того берега до тех пор, пока сепаратисты и конфедералы не ответят им. На набережной, – Комаров ткнул пальцев в карту, попав в линию у самой реки, – Целый укрепрайон. Вплоть до древнего моста там артиллерия, ЗРК и бронетехника… всё ждут нападения от наших.

– Проклятье… тогда придётся всё делать незаметно. Что ж, тогда пойдём под землёй. Я слышал, что под филармонией сепаратисты разрыли целую сеть тоннелей и шахт?

– Это так, но там полно нищих и всякой швали, которая нас может срисовать. Не хотелось бы выйти на позицию в филаре и получить пулю.

– Не боись, мы пойдём тихо. В мои тридцать пять ещё рано помирать.

– Капитан О’Прайс, я слышал, что лет пять тому назад вы уже были на просторах нашей необъятной родины. Это так? – спросил Комаров, доставая из верхнего кармана игральные кости.

– Да… – мужчина слегка улыбнулся, вынув сигару из губ, – было одно чёрное дельце, только нас тогда наняло Правительство Конфедерации. Это был первый и последний раз, когда мы работали на тех уродов.

– Расскажите, что произошло? А то ночь долгая, до четырёх ещё часов пять мотать, нужно же чем-то время коротать.

– Хорошо. Ох, что же творилось тогда в Сибирской Федерации и Уральской Республике.

– Старшина! – раздался резкий голос, вырвавшийся со статикой, оборвавший не начатый рассказ. – Товарищ старший сержант! Комаров!

– Я слушаю, – обратился капитан к устройству у шеи. – Докладывай сержант.

– Противник начал наступление на Второй Биробиджан. Они перекинули инженерные мосты через разрушенный мост и попёрли! У них танки и БТР, по федералам работает артиллерия.

– Хорошо, – Комаров переключил канал на рации и держа её у губ, заговорил. – Дмитрий, что у вас там происходит?!

– Противник предпринимает попытку прорыва! – с хрипом и под треск связи доложил мужчина. – Но мы его держим пока, но на нас наседают миномёты и если дело так пойдёт, то к утру они высадятся на берег.

– Прикажи артиллерии молчать до моего приказа, чтобы не начались игры с контрбатарейным огнём.

– Так точно.

Связь оборвалась и в небольшом блиндаже наступила полусекундная тишина, которую своей речью разорвал капитан:

– И что им не сидится на месте!? Проклятье, из-за них всё летит в бездну!

– Здешний парламент мечтает выпендрится перед главами Российской Конфедерации вот и решил поиграть в войнушку, – недовольно ответил Комаров, стуча пальцами о стол.

– Ладно, это может ещё сыграть нам на пользу. Противник переключён на лоялистов, мы можем заняться ликвидацией прямо сейчас. Комаров, ты можешь связаться со своим шпионом?

– Он только что прислал сообщение, – Комаров показал маленький, размером с ладонь планшет. – Пишет, что цель сейчас на первом этаже филармонии и командует наступлением.

– Бойцы, – громко обратился О’Прайс. – Поднимаем зад и вперёд, мы атакуем противника!

– Зачем? – удивился Комаров. – Вы собираетесь идти в лоб? Собираетесь просто так атаковать, а как же шахты?

– Шахтами будет слишком долго и не факт, что, когда мы выйдем к филаре он там ещё будет. Это наш единственный выход Комаров. Не думаю, что ополчение Республики способно нам что-то противопоставить, будучи отвлечёнными на лоялистов.

Спустя десять минут бойцы, облачённые в чёрную форму, с противогазами на лицах, под покровом ночи и скрытности, пошли в наступление. Шестеро солдат Английской Особой Воздушной Службы Республики и пятеро воинов Федеральных Сил Специального Назначения ступают по водной поверхности, тихо хлюпая ногами о гладь обмельчавшей реки. Впереди них возвышается насыпь набережной, по склону которой рассыпаны камни и куски металлолома, а полуразрушенное гранитное ограждение обросло мешками с песком. Но больше всего привлекает внимание далеко, по правую сторону, большое белое здание впереди, покрытое сетью трещин и выбоинами, дырами от взрывов и почернело от части за время долгих боёв.

Река уподобилась линии деления, которая определила стороны войны – сторонники Федерации, лоялисты старой власти, защищающие порядок и мятежники, мечтающие о свободах на всех уровнях, погрязшие в вольнодумстве и наивных мечтаниях. Комаров впереди видит, во что вылилась «свобода» сторонников свободной республики – весь город примерил на себя вуаль разрухи и безумия, люди погрязли в нищете и пьянстве; однако сержант выкинул эти мысли, переключившись на битву.

– Хас, что ты видишь?

– Сэр, на двенадцать часов противник… мы не замечены. Судя по всему, патруль. Убрать?

– Нет, подойдём поближе. Комаров, артиллерия получила приказ?

– Да, она будут работать строго по датчику.

Смешанный отряд выбрался на берег и рассредоточился за капитаном и старшим сержантом, приготовившись идти цепью.

– Комаров, тут есть мины? – спросил капитан, смотря на разворошённый асфальт и перепаханную землю впереди, в которую вкопаны почерневшие выгоревшие дзоты и бункерные стационарные пушки, уставившие покорёженные стволы в сторону противоположного берега. Между ними виднеются проблески колючей проволоки и разбитых противотанковых ежей.

– Нет, О’Прайс. Мы их сегодня утром отработали, мои не сообщали, что сепаратисты поставили новые.

– Хорошо, выдвигаемся.

Отряд быстро сблизился с насыпью, и старший сержант поднял над собой какое-то устройство, сверкнувшее тусклым серебром. Моментом позже он возложил его на рогатку и отпустил в свободный полёт дав шарику перемахнуть через насыпь, расслышав потом, как со звоном он ударился вдалеке.

«Рогатка», – про себя посмеялся О’Прайс, тут же с печалью вспомнив, чем стала их Служба и что утратила из великого опыта и наследства SAS за века пребывания в кризисах и разрухе.

– Артиллерия, огонь! – прокричал в рацию Комаров.

Свист над головой превратился в ужасающий гром за насыпью, а затем местность озарил огонь и разревелось пламя, треск которого моментально был заглушён ещё одной партией снарядов, подняв в воздух асфальт, землю, мешки с песком и куски гранита. Третья очередь снарядов угодила в бронетехнику и опалённые куски металла, охваченный слабым пламенем ярким дождём раскрасили на один лишь момент ночное небо.

– Вперёд-вперёд-вперёд!

Комаров взобрался на насыпь и его автомат загрохотал, облив дождём свинца противника в яркой насыщенной зелёной форме, повалив их у клумб, где раньше росли цветы. Из-за его спины на набережную выбрались бойцы ESASR, застрекотав чёрными штурмовыми винтовками и сея всюду смерть.

– Антон, Андрей, сформируйте прикрытие!

Два бойца в боевой форме цвета индиго быстро метнулись туда, куда побитой плиткой устилается набережная и открыли огонь. Тяжёлые пулемёты оглушительно зазвенели, прижав плотным огнём противника к земле. Со всех сторон раздались дикие и безумные вопли, сквозь которые ясно слышен девиз сепаратистов:

– За свободу и республику! Покараем московитов!

После лютого воззвания на отряд со всех сторон хлынули бойцы, идущие в открытую атаку и подставляющие себя под град пуль, умирающие и устилающие собой разворошённую землю. Комаров и его воины стреляют без продыху, автоматы и пулемёты дёргаются, скашивая ряды бесстрашных воинов.

– Они прут как обкуренные! – кричит Хас, меняя магазин и сорвав гранату швырнул её под ноги топе сепаратистов, косо палящих и безумно выстроенных, которые по какому-то наваждению используют линейное построение.

– Так и есть, – кричит Комаров, быстро переключаясь с цели на цель и огонь автомата мерцанием освещает его почерневшее от сажи лицо. – После ухода Федерации, большая часть дохода Республики – наркоторговля. Этим делом не гнушаются и сепаратисты.

– Очень познавательно! – говорит О’Прайс, высунувшись из укрытия и отстреливая противника короткими очередями. – Стреляй!

Противник замедлил наступление и стал пятиться назад. Старые пистолеты-пулемёты оказались слабы для бронежилетов ESASR, да и состояние опьянения куревом не прибавляет к меткости. Пулемёты солдат Комарова удерживают продолжительными очередями противника, не давая ему приблизиться, воздух наполнился дымом и кровью, и всюду звенит адское крещендо оружий и канонада разрывов снарядов и гранат.

– Что это за здания? – кричит О’Прайс, указывая на две высоких постройки, вставших букой «Г» напротив филармонии и откуда по ним, открылась вялая стрельба.

– Там почта и агентство телекоммуникаций сепаратистов, – ответил Комаров, выискивая через прицел автомата новые цели и периодически отстреливаясь, но на секунду отвлёкся на пиликанье прибора у ладони. – Проклятье!

– Что!? – спросил О’Прайс, присев возле груды камней и высунувшись отправляя очередь за очередь из тонкого и длинноствольного орудия.

– Шпион пишет, что враг забаррикадировал проход у задней стены.

– Зараза! И как нам прорываться!?

– Только через театральную площадь! Но там противник окопался конкретно.

Комаров отпрыгнул в сторону, пропуская два светоносных «копья» пущенных из лазкарабина и выжегших поверхность брусчатки и тут же их повалила очередь бойцов Службы.

– Тогда прорываемся! Живо!

Отряд бросился вперёд, в сторону ступенчатого возвышения, ведущего на промежуточную часть, зажатую между фонтаном и филармонией. Им навстречу выполз старый танк, с приплюснутой башней и только собирался сделать выстрел, как ему в борт угодил снаряд, пущенный людьми Комарова, а затем раздался взрыв, поглотивший ужасную самодельную конструкцию.

– Сэр! – возопил Хас, удерживая перед собой ревущий автомат. – Штаб на связи!

– Хорошо, – О’Прайс кинулся к передатчику у шеи. – Штаб, капитан О’Прайс на связи.

– Доложите обстановку, капитан.

О’Прайс спрятался за укрытие и над ним пространство рассекли три звонких пули, после чего его орудие застрекотало и пара сепаратистов заснула вечным сном на возвышении.

– Мы прижаты со всех сторон, медленно продвигаемся к цели! Количество противников – огромное.

– Браво 1-6, к вам направлена «летающая крепость» АСМ-310, под позывным «Молния». Она прикроет вас, только дайте нам наводки, где свои, где чужие.

– Хорошо! Комаров! – О’Прайс дёрнулся с места, ухватив за плечо сержанта и потянув его к себе. – Нужны цели, желательно точно!

– Пусть всё зальют огнём на площади перед филармонией! – Комаров пригнулся, сменил магазин и лязгнул затвором, вновь обратив дуло в сторону напирающего скопа людей в ярко-зелёной форме. – Там заграждения сепаратистов!

– Хорошо!

Комаров поднял автомат и из подствольного гранатомёта с шипением вырвался снаряд, разворошивший куски камня у стены филармонии и разметавший троих пулемётчиков. Моментом позже с небес рухнули тяжёлые снаряды, поднявшие на площади куски земли и остатки плитки в воздух, а затем трассёры и яркие ленты очередей засыпали местность перед филармонией. Яркие вспышки замелькали перед глазами, терзая и давя на зрение, а слух крушит ревущий грохот разрыва стопятидесятимиллиметровых снарядов, опускаемых сенью гаубицы «летательной крепости», уподобившейся мечу рока и гневу небес.

– Прорываемся! – О’Прайс повёл за собой отряд, врываясь в дым и пепел, а сержант со своими людьми прикрывает отход, сдерживая автоматами и гранатами лавину сепаратиского кошмара.

Воздух превратился в отвратительное месиво запахов плавленого металла, порохового дыма и смерти, а глаза режет от дыма, который навис над местом, которое отработала артиллерия. Некогда прекрасный фонтан превратился в груду камней. Двери филармонии уже перед очами, как путь преградил странный механизм, вышедший из-под молотка безумного инженера. Огромный коробчатый корпус, покрытый ржавыми листами металла и брони, выкрашенные в кричащие лиловые и розовые цвета и «украшенный» новогодней мишурой, стоит на гусеничных «ногах», а по бокам что-то наподобие укороченных крыльев под которыми вертятся два тонкоствольных орудия, засыпающих всё звонким вихрем пуль.