Читать книгу Во имя порядка. Кузница судеб - Степан Витальевич Кирнос - Страница 3

Акт

II

Два клинка сошлись в смертоубийственном рассекновении воздуха… столь стремительном, что глаз простого смертного вряд ли уследил за движением танца звёздной стали. Ещё один взмах и сноп искр осыпал кучи мраморных осколков, разлетаясь по пылающим задымлённым руинам, некогда бывшими отражением пика человеческой славы.

– Как ты смеешь мне противостоять!? – с жесточайшей надменностью прозвучали слова из почерневших уст латника, обвешанного тёмной пурпурно-фиолетовой бронёй, с отметинами в виде богохульственных надписей. – Как ты смеешь противостоять богу!?

– Ты не бог! – прозвучал ответ от воина, чей чёрный длинный волос стал липким от сажи и крови, некогда яркий до слепоты латный доспех обернулся в темноту гари и копоти.

Вновь двое сошлись на том месте, где некогда возносились молитвы славы и хваления. Воин в фиолетовом облачении со стремительностью молнии обрушивает на молодого ратника град ударов, тут же переводя движение в стремительные жалящие выпады и уколы, что только с поразительной и невозможной для смертного скоростью они отбивали оппонентом.

Расправив пси-крылья смелый воин отлетел назад, чтобы взять минутную передышку, но его противник в мановение ока рядом с ним и направляет кривоватый меч прямо в сердце. Выставив свой прямой клинок, архисерафим парирует укол и снова ухо режет скрежет звёздного металла, заточенного с такой остротой, что ни одна броня, вышедшая из-под молота смертного кузнеца не остановит движения сего оружия.

Они схлестнулись в жесточайшем поединке и казалось, что весь мир застыл в ожидании разрешения схватки. Ильфис стал ареной кровопролитного ристалища между братьями, местом жестокого исхода тысячелетнего безумия, которое развернулась с одной ветрено-лёгкой и смертоносно-губительной мысли.

– Я – божество и слово моё – закон! – проскрежетал сквозь сжатые зубы тот, кто был наречён надеждой рода смертного. – Ты знаешь это, так почему же ты мне противишься!?

– Азатарон, как ты мог сойти с ума!? Ты был лучшим из нас.

– Я всего лишь прозрел, Аркт!

– Будь ты проклят Азатарон, как ты мог предать всё, что мы делали!? Когда-то мы все были братьями, а теперь нам ничего не остаётся, как присоединиться в твоём проклятии!

Аркт расцепил клинок припал на одно мгновение к рекам памяти. Он вспомнил, как в один прекрасный день, славный и торжественный, лик Азатарона омрачила лёгкая тень, сияние славы на его лице едва ослабело. Как рассказывал сам Азатарон – его в тот день посетила идея, что он нечто больше, чем просто слуга Творца, что он избран не просто так и всегда был особенным. Не отбросив коварную змею, он пригрел её, лелея несколько суток, пока она не ушла в тень ветвей других мыслей и идей. Прошла всего неделя, как вновь эта мысль объявилась и Азатарон не попытался её предоставить на суд свету Писания, а оставил при себе, как приносящую упоительную слабость, играя с ней и развлекаясь в минуты опрометчивого покоя. Прошло десять лет, как он принял титул повелителя Ильфиса и всех городов окрестных, беря поводья дел государственных и развлекаясь политикой, будто это игрушка. Казна полнела и пухла от поступлений, славя нового царя. Азатарон внешне нисколько не изменился, благочестие в молитве, посте и вере не ослабевало, но внутри него словно что-то надломилось, сломалась какая-то важная деталь. Мрак накрыл земли Пангоры, предчувствие скорой беды накрыло практических всех чувствительных к морю возможностей.

Воспоминания разлетелись звоном ментальных осколков, когда Азатарон, перепрыгивая через руины своего же дворца, сблизился с Арктом. Хлеща бывшего другом нисходящими ударами, он пытался убить его. Клинки сталкивались, рождая слепящие вспышки света, а силы ударов хватит, чтобы убить дракона. Парировав очередной выпад, Аркт взлетел на остатки балкона и скрылся в разбитых коридорах. Пыль с грохотом и тряской осела на его голову и пол с обожжённым ковром, когда Азатарон стал крушить остатки Собора ударами молний, огня и силой телекинеза сокрушая о стены громадные куски стонущего мрамора.

Быстро вильнув по коридорам, Аркт вновь натыкается на Азатарона, облачённого в бугряющуюся расползающуюся тьму.

– Сгинь! – крикнул архисерафим, направляя ментальные силы в горячий огонь.

Языки пламени коснулись мрака, от которого вздымается чёрный едкий пар и тварь окуталась в плащ огня, сожравший её и превративший в воспоминание. Иллюзия была развеяна и путь свободен. Оглянувшись, Аркт увидел практически уничтоженный пламенем портрет, на котором всё ещё остаётся образ прекрасной девушки, с которым пришли и воспоминания.

Вскоре после воцарения Азатарона была роскошная свадьба с Сарантой. Её красота затмевала любую девушку Пангоры, будь она из рода людей или аэтерна. Говорили, что она из южного племени, где до пришествия Азатарона умом сочеталась с миром бестелесных духов и могла предсказывать судьбу каждого, за что и стала нарекаться среди своих богиней фатума. Глубокое проникновение в море возможностей подарили ей долгие года жизни. Их первая встреча состоялась, когда Саранта преподнесла корону своего племени в знак покорности новым истинам. Тогда Азатарон отнёсся к ней как к сестре, как к новой последовательнице Единого, с которой можно обсуждаться долго вопросы веры. Но спустя десятилетия он воззрел на неё очами мужчины, которые хочет видеть рядом с собой женщину. Ещё два десятка лет понадобилось, чтобы он снизошёл от мечтаний к действиям и пригласил её на ужин и прогулку в своём саду. Как и до празднества, так и после свадьбы он продолжал вести праведный образ жизни, больший похожий на бытие благочестивого императора, нежели пророка Единого. А дела теократа всё чаще исполнял Совет священников.

Вскоре политические дрязги, семейная жизнь, сосредоточение полномочий верховного правителя и отстранение от призвания пророка привели к тому, что Азатарон всё меньше участвовал в богослужениях, его вдохновенное молитвенное просвещение от Творца оставило практически совсем, а проповеди стали более холодными.

Далее началось то, что можно описать одним лишь словом – безумие. Аркт не забудет, как на одной из проповедей Азатарон ни слова не сказал о Едином, но множество раз упоминал себя, как единственного, кто достоит лавр пророка и короны владыки. Впервые за несколько тысячелетий его власти было приказано начать массовый призыв в новую армию… только против кого, если итак весь континент в его власти? Когда спустя три столетия он объявил себя богом, начав править в стиле кровавых тиранов, стало понятно, зачем под рукой он держал бесчисленные воинства…

Аркт взобрался на самую вершину Собора, точнее на самую высокую точку разрушенного строения. Туда же скоротечно поднялся и сам Азатарон, подняв себя на крыльях левитации.

– Тебе не сбежать от меня, мой старый друг! – с коварной радостью раздались слова из-под забрала. – Я на всех путях твои встречу тебя. Ты зря присоединился к этому несуразному мятежу.

– Ты сошёл с ума, Азатарон, – печально молвит Аркт, опустив меч. – Я сражаюсь за здравый смысл, за то, чтобы люди не гнули спины под твоими плетями.

– Они – мои рабы! И не тебе указывать, что с ними делать! – прорычал Азатарон. – Я принесу процветание и силу моей новой империи!

– Твоей империи!? – Аркт поднял меч, чуть приклонившись в скорой атаке. – Ты же был славным пророком Творца, ты был исполнителем воли Всесоздателя… что с тобой могло случиться?

– Я всего лишь прозрел. Голос слабый и тихий, но воли собственной мне принёс освобождение.

И вновь два друга, учитель и ученик сошлись в смертельной схватке. То, что началось при штурме Ильфиса продолжается уже шестой час – падший пророк и архисерафим сцепились в жесточайшем противостоянии. Каждый изворачивался подобно змее, пытался достать сердце противника и бил со всей силы. Сталь стонала и искрилась вплетённой в неё магией, озаряя всё вокруг. Смертный глаз не смог бы уловить танца клинков, ему бы показалось всё это расплывчатыми мазками на картине побоища.

– Тебе меня не победить! – самодовольно крикнул Азатарон и занёс клинок для удара… и тут же его опустил, ибо узрел, что небо над полыхающим Ильфисом засияло десятками новых звёзд, которые стремятся поцеловать землю.

– Они смогут, – показал Аркт на кометы, падающие с тёмного синего неба прямо в город.

– Звёздники… Ох, Саранта!