Читать книгу Кровавые Земли - Стейси Мэри Браун - Страница 5

– Нет, похоже, ему не понравилось просыпаться от того, что ты лижешь ему пальцы.

Писк!

Я застонала, когда голоса ворвались в мою голову, пробуждая меня от неглубокого сна.

– Ему также не понравилось, что ты облизывала его уши.

Писк!

– Не переводи стрелки на меня!

Я ощутила, как Опи топнул по моей ноге, и смогла наконец-то разлепить свои ресницы, на которых засохли слезы.

Писк! Писк! Битзи показалась из рюкзака Опи, который висел на его спине.

– Я не трогал их! – фыркнул Опи. – Это просто недоразумение.

Этим утром их наряды были выполнены из выцветшего бежевого хлопка, и, судя по похожей ткани, лежавшей у меня в шкафчике в душевой, кому-то сегодня не досталось полотенца. Опи смастерил себе цельный комбинезон, вырезав дыры в стратегически важных местах, оставляющими мало места для воображения, а промежность прикрыл игрушечной змеей с нарисованными глазами и зубами. Его волосы были распущены, а лицо обрамляли тонкие косички, вплетенные в бороду. На ушах Битзи болтались кукольные змейки, на мордашке читалось раздражение, а палец показывал неприличный жест.

– Стоит ли мне вообще спрашивать? – Я потерла глаза.

– Тебе нравится? Сегодня мне захотелось немного причуд. – Опи покрутился, показывая мне стринги. – Цвет просто такой скучный, и я решил добавить красок. Смотри, когда я двигаюсь, змея подпрыгивает и извивается.

Я застонала и сильнее надавила пальцами на веки, пока Опи прыгал на моей ноге, показывая, что он имел в виду.

– Не особо пугающе, конечно, и определенно не то, что я хотела видеть с утра.

Писк!

Опи закатил глаза.

– Хватит переводить стрелки на меня. Это ты хотела увидеть его.

– Кого?

– Красавчика с волшебными грибами.

– Эша? – Я быстро села, отчего Опи споткнулся.

– Да. – Опи встал на мое бедро и вскинул руки вверх. – Позволь предупредить: несмотря на звуки, которые он издает перед пробуждением, ему не нравится, когда лижут пальцы на руках и ногах или уши.

– И зачем вы их облизывали?

– Это не я. Она! – Опи указал на Битзи.

Писк, писк! Битзи показала Опи средние пальцы.

– Оставьте Эша в покое, – усмехнулась я.

– Это был не я!

Пи-и-и-и-ск!

– Да и вообще, мы здесь ни при чем. Я просто решил сделать тебе, что такое ему, скорее всего, не нравится.

Писк!

– Точно, он даже особо не возражал, когда спал. – Опи кивнул, соглашаясь с Битзи. – Но опять-таки, я просто предполагаю, лично ничего не проверял. Так, мыслишка пролетела.

– Что вы там делали?

– О, да просто так. – Опи и Битзи невинно подмигнули мне.

Они, вероятно, надеялись, что у Эша припасено немного магических грибов. Мне хотелось верить, что он тоже им небезразличен. Что они приглядывали за нашей извращенной сумасшедшей семейкой.

– Он в порядке?

– Его словарный запас под большим вопросом. А как он называл Битзи! Вау. – Опи оглянулся через плечо и покачал головой.

Писк-писк. Писк, писк-писк! Писк! Средние пальцы мелькали в воздухе. Битзи пищала так, будто выплевывала разные ругательства.

Глаза Опи расширились.

– Видишь? Ей нельзя слышать такие вещи, она слишком впечатлительна в свои года.

Я фыркнула. Битзи было, вероятно, несколько десятков столетий.

– Но да, Блонди в порядке. Прежде чем он грубо велел нам пойти в теплое местечко, спросил, в порядке ли ты и тот большой мужчина. А где, кстати, этот ходячий гранатомет?

Мои плечи опустились, и мысли устремились к Уорику. Я по-прежнему чувствовала его присутствие внутри себя и жаждала большего. Несколько раз я пыталась дотянуться до него, но он не пускал меня, словно не хотел, чтобы я видела его страданий. В тот момент, когда он терял над собой контроль, я пробивалась сквозь его барьеры, принимая на себя агонию, заглушая ее настолько, чтобы не дать ему развалиться на части.

Так нам удавалось справляться раньше. На арене я думала, что он был галлюцинацией, но тогда наша связь была разрушена. Мы помогали друг другу выжить, и я не брошу его сейчас. Или когда-либо.

Прошлым вечером он выиграл битву только потому, что выброс адреналина, разогнавший оцепенение, пригвоздил меня к земле, пронзив насквозь и полностью обездвижив. Казалось, еще больше осколков отломилось от моей души. Мои истошные вопли заглушали крики других, убитых горем заключенных.

Не только я потеряла отца и кумира. Андрис был патриархом, лидером, другом для тысяч фейри в сопротивлении. Их голосом, предназначением. Я не имела права страдать в одиночку, и прошлой ночью многие разделили мою боль, хотя я всегда останусь той, кто спустил курок.

Они также потеряли друга и товарища. Может, мы с Зуз и не были близки, но она была дорога многим на базе Саркиса. А теперь большинство будет смотреть на меня, как на ее убийцу, как бы они ни говорили обратном.

– Мастер рыбка? – тихо произнес Опи, выдергивая меня из размышлений. Шмыгнув носом, я вытерла слезу. Это был последний раз, когда я позволяла себе дать слабину при свете дня.

Я могла бы развалиться на части, могла бы позволить Иштвану сломить меня, но, принудив меня к действиям, он отрезал другую идиллическую часть меня – ту часть, которая мечтает, чтобы кто-то нашел их, которая молит других о помощи, о сострадании.

Это дерьмо всего лишь сказки.

Я понимала Уорика даже больше, чем когда-либо. Понимала, почему он защищал свою семью, разрушая и уничтожая мир, только чтобы сохранить им жизнь. Я собрала вокруг себя много людей и сделала бы все, чтобы они были в безопасности.

«Мы найдем способ сбежать отсюда и убьем каждого, кто встанет на нашем пути».

В голове начал формироваться план. В первую очередь надо выбраться отсюда, и я нуждалась в помощи каждого, особенно Киллиана. Время было на исходе; вскоре Иштван загонит его на арену, заставит сражаться не на жизнь, а на смерть. Проблема заключалась в том, что мы практически не могли общаться друг с другом.

Я посмотрела на Опи.

– О-о-о-о… Меня беспокоит твой взгляд, рыбка.

– Думаю, ты будешь выглядеть потрясающе в костюме посыльного. – Я постучала по губам.

– Черт, да, я бы… – Он сделал паузу, склонил голову, а затем мотнул ею, уловив мой намек. – Нет. Н-нет. Нет.

– Нет?

– Ты знаешь, что делают с гонцами? – Опи развел руки. – Их каждый раз убивают, избивают, зарезают, расстреливают, обезглавливают и разрубают на мелкие кусочки. Они не более чем жертвенный агнец. Поэтому нет! Я не стану этого делать, несмотря ни на что. Абсолютно на все сто процентов – НЕТ!

– Но ты сможешь надеть милую маленькую шляпку и короткие шортики.

Его плечи опустились.

– Черт побери, я никогда не могу отказать коротким шортикам.

* * *

– Дорогая! – Рози поприветствовала меня, как только я вошла в душевую, и крепко обняла. – Мне так жаль… – Рози была крепким орешком, но при этом очень отзывчивой. Возможно, она была отличной актрисой, привыкшей вживаться в целый ряд персонажей, исследуя их характеры, эмоции и поступки.

Меня учили никогда не показывать своих чувств. Всегда скрывать слабости. После всего, через что ей пришлось пройти, Рози была гораздо сильнее всех этих мужчин, которые прятались за своей жесткостью и могущественностью и притворились крутыми и сильными.

– Спасибо. – Я отступила назад, посмотрела на охранников, выстроившихся вдоль стен, а затем заметила Лукаса, Птичку и Уэсли. Лукас направился ко мне, но остальные не сдвинулись с места.

Я отогнала чувство вины.

Отсутствие Зуз в сегодняшней группе оказалось слишком ощутимым. Она никогда больше не присоединится к нам, и я понимала их упреки, их замешательство: они радовались, что я жива, но в то же время были возмущены тем, что я забрала у них не только друга, но и лидера. Даже если они умом понимали, что у меня не было выбора, чувствам плевать на факты.

– Брекс. – Лукас крепко обнял меня. Он не попытался выразить сожаление или сказать что-то еще. Никакие слова не могли смягчить то, что произошло.

На краткий миг я обняла его в ответ, позволяя ему избавиться от бремени, которое я несла на своих плечах. Отстранившись, я сжала его руку и посмотрела на Птичку и Уэсли, а затем заставила себя подойти к ним. Мои шаги были твердыми, и когда я остановилась перед ними, высоко подняла подбородок.

– Могу только сказать, что мне очень жаль. – Я смотрела на стену между ними.

Уэсли опустил голову и переступил с ноги на ногу.

– Знаю.

– Давайте будем честны, Зуз была настоящей сукой, но она была нашей сукой. – Птичка выглядела уверенно, но, как и я, не показывая никаких эмоций. – А Андрис был не просто нашим лидером. Он стал нам семьей.

Мое горло сжалось.

– Я знаю, что ты переживаешь это сильнее, чем кто-либо другой. Не могу представить себя на твоем месте. Ты сделала то, что должна была… мы понимаем это. – Она указала на себя и Уэсли. – Но это не значит, что все будет в порядке.

Я поджала губы. Я правда понимала, но…

– Какая жалость, – холодно произнесла я. Птичка и Уэсли в шоке уставились на меня. – У нас нет такой роскоши, как время, чтобы потакать личным обидам. Если вы считали Дикие Земли жестокими, то просто подождите, когда вас посадят в яму или высекут так, что ты лишишься сознания. Когда станете участником Игр, сражаясь за свою жизнь… – Я скрестила руки на груди. – Все сводится к жизни и смерти. Время или эмоции – это привилегии, которых у нас нет. И наш единственный способ выжить – собраться и бороться вместе.

– Имеешь в виду мятеж? – Уэсли приподнял бровь.

– Да, – я кивнула. – Но сначала нам нужно найти способ выбраться отсюда. Выяснить, как нам покинуть это место, когда придет время. Кроме того, надо узнать, кто на нашей стороне, а кто может предать. Достаточно одного предателя, чтобы все разрушить.

– Кто захочет остаться здесь? – хмыкнула Рози.

– Ты удивишься, сколько людей пойдут против своих интересов, чтобы стать стукачом в надежде, что их вознаградят.

– Допустим. – Птичка наклонила голову, повернувшись ко мне. – Что нам делать?

– Узнайте все, что сможете, о каждом охраннике, о каждой двери, через которую они входят и выходят, кому они преданы, особенно охранники-фейри. Заставьте их говорить, выболтать какую-нибудь полезную информацию. И передайте другим, чтобы делали так же, а затем сообщите все мне.

– Разойтись, нечего болтать, – крикнул нам охранник. – Это вам не светский прием.

– А что, если мы не сможем? – прошептала Птичка. Мы все сделали вид, что отдаляемся друг от друга. – У нас едва хватает времени, чтобы поговорить.

– И, пожалуйста, не убивайте маленького гонца в коротких шортах.

– Хм? – озадаченно выпалил Лукас.

– Я сказал, шевелитесь, – крикнул нам тот же охранник.

– Если к вам в камеру заглянет домовой с бешеным бесом… они там не для уборки, – разъяснила я, прежде чем отойти и заняться своими утренними делами.

Если мы все сделаем правильно, то сможем поднять мятеж. Киллиану было известно об этом месте больше остальных, но он точно не знал всех охранников в лицо и того, какие изменения мог привнести сюда Иштван после захвата. У нас был только один шанс, и мы должны действовать с умом.

Нас провели в столовую. Множество глаз смотрело на меня, и реакция оказалась такой же, как и тогда, когда я впервые выиграла Игры в Халалхазе. Благоговейный трепет, злость, страх и беспокойство от того, что победил человек. Однако в этот раз большинство из них боролись с гневом и печалью. Андрис был для многих кумиром. Светом, угасшим в борьбе с повстанцами.

Я не могла показать слабину, хоть какую-то брешь в моей броне, даже если сердце обливалось кровью.

Опустившись на скамью, я поймала на себе взгляд покрасневших глаз Норы. Рядом с ней сидела Ханна.

Мы с Ханной смотрели друг на друга, как на незнакомцев. Хотя я помнила, как ее стошнило палинкой[3] на любимый ковер ее матери после того, как мы впервые напились с мальчишками и, спотыкаясь, вернулись в ее квартиру. Мы оттирали и скребли пятно, но так и не вывели его до конца. Нам пришлось обвинить во всем кошку.

Потерявшись в своем горе, я совсем забыла, что вчера они потеряли и отца, и мужа.

Но жертва Андриса спасла жизни Ханны и Норы.

– Пока вы не приступили к вкуснейшему завтраку. – Голос Сиона привлек мое внимание, и я взглянула на дверной проем. Он вошел в комнату, сопровождая нового заключенного в серой робе. – Позвольте представить вам новую рыбку в нашем дворе.

Неверие сковало мое тело. Я моргнула, убеждаясь, что у меня нет галлюцинаций.

Я перевела внимание на Лукаса, который издал резкий, гортанный звук на другом конце комнаты. Он дернулся, как будто его ударило током, а его глаза расширились от шока при виде нового пленника. Почувствовав мой взгляд, Лукас уставился на Кек, словно желал убедиться, что мы видим одного и того же человека.

Человека, который должен был быть мертв. Мы все наблюдали за его казнью.

– Какого хрена? – пробормотала себе под нос. Я приоткрыла рот, когда мужчину подтолкнули к секции людей, и он встретился со мной взглядом.

Трекер.

Живой.

– Смотри и учись, рыбка, иначе твой первый день станет последним. – Сион толкнул его на скамейку напротив меня. Уголки губ Трекера слегка приподнялись от гнева: альфа в нем желал отомстить. Он медленно сел, и его безразличный взгляд снова нашел мой, пока я смотрела на него в замешательстве и шоке.

Как такое возможно? Где он был все это время? Как он выжил?

В ту ночь, когда мы оставили его возле моста, я даже не сомневалась в его смерти, иначе забрала бы с собой.

– Так, людишки, тащите свои привилегированные задницы к пищевой линии, или я пущу фейри первыми. – Сион махнул нам рукой.

Мы дружно встали и направились к раздаче еды, выстраиваясь в очередь. Мне пришлось постараться, чтобы оказаться за Трекером.

– Трекер. – Я тихо выдохнула его имя, не до конца осознавая, что он правда здесь. – Ты жив. Как?

Он повернулся, собираясь ответить мне, но я прижала палец к губам и покачала головой. Он осмотрелся по сторонам, уловив напряженную тишину. И только приглушенные голоса охранников и звуки столовых приборов разносились в воздухе, чтобы приглушить мой шепот.

– Как ты сюда попал? – спросила я сквозь зубы.

– Я мог бы спросить тебя о том же, – пробормотал он в ответ. Быстро осознав опасность, Трекер старался говорить едва ли громче шепота.

– Мы думали, что ты мертв.

– Да, я тоже так думал, пока не очнулся пару дней назад. Был в коме.

Мы медленно продвигались вперед.

– Где ты был?

– В рядах вооруженных сил людей. Думаю, они нашли меня той ночью и поняли, что я жив.

Трекер огляделся вокруг, проверяя, нет ли поблизости охранников.

Я не понимала, зачем его оставили в живых. Он предал их, даже несмотря на то, что был человеком.

– Пуля должна была убить меня. Я не должен вставать на ноги и двигаться так скоро. – Трекер пригнулся ко мне. – И самое странное даже не то, что мне снилось, будто я нахожусь в резервуаре с водой, а то, что я вышел из комы. Никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо.

Ужас охватил меня. Теперь я поняла, почему он выжил. Конечно, Иштван использовал его для научных экспериментов. Идеальный образец для опытов. А если бы он умер, Иштван бы ничего не потерял.

Был ли Трекер одним из тех, кого я видела в резервуаре той ночью? Была ли у него теперь сила фейри?

Я просканировала его взглядом: он выглядел так же, как и тогда, когда качал мышцы в тренировочном зале – здоровым, подтянутым, молодым и мужественным.

Так не должно быть, учитывая, что он был на волосок от смерти и долго пролежал в коме.

Я прикусила губу. Сейчас не время вдаваться в подробности, но мне надо было узнать больше. Все, что он мог вспомнить.

– Мне очень жаль. Если бы мы знали… – «Мы бы не оставили тебя умирать».

Он пожал плечами и отвернулся от меня.

– Во время приемов пищи держись меня, а на фабрике – Лукаса.

– Лукас? – Трекер резко повернул голову ко мне. – Он здесь?

– И Кек тоже. – Я кивнула в их сторону.

Они оба уставились на Трекера, даже не моргая. В их взглядах читались недоумение и одни вопросы.

– Ого, вся банда в сборе. – Он дернул подбородком, словно они вчера виделись. – Ну, почти.

– Я сожалею об Аве.

– Да, и я. – Он стиснул зубы. Трекер никогда не был эмоциональным и держал все внутри. Если он очнулся всего несколько дней назад, то боль, вероятно, еще была свежа.

Нам вручили водянистую похлебку, и у нас больше не было возможности поговорить. Трекер стал неожиданной помехой, но он мог оказаться тем самым фрагментом, которого нам не хватало. Кем-то, кто мог знать о том, что происходит за пределами Дома Крови.

На полпути к столу миска вылетела из моих рук, и жижа расплескалась по полу. Я замерла. Из легких выбило воздух, а тело сковала агония. Желчь подкатила к горлу, и ужас опалил меня.

Физически я по-прежнему находилась в столовой, но ментально я оказалась в тусклой комнате, переполненной пронзительными криками и болью. Я чувствовала, как сердце колотится в голове, отдаваясь в висках так сильно, что, казалось, вот-вот лопнет.

Его страдания были невыносимы. Когда я попыталась вобрать немного его боли в себя, мое физическое тело рухнуло на пол в столовой, и меня стошнило, пока моя призрачная тень стояла рядом с ним в яме.

Закованный в кандалы, как морская звезда, Уорик висел вверх ногами. Он был сильно избит – на теле запеклись старый и свежие пятна крови. Цепи закручивались и натягивались, растягивая его мышцы и конечности до предела.

– Уорик! – воскликнула я, направившись к нему. В тот момент, когда мои пальцы коснулись его кожи и зарылись в волосы, агония внутри меня утроилась. Я стиснула зубы, пытаясь впитать каждую крупицу его боли в свои мышцы, нервные окончания, кости. Давление в голове от того, что он висел вверх ногами, да и те истошные звуки, что он издавал, были невыносимыми. Это сломило бы любого человека, уничтожило бы его разум, тело и дух.

Я не знала, были ли мы с Уориком «не убиваемы, или нам просто часто везло. Однако никто из нас не был застрахован от того, чтобы потерять себя. Если они не смогли сломить его тело или волю, то разрушат его разум.

– Уорик… – Я прижалась лбом к его распухшим израненным губам. Он висел прямо на уровне глаз, так, чтобы им было легче его бить, а он ничего не мог сделать в ответ.

Тихий стон сорвался с его губ.

– Останься со мной. – Я потерлась о его нос своими, прикоснулась губами ко лбу.

Еще один стон. Его ресницы затрепетали, и он посмотрел на меня сквозь щелочки опухших глаз. Благодаря вспышкам света я видела, как его аквамариновые глаза смотрят в мои.

И это почти сломило меня.

В нем не осталось сил для борьбы. Не было даже желания спастись. Он ускользал от меня. Мое сердце заколотилось от ужаса при мысли о том, что я могу потерять его. Мир без Уорика Фаркаса?

Нет. Черт возьми. Ни за что.

Тогда никакого мира не останется. Я позабочусь об этом.

Я зарылась в его волосы, вонзившись пальцами в затылок, впитывая больше его боли.

– Ты не можешь, черт возьми, бросить меня, Фаркас, – прорычала я. Мое физическое воплощение свернулось калачиком, забившись в конвульсиях. – Я тебя так просто не отпущу.

– Просто? – Едва слышные звуки донеслись до меня, почти затерявшись в окружающей нас агонии. Но чем больше я давила, тем сильнее он поддавался. Барьер, защищавших нас от натиска.

– Да, придурок. Ты застрял со мной. Я не для того воскрешала тебя, чтобы ты сдох здесь. Так что больше не вздумай бросаться в яму. Я запрещаю.

Уорик фыркнул.

– Как скажешь, женщина.

– Ты согласен? Теперь я уверена, что ты бредишь. К твоему мозгу прилило слишком много крови. – Когда я обхватила руками его голову, он попытался сфокусировать на мне взгляд. В его глазах вспыхнула искра жизни, похоти.

– Вставай! – услышала я крик там, где находилось мое реальное тело, и связь между нами начала ослабевать.

Когда реальность начала затягивать меня назад, я крепче прижалась к Уорику, с отчаянием впившись в его губы. Я вложила в свой поцелуй все, что у меня было – любовь, страсть, жизнь. Губами выражала то, что не могла сказать вслух, что чувствовала глубоко внутри. Гадая, не было ли все это заложено во мне с самого рождения.

Я открылась ему, и он взял мои силы, как это делала я. Мы не отличались хорошими манерами, не соблюдали этикет. Мы были дикими. Необузданными. Самобытными. Отсекали всякие глупости о том, что хорошо, а что плохо. Черное и белое. Это нам было ни к чему.

– Я сказал, вставай, 839! – Я почувствовала, как охранник меня пнул.

– Чего бы это ни стоило, – приказала я Уорику. Других вариантов, как заставить его бороться, у меня не было. – Ты обязан сделать это, Фаркас. Делай что хочешь, но, черт возьми, переживи. – Резкая боль в животе оборвала нашу связь.

Задыхаясь, я свернулась калачиком, когда меня снова пнули сапогом. Я лежала на холодном полу, ткань штанов пропиталась моим завтраком, и эти ощущения вернули меня в реальность. Сил почти не осталось, и я с трудом поднялась на ноги.

– Оставь ее, Йоска, – выкрикнул девичий голос, такой знакомый, что ужас пронзил меня.

Ханна.

Йоска замер, его мускулистая грудь вздымалась и опускалась, когда он поднял голову, стиснув зубы.

– Что ты сказала, предательница?

Я повернула голову к Ханне. Она единственная, кто стояла возле стола. Ханна нервно сглотнула, осознав, что только что сделала.

Ей, вероятно, было тяжело. Еще прошлым утром Йоска и другие охранники были частью ее семьи вооруженных сил людей. Мы все, так или иначе, знали друг друга. Когда-то даже находились на одной стороне. А теперь, в одно мгновение, все изменилось.

Для кого-то вроде Йоски она была худшей из худших – предательницей своего рода, такой же, как и я. Даже если она ничего не сделала, даже если Иштван утверждал обратное, в крошечном мозгу Йоски она, безусловно, была предателем. По его мнению, она не просто заслуживала быть здесь, ее следовало жестоко наказать и убить.

– Я только что задал вопрос, 1278, – рявкнул он, свирепо глядя на нее.

Ханна чуть откинула голову назад, но этого хватило, чтобы я все поняла. Он больше не принимал ее за человека. Она была лишь номером. Любая связь, которую она надеялась использовать с этим охранником вооруженных сил людей, сошла на нет. Выражение ее лица застыло, но ее взгляд на мгновение переместился на меня. Будто спрашивала: «Что мне, черт возьми, делать?»

Ее молчание, аромат ее страха разозлили Йоску, как дикого зверя. Он бросился к ней и, прежде чем Ханна успела среагировать, схватил за шею, свирепо швырнув ее в сторону. Она пролетела через всю комнату, словно игрушечный мячик, и с болезненным криком упала на пол, скользнув по плитке.

Я замечала признаки того, что таблетки делают с ними, но своими глазами наблюдать, как он швыряет ее через всю комнату, будто она ничего не весит? Даже истинные фейри разинули рты от изумления.

Лицо Йоски исказилось от ярости, его кулаки сжимались, кожа пылала, а мышцы яростно подрагивали. Я не видела в его глазах признака жизни. Он больше не контролировал свои действия. Он легко убьет ее.

– Отвечай, кусок дерьма, – прорычал он, надвигаясь на нее.

Я не думала. Вскочив на ноги, я бросилась к ней и проскочила перед Йоской. В то же время раздался крик. Скорпион внезапно оказался рядом со мной и прорычал, обращаясь к Йоске:

– Faszkalap![4] Тронешь хоть одну из них, – проревел Скорпион, но ни Йоска, ни кто-либо другой в этой комнате и глазом не повели.

Его видела только я.

Я повернула голову туда, где на другом конце комнаты сидел реальный мужчина. Его глаза расширились, когда он посмотрел на меня, и я поняла, что наша связь восстановилась. Она была не такой сильной, как раньше, но при мысли о том, что связь с ним все еще существует, меня охватило облегчение, о котором я даже не подозревала. Как и в случае с Уориком, я могла чувствовать отклик от Скорпиона.

Как быстро мы стали зависимы от того, к чему едва привыкли. Когда связь оборвалась, это казалось неправильным. Словно чего-то не хватало.

Теперь, чувствуя его присутствие, связь с ним, я как будто вернулась домой, но совсем не так, как с Уориком. Скорпион, хоть и чертовски сексуальный, был мне скорее братом, в то время как Волк – половинкой. Моим возлюбленным.

Моей парой.

– Солдат! – Громкий голос Бойда разнесся по комнате, и Йоска повернул голову через плечо. Он даже не походил больше на человека; его кожа была бледной, потной и искаженной яростью. – Ты не имеешь права трогать тех, кто участвует в Играх.

Йоска зарычал, из его рта брызнула слюна.

Бойд расправил плечи.

– Передохни, солдат, а потом поговорим. Ты еще не готов играть на нашем уровне, что бы ты там ни думал.

К Йоске подошел Сэм и ткнул его локтем.

– Пошли, Йос, подышим свежим воздухом.

Сэму потребовались еще две попытки, прежде чем Йоска отвел свой смертоносный взгляд от Бойда и кивнул, вытирая нос. На тыльной стороне его ладони осталась красная полоса.

Проследив за угрозой, передвигающейся по комнате, мое нутро сжалось. Я вспомнила, как встретила во дворце женщину, из ее носа, глаз и рта шла кровь. Признак конца.

Из-за дефекта в формуле.

У меня зародилось неприятное предчувствие, что каждого здешнего охранника вооруженных сил людей постигнет та же участь.