Читать книгу Ошибочное счастье - Стейси Тисдейл - Страница 7

Хруст. От этого надоедливого хруста сухих веток под ногами я морщусь, неохотно открывая глаза в поисках источника своей тревоги и тут же осознаю, что не чувствую земли под ногами, что это не я ломаю сосновые сучки подошвами ботинок. Первое увиденное – плывущие макушки деревьев и последние горсти звезд на бледнеющем небосводе. Я даже не заметила, в какой момент заснула на берегу… рядом с Оливером. Не знаю, сколько прошло времени, что случилось за то время, пока меня и мир разделяла сонная лощина, а может, все было тихо и спокойно. Верчу головой по сторонам и наталкиваюсь на четкие черты усталого лица с такими же уставшими карими глазами. Мне становится неловко от того, что он несет меня, а я обнимаю его за шею из-за рефлекса, который возник благодаря проведенным годам с… И вообще, еще хуже я чувствую себя из-за произошедшего несколькими часами ранее, из-за истерики и того, что он видел. Он видел, как я разбиваюсь и захлебываюсь в слезах. Господи, да наверняка мои щеки уже залились румянцем, я больше не смогу спокойно смотреть ему в глаза. Дура… ДУРА! Наверняка в его глазах я теперь самая настоящая истеричка. Но все же мне было неподвластно контролировать свои эмоции в тот момент, да и, боюсь, что в любой момент может начаться все заново… Сожалею о том, что вообще проснулась. Вновь перед глазами встает ненавистная картина меж сплетающихся ветвей диких кустов. Может, это все же был сон? Но тогда бы я не провела ночь на берегу того озера в компании парня, практически незнакомого мне, тогда я бы не помнила его попытки помочь мне морально, да и физически, и, в конце концов, не чувствовалась бы невидимая рука на горле… Не было бы колющего чувства, не было бы ощущения, будто я – та же ветка, на которую наступили.

– Пожалуйста, не надо больше плакать. – Что? Черт, я снова начинаю реветь, и он заметил это – потерянный взгляд.

Стил тяжело выдохнул, прекрасно понимаю. Представляю, насколько его утомили часы, проведенные с брошенной девушкой.

– Остановись.

– Что?

– Прошу, остановись. У меня, вообще-то, есть ноги, и я могу ими передвигать, как и ты.

– Но… – он замолчал, прерывая свой ответ. – Мне жаль…

Его сочувствия и бесконечные слова, вроде «все будет хорошо, не переживай ты так» начинают подогревать мой гнев, теснившийся с другими переполняющими чащу уже через край эмоциями. Если первые полчаса они и действовали, то сейчас имеют противоположные должным свойства. Я устала. Морально. Мне нужно накричать на кого-то и поколотить снова, что-то разбить и вдоволь наплакаться, потому что я чувствую, что сейчас просто взорвусь! И опять же, срываться на и так пострадавшем от моих рук Оливере не выход.

– Я собирался отнести тебя в свою машину и увезти отсюда.

– Ты собирался увезти меня, не спросив, хочу ли я этого? Обратно в Лондон? – может при других обстоятельствах я почувствовала бы заботу с его стороны, но на данный момент заботу превосходит шок. Я невольно усмехаюсь, потому что это действительно кажется мне смехотворной наглостью, пусть он и хочет как лучше.

– Мне не нужна ничья забота или помощь. Я просто хочу побыть в одиночестве и подумать над всем дерьмом, что произошло в моей жизни! Разве я прошу что-то не реальное?! Просто…

– Просто, что? Тебе плохо, ты разбита, хочешь рвать и метать? Я знаю, поэтому и хочу увезти тебя и твою подругу обратно в город. Эти выходные начинают напоминать идиотское реалити и сборище мудаков.

Размахивая руками в порыве эмоций, выплюнул эти слова Стил, остановившись напротив меня. Его голос был напряженным. Ему-то из-за чего так волноваться? Его ничего не должно беспокоить. Мог бы сидеть с остальными и пить пиво. Единственное, что я хочу сейчас, так это уехать на необитаемый остров и побыть сама с собой, но, видимо, такого Бог не соизволит предоставить мне сегодня… Но может Оливер прав, и действительно стоит отсюда уехать?

– Ладно, ты прав. Я не хочу больше оставаться здесь.

Без каких-либо эмоций он хмыкнул, будто бы мои слова были настолько очевидными для него, и, развернувшись на пятках, продолжил вести нас к вилле. Морально я готовилась ко встрече с супер-парочкой. Лишь бы не вырвать Кайли все волосы и не упасть на глазах того, кому несколько часов назад принадлежало мое сердце, а теперь только осколки.

Свежий воздух, такой непривычный для легких, немного приводит меня в чувства; небо постепенно озаряется первыми лучами, внутри все опускается. «Я хочу встретить с тобой каждый рассвет» – все эти слова – глупая ложь, в которой я нуждалась. Осторожный свет коснулся руки, но я не чувствую тепла. Лишь холод и безразличие…

Идущий впереди Оливер ни разу не повернулся и не опрокинул ни слова. Возможно, мои слова были довольно резки, и он обижен, но как бы там ни было, я благодарна его молчанию.

Он не плохой парень, снова убеждаюсь я, зная, что на следующий день снова буду мысленно подозревать его в том, в чем и сама не могу быть уверена. Просто я чувствую. Жаль, что предчувствия не всегда оправдываются.

Когда мы оказываемся возле ворот, то сразу же слышим суетливые голоса, находящиеся на грани паники – они ищут нас, и я не знаю, радует ли этот факт или жутко угнетает. Я бы предпочла потеряться среди бесчисленных стволов деревьев и тропинок, но не находиться здесь сейчас.

– Ребята, смотрите, вон они!

Первой наше присутствие замечает Хельга, указывая за чугунное ограждение черным ногтем; на ее восклицание обернулись все остальные. Чувствую себя как под микроскопом, все начали открыто пялится, будто бы уже в курсе всего… В принципе, я не сомневаюсь в этом… Меня окончательно выбьют из колеи их допросы в этом случае.

Инстинктивно захожу за спину Стила, уткнувшись глазами под ноги, в пожухшую от ночного холода траву. Появляется ощущение, будто бы я – лань, а они стая львов, готовая растерзать меня в любой момент.

– Боже, мы всю ночь были на ногах, прочесывали лес из-за вас! Где вы были, черт возьми?!

Дженни пересекает подъездную дорожку с криками и начинает отчитывать нас, как своих детей. Я понимаю, что хочу выговориться ей. Только Дженнифер Филдс, только ей, только той, у кого мое беспрекословное доверие. Мне хочется рассказать ей обо всем накипевшем. Я нуждаюсь в этом.

Идея уехать поскорее кажется все более разумной.

– Что случилось? Оливер, почему она… – ее внимательный и пронзительный взгляд проходится по мне, я съеживаюсь, как испуганный котенок. Представляю, каково видеть лучшую подругу в таком состоянии, да еще и в одежде рядом стоящего парня. – Что случилось в лесу?! Что ты сделал с ней?!

Филдс включает еще большие «материнские инстинкты», и в ее глазах с новой силой разгорается пламя.

На долю секунды решаю посмотреть на лицо Стила, ожидая увидеть раздраженность или готовность начать протест, но ни то и ни другое не присутствует. Только маленькая улыбка, будто бы ему нравится, когда его обвиняют в том, чего он не делал и кричат… Девушки? Дженнифер?

– Он ни в чем не виноват. Вообще-то, Оливер помог мне, когда…

Я защищаю парня с татуировкой узорчатого цветка, потому что в долгу перед ним, он помог мне и поддержал, но замираю, когда вижу среди остальных Миллера. Он тихо стоит в толпе, перебегая глазами, полными безразличия, от меня к Джен и к Оливеру.

На этот раз я вижу голубые глаза холодными, и от этого становится только больнее. Бездонное летнее небо, на которое я так любила смотреть, заменил ледяной айсберг. Желудок проделывает тройное сальто, меня будто бы оглушают ударом по голове, потому что шум вокруг резко прекращается и наступает мертвая тишина. Я хочу сделать ему больно, чтобы он почувствовал себя в моей шкуре, но с другой стороны хочется обнять его так же крепко, как обычно до этого.

Рядом с ним Кайли. На ее бледном лице торжествует еле заметная ухмылка, гласящая о победе, давшейся ей слишком просто. Она убрала главное препятствие на своем кривом пути – меня. Они с Декстером никак не контактируют, будто бы между ними ничего не было, и быть не может. Будто бы вчерашнее действительно мой страшный сон.

Я не выдерживаю, внутри снова что-то трещит и в любую секунду обрушится, когда Райан что-то шепчет на ухо блондину, а тот, как ни в чем не бывало, хихикает.

– Пошли, Оливер. – Произношу слова как можно тверже и внятнее, отворачиваясь от стервы.

– Что? Куда?

Гул из голосов становится громче, они начинают что-то говорить нам, задавать похожие вопросы, пытаться выяснить в чем дело. Что ж, он сохранил маленькую крупицу уважения к себе, умолчав о инциденте. Лучше бы они замолчали… Я бы предпочла побыть в тишине.

– Вот так, значит? Ты уходишь? Да ладно, обещаю, что такого больше не повторится, принцесса.

Не успеваю открыть дверь BMW Оливера Стила, как в ушах эхом отдаются слова, услышать которые я никак не была готова. Они такие же холодные, звучат совершенно по-другому, и кажется настолько показушными, будто он говорит их не девушке, с которой провел два года своей жизни, а с партнершей по театральной сценке, где исполнители ролей – бездарные актеры, а сама сцена номера взята из индийского сериала для старух. Все настолько фальшиво, настолько колко звучит. Как же я раньше не замечала этого? Наверняка, он говорил так всегда, просто вуаль на глазах была слишком мутной, чтобы увидеть реальность.

Ком в горле сместился тошнотой, я начинаю неконтролируемо улыбаться, будто бы обезумела. Разворачиваюсь, вижу и его победу, являющуюся на самом деле крахом.

– Не повторится? Ох, правда? Не ври мне, Декстер. Это ведь она была «начальством» всегда? Это с ней ты разговаривал «пять минут», даже в Рождество?! Ты прав. Этого больше не повторится никогда, потому что «нас» больше не существует! Я не желаю больше знать тебя! Ты даже представить не можешь то, что я чувствую! Ты и твоя чертова Кайли!

Меня трясет, я забываю о присутствии членов музыкального кружка, потому что мне плевать на них. Влажная дорожка пересекает порозовевшую щеку. Я не смогла контролировать себя, как не хотела бы, и упала на его глазах.

– И не называй меня принцессой. Вообще исчезни из моей жизни. Ты разрушил все, Декстер. Все!

Ничего. Никаких эмоций на его лице, ни страха потерять меня. Впервые в жизни зачесались руки врезать ему, убрать с лица застывшую гримасу. Нет, и этого я не выдержу…

– Садись. – Владелец авто затаскивает ошарашенную меня в салон.

Дверь автомобиля захлопывается буквально перед моим носом, через затонированное стекло я вижу ярко выраженное удивление ребят, то, как Филдс подходит к Миллеру и начинает кричать, размахивать руками в порыве гнева, а он все так же безразличен ко всему. Она хватает из его пикапа свою дорожную сумку и хлопает дверью.

– Едем, пока я не убила здесь некоторых. – Прошипела брюнетка водителю и другу.

Когда мы отъезжаем, я не смотрю в окно, потому что не хочу еще сильнее вредить себе. Сворачиваюсь в позе эмбриона на заднем сиденье и реву навзрыд. Так я пытаюсь закрыться от всего мира, дать понять, что не стоит налаживать со мной контакт.

Он не мог играть двойную роль, не мог сбросить меня с обрыва…

Он мог сделать все что угодно, чтобы разбить мое сердце, ведь оно было именно в его руках.