Читать книгу Девушка, которая взрывала воздушные замки. Том 2. Реванш - Стиг Ларссон - Страница 6

Пятница, 3 июня – суббота, 4 июня

Около четырех утра пятницы Лисбет Саландер закончила писать автобиографию и отправила копию Микаэлю Блумквисту на адрес «Stolliga_Bordet» на Yahoo. После этого она просто лежала в постели, глядя в потолок.

Лисбет сообразила, что 30 мая ей исполнилось двадцать семь лет, но она даже не вспомнила о своем дне рождения. Ей уже случалось встречать очередной день рождения в неволе, когда она лежала в детской психиатрической клинике Святого Стефана, и, если дело примет скверный оборот, она рискует в будущем провести в сумасшедшем доме много таких знаменательных дат.

Мириться с этим Лисбет не собиралась.

Когда ее лишили свободы в первый раз, она едва достигла подросткового возраста. Теперь же она взрослая и обладает более значительными знаниями и навыками. Лисбет задумалась над тем, сколько ей потребуется времени, чтобы сбежать, обосноваться в безопасном месте где-нибудь за границей, раздобыть новые документы и начать новую жизнь.

Встав с кровати, Лисбет пошла в туалет и посмотрелась в зеркало. Ходила она уже нормально, не хромая. Она пощупала внешнюю сторону бедра, где пулевое ранение благополучно зажило и остался только шрам. Потом покрутила руками и подвигала туда-сюда плечами. Немного тянуло, но она чувствовала себя практически здоровой. Постучав по голове, Лисбет решила, что ее мозг не слишком пострадал от того, что его продырявила пуля.

Ей чертовски повезло.

Пока у нее не появился доступ к компьютеру, она строила планы побега из запертой палаты Сальгренской больницы.

Но доктор Андерс Юнассон и Микаэль Блумквист, снабдившие ее компьютером, нарушили первоначальные планы. Прочитав тексты Микаэля, она долго размышляла, анализировала последствия, обдумывала его план и взвешивала собственные возможности. В виде исключения она решила последовать его совету – протестировать систему. Микаэль Блумквист уверял, что ей, собственно, нечего терять, и предлагал совершенно иную возможность бежать. Если его план не сработает, ей просто придется планировать побег из клиники Святого Стефана или из какого-то другого сумасшедшего дома.

Но на самом деле к решению сыграть в предложенную Микаэлем игру ее подтолкнула жажда мести.

Лисбет ничего не прощала.

Залаченко, Бьёрк и Бьюрман мертвы.

Но Телеборьян жив.

Равно как и ее братец Рональд Нидерман. Хоть, в принципе, он и не ее проблема. Конечно, он помогал ее убивать и закапывать, но это казалось не столь важным. Если я когда-нибудь с ним столкнусь, тогда посмотрим, а пока он – проблема полиции.

Но Микаэль прав – за заговором должны стоять еще другие, неизвестные лица, искалечившие ее жизнь. Ей необходимо заполучить имена и персональные идентификационные номера этих анонимных лиц.

И в результате Лисбет решила последовать плану Микаэля и написала голую, неприукрашенную правду о своей жизни в форме сухой автобиографии на сорока страницах.

Она тщательно подбирала формулировки, и каждое предложение содержало только правду. Микаэль прав: шведские СМИ уже распространили о ней настолько чудовищные утверждения, что никакие безумные откровения уже не смогут нанести дополнительный ущерб ее репутации.

Вместе с тем автобиографию нельзя было назвать полностью правдивой: Лисбет едва ли рассказала всю правду о себе и своей жизни. Это ей было совершенно ни к чему.

Вернувшись к кровати, Лисбет снова забралась под одеяло. Она испытывала какое-то непонятное раздражение. Протянув руку, она достала принесенный ей Анникой Джаннини блокнот, которым почти не пользовалась, и открыла первую страницу. Там была записана одна-единственная строчка:

(x³ + y³ = z³)

Прошлой зимой Лисбет провела несколько недель на Карибских островах, упорно размышляя над теоремой Ферма. Вернувшись в Швецию, она продолжала игру с уравнениями, пока ее не отвлекли поиски Залаченко. И теперь ее не покидало раздражающее чувство, что она когда-то нащупала решение…

Но не могла его вспомнить.

Невозможность что-то вспомнить была для Лисбет Саландер феноменом незнакомым. Она проверяла себя – заходила в Интернет и выбирала наобум несколько HTMLкодов, которые мельком просматривала, запоминала и потом воспроизводила с абсолютной точностью.

Она не утратила своей фотографической памяти, которую считала проклятием.

В голове все работало, как всегда.

За исключением того, что она вроде бы помнила, что нашла решение теоремы Ферма, но не могла сообразить, как, когда или где.

Главное, она не испытывала к этой загадке никакого интереса. Теорема Ферма ее больше не увлекала. Именно так Лисбет и была устроена – она увлекалась какой-нибудь загадкой, но, разгадав ее, сразу теряла к ней интерес.

Именно такое ощущение у нее и было по отношению к теореме Ферма. Она перестала быть неким чертиком на плече, который постоянно требовал внимания и дразнил ее ум. Просто какая-то маленькая формула, несколько закорючек на листе бумаги, и Лисбет не испытывала ни малейшего желания за нее браться.

Это ее беспокоило. Она отложила блокнот.

Надо бы поспать.

Вместо этого Лисбет достала компьютер и вышла в Интернет. Немного подумав, она зашла на жесткий диск Драгана Арманского, который еще не посещала с тех пор, как заполучила компьютер. Арманский сотрудничает с Микаэлем Блумквистом, но особой необходимости читать, чем он занимается, она не ощущала.

Лисбет стала рассеянно просматривать его электронную почту.

Потом нашла сделанные Давидом Русином выводы насчет обеспечения безопасности в доме Эрики Бергер и удивленно подняла брови.

Эрику Бергер кто-то преследует.

Она наткнулась на докладную записку сотрудницы Сусанн Линдер, которая явно провела прошлую ночь у Эрики Бергер и отослала отчет, не дожидаясь утра. Лисбет посмотрела на время отправления: сообщение ушло около трех ночи, и в нем говорилось, что Бергер обнаружила исчезновение из комода в спальне личных дневников, писем и фотографий, а также видеозаписей сугубо интимного характера.

Обсудив ситуацию, мы с фру Бергер пришли к выводу, что кража, вероятно, произошла в то время, когда она находилась в больнице, после того как наступила на осколок стекла. Примерно в течение двух с половиной часов дом оставался без присмотра, а сигнализация от НИП не была подключена. Все остальное время, до момента обнаружения кражи, в доме находились либо Бергер, либо Давид Русин.

Напрашивается вывод о том, что преследователь постоянно держал фру Бергер под наблюдением и мог видеть, что она уехала на такси, а также, возможно, что она повредила ногу и хромает. Воспользовавшись случаем, он проник в дом.

Лисбет отсоединилась от жесткого диска Арманского и в задумчивости выключила компьютер. Она испытывала смешанные чувства.

У нее не было причин любить Эрику Бергер. Она по-прежнему помнила унижение, которое пережила однажды накануне Нового года, увидев, как Микаэль Блумквист идет к своему дому в обнимку с Эрикой.

Так глупо, как в тот миг, она себя не чувствовала никогда в жизни и снова поддаваться подобным чувствам не намеревалась.

Лисбет вспомнила испытанную ею безрассудную ненависть и желание догнать их и ударить Эрику Бергер.

Ей было стыдно за те чувства, но теперь она излечилась.

Однако причин любить Эрику Бергер у нее от этого не прибавилось.

Через минуту она задумалась над тем, что могла содержать видеозапись Бергер «сугубо интимного характера». У нее самой имелась видеозапись в таком роде, показывавшая, как слизняк Нильс Бьюрман ее насилует. Теперь эта запись находится в руках Микаэля Блумквиста. Лисбет задумалась над тем, как бы она сама отреагировала, если бы кто-нибудь проник к ней в квартиру и похитил запись. Собственно говоря, Микаэль Блумквист именно это и проделал, правда, не с целью причинить ей вред.

Хм.

Как все сложно.

В ночь на пятницу Эрика Бергер так и не смогла заснуть. Она неутомимо хромала по вилле, и страх густым туманом расползался вслед за ней по всем комнатам, а Сусанн Линдер присматривала за клиенткой.

Около половины третьего ночи Сусанн Линдер удалось уговорить Бергер если не поспать, то хоть лечь в постель и отдохнуть. Когда Эрика наконец захлопнула за собой дверь спальни, она вздохнула с облегчением, потом открыла свой лэптоп и обобщила произошедшее в электронном письме Драгану Арманскому. Едва успев отправить сообщение, она услышала, что Эрика Бергер снова встала и бродит по комнатам.

Около семи утра ей в конце концов удалось заставить хозяйку дома позвонить в «СМП» и взять на этот день больничный. Эрика Бергер с неохотой согласилась, что на работе от нее сейчас будет мало проку, и уснула на диване в гостиной перед закрытым фанерой окном. Сусанн Линдер принесла одеяло и укрыла ее, после чего сварила себе кофе, позвонила Драгану Арманскому и рассказала, по какой причине Давид Русин вызвал ее сюда.

– Я тоже не сомкнула ночью глаз, – сказала Сусанн Линдер.

– О’кей. Оставайся у Бергер. Пойди приляг и поспи пару часиков, – распорядился Арманский.

– Я не знаю, как мы будем выставлять счет…

– Решим позднее.

Эрика Бергер проспала до половины третьего дня, а проснувшись, обнаружила, что Сусанн Линдер спит в кресле в другом конце гостиной.

Моника Фигуэрола в пятницу утром проспала и уже не успевала совершить перед работой утреннюю пробежку. Вину за это обстоятельство она возложила на Микаэля Блумквиста и, приняв душ, вытолкала его из постели.

Микаэль Блумквист поехал в «Миллениум», где удивил всех столь ранним появлением. Он что-то пробормотал, принес кофе и позвал к себе в кабинет Малин Эрикссон и Хенри Кортеса. В течение трех часов они просматривали статьи для ближайшего тематического номера и проверяли, как продвигаются дела с выпуском книг.

– Книга Дага Свенссона вчера пошла в печать, – сказала Малин. – Мы выпустим ее в мягкой обложке.

– О’кей.

– Номер будет представлять собой The Lisbeth Salander Story[8], – сказал Хенри Кортес. – Они все время меняют нам дату, но суд назначен на среду тринадцатого июля. К этому времени тираж уже будет напечатан, но мы придержим его распространение до середины недели. Когда его выпустить, решать тебе.

– Отлично. Значит, остается книга о Залаченко, а это пока сплошной кошмар. Назовем мы ее «Секция». В первую часть книги войдет практически тот же материал, что будет в «Миллениуме». Исходная точка – убийство Дага Свенссона и Миа Бергман, а далее – поиски Лисбет Саландер, Залаченко и Нидермана. Во второй части изложим то, что знаем о «Секции».

– Микаэль, хоть типография и идет для нас на все, но мы должны сдать готовый к печати оригинал не позднее конца июня, – сказала Малин. – Кристеру требуется по крайней мере пара дней для верстки. Таким образом, у нас остается чуть более двух недель. Не представляю, как мы все успеем.

– Раскопать историю полностью мы не успеем, – признал Микаэль. – Но думаю, мы бы не успели этого и за год. В этой книге мы расскажем о свершившихся событиях. Если будет не хватать ссылок на источники, я изложу свою точку зрения. Высказывать предположения надо четко и открыто. Следовательно, мы расскажем о том, что произошло и на что у нас есть документальное подтверждение, а потом напишем, что, на наш взгляд, могло произойти.

– Чертовски зыбко, – сказал Хенри Кортес.

Малин покачала головой.

– Если я утверждаю, что сотрудник СЭПО вламывался ко мне в квартиру, и могу предоставить видеозапись, значит, это утверждение документально подтверждено. Если же я заявляю, что он делал это по распоряжению «Секции», то высказываю предположение, которое не могу подтвердить документально, но в свете остальных разоблачений оно выглядит вполне обоснованным. Понимаешь?

– О’кей.

– Я не успею написать все сам. Хенри, вот перечень текстов, которые придется подготовить тебе. Малин, ты будешь помогать Хенри так же, как с редактированием книги Дага Свенссона. Все три имени выносятся на обложку в качестве авторов. Согласны?

– Конечно, – ответила Малин. – Но у нас есть еще кое-какие проблемы.

– Какие?

– Пока ты сидишь с книгой о Залаченко, нам тут приходится выполнять чертовски много работы…

– И ты считаешь, что я полностью выпадаю?

Малин Эрикссон кивнула.

– Ты права. Я сожалею.

– Не надо. Мы все знаем, что, когда ты захвачен каким-то материалом, для тебя больше ничего не существует. Но мы не справляемся. Я не справляюсь. У Эрики Бергер на подхвате была я. У меня есть Хенри, он гениален, но он работает над твоим материалом не меньше тебя. Даже считая тебя, нам все равно не хватает в редакции двух человек.

– О’кей.

– И я не Эрика Бергер, у меня нет ее навыков. Я только учусь работать. Моника Нильссон выбивается из сил, Лотта Карим тоже, но ни у кого нет времени даже задуматься.

– Это временно. Как только начнется судебный процесс…

– Нет, Микаэль. На этом все не закончится. Когда начнется суд, будет просто ад. Помнишь, как было с делом Веннерстрёма? Мы тебя не увидим еще месяца три, пока ты будешь мотаться по разным телевизионным передачам.