Читать книгу Мег. Дьявольский аквариум - Стив Алтен - Страница 5

Общественная больница полуострова Монтерей

Монтерей, Калифорния

Вечер субботы

Терри Тейлор сидит в одиночестве в личном кабинете администратора больницы, подальше от приемного покоя, умоляющих глаз посетителей и плазменных экранов телевизоров с бесконечным пережевыванием в новостях событий сегодняшнего вечера. И хотя дочь покойного Масао Танаки – его единственный оставшийся в живых ребенок – должна была скоро отпраздновать пятидесятилетие, на вид ей можно дать не больше сорока: длинные черные как смоль волосы почти не тронуты сединой, а кожа вокруг миндалевидных глаз по-прежнему гладкая. Но если внешне она выглядит еще вполне молодо, то душа ее успела состариться раньше времени. Бесконечный стресс сказался на нервной системе женщины, ее правая рука и нога периодически подрагивают. Терри уже побывала на приеме у невролога, который, выписав ей счет на кругленькую сумму, заявил, что, возможно, это начальная стадия болезни Паркинсона, а возможно, что-то еще, но он будет пристально следить.

Доктора… Что они могут знать? Большинство из них прос-то «практикуют» медицину, ставят привычные диагнозы и назначают лечение, основываясь скорее на размере медицинской страховки, а не на истинных потребностях пациента. Но это именно то, что может предложить вам медицинская система, которая регулируется индустрией, ориентированной исключительно на получение дохода, и субсидируется фармацевтическими компаниями, для которых бесплатно свозить своих сотрудников в Канкун – все равно что угостить их леденцом на палочке. «Вот, миссис Тейлор, принимайте эти таблетки дважды в день в течение трех недель, а мы посмотрим, как они на вас действуют. Спазмы внизу живота? Выпадение волос? Двоится в глазах? Нет проблем. Тогда мы будем пробовать другие лекарства, пока не будет улучшения. Повреждена печень? Нет проблем. Можно сделать пересадку печени…»

Она изгоняет из головы «персону», которую психиатр окрестил Сердитой Энни, и та уступает место Деловой Мэри.

Позвони своему издателю… Пусть опубликует официальное заявление. Нет, лучше я сделаю заявление лично. Посмотрю им в глаза… дам понять, что у меня нет слов, чтобы выразить свое сочувствие их горю.

Но это ничего не изменит. В конце концов они все равно придут по нашу душу. Позвонить адвокатам. Удостовериться, что все отказы от претензий стоили затраченных средств… Господи, как такое могло случиться?! Бедный мальчик. Он ведь был старшекурсником… Ровесником Дэвида. А ведь на его месте мог оказаться Дэвид… Это мог быть… Ди Джей.

Терри вспомнила о погибшем брате, и у нее начала дрожать правая нога.

Ди Джей… Сколько лет его уже нет с нами? Двадцать четыре года? Как такое может быть?

Перед мысленным взором Терри в очередной раз встает жуткая картина страшной смерти студента колледжа. Неужели Ди Джей именно так погиб в Марианской впадине? В пасти самца мега?

Терри чувствует, как к горлу подкатывает желчь.

Прекрати! Немедленно прекрати! Если ты сейчас разнюнишься, это вряд ли поможет делу… Нет, такое невозможно было предвидеть… совсем как автомобильную аварию… или удар молнии. Но дерьмо случается. И тут бесполезно искать логическое объяснение. Сосредоточься на списке первоочередных дел, прежде чем безумие обрушится на тебя, словно волна цунами. Продемонстрируй людям свое горе. А потом отойди в сторонку, и пусть адвокаты расхлебывают последствия… Созови в понедельник экстренное собрание персонала… Переложи на них ответственность за вопросы безопасности… Проследи за их реакцией…

– Миссис Тейлор?

…и подготовь их к худшему. И если тебе кажется, что борцы за права животных настоящие беспредельщики, то это еще цветочки. Ягодки будут впереди.

– Миссис Тейлор? У вас все хорошо?

Очнувшись, Терри поднимает глаза на врача, который придерживает ее трясущуюся правую руку.

– У меня? Все отлично. А моя дочь… Что с ней? Вы закончили диагностику?

– Она отдыхает. Базилярные травмы черепа встречаются крайне редко. В основном у автогонщиков при авариях на большой скорости. Именно так в свое время погиб Дейл Эрнхардт. Но, так или иначе, магнитно-резонансная томография не выявила наличие сгустков крови в мозгу Дани. Однако у нее обнаружены серьезные ушибы грудной клетки. На всякий случай мы оставим ее в отделении интенсивной терапии. Ну а сейчас вы можете ее навестить. Ваш муж уже ждет вас.

Проследовав за врачом в отделение, Терри подходит к одному из восьми модулей интенсивной терапии, отделенному синей занавеской от остальных. Джонас сидит у кровати Дани. Израненное тело девушки обвешано мониторами, в вену вставлена капельница.

Джонас нежно обнимает жену:

– Ты в порядке? Прости. Дурацкий вопрос.

– Не делай никаких официальных заявлений. Предоставь это специалистам.

– Я и не думал об институте. Терри, Дани могла погибнуть… и Дэвид…

– Джонас, не сейчас.

– Нет, именно сейчас! Наш сын уже в четырнадцать лет начал уговаривать нас дать ему разрешение на работу с этими монстрами. И только представь… В понедельник он войдет в зону поражения. Я думаю, мы с тобой должны немедленно это пресечь, пока не…

– Тсс! Довольно! Хватит спорить. Ради Дани.

Джонас смотрит на часы:

– Уже поздно. Дани в надежных руках. Нам пора домой.

– Ступай. Я остаюсь.

– Тогда и я тоже.

– Нет. Тебе нужно найти Дэвида. Я отправила его присмотреть за Маком. Триш сказала, на него плохо подействовала смерть мальчика. Она боится, что он снова запьет.

Бархатное ночное небо раскинулось сверкающим шатром над безбрежным Тихим океаном, волны беззвучно катятся одна за другой, с глухим рокотом разбиваясь о пустынный берег. Арена тоже опустела, если не считать четырех вооруженных охранников и двух одиноких фигур в верхнем ряду западной трибуны.

Мак положил голову на прохладную алюминиевую скамью, позволив пульсирующему океану успокаивать натянутые как струна нервы.

– Ладно, малыш, я сдаюсь. То, что я видел во Вьетнаме, было во сто крат хуже, но на войне у тебя и мозги работают по-другому. Но картина гибели этого мальчика будет теперь преследовать меня до конца жизни.

Дэвид кивает:

– «Бар и гриль Турка» еще открыт. Хочешь пропустить по стаканчику?

– Ты меня проверяешь?

– Типа того.

– Малыш, не советую играть в умственные игры со своим крестным отцом. Если бы я действительно хотел надраться, то был бы уже в дымину пьяным. – Мак устало вытирает глаза. – Это Триш тебя за мной послала?

– Нет.

– Лжец из тебя никудышный.

– Ладно. Но она действительно очень волновалась.

По арене эхом разносится глухой металлический гул.

– Передай моей жене, что я уже позвонил своему кура-тору и в конце неделе поеду на собрание анонимных алкоголиков.

– Может, лучше скажешь ей сам?

– Скажу. Всему свое время.

– Ты ее боишься?

– Да, черт возьми! Триш – хорошая женщина, но стоит мне хоть раз нарушить обещание, и она меня бросит и глазом не моргнет. А я не могу этого допустить.

– Ты так сильно ее любишь?

– Не-а. Просто привык к трехразовому питанию и чистому исподнему.

Дэвид улыбается, но тотчас же настораживается, когда до него доносится звук очередного удара, а затем – громкий всплеск.

– Ангел? – Дэвид резко выпрямляется и, опершись на перила, начинает вглядываться в стены канала, которые тянутся на сто ярдов вперед, чтобы исчезнуть в черных водах Тихого океана.

Где-то там вдалеке под темной поверхностью притаилась страшная сила природы, стремящаяся вырваться из заточения.

Однако Дэвид находится слишком далеко от входа в канал, чтобы видеть мягкое биолюминесцентное свечение Ангела.

За новыми всплесками следует череда тяжелых реверберирующих ударов.

Мак поспешно поднимается с места:

– Это уже из «Загона для мега». Пошли скорей.

Дэвид спускается вслед за Маком с трибуны, и они идут по бетонной перемычке к «Загону для мега», представляющему собой открытый бассейн глубиной в три этажа с подводным панорамным окном из главной галереи.

Здесь их пятеро – все самки, – имена им выбрали зрители путем интернет-голосования, устроенного через шесть недель после того, как детеныши появились на свет. Троих самочек, длина каждой более двадцати пяти футов, а вес около пяти тонн, назвали Анжеликой, Мэри Кейт и Эшли, причем последние два имени были присвоены двум одинаковым акулятам, которые отказывались от еды в первый месяц жизни, в честь знаменитых сестер-близняшек Олсен, ставших актрисами. Близняшки Олсен, верные спортивному духу, приняли участие в церемонии присвоения имен и даже покормили названных в их честь детенышей, хотя и с безопасного расстояния.

Оставшиеся две самки как будто принадлежали к другому помету. Длиной более сорока шести футов и весом двадцать одна тонна каждая, они оказались вдвое крупнее своих сестер и куда более злобными.

Элизабет, или сокращенно Лиззи, была, как и ее мать, альбиносом. И публика, в значительной степени под влиянием европейских блогеров, проголосовала за то, чтобы назвать ее в честь Элизабет (Елизаветы) Батори, самой страшной серийной убийцы в истории Словакии. В 1610 году печально известной Кровавой графине было предъявлено обвинение в пыт-ках и убийствах сотен людей, преимущественно молодых девушек. И молодая белая самка мегалодона своей жестокостью была вполне под стать Кровавой графине, в честь которой ее и назвали, но несколько уступала своей еще более свирепой двойняшке Белль.

Белль, которую персонал называл Белой – Повелительницей Тьмы, оказалась единственным детенышем в помете, имеющим пигментацию. Ее голова была совершенно белой, но спина (от спинного плавника до верхней доли хвоста) – свинцово-серой, что придавало акуле весьма странный, даже зловещий вид. Названная в честь Белль Ганнесс, печально известной Черной вдовы, которая в 1908 году убила четырнадцать женихов, молодая самка мега отличалась такой свирепостью, что перед кормлением ее нередко приходилось изолировать от сестер. Одним словом, Лиззи была мозгом их тандема, а Белль – грубой мышечной силой.

Время кормления еще не наступило, а в загоне уже началось настоящее светопреставление.

Доктор Джонатан Стелзер, директор по вопросам морской биологии Океанографического института Танаки, стоя у железной ограды вокруг освещенного аквариума с лазурной водой, отчаянно выкрикивает приказы рабочим, которые безуспешно пытаются отсечь титановым барьером Мэри Кейт и Эшли. Испуганные акулята в панике кружат возле стенки бассейна. На противоположной стороне бассейна пилот Стивен Моретти залезает в «Медузу» – сделанный из акрила подводный аппарат сферической формы, принайтовленный к стреле подъемного крана. Стивен Моретти задраивает люк, натягивает на лоб свою счастливую бирюзовую бейсболку и поднимает вверх большие пальцы.

Буквально секунду спустя подводный аппарат уже раскачивается на тросе над бассейном, после чего спускается на воду.

Мак поспешно направляется к доктору Стелзеру:

– Джон? Какого черта…

– Сестренки! – Стелзер показывает на дальний конец бассейна, где трехфутовые спинные плавники цвета слоновой кости хаотично разрезают поверхность воды, а за ними неотступно следует более крупный спинной плавник. – Лиззи схватила Анжелику за грудной плавник и не отпускает.

Дэвид видит в воде черную тень, которая стрелой проносится мимо них наперерез двум белым акулам:

– Белль. Похоже, она атакует.

Свинцово-серый плавник посылает вверх фонтан воды – это Белль нападает на попавшую в западню Анжелику.

Моретти, уже погрузившийся на большую глубину, становится свидетелем подводной атаки. Лиззи сжимает в зубах правый грудной плавник Анжелики, удерживая ее на месте. Укус не смертельный, но из раны ручьем льется кровь, и это еще сильнее возбуждает Белль. Она проплывает под «Медузой» и впивается в незащищенный левый бок Анжелики, вспарывая толстую белую шкуру острыми молодыми зубами.

Моретти бросается за Белль, активировав электрошокер для хищников, представляющий собой шесть торчащих под разными углами из корпуса «Медузы» стальных заостренных штырей, через которые пропущено электричество напряжением 5000 вольт, чего более чем достаточно, чтобы отогнать агрессивных сестренок. Прицелившись в анальный плавник Белль, Моретти отгоняет агрессора.

Разодранный бок Анжелики заволокло кровавой дымкой. Опустив подводный аппарат чуть ниже раненой самки, Моретти пытается достать шокером Лиззи, а тем временем мостовой подъемный кран катится по рельсам, проложенным в бетонной отмостке вдоль всего «Загона для мега». Толстая грузовая сеть уже висит наготове на стреле крана в пятидесяти футах от поверхности воды.

После нескольких попыток Моретти в конце концов удается отпугнуть Лиззи. Призрачно-белая хищница неохотно разжимает челюсти…

И в это самое время Белль атакует «Медузу», но лишь затем, чтобы получить чувствительный удар током. После чего Белль начинает кружить возле восточной перегородки бассейна, пристроившись за своей сестрой-двойняшкой.

Моретти отдает команду в микрофон своей гарнитуры:

– Анжелика свободна. Опускайте сеть!

И вот наконец сеть опущена. Выдвинув манипуляторы, Моретти устанавливает механическую руку над раненой акулой. Анжелика панически мечется туда-сюда, ее правый грудной плавник окутан кровавыми облаками. Маневрируя вдоль левого бока Анжелики, Моретти выключает электрошокер, чтобы случайно не задеть раненого мега. Затем он смотрит на экран сонара и обнаруживает, что обе агрессорши собираются взять Анжелику в клещи с тыла! Развернувшись в кресле пилота, Моретти видит идущих в лобовую атаку сестренок, голова каждой из них размером с «Медузу». Моретти поспешно активирует заостренные штыри, ампулы Лоренцини акул мгновенно обнаруживают электрические импульсы. Обе хищницы буквально в последнюю секунду отплывают от «Медузы», закружив подводный аппарат в своем кильватерном следе.

Моретти с силой вжимает в пол ножные педали и с помощью носового движителя выравнивает судно. Умная рыбка. Вытерев вспотевший лоб, пилот разворачивает кресло, чтобы проверить, как там Анжелика. Анжелика уже висит вниз головой в грузовой сети. Активировав оба манипулятора, Моретти затягивает сеть вокруг брюха акулы. Раненая хищница рефлекторно бьет хвостом по воде и выгибает спину, словно собираясь уплыть прочь, но в результате еще больше запутывается в сети.

– Джон, она попалась. Проверь потом ее брюхо. По-моему, Белль ее здорово потрепала.

Лебедки вытаскивают из воды грузовую сеть с уловом весом почти пять тонн. Анжелика появляется над водой, ее израненное туловище длиной двадцать пять футов дергается и извивается, как змея.

Доктор Стелзер пробирается к санитарному бассейну – круглому мелкому водоему, используемому для экстренной медицинской помощи. Ветеринар Фрэн Риццуто, уроженка Нью-Йорка, уже набирает иглами длиной десять дюймов в шесть шприцов мощный анестетик – трикаин метансульфонат, который должен успокоить рыбу и снять болевой синдром. После чего Фрэн вставляет последний шприц в рабочую часть пятнадцатифутового шеста-удлинителя.

– Шесть шприцов по пять тысяч миллиграммов анестетика в каждом. Этого вполне хватит, чтобы усыпить ее и спокойно осмотреть раны.

Анжелика бьется в грузовой сети в тридцати футах от поверхности «Загона для мега». Фрэн в страховочном снаряжении лезет по крутым ступеням на правой опоре подъемного крана, и каждый новый рывок попавшего в сеть мегалодона грозит отправить Фрэн прямо в аквариум. Чтобы не рисковать, она пристегивает спасательный ремень к проушине одного из болтов стальной стрелы крана.

Доктор Стелзер протягивает Фрэн первый шест. Вытянувшись вперед, Фрэн втыкает шприц в бок мега, чуть пониже жаберных щелей, впрыснув лекарство прямо в кровеносную сиcтему раненого животного. После чего передает шест док-тору Стелзеру, чтобы тот сменил шприц.

А тем временем на противоположной стороне бассейна служители с помощью лебедки и подъемного крана уже вытягивают из воды «Медузу».

Еще две инъекции – Анжелика затихает. Фрэн поворачивается к доктору Стелзеру:

– Ну все, она готова. Предлагаю, прежде чем делать очередной укол, дождаться результатов рентгена.

Дэвид присоединяется к доктору Стелзеру, стоящему рядом с Маком:

– Из-за чего весь сыр-бор? Они подрались из-за еды?

– Нужно посмотреть видеозапись. Хотя мы их еще не кормили. Сестренки внезапно накинулись на Анжелику без всякого…

Фрэн дико вопит.

Дружно обернувшись на крик, трое мужчин видят, как Белль выпрыгивает из аквариума, ее разинутые челюсти вытягиваются вперед и защелкиваются на незащищенном брюхе Анжелики! Несколько леденящих душу мгновений двадцатитонный монстр просто висит вертикально над водой, вцепившись зубами в живот дергающейся в грузовой сети полуусыпленной жертвы, кровь из смертельной раны льется прямо в пасть хищницы.

Острые как бритва заостренные концы темных зубов Белль протыкают толстую шкуру Анжелики, разрывая внутренние органы, после чего убийца падает обратно в лазурные воды бассейна, а внутренности Анжелики вываливаются из десятифутовой зияющей раны в животе, словно из разбитой палкой пиньяты.