Читать книгу Мег. Адская бездна - Стив Алтен - Страница 12

Западная часть Тихого океана

Терри прислонилась спиной к лееру, подставив лицо ласковым лучам утреннего солнца. После бессонной ночи она с удовольствием провела бы остаток дня в постели, но это могло вызвать подозрения.

Токамак? Что разрабатывает Бенедикт в своей лаборатории? И имеет ли это какое-нибудь отношение к «Бентосу»?

Она открыла глаза, когда «Эпитемей» всплыл на поверхность в пятидесяти ярдах от кормы «Голиафа». Ныряльщик зажимами прикрепил трос лебедки к корпусу глубоководного аппарата. И несколько минут спустя шестидесятивосьмифутовое сигарообразное судно было поднято на борт и установлено на специальную платформу.

Бенедикт, помахав Терри рукой, прошел на корму поприветствовать членов команды А. Половина команды Б уже ждала на борту «Бентоса». Они специально прибыли на два дня раньше, чтобы освободить своих товарищей. Менее чем через три часа Бенедикт и оставшиеся члены команды отправятся на «Прометее» в Марианскую впадину для осуществления недельной миссии.

Терри с трудом подняла набрякшие веки и проводила глазами Бенедикта, гадая про себя, знает ли тот, что именно она вломилась в лабораторию.

Просто дождись данных гидролокаторов и убирайся отсюда подобру-поздорову.

Что-то явно было не так. Терри отошла от леера. От внезапного выброса адреналина сон как рукой сняло. В дальнем конце палубы Бенедикт беседовал с капитаном команды А, причем разговор явно шел на повышенных тонах. Оба смотрели в ее сторону.

Терри перехватила Бенедикта на полпути:

– Какая-то проблема?

– Это моя вина, прости. Капитан уверяет, что компьютеры «Бентоса» обладают особой конструкцией и не совместимы с оборудованием «Голиафа» или JAMSTEC.

– Что это значит?

– Это значит, что прежде, чем записи гидролокатора, которые затребовал JAMSTEC, будут подняты наверх, их следует перевести в нужный формат на борту «Бентоса».

Терри почувствовала, что начинает закипать:

– Отлично. Переводите. Делайте все, что нужно.

– К сожалению, подобные вещи требуют времени. Команда «Бентоса» работала в неполном составе. Преобразование необходимой информации – задача несложная. По правде говоря, ты и сама наверняка справилась бы после десятиминутного инструктажа, однако, если говорить серьезно, для выполнения этой задачи придется оторвать от работы одного-двух наших людей на две, возможно, три смены. Правда, у меня есть для тебя и хорошая новость. Всю следующую неделю я проведу на борту «Бентоса». Честное слово, я сделаю все, что в моих силах, для преобразования нужных данных или, по крайней мере, их основной части.

– Это значит, что я застряну на борту «Голиафа» еще на неделю, так?

– Возможно, на две, если мне не удастся закончить работу. Не сомневаюсь, там, в JAMSTEC, войдут в наше положение и не осудят нас за задержку.

Терри решительно помотала головой, внезапно почувствовав, как на плечи наваливается невыносимая усталость:

– Нет, Бенедикт, не войдут. Более того, если я повторю им все то, что вы сейчас говорили, они немедленно разорвут контракт.

Бенедикт явно удивился:

– Зачем им это делать? Разве они нам не доверяют?

– Нет, ничего подобного. Просто, как мне кажется, японцы начинают что-то подозревать.

– Подозревать – что?

– Не знаю. Впрочем, не важно…

– Для меня важно. Я честно веду бизнес по всему миру. В любой стране мое слово что банковский вексель. И как смеют японцы во мне сомневаться?! – Лицо Бенедикта побагровело, на шее надулись и запульсировали жилы. – Nemo me impune lacessit – никто не тронет меня безнаказанно! Я не потерплю запугиваний от представителей любой нации! Я сам разорву наш контракт…

– Нет, погодите… – Терри запаниковала, мысли заметались. Она не могла допустить, чтобы представители JAMSTEC расторгли контракт. А еще ей хотелось побольше узнать о секретной лаборатории Бенедикта. – Бенедикт, а как же я? А что, если… А что, если вы научите меня преобразовывать данные?

– Тебя? – Бенедикт покачал головой. – Тебе придется присоединиться к нам на борту «Бентоса». После всего того, что случилось с твоим братом, если я возьму тебя с собой во впадину, твой отец меня точно пристрелит.

– Ему совершенно не обязательно знать. Бенедикт, ну пожалуйста, это единственный выход из положения. Если JAMSTEC нам откажет, это убьет моего отца. Пожалуйста…

Бенедикт устремил задумчивый взгляд на море, наслаждаясь этой игрой в кошки-мышки:

– Не понимаю, как…

– Бенедикт, только подумайте, сколько времени и денег «Геотек» уже вложил в этот проект! Он слишком важен для нас, чтобы просто взять и все бросить. Дайте мне шанс умаслить JAMSTEC. Я просто получу данные и уйду с вашей дороги.

– Очень хорошо, – бросил Бенедикт, приготовившись добить жертву. – Но чтобы у нас с твоим отцом не возникло взаимных претензий, я попрошу тебя написать ему письмо и объяснить, что это твое личное решение и я здесь ни при чем.

– Спасибо. Напишу письмо, а затем упакую вещи. Когда мы отплываем?

– Через два часа. Много вещей не бери. На «Прометее» не так много места.

Терри сломя голову кинулась к себе в каюту.

Терри осторожно прошла через рубку и спустилась в командный отсек «Прометея». Команда глубоководного аппарата, состоящая из четырех человек, уже сидела за своими пультами, оставшаяся часть команды Б «Бентоса» валялась на койках или играла в карты в крошечной кают-компании.

– А-а, наш почетный гость! – Бенедикт оторвал глаза от рабочей станции. – Добро пожаловать на борт. Дорогая, ты нервничаешь?

– Скорее взволнована. Всю жизнь мечтала совершить погружение во впадину.

– Тогда сегодня у тебя счастливый день. Пойдем со мной. Я оставил лучшее место для твоего первого погружения.

Бенедикт провел Терри через тесный отсек в форме цилиндра со стенами, заставленными от пола до потолка компьютерными консолями и электроникой. Над головой были протянуты десятки стальных труб. В центре подводного аппарата имелся проход с решетчатым полом, из-под которого пробивался свет.

Бенедикт наклонился и убрал кусок решетки площадью два квадратных фута, открыв вход в сферическую обзорную капсулу, расположенную под командным отсеком.

– Проходи. Спускайся и устраивайся поудобнее. Когда тебе надоест любоваться видом, можешь включить компьютер и набрать «ГОСТЬ». Программа выдаст обзорную экскурсию по «Бентосу». Но больше ничего не трогай. Если замерзнешь, под сиденьем есть одеяло.

Спустившись по короткому трапу, Терри оказалась в одноместной капсуле. Сферическая капсула висела под корпусом подводного аппарата, словно турель на бомбардировщиках времен Второй мировой. Прямо перед собой Терри увидела расположенный под углом сорок пять градусов восьмидюймовый иллюминатор. И сразу почувствовала прилив адреналина. Путешествие обещало быть интересным.

Лязг металла – и аппарат сдвинулся с места. Спустя несколько секунд лебедка, установленная на массивной раме, приподняла «Прометей». Глубоководный аппарат, описав плавную дугу, взмыл над палубой «Голиафа», а затем стал опускаться в воду навстречу волнам, которые принялись немилосердно швырять его во все стороны. Ныряльщики отсоединили стропы лебедки, проверив наружную аппаратуру и установленные под днищем балластные пластины. Один из ныряльщиков помахал Терри рукой и исчез в шапке вскипевших пузырьков.

«Прометей» начал погружение, пустившись в шестичасовое путешествие навстречу неизвестности.

Терри смотрела широко раскрытыми глазами на синюю бездну, подсвеченную лучами полдюжины подводных прожекторов. Она видела кончики механических захватов манипуляторов, сложенных под днищем аппарата, а также сгруппированные под носовой частью аппарата камеры. Чем глубже погружался аппарат, тем темнее становился океан, меняя цвет от темно-синего до фиолетово-черного.

Почувствовав, что начинает замерзать, Терри закуталась в одеяло.

Так же как и его близнец «Эпиметей», «Прометей» имел двойной корпус из титана толщиной шесть дюймов. Во время погружения балластные цистерны заполнялись морской водой для придания аппарату отрицательной плавучести. После погружения во впадину прикрепленные к днищу металлические пластины сбрасывались, чтобы судно могло восстановить нейтральную плавучесть. Остальной балласт сбрасывался при подъеме на поверхность.

Когда «Прометей» прошел двухмильную отметку, Терри увидела в иллюминаторе крошечные мерцающие огоньки. Мимо проплыли два коричневых удильщика с огромными головами и устрашающими челюстями, снабженными острыми, точно иглы, зубами. У каждого из них надо ртом нависал длинный отросток со светящимся кончиком для привлечения добычи. Удильщики пронеслись туда-сюда в свете прожекторов и исчезли, явно утратив интерес.

Устроившись поудобнее, Терри положила панель клавиатуры компьютера себе на колени и набрала слово «ГОСТЬ». Программа запустилась. На экране появилась эмблема «Геотек индастриз», а также предложение выбрать язык. Терри направила стрелку на слово «АНГЛИЙСКИЙ», нажала на «ENTER» и стала ждать.

«Добро пожаловать на борт „Бентоса“, – послышался потрескивающий женский голос. – „Геотек индастриз“ находится на передовой достижений глубоководных исследований!»

На экране появилось анимационное компьютерное изображение «Бентоса». Судно напоминало Северное полушарие гигантского глобуса, разрезанного по экватору. Три похожие на лапы опоры свисали под плоским днищем судна.

Рядом с «Бентосом» материализовалось изображение шестиэтажного здания, казавшегося карликовым на фоне этого куполообразного объекта.

«Бентос» – вершина инженерной и технологической мысли. Самое крупное подводное судно из когда-либо построенных. Расстояние от вершины купола до основания его трех амортизирующих опор составляет двести тридцать футов. Диаметр круглого днища – триста футов. В погруженном состоянии водоизмещение судна – шестьдесят четыре тысячи шестьсот пятьдесят тонн.

Корпус «Бентоса» сделан из восемнадцати слоев шестидюймового титана, его совокупная толщина – сто восемь дюймов, благодаря чему он способен выдержать компрессионное сжатие более девяноста шести миллиардов фунтов. Прочный корпус судна, по сути, представляет собой идеальную сферу, а внутри плоского днища расположены балластные цистерны.

Внутри «Бентос» разделен на семь палуб, полностью изолированных. При возникновении бреши в корпусе, вероятность чего близка к нулю, оставшиеся палубы сохранят свою целостность.

Компьютерное изображение «Бентоса» изменилось для демонстрации внутренних отсеков судна.

Как мы можем видеть, все палубы соединены между собой сходными трапами с задраивающимися люками, а также шахтой, проходящей через центр судна. Каждый соединяющийся между собой уровень задраивается водонепроницаемыми люками, способными выдерживать давление более шестнадцати тысяч фунтов на квадратный дюйм.

Наша экскурсия начинается с самой верхней палубы А. Эта накрытая куполом часть судна, которую мы называем обзорной палубой, имеет дополнительную внутреннюю оболочку из десятидюймового лексана – прозрачного непробиваемого пластика. Титановый корпус может раздвигаться на тридцать процентов, подобно куполу обсерватории, открывая взгляду первозданную красоту подводного мира.

На палубе B расположен капитанский мостик, или командный пункт «Бентоса». Наш компьютерный центр и машинное отделение находятся прямо под мостиком, на палубе С. На палубе D, центральной и самой большой палубе нашего сферического подводного судна, расположены камбуз, обеденная зона и комната отдыха. Каюты экипажа, так же как и складские помещения, находятся на палубе E. На палубе F размещены механические мастерские, атомный реактор и различное оборудование. И наконец, самый нижний уровень, по размерам сравнимый с обзорной зоной, – это палуба G – самое дно подводного судна, откуда и попадают на «Бентос».

Ниже прочного корпуса «Бентоса» находится глубоководный стыковочный узел, предназначенный для подводных транспортных судов – «Протея», «Прометея» и «Эпиметея». Стыковочный шлюз расположен прямо под палубой G. Находящиеся в раме «Бентоса» манипуляторы определяют местоположение подводного аппарата, поднимают его рубку вверх в заполненный водой отсек. Как только подводный аппарат устанавливается на место, отсек герметизируется, осушается и заполняется воздухом. Все это становится возможным благодаря одновременной работе десяти помп мощностью пятьсот лошадиных сил, создающих давление более двух миллионов двухсот сорока тысяч футо-фунтов на квадратный фут. На палубе G также расположен подводный ангар площадью тысяча восемьсот квадратных футов, который тоже можно заполнить водой или осушить с помощью массивных гидравлических плунжерных насосов, установленных на уровне F, что позволяет развертывать тяжелое оборудование или роботизированные оперативные транспортные средства для работ во впадине.

Разработанный как исследовательское судно и одновременно как база подводных аппаратов, «Бентос» способен оставаться на глубине, сохраняя нейтральную плавучесть, в течение нескольких месяцев. В плоском легком корпусе расположены два вида балластных цистерн. Заполненные бензином цистерны понтонного типа обеспечивают положительную плавучесть, тогда как цистерны главного балласта с морской водой могут при необходимости обладать как отрицательной, так и нейтральной плавучестью. Горизонтальная маневренность обеспечивается атомным реактором S8-G, вырабатывающим пар для электрических турбогенераторов и двигателя, который в свою очередь приводит в действие единственный гребной винт «Бентоса»…

Терри выключила компьютер и поплотнее закуталась в одеяло. Погружение продолжалось более трех часов, и между «Прометеем» и поверхностью океана уже лежал холодный слой толщиной четыре мили. Она закрыла глаза.

Терри проснулась, словно от толчка. Ей показалось, будто она падает. Схватившись за компьютерную консоль, она восстановила равновесие.

Прошло еще два часа. Она подняла глаза на датчик глубины: 34 487 футов. За стеклом иллюминатора было темно. В капсуле стало значительно теплее.

«Прометей» проходил через плотный облачный слой осадков – абиссальный потолок из перегретой воды и минералов, поднимающихся со дна океана. Эти взвешенные минералы, поступавшие с выбросами сульфидов из гигантских «черных курильщиков», способствовали сохранению изолированных теплых слоев в различных зонах Марианской впадины.

Минута шла за минутой, и вода постепенно очищалась. И вот уже через пятьдесят футов «Прометей» оказался на дне ущелья с мерцающей черной водой, температура которой варьировала от пятидесяти градусов в абиссальной равнине до семисот градусов над жерлами «черных курильщиков».

Впереди замаячила тень чего-то невероятно огромного. Терри увидела мигающие причальные огни.

«Бентос».

Уставившись в иллюминатор, Терри завороженно смотрела, как длинный нос «Прометея» проскользнул в стыковочный узел под днищем «Бентоса». Резина со стоном потерлась о металл, и подводное судно остановилось. Уши заложило от шума работающей гидравлики – это манипуляторы стыковочного узла ставили аппарат на место. Терри услышала, как рубку начинает обжимать герметизирующая муфта, затем раздался резкий свист – стыковочный шлюз был герметизирован и осушен.

Неожиданно в люке показалась голова Бенедикта:

– Ну вот, наконец-то мы достигли самой нижней точки.

Выбравшись из своего отсека, Терри последовала за Бенедиктом по трапу рубки, а оттуда – в тесное помещение со сферическими стенами, влажными от морской воды. Выйдя из него через герметически задраивающийся люк, они оказались на палубе G «Бентоса».

Там их приветствовал бравый мужчина лет сорока. Пожав ему руку, Бенедикт повернулся к Терри:

– Терри Тейлор, это капитан Брестон Хопп.

– Добро пожаловать на борт «Бентоса», миссис Тейлор. Мы сложили ваши вещи в восьмой каюте. Это палуба E, двумя уровнями выше. У нас всего несколько основных правил для гостей, но попрошу вас следовать им неукоснительно. Имеются только два трапа на соседние палубы. При проходе позаботьтесь о том, чтобы закрыть за собой водонепроницаемый люк. В случае пробоины в корпусе, что маловероятно, титановые люки отсеков и центральной шахты будут задраены автоматически, однако они должны быть всегда закрыты, чтобы сработали запирающие механизмы. Вы имеете полное право посещать любые помещения судна, за исключением зон высоких технологий, где есть табличка «Только для персонала, имеющего доступ». Курение на борту судна строго запрещено.

– Ну, это не проблема.

– Капитан, через пару секунд я присоединюсь к вам на мостике, – произнес Бенедикт. – Хочу показать нашей гостье обзорную палубу.

Бенедикт прошел мимо трапа, решив подняться по центральной шахте. Последовав за ним, Терри оказалась в трубе диаметром десять футов, затем поднялась по вертикальному стальному трапу, и к тому времени, как они достигли палубы А, у нее уже начали болеть руки.

Круглая комната была шириной чуть больше ста футов, высота потолка, похожего на купол собора, не меньше тридцати футов. На полу лежал пушистый темно-лиловый ковер. Одну половину комнаты занимали стоявшие полукругом замшевые кресла и роскошные мягкие диваны, а противоположную – дубовый стол для переговоров со стульями и бар.

Бенедикт подошел к стене, возле которой стоял бар, и потянулся к выключателям на хитроумной панели управления. Комната озарилась мягким светом.

– Как только человек слез с дерева, он стал первооткрывателем. – Голос Бенедикта эхом разносился по комнате. – Человек завоевал каждый уголок нашей планеты и обогнул вплавь земной шар. Исследовал границы неведомых галактик и расщеплял атом. Мы побывали на Луне, приземлились на Марсе и послали космические аппараты ко всем планетам Солнечной системы. И все же, несмотря на все наши достижения, нам практически не удалось проникнуть в пучину, занимающую шестьдесят пять процентов поверхности планеты. Со времен Галилея взгляды миллионов людей устремились в небеса, и только горстка смельчаков заглянула в бездну. И вот она перед вами. Самые глубокие уголки океана, где, в сущности, и зародилась жизнь. С начала времен эликсир из химических веществ, которые являются основополагающими компонентами всего живого, бьет ключом из этих неизведанных глубин. Все ответы на загадки природы кроются именно здесь; и тем не менее человек, при всей своей браваде, боится океанской пучины, страшась ее темных секретов и первобытного хаоса.

Терри уловила с трудом сдерживаемую ярость в голосе Бенедикта.

– Audentes fortuna juvat – смелым помогает фортуна. Так же как и жившие до меня великие первоиспытатели – Марко Поло, Колумб, Магеллан, Галилей, Хаббл, Армстронг, Биб, – я ставлю на карту все, чтобы достичь величия. – С этими словами Бенедикт выключил свет в комнате. Над головой послышался глухой рокот, и секция увенчанной куполом стены внезапно отъехала в сторону. – Узрите! Перед вами открывается не изведанный человеком мир.

Терри с трудом подавила крик, ее сердце бешено забилось, когда титановая оболочка раскрылась. Заглянув в черное сердце впадины, Терри сразу подумала о забвении.

Из темноты раздался успокаивающий баритон Бенедикта:

– Да будет свет!

Неземное ярко-красное сияние окружило «Бентос», мощные прожекторы открыли глазам Терри незнакомый мир, который она не могла представить даже в самых смелых фантазиях. Девушка увидела окаменелый лес «черных курильщиков», беззвучно изрыгавших из первобытного чрева перегретую воду и пар. У основания этих гигантских отложений минералов, иногда высотой более шести этажей, виднелись скопления абсолютно белых моллюсков и ракообразных, благоговейно припавших к неиссякаемому источнику питательных веществ. Экзотические светящиеся рыбки сновали туда-сюда вокруг гидротермальных источников, кружась, словно волшебная пыльца, в черных водах впадины.

Это был великолепный ад.

Остановившись перед прозрачной стеной, Бенедикт широко раскинул руки, его изумрудные глаза торжествующе сверкали. Бенедикт упивался своим триумфом.

– Я хозяин своей судьбы, капитан своей души. Veni, vidi, vici, – прошептал он. – Пришел… Увидел… Победил.