Читать книгу Третья пуля - Стивен Хантер - Страница 7

Два человека сидели на скамейке возле поблескивавшего пруда. Фасад здания Техасского книгохранилища был хорошо освещен, и в отражавшемся от него свете их фигуры смотрелись отчетливо. От зорких глаз русского не ускользала ни одна деталь. Для него не составляло труда отличить цель от приманки. Целью являлся высокий угловатый старик. Несмотря на расслабленную позу, можно было заметить, что он держится настороже. Русский подумал, что с ним наверняка будет больше возни, чем с последним клиентом, той грудой пудинга в аллее.

Русский припарковался в неосвещенном месте на Хьюстон-стрит, напротив Книгохранилища. Он имел хороший угол обзора – и оставался невидимым для них. Старик ни разу не повернул головы, в его теле не чувствовалось напряжения, он не делал глотательных движений и не облизывал губы. Ничего, что могло бы сказать, будто он сильно встревожен. Он говорил с убежденностью и внимательно выслушивал собеседника.

Беседа явно близилась к концу. В скором времени старик поднимется со скамейки, и куда бы он ни направился, русский последует за ним на некотором расстоянии. Главное – правильно рассчитать время. Автомобилей в центре города в это время практически не было. Сканирование радиоэфира на соответствующих частотах свидетельствовало об отсутствии поблизости полиции.

План таков: после того как он перейдет на другую сторону улицы и двинется вперед вдоль квартала, дождаться его у следующего перекрестка с выключенными фарами. Подойдя к перекрестку, старик посмотрит направо и налево, возможно, подождет, когда загорится зеленый свет, хотя улица пуста, и начнет переходить ее. Нужно определить угол перехвата, нажать на акселератор и нанести хороший удар. «Додж» разгонялся от нуля до ста километров в час за три и семь десятых секунды. К моменту столкновения скорость достигнет ста десяти километров в час. В последнюю секунду, когда он повернет голову на шум, нужно ослепить его светом фар, чтобы он потерял ориентацию в пространстве и застыл на месте. У него не будет времени среагировать.

Русский ждал, сидя в притаившемся в тени темном автомобиле. Мимо проехало такси, которое направлялось в сторону светившегося огнями и гремевшего музыкой Вест-Энда, изобиловавшего потенциальными пассажирами. По обе стороны от него высились два темных квадратных кирпичных здания. Что это за здания, он не имел ни малейшего понятия.

– Похоже, ближе всех к этому подошел Донахью, – сказал Ричард. Они сидели на залитой светом скамейке, словно на сцене в лучах рампы, под раскидистыми кронами дубов, обрамлявших пруд. Холодный ветер шевелил листья, и они перешептывались в ночи, создавая идеальные условия для конфиденциальной беседы.

– В конце он доходит до помешательства, – продолжал Ричард, – но это логичное помешательство. Он попытался найти ответ на ваш вопрос: почему третья пуля взорвалась? Его ответ заключается в том, что агент спецслужб, ехавший сзади, поднялся после второго выстрела с сиденья и случайно выстрелил из совершенно нового для 1963 года оружия, называемого AR-15 – я не знаю, что это такое. Эта пуля и сразила Кеннеди.

– Эта пуля с тонкой оболочкой, высокоскоростная, калибра 5,56 мм, выпущенная с близкой дистанции, вела себя иначе, нежели куда более тяжелая пуля «манлихер-каркано» 6,5 мм, на дистанции в шесть раз длиннее. И она действительно должна взорваться в силу конструктивных особенностей?

– Да.

Свяггер тяжело вздохнул.

– Вам что-то не нравится?

– Трудно поверить, во-первых, что агент мог выстрелить из винтовки необычного вида на глазах у тысяч людей, и никто из них не увидел и не услышал этого; и, во-вторых, что ствол этой винтовки совершенно случайно оказался направленным прямо в голову президента.

– В этой версии действительно много натяжек. Лично мне она представляется неубедительной.

– Насколько я понял, он провел тщательный анализ пули «манлихер-каркано» и пытался найти объяснение поведению третьей пули. Эта AR-15, которая впоследствии получила название М-16, казалось бы, все объясняет, и наверняка там присутствовала, но он не понял, что она поднимает больше вопросов, нежели дает ответов.

– Согласно свидетельским показаниям, некоторые люди, находившиеся на Дили-Плаза, чувствовали запах сгоревшего пороха. И это могло бы послужить объяснением, почему правительство окружило убийство Кеннеди завесой тайны и почему оно не признало, что президент погиб от руки агента спецслужб.

– В это невозможно поверить. Действительно, несчастные случаи с участием огнестрельного оружия нередко происходят в результате аномалий – например, пуля калибра. 45, которая никогда прежде не распадалась на две части, неожиданно распадается или рикошетирует по траектории, которая никогда прежде не наблюдалась. Такое случается. Но в данном случае имеют место сразу две аномалии, по одной с каждой стороны от цели, на глазах тысяч свидетелей, и никто их не замечает.

– Согласен, много нестыковок. И все же вам следует прочитать книгу и посмотреть, какие выводы можно сделать из первых ста страниц. Мне кажется, это согласуется с вашей идеей, насколько я ее понимаю и могу о ней судить.

– Замечательно, Ричард.

– Для чего вы хотели встретиться со мной? Не для того же, чтобы услышать мое мнение. Я думал, у вас что-то срочное.

– Эти мысли не дают мне покоя. И вот мне в голову пришла еще одна. Она связана с углами.

– А что у нас с углами?

– Это очень странно. Дилетанты считают, что все дело в дистанции. Близкая дистанция – стрелять легко, дальняя дистанция – стрелять трудно. Это неверно, и особенно это неверно, когда речь идет о стрельбе с поправкой.

– С поправкой? No comprendo[19].

– Стрельба по движущейся мишени. Необходимо определить угол, выстрел под которым поразит ее. Пуля должна попасть в то место, где окажется мишень. Такое впечатление, что никто из тех, кто писал об убийстве Кеннеди, никогда не стрелял по летящей утке. Поэтому все это не более чем предположения и интуитивные догадки.

– Хм, – произнес Ричард. – Интересно. Ну, хорошо, что вы хотите сказать?

– Я хочу спросить вас. Вы действительно считаете эту версию достойной внимания? Видите в ней какой-то смысл? На мой взгляд, она лучшая из всех, которые мне известны. Но как я проверю ее? Имеет ли она какую-либо связь с чем-то еще? Думал ли кто-нибудь другой об этом подходе?

– Джек, мне нравится ваш энтузиазм и ваша готовность обсуждать это. – Ричард взглянул на часы. – Десять минут первого. Для меня эта версия слишком необычна, и мне трудно обсуждать ее экспромтом.

– Мне казалось, у вас фотографическая память.

– Мне тоже так казалось. Вы испытываете ее возможности. Позвольте мне все это обдумать и, может быть, проверить. У меня, помимо всего прочего, есть еще и работа, как вам известно. Тем более что уже поздно, а я уже больше не маньяк, как вы. Обыкновенный человек и нуждаюсь во сне. Я все проверю, позвоню вам через несколько дней, и мы встретимся. Хорошо?

– Договорились. Извините меня за то, что так задержал вас.

– Вас подбросить куда-нибудь?

– Нет, я поймаю такси. Спасибо вам за то, что возитесь со мной, хотя и не подаете вида. Ваша мать вырастила достойного сына.

– Благодарю вас, Джек. Я знаю, что мне не удастся уговорить вас воспользоваться моим автомобилем. Итак, жду вашего звонка.

Они поднялись, обменялись рукопожатием и разошлись, окунувшись в темноту.

Русский наблюдал за людьми, поднявшимися со скамейки. Старик пересек Хьюстон-стрит и направился в сторону высоких зданий центра города. Он прихрамывал, как будто ему когда-то всадили пулю в бедро. За этим наверняка крылась какая-нибудь история. Хромота заметно сказывалась на скорости его передвижения, и русский поморщился, представив, какой дискомфорт старик испытывает при ходьбе. Когда его фигура скрылась за углом здания, он выждал еще двадцать секунд, затем включил фары, медленно выехал на Элм-стрит и повернул налево. Русский увидел, что старик уже проковылял полквартала. Казалось, он погружен в свои мысли, и его совершенно не заботило, что происходит вокруг.

Убийца идеально рассчитал время. Он старался не смотреть на старика, зная, что некоторые люди обладают даром чувствовать обращенный на них взгляд. Догнав его в тот момент, когда он достиг угла, русский повернул налево. Он проехал на скорости меньше пятидесяти километров в час до следующего квартала, повернул за угол, смутно осознав, что находится на трамвайных путях Пасифик-авеню. За три секунды разогнался до ста километров в час, нашел идеальный угол и, почти не снижая скорости, повернул еще раз направо, примчался к перекрестку, оказавшись метрах в тридцати впереди него, остановился и выключил фары. Все шло как по маслу.

Оставалось только ждать. Время на охоте тянется порой очень медленно. Наконец он увидел жертву, все так же с трудом передвигавшуюся забавной стариковской походкой, и улыбнулся, что случалось с ним крайне редко.

Русский обладал способностью моментально рассчитывать угол перехвата. Он не нажал педаль ни после первого шага старика по проезжей части, ни после второго. У него имелось время для того, чтобы удостовериться в отсутствии поблизости других автомобилей. После третьего шага старика, получив команду из глубин мозга, он включил первую передачу, манипулируя ручкой с ловкостью виртуоза, и спустя долю секунды переключил на вторую, после чего триста семьдесят лошадей, взревев, полетели галопом вперед. Все вокруг заполнилось низким гулом двигателя, пожиравшего бензин и мгновенно трансформировавшего его в скорость. Автомобиль с ужасающей силой рванулся вперед, превращая четкие очертания реальности в размытые контуры.

Свэггер держал пистолет в руке, опущенной вдоль правой ноги, невидимый благодаря комично преувеличенной хромоте. Не теряя времени на удивление, сожаление и раздумье, он повернулся изящным движением истинно американского стрелка и, оценив ситуацию в течение десятой доли секунды на уровне подсознания, вскинул пистолет и прицелился в ветровое стекло автомобиля со стороны водителя. Раздался выстрел, и стекло тут же затуманилось сетью микротрещин. Автомобиль вильнул вправо, перепрыгнул через бордюр тротуара и проскрежетал красивым черным блестящим боком по стене здания, оставляя за собой сноп искр, шлейф мелкой каменной крошки и осколков стекла разбитых витрин. Его капот изогнулся и скрутился, подобно горящему листу бумаги. В конце концов он остановился, превратившись в груду искореженной стали, из которой били струйки бензина и поднимались столбики дыма.

Наступила тишина. Свэггер сунул пистолет в кобуру и достал мобильный телефон.

– Мемфис, – услышал он в трубке.

– Я нахожусь на пересечении Элм-стрит и Норт-маркет. Он врезался в здание. Прохожих не было. Все чисто. Пришли сюда как можно быстрее своих людей и вывези меня из города к чертовой матери.

– Что с ним случилось? – спросил Ник.

– Прихвати мешок для трупа, – ответил Свэггер.