Читать книгу Волки Кальи - Стивен Кинг - Страница 10

1

– Серые лошади, – сказал Эдди.

– Ага, – согласился Роланд.

– Пятьдесят или шестьдесят Волков, и все на серых лошадях.

– Ага, так они говорят.

– Не думаешь ли ты, что это, как минимум, странно, – промурлыкал Эдди.

– Нет. Им, похоже, так не кажется.

– А тебе?

– Пятьдесят или шестьдесят лошадей, все одного цвета? Я бы сказал, да, пожалуй.

– Эти ребята из Кальи сами разводят лошадей.

– Ага.

– Четырех привели нам, чтобы мы продолжили путь верхом, – Эдди, который никогда в жизни не садился на лошадь, испытывал немалое облегчение от того, что какое-то время мог еще ходить на своих двоих, но говорить об этом не стал.

– Да, они стреножены и пасутся по другую сторону холма.

– Ты это точно знаешь?

– Уловил их запах. Думаю, за ними приглядывает робот.

– Почему эти люди воспринимают пятьдесят или шестьдесят лошадей, все до единой одного цвета, как само собой разумеющееся?

– Потому что не думают о Волках или о чем-то, с ними связанном, – ответил Роланд. – Все мысли блокируются страхом.

Эдди просвистел пять нот, которые никак не могли сложиться в мелодию.

– Серые лошади.

Роланд кивнул.

– Серые лошади.

Они переглянулись, потом рассмеялись. Эдди нравилось слушать смех Роланда. Сухой, хрипловатый, как отвратительные крики этих гигантских черных птиц, которых он называл расти… но ему нравился. Возможно, потому, что смеялся Роланд очень уж редко.

День катился к вечеру. Над головой облака практически рассеялись, стали бледно-голубыми, почти в цвет неба. Посланцы Кальи остались в своем лагере. Сюзанна и Джейк пошли за сдобными шарами. После плотного обеда ничего другого на ужин есть не хотелось. Эдди сидел на бревне, что-то вырезал ножом. Роланд устроился рядом. Разобрал все оружие, разложил детали на куске оленьей шкуры. Одну за одной смазывал каждую, придирчиво осматривал, прежде чем положить обратно, готовую для сборки.

– Ты не сказал им, что они уже ничего не решают, – заметил Эдди, – но они ведь ничего не поняли, точно так же, как и с этими серыми лошадьми. А ты не стал им ничего объяснять.

– Мои объяснения только расстроили бы их. В Гилеаде была поговорка: «Пусть зло ждет дня, на который оно должно пасть».

– Понятно, – протянул Эдди. – У нас в Бруклине тоже была поговорка: «С замшевого пиджака соплю не сотрешь».  – Он поднял деревяшку, над которой работал. «Волчок, – подумал Роланд. – Игрушка для младенца». И задался вопросом, а что знает Эдди о женщине, с которой ложился каждую ночь? Женщинах. Что чувствует? – Если ты решишь, что мы сможем им помочь, тогда мы должны им помочь. Таков Путь Эльда, с которого нам не свернуть, не так ли?

– Да, – ответил Роланд.

– А если никто из них не захочет примкнуть к нам, мы сразимся с Волками одни.

– О, я об этом не беспокоюсь, – Роланд упустил край замшевой тряпки в блюдце, наполненное светлым, со сладким запахом, оружейным маслом. Взял зажимную пружину «ругера» Джейка, начал ее чистить. – Тиан Джеффордс примкнет к нам, это точно. Наверняка у него есть один или два приятеля, которые составят ему компанию, независимо от решения собрания. Как минимум, это будет его жена.

– А если они погибнут, что будет с детьми? Их пятеро. Да еще один старик. Чей-то дед. Скорее всего, Тиан и Залия заботятся и о нем.

Роланд пожал плечами. Несколько месяцев тому назад Эдди ошибочно истолковал бы это телодвижение, наряду с бесстрастным лицом, как безразличие. Теперь он знал, что дело в другом. Роланд не мог выйти за рамки, установленные собственными правилами и традициями точно так же, как он сам, в другом мире, не мог отказаться от очередной дозы героина.

– А если мы погибнем в этом маленьком городишке, схватившись с Волками? – спросил Эдди. – И какой будет тогда твоя последняя мысль? «Не могу поверить, что я повел себя, как последний поц, отказавшись от поисков Темной Башни ради спасения сопливых детишек?» Что-то в этом роде?

– Если мы сойдем с пути истинного, то не приблизимся к Башне и на тысячу миль, – ответил Роланд. – Только не говори мне, что ты этого не чувствуешь.

Эдди такого сказать не мог, потому что чувствовал. Чувствовал он и кое-что еще: жажду крови. Его так и тянуло в драку. Хотелось увидеть нескольких Волков, кем бы они ни были, в прицеле большого револьвера Роланда. И, чего уж там, от себя не скроешься: хотелось снять несколько скальпов.

Или волчьих масок.

– Что тебя тревожит, Эдди? Я бы хотел, чтобы ты поговорил со мной, пока мы вдвоем, ты и я, – тонкие губы стрелка искривились в легкой улыбкой. – Поговори, прошу тебя.

– Заметно, значит?

Роланд пожал плечами, ожидая продолжения.

Эдди вновь обдумал вопрос. Большой вопрос. Вопрос, подступаясь к которому, он чувствовал отчаяние и неспособность найти на него ответ, как уже было, когда ему пришлось вырезать ключ, чтобы «извлечь» Джейка Чеймберза в этот мир. Только тогда он мог винить призрак старшего брата. Генри шептал в его голове, что он – никчемность, ничего никогда не мог, ничего и не сможет.

Теперь же, он остался один на один с вопросом Роланда. Потому что тревожило его все, все шло наперекосяк. Все. А может наперекосяк – неправильно использованное слово, неправильное до наоборот. Потому что, если взглянуть с другой стороны, все шло очень уж хорошо, просто идеально, как в…

– А-р-р-г-г-г-х-х, – прорычал Эдди, обеими руками схватил себя за волосы, дернул. – Не знаю, как мне это сказать.

– Тогда скажи первое, что придет в голову. Сразу.

– Девятнадцать, – ответил Эдди. – Все вертится вокруг девятнадцати.

Повалился спиной на ковер из опавших листьев и иголок, закрыл глаза, задрыгал ногами, как ребенок в истерике. «Может, убийство нескольких волков приведет меня в чувство, – подумал он. – Может, это все, что мне требуется».

2

Роланд выжидал целую минуту, прежде чем спросить: «Полегчало?»

Эдди сел.

– Честно говоря, да.

Роланд кивнул, вновь чуть улыбнулся.

– Тогда ты можешь продолжить? Если нет, поставим на этом точку, но я уже знаю, что к твоим предчувствиям надобно подходить с должным вниманием, поэтому, если продолжишь, я тебя выслушаю.

Он говорил правду. Первоначально Эдди вызывал у стрелка разве что презрение, главным образом, из-за слабости характера. Уважение пришло позже. После случившегося в кабинете Балазара, где Эдди сражался обнаженным. Мало кто из знакомых Роланду мужчин был способен на такое. Уважение росло по мере того, как Роланд находил в Эдди все больше общего с Катбертом. А потом, в поединке с Моно Эдди проявил изобретательность, которой Роланд мог только восторгаться, зная, что до таких высот ему не подняться никогда. Эдди Дин обладал завораживающей, пусть иногда и раздражающей, способностью смешить людей, свойственной Катберту Олгуду, но при этом, как и Ален Джонс, мог многое предчувствовать, предугадать. Конечно же, Эдди разительно отличался от прежних друзей Роланда. Иногда проявлял слабость, эгоизм, но храбрости ему было не занимать, а храбрость – добрая сестра того, что Эдди, случалось, называл «сердцем».

Вот на его интуицию и рассчитывал сейчас Роланд.

– Ладно, хорошо, – кивнул Эдди. – Но не останавливай меня. Не задавай вопросов. Только слушай.

Роланд кивнул. Надеясь, что Сюзанна и Джейк не вернутся в самое ближайшее время.

– Я смотрю на небо, туда, где облака сейчас расходятся, и вижу число девятнадцать, написанное синим.

Роланд поднял голову. Да, было там число девятнадцать. Он тоже его увидел. Но еще увидел и облако в форме черепахи, и разрыв в облаках, похожий на телегу, нагруженную мешками.

– Я смотрю на деревья и вижу число девятнадцать. В огне вижу девятнадцать. Имена с фамилиями дают в сумме девятнадцать, как у Оуверхолсера и Каллагэна. Но это только то, что я могу сказать, что я могу увидеть, за что могу ухватиться, – Эдди строчил, как из пулемета, в отчаянии глядя в глаза Роланду. – Есть и кое-что еще. Связанное с Прыжком. Я знаю, и ты, и Сюзи, да и Джейк иногда думаете, что мне все напоминает приход, и, возможно, в этом есть доля истины, но Роланд, войти в Прыжок – все равно, что ширнуться.

О своих наркотических впечатлениях Эдди всегда говорил с Роландом так, будто тот за свою долгую жизнь не пробовал ничего крепче грэфа, хотя на самом деле все обстояло иначе. При случае он мог бы напомнить ему об этом, но не сейчас.

– Пребывание в твоем мире… это тот же Прыжок. Потому что… ах, ну до чего трудно… Роланд, все здесь кажется реальным, но это не так.

Роланд подумал о том, а не напомнить ли Эдди, что это не его мир. Для него город Лад стал концом Срединного мира и началом новых миров, в которых он никогда не бывал… но вновь он не раскрыл рта.

Эдди набрал пригоршню опавших иголок и листвы, оставив на лесной подстилке черные следы пальцев. «Все настоящее. Я могу почувствовать, понюхать», – он поднес руку ко рту, коснулся языком иголок. – Попробовать на вкус. И при этом все это нереально, как число девятнадцать, которые ты видишь в огне, или облако на небе, похожее на черепаху. Ты понимаешь, что я говорю?

– Я понимаю тебя очень хорошо, – пробормотал Роланд.

– Люди настоящие. Ты… Сюзанна… Джейк. Этот Гашер, который умыкнул Джейка… Оуверхолсер и Слайтманы. Но огрызки моего мира, которые то и дело показываются здесь, вот что нереально. К тому же лишено здравого смысла и нелогично, но я не к тому. Это просто нереально. Почему люди здесь поют «Эй, Джуд»? Я не знаю. Этот медведь-киборг, Шардик… откуда я знаю его имя? Почему он напоминает мне о кроликах? А это дерьмо с Волшебником страны Оз, Роланд… все это с нами произошло наяву, я в этом не сомневаюсь, но одновременно я не воспринимаю случившееся, как что-то реальное. Похоже на Прыжок. Похоже на девятнадцать. А что происходит после Зеленого дворца? Мы идем по лесу, прямо-таки, как Ганс и Гретель. К нашим услугам дорога, по которой мы можем идти. Сдобные шары, которые мы можем собирать. Цивилизация погибла. Все летит в тартарары. Ты нам так говорил. Мы видели это в Ладе. Да только знаешь, что я тебе скажу? Не погибла! Черта с два! Живет – не тужит!

Эдди коротко рассмеялся. Пронзительно, с истерическими нотками. Откинул волосы со лба, оставив на коже темные пятна земли.

– Вряд ли бы кто мог такое себе представить. Здесь, у черта на куличках, где по определению ничего цивилизованного быть не может, мы наталкиваемся на городок из книги. Культурный. Приличный. С жителями, которых ты вроде бы знаешь. Возможно, не все тебе нравятся, Оуверхолсер, скажем, не подарок, но ты чувствуешь, что знаешь их.

«Тут Эдди прав», – подумал Роланд. Он еще не видел Калью Брин Стерджис, но городок уже напомнил ему Меджис. С одной стороны понятно, почему: городки, население которых преимущественно фермеры и ранчеры, похожи друг на друга, где бы они не располагались, но ведь кое-что и тревожило. Скажем, сомбреро Слайтмана. Как могло быть, что здесь, за тысячи миль от Меджиса, мужчины носили одинаковые шляпы? Он не знал, как ответить на этот вопрос, но могло. Потому что сомбреро Слайтмана ничем не отличалось от сомбреро Мигуэля, старого музыканта из Дома-на-Набережной в Меджисе? Или одинаковыми их делало только его воображение?

«Что же касается воображения, Эдди говорит, что его у меня нет», – подумал он.

– Перед городком из книжки стоит проблема из сказки, – продолжал Эдди. – И жители книжного городка зовут отряд киношных героев, чтобы те спасли их от сказочных злодеев. Я знаю, все это реально… людям предстоит умереть, этого не избежать, прольется настоящая кровь, крики будут настоящими, и слезы потом тоже будут настоящими… но в то же время меня не покидает ощущение, что все это не более реально, чем театральные декорации.

– А Нью-Йорк? – спросил Роланд. – Каким ты почувствовал его?

– Таким же, – ответил Эдди. – Смотри, что получается. На столе остается девятнадцать книг, после того, как Джейк забрал «Чарли Чу-Чу» и книгу загадок… а потом, как по мановению волшебной палочки, в магазине появляется Балазар! Этот хер моржовый!