Читать книгу Изобилие - Стивен Котлер - Страница 28

В древнейших университетах образование было религиозным[156] (первым учебным заведением такого рода стала одна буддистская школа, основанная в V веке в Индии). Подобный подход сохранялся и на протяжении всего Средневековья, когда многие главные европейские университеты находились в ведении католической церкви.[157] Система верований с тех пор могла измениться, но не суть учебного метода – и тогда, и сейчас он был основан на запоминании фактов. Этот акцент на зубрежку сохранялся неизменным в течение более чем тысячи лет, и лишь в XIX веке фокус слегка сместился с механического повторения знаний к поощрению эффективного мышления. Плюс-минус некоторые детали – и мы видим, что и сейчас находимся примерно в той же ситуации.

Насколько хорошо сегодняшние академические заведения приспособлены для решения важнейших мировых проблем? Современная ученая степень стала воплощением ультраспециализации. Типичная диссертация обычно посвящена теме, настолько непонятной простым смертным, что даже название работы мало кто может разобрать, не говоря уже о том, чтобы понять ее содержимое. И хотя такая экстремальная узость специализации имеет свои огромные преимущества, она же, как справедливо отмечает Мэтт Ридли, создала мир, в котором лучшие университеты редко выпускают из своих стен людей, умеющих мыслить интеграционно и макроскопически. Когда я изучал молекулярную генетику в МТИ,[158] я частенько представлял себе, как бы я объяснил, чем занимаюсь, своему прапрапрапрадедушке.

– Дед, – начал бы я, – смотри, вот у меня комок земли…

– Ты что, почвовед? – спросил бы он сразу.

– Нет. Но в этом комке, видишь ли, бурлит микроскопическая жизнь, живут существа, которые называются бактерии…

– А, так ты их изучаешь?

– Нет, – ответил бы я, – но внутри у бактерий есть такая… такая штука, которая называется ДНК.

– Так ты специалист в этой… в ДНК?

– Не совсем… Понимаешь, внутри у ДНК есть такие сегменты под названием гены – нет-нет, это тоже не моя специальность! – и вот в начале этих генов имеется так называемая промоторная последовательность…

– Э-э-э…

– И вот в ней-то я как раз специалист!

Миру не нужен еще один исследовательский университет, производящий узких специалистов. У нас их уже достаточно. Заведения вроде МТИ, Стэнфорда или Калифорнийского технологического института уже отлично справляются с созданием супергениев, которые смогут блеснуть в своих микроскопических нишах. Что нам нужно – так это место, куда молодой человек сможет отправиться, чтобы узнать о самых масштабных и дерзких идеях, о тех экспоненциальных возможностях, которые описываются словами Архимеда: «Дайте мне достаточно большой рычаг и точку опоры – и я переверну мир».

В 2008 году я реализовал эту идею, основав совместно с Рэем Курцвейлом Университет сингулярности (Singularity University, SU).[159] Затем я задействовал своего старого друга, доктора Саймона «Пита» Уордена, отставного генерала Воздушных сил с докторской степенью в астрономии, который заведует Исследовательским центром Эймса NASA в Маунтин-Вью, штат Калифорния. Центр Эймса – одно из основных исследовательских подразделений NASA, и его программы технических исследований прекрасно сочетаются с интересами SU. Уорден увидел эту связь – и весьма скоро у нас было место для нашего нового университета.

После долгих раздумий были выбраны восемь экспоненциально растущих областей развития в качестве основных учебных предметов SU: биотехнологии и биоинформатика; компьютерные системы; сети и сенсоры; искусственный интеллект; робототехника; цифровое производство; медицина; наноматериалы и нанотехнологии. Каждая из этих областей потенциально может повлиять на жизнь миллиардов людей, решить грандиозные задачи и преобразовать целые индустрии. Эти восемь областей настолько потенциально важны с точки зрения достижения глобального изобилия, что в следующей главе мы все их рассмотрим поочередно. Цель заключается в том, чтобы предоставить более углубленный взгляд на способность этих экспоненциальных сил повысить глобальные стандарты жизни и представить несколько ярких личностей, которые посвящают свою жизнь именно этому. С чего начнем? С самой, пожалуй, яркой фигуры – доктора Джона Крейга Вентера.