Читать книгу Мимо проносящийся лес - Sveta Ryzhova - Страница 2

Стена, словно истекавшая кровью, наносила на себя тени деревьев, смотрящих в мое окно. На полу, довольно-таки, чувствительным образом развертывался рассвет. Единственный выходной на неделе, и я знал, как его проведу! Едва только проснувшись, уже возникает противоречие вставать. Подольше бы полежать в кровати со свежими простынями, почувствовать этот влажный и сырой запах утра. Внизу было слышно, как брат, разбивая яйцо, смело опрокидывал его на сковородку. Как с легким треском поджаривался в тостере хлеб. Я быстро принял душ, и постарался тихонько прокрасться на кухню. Мартин делал последние глотки кофе со взбитыми сливками.

– Доброе утро, я как вижу, ты давно встал, – спросил я, но он даже не посмотрел в мою сторону. – Если ты со мной никогда больше не будешь разговаривать, мне плевать!

– Ты сам знаешь, что ты натворил? Черт побери, да в этом весь ты! Алекс, пойми, твой поступок, он неправильный. Один год учебы насмарку, нет, ты не появлялся в университете больше месяца. И я, твой старший брат, узнаю это от твоих же преподавателей, – ударив кулаком по столу и продолжая бросать свой острый взгляд, он показывал свою агрессию в мою сторону.

– Ты мне не отец, и не указ! Откуда тебе знать, как все происходит? Ты сейчас несешь бред, доказывая, что ты прав. На сегодня хватит, мне пора.

– Мы еще не закончили. С того момента ты очень изменился, скажи, что происходит? – он смягчил голос.

– Да? Ты, правда, хочешь слышать? Ты сам все прекрасно знаешь. Кульминация, которой стала дорожная авария. Она все изменила, все, что только можно. А отец с матерью не виноваты были, не виноваты! Ты пытался заменить их с сестрой, но нечего не вышло, а стало еще хуже. Вы воспитали меня, помогли закончить школу. Сестра стала независимой, угнав со своим муженьком, после этого ты изменил свое отношение ко мне, и тогда я стал обузой. Тот гад, из-за кого это произошло, ходит на свободе. А они лежат под землей около пяти лет. Родные уходят, а ты искать нечего не можешь. Постепенно до нас это доходит и бесит, страшно бесит.

Мое состояние было до того мучительно, что я просто терял над собой самоконтроль. Я кричал внутри себя, не жалея глотки, метался, сбивая каждый угол помещения. Вскочив из-за стола, я достал шапку из дальнего угла шкафа, схватил флюсовую куртку и выбежал на улицу. Мартин кричал, чтоб я немедленно вернулся, но мне было до того тошно возвращаться в тот дом, где все напоминало о прошлом. Я так за него всегда хватался, словно после него нечего не будет.

Раньше, в гостиной, стоял сервант, где мы с отцом любили собирать сухих насекомых. Нет, это было не коллекционирование, а простое увлечение. Всегда, когда он приходил с работы, я садился к нему на коленки, и мы, перелистывая альбомы с сушеными веществами, и каждый раз удивлялись, как же можно такое придумать: овал с шестью ногами, голова и хвост. Хотя и хвост не всегда встречался, да и вместо ног могли быть крылья. Мама очень любила много времени проводить за плитой. Скорее, благодаря ей мы семьей собирались за столом, поедая ее вкуснейшую запеканку из творога с вишневым джемом. И все это запивали облепиховым соком. Сестра всегда была немного странная. До того, когда родители были живы, они только и делали, что показывали, как ее любят. Конечно, единственная дочь. Хелен Смитс часто, закрываясь в своей комнате, разговаривала с растениями, всегда игнорировала людей, и много раз перечитывала Клайва Льюиса.

Каждое воскресенье мы выбирались за город, проезжая весь путь на велосипедах. Мы бросали их где-то в середине поля, и мчались все глубже и глубже, охватывая заросли травы. У нас, за невысоким лесом, была своя поляна. Где на костре мы жарили зефир, играли в бадминтон, пели песни под гитару, и просто прятались друг от друга за кустами. И главное, об этом никто не знал. Не знал, кроме нас. На обратный путь домой уже просто не хватало сил. Потные, уставшие, мы еще умудрялись запевать песни из детства родителей, правда, это было очень увлекательно. Родители часто говорили, что мы будем об этом вспоминать, приезжая к ним через много лет. Будем вновь и вновь запевать песни, жарить зефир, но уже за домом, с соседями, мистером и миссис Вербеке. Сейчас я где-то дальше, может за теми зарослями, что следовали после поля, в мире самых чокнутых людей. Почему это не может быть моя реальность?

Когда произошла автокатастрофа, она всю мою жизнь перевернула на до и после. Мне было пятнадцать лет. Возраст не маленький, но я очень сильно переживал, что их больше никогда не будет рядом. Мартину на тот момент исполнялось двадцать один, сестре Хелен восемнадцать. Незадолго до этого она уехала учиться в Америку и осталась там жить. Ее всегда привлекало все, связанное с журналистикой.

Я, после потери родителей, остался жить с братом. Раньше у него был славный голос, тихий и мягкий, мальчишеский. Он читал мне книги о приключениях, о пиратах, о домиках в лесу и о лесорубах тоже. Жаль только, что детство иногда заканчивается слишком стремительною. Тогда мы и начали с ним плохо ладить, этот человек заставлял меня всегда подчиняться его указаниям. Сейчас Хелен старается нас навещать, хотя бы раз в два месяца. У нее своя семья. Стиджен, ее жених, уж очень нудный и вредный человек. Стараюсь, как можно меньше с ним общаться. Да и в огромную радость, что приходится с ним видеться только тогда, когда они приезжают. А вот по сестре я очень скучаю.

Я, как можно быстрее открыл дверь на улицу, молясь, чтоб мир хоть чем-то меня удивил. Прогуливаясь по улице один, мне, что и делали, как в голову лезли всякие мысли. Да, в безжизненной толпе не так одиноко. Вокруг ходили разные люди. Кто-то куда-то пропадал в тени, кто-то проносился по улице, оставляя позади дома и фонари. Я знал, все остальные далеки и фальшивы, ведь мне не интересны зеваки. Я вернулся домой спустя несколько часов, вошел наверх, обошел весь первый этаж. Мартина нигде не было. Стояла одна священная тишина. Было бы неостроумно, если бы он нарушил мой покой. Я взобрался на чердак, и шел на зазывание пронизывающего ветра за окном. Я долго продолжал вжиматься в стекло и всматриваться в небо, прижимаясь коленами к батареи. Снежные облака все также продолжали медленно тянуться по темному пятну. Сумерки были близки. День подходил к концу. Внизу, в коридоре дверь так и не издала звука, что кто-то пришел. Так я и задремал на холодном деревянном полу возле окна, под старым бабушкиным пледом.