Читать книгу Кладбище посреди города - Светлана Алексеевна Аксенова - Страница 2

«Вот и началась моя новая жизнь», – грустно улыбнулась Катерина, глядя в окно на сонную тихую улочку маленького городка, куда переехала совсем недавно.

Разойдясь с мужем, с которым прожила тринадцать лет и, разменяв совместную квартиру, она купила в небольшом городе домик в частном секторе.

Впрочем, этот город весь состоял из частного сектора, высотки виднелись лишь на окраинах.

Катя и не рвалась жить в квартире. Захотелось ей своих владений. Своего кусочка земли с деревьями, кустами, цветами, и она на удивление быстро нашла этот уютный домик с садом. Можно сказать, повезло. Как и мечталось много лет назад, когда все упрашивала мужа уехать из города и обзавестись частным домом.

Но тот не соглашался… Что поделать, городской житель до мозга костей. Вот и жили они в скворечнике, так Катя называла высотки. Она, муж Владимир и сынок Сашка.

Наконец-то мечта сбылась, но для нее одной. Вздохнув от набежавших воспоминаний, она продолжила наводить порядок. Мыть, вытирать, раскладывать вещи. Ближе к вечеру все уже блестело, сверкало и лежало на своих местах.

По привычке Катерина призадумалась; а что бы такого приготовить на вечер, как вспомнила, некому готовить ужин…

Одна она. А сама вполне спокойно может и чаем с бутербродом обойтись.

Не спеша пройдя по дорожке, выложенной цветной битой плиткой, Катерина решила просто прогуляться по городу и, бредя по уютным и чистым улицам, почувствовала себя почти счастливой. Почти…

Не складывалась полная картинка счастья без сына. Без ее черноглазого и темноволосого Сашки.

А вот по мужу своему Владимиру ни грамма не скучала. Век бы его не видеть, пусть живет там сам по себе. Как хочет и как может. Один ли он сейчас, или с кем-то, ей это уже совсем не интересно.

Замуж Катерина вышла в восемнадцать. Владимир был старше на десять лет и казался таким взрослым,

рассудительным и умным. И ей, очень рано потерявшей маму и оставшейся жить с пьющим отцом, он показался настоящим принцем. Принцем на белом коне.

Да, и конь тоже имелся! Светло-бежевая копейка, но по тем временам это было очень престижно.

На радостях, что дочка удачно вышла замуж, отец стал прикладываться к бутылке все чаще и чаще и через год сгорел от проклятой водки. А вскоре, словно свет в окошке, родился Сашка. Сыночек, сынуля… Любимый и единственный.

Катину двушку продали и с доплатой купили трешку в элитной высотке. Светлый конь превратился в черного мерина, а муж, из обычного паренька, в навороченного и зажравшегося начальника и его отношение к жене резко поменялось.

Постепенно Катерина превратилась в ходячую тень. Бесправную и безвольную амебу.

В ее обязанности входило готовить, убираться, воспитывать сына и молчать, молчать и еще раз молчать.

Так ладно муж в постели бы чудеса показывал. Нет, равнодушен он был к супружеским обязанностям, а после рождения сына и вовсе про них забыл. С какой-то долей брезгливости относился Владимир к юной жене. А с годами эти черты приобрели невыносимый характер.

Катя сама себе стала противна за то, что угораздило ее родиться женщиной. За свою женскую физиологию. От вида упаковки нетронутых прокладок мужа просто выворачивало от отвращения. А чтобы интересно было, если он, не дай бог, ненароком увидел использованную? Катя выбрасывала их, все тщательно маскируя, закручивая и заворачивая.

Во время беременности изо дня в день она только и слышала, что не надо ему никакой девочки, а подавай мужика с яйцами. И все в таком духе, только намного грубее и унизительнее.

Вспомнив, Катерина передернулась…

До слез стало жаль загубленную юность. Ходила, как пришибленная, боясь на людей глаза поднять.

В толпе сжималась, чтобы до нее случайно кто не дотронулся и не скривился от брезгливости.

Потом заболел Сашка. Вот уж тогда наслушалась Катерина гадостей в свой адрес; и здорового ребенка родить не смогла, и ни на что не годная, и жена из нее никакая, да и мать тоже. Пока не выяснилось, что болезнь сыну передалась по наследству, по линии мужа и, захлебнувшись желчными высказываниями, Владимир на время заткнулся.

В это тяжелое время, судьба послала Кате ангела-хранителя. И имя у этого ангела было вполне подходящее – Надежда. Не встреть ее, как знать, как бы она пережила самые черные дни. Надя работала медсестрой и параллельно училась на психолога. Ей стоило больших трудов разговорить новую подругу, а когда ту прорвало, то Надя пришла в ужас. В ужас от того, как можно жить в таком вечном зажиме, с такой патологической нелюбовью к своему телу и своему женскому естеству.

Они подружились. Только благодаря Наде и ее поддержке Катерина не тронулась умом. От мужа же слышалось только недовольное брюзжание. Сильно кипятиться он не мог, так как косвенно был виноват в болезни сына. Теперь весь негатив выливал на врачей и медперсонал. Три года жила Катя попеременно, то в больнице, то дома. Три года надеялась она, что перерастет Сашка, и все будет хорошо.

Но нет. Не стало ее черноглазого сыночка. Она вообще плохо помнит тот год, когда его не стало.

А похороны, те и вовсе стерлись из памяти. Может это и к лучшему. Помнит только, что сидела истуканом, глядя в одну точку и просила бога и ее прибрать. Помнит, что приходила Надя и очень часто оставалась ночевать.

Что-то переломилось в ней в тот год, который она толком и восстановить в памяти не может. Словно вместе с сыном умерла та прежняя Катя и родилась новая. Родилась, посмотрела на себя прежнюю со стороны и жутко разозлилась. Глянула на своего благоверного и содрогнулась от мысли, что жила бок о бок с этим человеком. И впала в какое-то неистовство.

Быстро подала на развод и стала настаивать на продаже квартиры. Владимир был в шоке от поступков жены. В то, что его безвольная амеба подала на развод, убедился только тогда, когда получил из суда повестку.

Долго он рвал и метал, но Катерина была непреклонна и твердо стояла на своем. Побесновался Владимир, да и понял, что с такой новой Катериной он жить-то не сможет. Нет прежней амебы. А этой слова поперек не скажи, так ответит, мало не покажется.

В итоге оказалась Катя здесь в этом тихом городишке. Теперь у нее есть свой дом, подруга Надя, что обещала приезжать как можно чаще и болезненная память о Саше.

Вздрогнув, Катя увидела, что комкает в руках носовой платок и надрывает его зубами. Дурная привычка…

В тот тяжелый год она много вещей изорвала именно таким способом. Надя тогда только вздыхала и, пряча дорогую одежду подальше, подсовывала подруге старые простыни.

Спрятав платок в сумку, Катя огляделась и поняла, что заблудилась. Прямо перед ней лежал огромный сквер. Слишком темный и слишком молчаливый. Такая тишина стояла, даже странно. Сразу через дорогу слышался шум машин, смех ребятни, обрывки людского разговора, а здесь раз и тишина, как под колпаком.

И только зайдя за ограждение, Катя поняла, не сквер это вовсе, а кладбище. Старое и закрытое, что разместилось прямо посредине города, и люди, чтобы не обходить его, протоптали тропку, разделившую кладбище на два огромных треугольника.

Видя, что следом за ней идет женщина, Катя почувствовала себя спокойнее и уверенно двинулась дальше. Навстречу тоже шли люди. Шли молча, сосредоточено глядя себе под ноги.

«Оно и не удивительно, это же не парк развлечений», – вздохнула про себя Катерина.

Сама же она не смогла справиться с искушением и то и дело бросала взгляды по сторонам.

Красивое это было кладбище… дорогое. Богатые надгробия, скульптуры, мемориалы, памятники. Часто вместо оградки были куполообразные, круглые или квадратные беседки. Вот в одной беседке прямо посередине возвышался черный памятник, а по периметру стояли лавочки и столы.

В другой беседке с одного краю стояли три белых низких надгробия, и между ними белые вазы-клумбы с цветами. И вокруг; те же лавочки со столами. Все утопало в ухоженных декоративных кустах.

И как бы странно это ни звучало; такого красивого кладбища Катя еще не встречала, и, прислушавшись к себе, поняла, ей здесь нравится…

Здесь не было страшно и горько. Какое-то другое чувство…, чувство спокойствия и умиротворенности.

Вот только приближаясь к выходу, она заметила одну странную вещь; подходя к кладбищу все прохожие, как один, надевали солнцезащитные очки.

Не успев, как следует удивиться, Катя завизжала от страха и неожиданности; невесть откуда взявшаяся старуха, словно клещами впилась в ее руку.

– Нельзя здесь так ходить, – проговорила она, с головы до ног, прожигая ее черными глазищами.

– Они хотят быть среди нас, они читают наши мысли, поэтому надо идти ни о чем не думая, и прятать зеркало своей души за темным стеклом!

– Да выпустите же меня! – не на шутку испугавшись, выкрикнула Катя, и с трудом высвободив руку, поспешила прочь от этой сумасшедшей.

Уже через неделю Катерина с закрытыми глазами могла найти нужные магазины, аптеки и рынки, а познакомившись с соседями, стала чувствовать себя не так одиноко.

«Надя бы еще в гости приехала, совсем красота была», – набирая номер подруги, она машинально улыбнулась.

– Да, – раздался в трубке серьезный голос.

– Надька, это я! – не сдержав эмоций, закричала Катя.

– Катюха! Что так долго не звонила? – еще эмоциональнее среагировала подруга.

– Да пока устроилась, пока то, пока се, ну сама знаешь. А это мой новый номер, вбей в телефон!

– Конечно, конечно! Как ты там? Рассказывай!

– Все хорошо! Домик такой славный и уютный. Город понравился. Чистенький, ухоженный. Ты когда приедешь?

– Давай отгулов насобираю и месяца через два прикачу.

– Месяца через два? Ну, ладно… – расстроенно вздохнула Катя.

– Не вздыхай так печально, время быстро пролетит. Что там у тебя с работой?

– Ой, Надька! Меня медсестрой взяли в больницу, в детское терапевтическое отделение.

– В детское отделение? – с сомнением в голосе переспросила подруга. – Уверенна, что у тебя получится? Ну, ты понимаешь, о чем я…

– Понимаю. Думаю, получится. Буду помогать другим детям.

– Ты большая молодец! Что еще тут скажешь, – искренне обрадовалась Надя.

– Ой, забыла сказать, здесь посреди города кладбище есть! Представляешь? И люди через него ходят… Оно такое красивое!

– Кладбище красивое? Хочешь сказать, что тоже через него ходишь?

– Ну, да… Один раз было дело. И еще тянет, не знаю почему, – задумчиво произнесла Катя, вспомнив ощущения от той прогулки.

– Вот даешь! Покажешь мне потом. Не могу представить себе кладбище, по которому хочется гулять.

– Покажу, тебе понравится! Только странное оно все-таки….

Пообщавшись с подругой, Катя решила проветриться и, бредя по милым улочкам, снова оказалась возле кладбища.

«Здесь что, все дороги к нему выходят?» – удивилась она и стала выглядывать давешнюю старуху, напугавшую ее в прошлый раз.

Старухи не наблюдалось, и Катя юркнула внутрь. В этот раз шла смелее, наслаждаясь тишиной и спокойствием и мечтая; как бы хорошо встретить в этом городе мужчину мечты. Высокого и темноволосого. Похожего на Джонни Деппа, или Киану Ривза. Доброго внимательного… и чтобы любил. Так сильно любил…

Первый рабочий день выдался очень загруженным. Надо было буквально все схватывать на лету; что, где и как. И к полуночи Катя уже едва держалась на ногах.

«Еще ночь продержаться, а завтра отосплюсь», – думала она, заваривая себе третью чашку кофе.

Около трех, закончив все бумажные дела и сделав обход, Катя долго гипнотизировала пустую кружку, думая, сделать ли еще кофе, или лучше чаю выпить и уловив движение в конце коридора, поняла голову.

К ней очень медленно, словно привидение, приближался мальчик в светлой пижаме.

– Что случилось? – бросилась к нему Катя.

– Там девочке плохо.

Войдя в палату, Катя прислушалась. Тихо. Дети мирно посапывали во сне.

– Все спят, – недоуменно произнесла она, обернувшись к мальчику. – Кому плохо?

– Вот ей, – показал тот на кровать, стоявшую у окна.

Катя осторожно откинула одеяло с ребенка и оцепенела. Вместо девочки на кровати лежала старуха с кладбища.

– А где девочка? – в ужасе прошептала Катя.

– Я девочка! – противно захихикала старуха – Я теперь могу стать и девочкой и мальчиком. Все зависит от людей, кои не защищая свои мысли, шастают через старое кладбище! Не ходи больше там!

Пятясь назад, Катерина краем глаза заметила; откидывая одеяла, дети медленно вставали и, шаркая босыми ступнями, словно древние старики, молча приближались к ней.

Не помня себя, она вылетела в коридор, но и он был забит детьми. Да откуда их столько здесь?!

Тонкие будто щепки, плотно прижимаясь друг к другу, они раскачивались из стороны в сторону, будто танцевали какой-то танец… Странный и пугающий танец… Их прозрачные холодные глаза смотрели в никуда…

Почувствовав, как на затылке зашевелились волосы, Катя закричала и проснулась.

На столе стоял остывший кофе. В коридоре пусто и тихо. С трудом уняв взбесившееся сердце, она обошла палаты. Дети спали. Не сомкнув глаз до самого утра, Катерина все тревожно вглядывалась в полумрак коридора, с ужасом вспоминая странный сон.

Наступил сентябрь и приближался день города. Наконец-то подключив долгожданный интернет, Катя позвонила подруге по скайпу.

– Хорошо выглядишь! Поправилась, похорошела! – отвесила комплимент Надежда, радостно глядя с экрана монитора.

– Правда? – засмущалась Катерина, проведя ладонью по черным вьющимся волосам.

– Конечно, правда! От мужиков, наверное, отбою нет. Да?

– Не знаю…

– Что не знаешь? У вас там что, мужчин нет? – поперхнулась от возмущения подруга. – Или ты только и делаешь, что по своему кладбищу шастаешь? Учти, там никого не найдешь. Если только вдовца. Да какой вдовец? Кладбище-то старое… Тем более никого не найдешь, даже вдовца.

– Да, ну тебя, – рассмеялась Катерина. – Есть тут мужчины, только я не готова.

– А ты приготовься. Не готова она. Ладно, через месяц жди меня в гости.

– Раньше никак? У нас через неделю день города. Ярмарка, гулянье, концерты, фейерверк. Веселье намечается грандиозное.

– Нет, Катюш, раньше никак. Вот на этом массовом гулянии и познакомься с хорошим мужчиной. Поняла?

– Хорошо, хорошо… Все, пока. Люблю, целую! – и, закрыв ноутбук, Катя задумалась над вопросом подруги про кладбище.

Ее вдруг дико потянуло туда, и лихорадочно собравшись, она пулей вылетела из дома.

«Прямо наркоманка какая-то… Может и правда на дне города встречу мужчину мечты. Вот Надюха удивится и обрадуется тогда!»

Несмотря на сентябрь, погода на день города выдалась теплой и солнечной. Достаточно долго побродив по осенней ярмарке и проголодавшись, Катя направилась к длинным столам, за которыми происходила дегустация национальных блюд.

Русские блины и кулебяки. Осетинские пироги, белорусские драники с биточками. Узбекский плов с нутом, армянская ачма и бастурма из конины. Грузинское хачапури и мчади. Шашлыки, чача, водка, вино…

Чего только здесь не было; и выпить и закусить на любой вкус.

Положив в пластиковую тарелку украинских вареников с грибами и добавив к ним две сырные лепешки, Катя в нерешительности остановилась возле стаканчиков с выпивкой.

– Советую попробовать вот это, красное полусухое, – раздался приятный мужской голос.

– Да? – задумчиво переспросила Катя и, обернувшись, еле скрыла восторженный вздох.

Перед ней стоял черноволосый, высокий, молодой мужчина, похожий на Джонни Деппа и на Киану Ривза. Одновременно!

«Быть такого не может!» – сладко замерло сердце.

– Поверьте! У нас своя винодельня была, так, что я знаю толк в вине, – незнакомец протянул Катерине стаканчик с напитком.

– Целая винодельня?

– Это я преувеличил, конечно. Вино сами ставили… Дома…

Пригубив вино, Катя одобрительно кивнула.

– Я же говорил! – незнакомец не сводил с нее восхищенного взгляда. – Как вас зовут?

– Катерина.

– Катерина-а-а-а, – протянул он, будто бы пробуя имя на вкус. – А меня Алѐксий.

– Алексей? – подумав, что ослышалась, переспросила Катя.

– Да, Алексей! Это бабушка меня Алѐксием кликала, вот по привычке и назвался. Может, сядем за столик?

Весь день Катерина и Алексей провели вместе. Гуляли по городу и разговаривали, разговаривали, разговаривали…

Новый знакомый очень хорошо знал историю города и, слушая его, Катерина будто перенеслась на много лет назад; когда дома были из дерева, а вместо асфальта лежала брусчатка. Вместо общественного транспорта по булыжным мостовым цокала конка. А кладбище, тогда еще совсем маленькое, находилось не посередине, а на окраине города. Постепенно город разросся, и оно очутилось в самом центре, тоже значительно прибавив в размерах.

Неожиданно для себя Катя вдруг рассказала о замужестве и о сыне. Рассказала, не чувствуя неловкости, и все было так просто и естественно будто с подругой Надей беседовала.

Проводив до дома, Алексей поблагодарил ее за прекрасный день и попросил разрешения о встрече.

«Да, да, да! Конечно, разрешаю!» – чуть было не выкрикнула Катя, но лишь чопорно кивнул в ответ.

Разрываясь от переполнявших эмоций, она ворвалась в дом и срочно связалась с подругой по скайпу.

– Да, ты что? – не поверила Надя. – Прямо-таки Джонни Депп и Киану Ривз в одном флаконе? Как такое возможно? Они же по типажу разные?

– Не знаю, Надя! Но он такой классный…

– Ладно. Надеюсь, что приеду и познакомлюсь с твоим Киану Деппом.

– Жду не дождусь тебя!

– Номер телефона не попросил и обещал нанести визит завтра вечером? Вот прямо так и сказал?

– Так и сказал, а про телефон я как-то не подумала, – озадаченно произнесла Катя.

– Несколько старомодно… Тебе не кажется?

– Да он и в обхождении старомоден! Ты точное слово подобрала, у меня весь вечер оно на языке вертелось, – ахнула Катерина. – Мы даже на «ты» не перешли. Представляешь? Все «вы», да «вы».

– Галантный, старомодный красавец мужчина. Это круто! Ты там про меня не забывай. А то закрутит любовь-морковь. Ой, нет! В данной ситуации больше подходит, лямур-тужур. – закатив глаза, с французским прононсом произнесла подруга.

– Надя! – рассмеялась Катерина. – Каждый вечер буду тебе звонить.

– Каждый вечер не надо, а вот через день можно. Ну, пока. Буду ждать новостей, и только хороших!

Давно уже пролетела паутина бабьего лета, и подходили к концу последние теплые деньки.

Приближалась зима. Надежда, так и не сумев вырваться на несколько дней осенью, теперь клялась и божилась, что зимой уж точно нагрянет.

Стоя у окна, Алексей любовался на деревья, которые еще радовали глаз желтыми, оранжевыми и багряными листьями.

– Времена года похожи на нашу жизнь, – усмехнувшись, произнес он. – Весна-это рождение. Шумная крикливая суетная! Лето – молодость. Жаркое хмельное и, кажется, оно никогда не закончится! Но нет, проплыло уже мимо в знойном мареве. Осень – зрелость. Человек пожинает свои плоды. Дети, работа, поступки, семья, репутация. Все это отчетливо проступает лишь осенью.

И вот зима. Все серо и уныло. Природа готовится к смерти. Вот и упал саваном первый снег.

Как-то непонятно торжественно и скорбно на душе. А потом опять все заново. Может в этом и есть смысл? – повернувшись к Кате, спросил он.

– Красивое сравнение, – Катерина по-новому взглянула на свой сад. – Красивое и грустное. Может ты и прав. Я надеюсь, что ты прав, – вспомнив о сыне, с болью уронила она.

– Так и есть, можешь мне верить, – мгновенно уловив ее настроение, поспешил утешить Алексей.

Обнявшись, они долго еще смотрели на деревья, которые беззащитно стояли в ожидании белого савана, чтобы весной заново родиться и зацвести.

Алексей и Катерина встречались уже три месяца. Романтично и галантно ухаживая, молодой человек осыпал даму сердца цветами, подарками и комплиментами. Впервые Катя почувствовала себя любимой желанной и счастливой.

Снимая комнату на окраине города, Алексей устроился на местный винзавод, ранее принадлежавший семье купцов, что основали этот маленький городок почти три столетья назад. Вскоре талантливого работника, отлично разбиравшегося в виноделии, заметили и повысили до главного технолога.

– Хватит грустить, – заглянув в печальные глаза подруги, произнес Алексей. – Приглашаю тебя в самый роскошный и изысканный ресторан в нашем городке. Собирайся!

– Как здорово! – захлопала в ладоши Катя. – А куда? Неужели? – и затаив дыхание замерла в ожидании ответа.

– Да, да, в новый итальянский ресторан «Пьемонт»! Ты же про него подумала?

Катерину не пришлось долго упрашивать; пронесшись по комнатам ураганом, она довольно-таки быстро собралась.

– Клянусь, ты затмишь всех! – восхитился Алексей, увидев ее в эффектном красном платье

– Ну, так чего мы ждем? Пошли затмевать!

Ресторан оправдал ожидания; приглушенный свет, ненавязчивая живая музыка, улыбчивый персонал.

– Что же посмотрим, как тут с кухней дела обстоят, – присев за стол, произнес Алексей. – Ну и конечно с вином! – усмехнувшись, добавил он.

Выбрав на закуску сицилийское рагу из баклажан, влюбленные перешли к выбору вина.

– Ой, давай здесь сам, – кокетливо повела плечиком Катя. – В этом вопросе я тебе полностью доверяю.

– Пожалуй, остановлю свой выбор на «Санджовезе». Вино должно быть отменным.

– Катя, – подняв бокал с рубиновым напитком, Алексей внезапно замялся. – А как ты относишься к лошадям?

– Чего? – растерянно захлопала глазами Катя. – Какие лошади?

– Верхом умеешь ездить?

– Было дело, каталась, и мне очень понравилось, – отщипнув кусочек от булочки, проговорила она. – Извини, очень есть хочу. А к чему ты вдруг про лошадей заговорил?

– Ты такая непосредственная и мне это очень нравится, – улыбнулся Алексей.

– Угу, – кивнула та, отщипывая еще кусок.

«Знал бы, какая я раньше была, вот бы удивился…»

– Так вот, завтра приглашаю тебя на конную прогулку. Пока еще погода располагает, а то скоро холода ударят. Согласна?

– Покататься на лошадях?! – восторженно взвизгнула Катя. – На природе?! Пока еще тепло! Ты еще спрашиваешь? Конечно, согласна!

– Фух! – облегченно выдохнул Алексей. – Что-то не подумал, вдруг ты лошадей боишься?

– Не боюсь! Скорей бы завтра!

– А чем тебя сегодняшний вечер не устраивает?

– Сегодняшний вечер тоже великолепен. И давай уже есть! А то сейчас умру с голода, – и Катерина, не церемонясь, набросилась на рагу из баклажан и булочки с кунжутом.

Через несколько минут она, довольно улыбаясь, отложила вилку и взяла в руки бокал с вином.

– Жить стало легче. Наверное, всю помаду съела? – втянув вперед пухлые губы, спросила она Алексея.

– Ты и без нее красивая. За самую прекрасную девушку на свете! – легко коснувшись бокалами, влюбленные пригубили напиток.

– Вот это да, – изумленно покачала головой Катя. – Какой интересный вкус.

– Да? – радостно переспросил Алексей. – Знал, что тебе понравится! Какие нотки чувствуешь в этом букете?

– Вкус смородины и ежевики… и еще каких-то ягод. Вишню и сливу, что ли?

– Из тебя бы вышел отличный сомелье.

Взяв с блюда кусочек сыра с плесенью, Катерина блаженно зажмурилась.

– Боже мой, сыр с плесенью… Просто невероятный вкус…

– Да, и у этого сыра есть легенда.

– Знаю! Про молодого пастуха, который увидев красивую девушку, бросил свой завтрак и побежал следом за ней. А вернувшись через несколько дней, обнаружил, что сыр покрылся плесенью, но это только придало шарма и пикантности его вкусу.

– Говорят, что лучшие сыры с плесенью производят во Франции. Хотя по мне этот итальянский сыр ни чем не хуже, – заключил Алексей.

День для верховой прогулки выдался чудный; солнце напоследок нежно ласкало землю, а под ногами шуршали опавшие листья.

Воздух был тонок и прозрачен. Таким он бывает только поздней осенью; пронзительным и звенящим, в преддверии приближающейся зимы.

Красавец тяжеловоз Сандерс, на котором сидел Алексей, ступал размеренно и важно. Черный с белыми гольфами и бахромой на ногах он был великолепен.

Катерине же досталась кокетливая и грациозная кобылка Аризона. Цвета молочного шоколада тонконогая лошадь была капризна и своенравна, впрочем, как все женщины. Резко наклоняя голову вниз, она так и норовила сжевать какой-нибудь листик. Наездница, как учили инструкторы, натягивала вожжи на себя и Аризона, недовольно подняв хвост трубой, шагала дальше. Искоса поглядывая на проделки подруги, Сандерс лишь снисходительно пофыркивал.

– Как же здесь хорошо! – сияя темными глазищами, оглянулась Катерина.

– Нравится? – Алексей с обожанием смотрел на спутницу.

На ее рассыпавшиеся черные волосы, на красивые брови вразлет, на чувственные губы.

Лес закончился и молодая пара спешилась.

– А теперь позволь, я завяжу тебе глаза, – предложил Алексей, доставая из кармана красивый шелковый платок.

– Чего? – испуганно попятилась Катя.

– Не бойся, это сюрприз!

– Сюрприз? Ох, не люблю сюрпризы.

– Надеюсь, этот тебе понравится, – и Алексей аккуратно завязал любимой глаза. – Не туго?

– Нормально, – буркнула Катерина. – С обрыва хочешь меня скинуть?

– Ой, не выдумывай! – рассмеявшись, он осторожно повел подругу.

– Все пришли. А теперь постой еще немного с завязанными глазами. Ладно?

– Ладно, ладно, – продолжала бурчать Катя, недоверчиво прислушиваясь к шорохам и звукам.

– Снимай платок, – раздался вдруг голос Алексея.

Стащив с глаз повязку, Катя застыла, удивленно тараща глаза и приоткрыв рот.

На симпатичной полянке стоял столик, накрытый белоснежной скатертью и два стула с клетчатыми пледами.

На столе красовалось шампанское и два фужера. И пирожные! Ох, какие пирожные лежали на большом серебряном блюде. Уставившись на кулинарные произведения, Катя не сразу заметила официанта, вытянувшегося по струнке и оркестра, расположившегося полукругом.

Пока она разглядывала все это великолепие, к ней подошел Алексей и, встав на одно колено, протянул роскошный букет из роз.

Изумленно глядя на цветы, Катя зачем-то в уме принялась перечислять цветовую гамму букета. «Бордовые и белые, розовые и желтые…»

Тут оркестр заиграл дивную мелодию, а официант ожил и стал открывать шампанское.

– Катерина! – торжественно произнес Алексей. – Прими вместе с этим кольцом и мое сердце. Возьми его и владей им все годы, которые ждут нас впереди. И ни на секунду не выпускай его из рук!

– Какое кольцо? – растерянно оглядываясь, спросила Катерина.

Официант закатил глаза и показал пальцем на букет, в центре которого поблескивало колечко в бархатной красной коробке.

– Согласна ли ты стать моей невестой, а потом женой? – продолжил Алексей.

Разглядывая кольцо, нахальный официант одобрительно цокнул, и именно это привело Катю в чувство.

– Невестой и женой? – зачем-то уточнила она.

– Именно в таком порядке, – серьезно подтвердил любимый.

– Согласна! – выхватив букет, закричала Катя. – Ну, одевай же быстрее! – и, протянув жениху руку, притопнула от нетерпения ногой.

– Фух, – облегченно выдохнул Алексей. – Испугался, что откажешь, – признался он, усаживая невесту в удобный плетеный стул и укрывая пледом.

– Почему? – вытянув руку, Катя любовалась колечком.

– Ты такая испуганная стояла… и молчала долго, – усевшись, Алексей, подал официанту знак и тот лихо разлил игристый напиток в фужеры.

– Испуганная, это еще мягко сказано. Я просто не ожидала. До сих пор не могу поверить, что все это происходит со мной.

– С нами, – поправил жених. – Это все происходит с нами.

Уютно устроившись и укутавшись пледами, они долго еще сидели на полянке. Оркестр продолжал наигрывать волшебные мелодии, а шустрый официант, то исчезал, то внезапно появлялся, подливая шампанское. Пирожные были изумительными! Катя в жизни ничего подобного не пробовала.

– Да что же это такое, – вздыхала она. – Что ни пирожное, то шедевр. Невероятно вкусно! Сейчас бы чаю горячего…

– Сей момент, – махнул рукой Алексей, и на столе появился пыхтящий самовар и чашки с блюдцами.

– Чай черный, чай зеленый, чай с мятой! – торжественно провозгласил официант.

– Боже мой, да что же это такое? Я же привыкну… – беспомощно оглянулась Катя. – Мне зеленого с мятой, пожалуйста.

– Будет сделано, – отвесил поклон официант и опять куда-то исчез.

– Да куда он девается-то? – завертела головой она. – Мне уже страшно становится.

– Не бойся, – не выдержав, рассмеялся Алексей. – Там за деревьями машина стоит. А то действительно, подумаешь, черт знает что!

– Вот именно! Уже начала думать, – прыснула Катя. – Это самый счастливый день в моей жизни. Чтобы ни случилось, он всегда будет со мной, – уже серьезно произнесла она.

– Для меня это тоже самый счастливый день и он навсегда останется в моем сердце, – приложив руку к груди, признался Алексей.

Домой влюбленные возвратились счастливые и усталые.

– Поздно уже. Может, останешься? – робко предложила Катерина.

– Останусь, – целуя невесту, согласился Алексей. – Знаю, сейчас отношения между мужчиной и женщиной происходят быстро, но я воспитан иначе. И боюсь, что если буду продолжать в том же духе, ты, чего доброго, придумаешь какую-нибудь ерунду.

– Ничего такого и не думала, – смутилась Катерина.

– Рассказывай мне, рассказывай. После свадьбы купим другой дом, больше этого.

– Зачем? Я здесь привыкла!

– Ничего страшного, привыкнешь и там.

– У-у-у…

– Не капризничай! Так и кто первый в душ?

– Давай ты. Я пока здесь… ну мне надо, иди, – и Катя легонько подтолкнула жениха к ванной комнате.

Включив ноутбук и поставив музыку, Катя принялась менять постельное белье. Красивый и дорогой комплект лежал у нее давно, все дожидаясь своего часа, и, похоже, что он настал, тот самый час.

Заправив кровать и достав сногсшибательное нижнее белье, Катя присела на край кровати, стараясь унять разволновавшееся сердце.

– Что-то я боюсь, – прошептала она. – Давно у меня ничего не было, уже и забыла, что да как. Ой, мамочки…

Тут с ноутбука раздался звонок по скайпу.

– Надя, – всхлипнула Катя, увидев подругу.

– Привет! Ты чего там, ревешь что ли? Что случилось? – нахмурилась та. – Он тебя обидел, да?

– Нет, что ты. Здесь такое…

– Да что там такое? Не пугай меня, давай говори уже!

– Алексей мне сегодня предложение сделал.

– И чего ревешь, дуреха? – удивилась подруга.

– Он ночевать сегодня остается. Ну, ты понимаешь?

– Да ты что? Ну, надо же! А если честно, то давно пора. Уже три месяца встречаетесь. Я уже всякую ерунду начала думать.

– Вот и он так сказал, – шмыгая носом, проговорила Катя. – А я боюсь, у меня давно этого не было.

– О, как все серьезно-то! – заразительно рассмеялась Надя.

– Хватит ржать как кобыла, – возмутилась Катя. – Ой, Алексей из ванны вышел.

– Ну-ка, ну-ка. Убери мое изображение в угол, я хоть гляну на него. А то фотографироваться он, видите ли, не любит. До сих пор понятия не имею, как выглядит твой жених.

– Ага, молчи только, – и Катя сделала вид, что копается в ящике стола.

– Потеряла что-то? – спросил Алексей.

– Мне тут надо найти кое-что, – сосредоточенно роясь в ящике, пробубнила Катя. – Найду и пойду в ванну.

– Не торопись. Я пока к машине схожу и принесу шампанское или вино. Что выбираешь?

– Давай шампанское. Все-таки праздник! А пирожных не осталось?

– Остались, конечно. Все принесу и накрою маленький столик. Согласна?

– Согласна!

Алексей вышел во двор, и Катерина быстро вывела подругу на весь экран. Вылупив глаза, та неподвижно сидела и молчала.

– Завис, что ли опять? – недовольно проговорила Катя, щелкая мышью.

– Это я зависла, – подала голос Надя.

– Что сидишь как истукан? Говори быстрей, как он тебе?

– Это Алексей? Тот самый, который Джонни Ривз?

– А кто же еще? – возмутилась Катя.

– Ну, знаешь… – неуверенно начала Надежда. – Вот как хочешь, а этот красавец блондин с серыми глазами, никак не может быть похож ни на Деппа, ни на Ривза.

– Ты чего? – ошарашенно протянула Катерина. – Какой еще блондин? У тебя там с монитором все в порядке?

– Тот самый блондин, который отправился за шампанским с пирожными! – фыркнула подруга. – И с монитором все отлично. Тебя-то нормально вижу.

– И что ты хочешь сказать?

– Да ничего. Может плохо разглядела… На новый год приеду, рассмотрю лучше, – оптимистично заявила Надежда.

– Точно приедешь?

– Вот теперь точно. У меня тут тоже сплошная Санта-Барбара… Приеду, расскажу.

– Надя, жду не дождусь тебя! Ой, все… Алексей идет, – Катя услышала, как хлопнула входная дверь. – Пока, целую!

– Пока, пока, – и послав воздушный поцелуй, подруга исчезла с экрана.

– Какой еще блондин? Что вообще это было? – покачав головой, Катерина закрыла ноутбук.

Обнимая любимую, Алексей чувствовал, что та дрожит, словно осиновый лист.

– Очень боюсь, – призналась она. – У меня так давно не было.

– Не бойся, я не обижу тебя, – ласково целуя невесту, прошептал Алексей. – И если тебя это успокоит, то у меня тоже давно не было. Ты даже представить себе не можешь, насколько давно. Я люблю тебя, моя девочка…

***

– Надька! – выскочив из машины, Катя стала энергично махать руками и подпрыгивать на месте.

– Мы здесь!

Подруга же стояла, растеряно оглядываясь и прижимая к себе огромную дорожную сумку.

– Притащу ее к машине, а то она нас не видит, – ринулась было Катя через дорогу.

– Погоди, – ухватил ее под локоть Алексей. – Я сам схожу. Ты ее сумку видела? Донести же надо.

На подошедшего Алексея Надежда среагировала весьма странно. Вцепившись в свой несчастный баул, она попыталась было отбиться ногами, а потом и вовсе бросилась наутек.

Едва успев ее поймать, Алексей показал на Катю, которая перестала прыгать и размахивать руками, а облокотившись на капот, умирала со смеху, наблюдая за происходящим.

Узрев подругу, Надя громко взвизгнула и, бросив драгоценную сумку, за которую минуту назад билась не на жизнь, а на смерть, кинулась через дорогу. Благо машин не было. Покачав головой, Алексей поднял баул и двинулся следом.

– Катька! – бросилась на шею подруге Надежда. – Ой, а похорошела-то как! Снегурочка!

– Надька, ты за что моего жениха чуть не угробила?

– Я его как-то не узнала, – смущенно произнесла Надя, виновато поглядывая на Алексея.

– А вы меня и не видели еще, чтобы узнавать, – улыбнулся тот, утрамбовывая необъятную сумку в багажник.

– Да нет же, я вас видела! Через скайп. Только вы мне совсем другим показались, – проговорилась Надя.

– Через скайп? Это когда? – удивился Алексей.

– Когда ты мне предложение сделал, – садясь в машину, принялась объяснять Катя. – Я за ноутбуком сидела, а ты из ванны вышел. Помнишь? Ну, мы с Надей по скайпу общались на тот момент, вот она тебя и увидела.

– А-а-а! Понятно, – и развернувшись с водительского сиденья, Алексей в упор взглянул на гостью. – И каким же я вам привиделся?

– Будете смеяться… Вы мне показались блондином со светлыми глазами.

– Да? А это точно я был? – и Алексей шутливо нахмурился.

– Ой, – испугалась Надя. – Надеюсь, я не спровоцировала семейный скандал?

– Да ты что? – приобняла Катя подругу. – Он же нарочно! Леша, ты же шутишь?

– Конечно, шучу! – радостно воскликнул тот, выруливая со стоянки. – Какой еще блондин в нашем доме?

– Фух, слава богу, – выдохнула Надежда. – А то мало ли что? Мне там что-то показалось, а вы приревнуете.

– Все нормально, – поймав в зеркале взгляд гостьи, улыбнулся Алексей. – И давай уже перейдем на «ты»? Договорились?

– Договорились! Как же у вас красиво… Такие улочки уютные и чистые. Не город, а игрушка.

– Так переезжай к нам, – предложила Катя. – Что там у тебя с Олегом? Он согласится?

– С Олегом? – грустно вздохнула Надя. – Это целая история. Потом расскажу.

– Ну, потом, так потом, – мгновенно уловив настроение подруги, согласилась Катерина.

– Так, а что у нас сегодня на столе будет? – потирая руки. Алексей окинул взглядом кухню, которую с размахом захватили подруги.

– Что, где? – не поняли те.

У одной руки по локоть в муке, а другая наминает что-то в кастрюле толокушкой.

– Попал в разгар битвы, понимаю, – ошарашенно протянул Алексей. – Может помочь чем? В магазин сходить?

– Ничего не надо. Все есть, – Надежда весело продолжила замешивать тесто.

– Хорошо, когда все есть. А из чего будет состоять праздничный обед? Хочу сориентироваться насчет спиртного.

– Ах, это, – Катерина чайной ложкой попробовала картофельное пюре на вкус. – М-м-м… вкусно как!

– Дамы, – решился еще раз вмешаться Алексей. – Дождусь я сегодня ответа?

– Мы тут решили состряпать картофельные шанежки и мясной пирог в песочном тесте с маслинами и солеными огурцами. И еще Надя привезла соленья собственного производства, – гремя противнями, принялась перечислять Катя. – Чего там только нет. Лечо, огурчики, помидорчики! А самое главное, это рыжики в томате! Ох, сейчас слюной подавлюсь.

– Шанежки? Картофельные? – жених присел на табуретку. – Вы знаете такое блюдо?

– А чего их не знать? – задорно подмигнула Надя, вытирая испачканный в муке нос.

– Не скажите. Редко кто сейчас знает про них. Слову такому дивятся. Шанежки! – Алексей мечтательно прикрыл глаза. – Мне их няня в детстве пекла.

– Няня? Арина Родионовна? – фыркнули подруги.

– Все бы вам посмеяться. Бабушку так звал… Что там еще, рыжики в томате?

– Так точно!

– Ну, милые дамы, тут только водка. Хорошая водка! Это я вам как специалист говорю.

– Водка? – одинаково пожали плечами подруги. – Пусть будет водка.

– Тогда съезжу в наш фирменный магазин.

– Лешик, – бросилась следом за женихом Катя. – И пирожных купи. Тех самых.

– Это само собой. Куда же мы без пирожных?

Застолье было в самом разгаре.

– Ох, Алексей, – раскраснелась от смеха и водки Надежда. – Всего день тебя знаю, а такое чувство, что в одном дворе росли.

– Водка хорошая, – разглядывая напиток на свет, проговорила Катя.

– Давайте тест! – воскликнул Алексей. – Какие нотки вы чувствуете в этом напитке?

– Тост или тест? И какие нотки можно чувствовать в водке? Ик! – Надежда прикрыла рот ладошкой. – Извиняюсь. Аж стихами заговорила.

– Это ты зря, – подняла указательный Катерина. – Есть там нотки, и сейчас скажу какие.

– Ну-ка, – затаил дыхание Алексей.

– Не ну-ка, а тост, – встряхнув черными кудрями, Катерина поднялась. – За вас, мои родные!

– Ура! – размахивая рюмкой, вскочила Надежда. – За нас, за газ и за спецназ!

– Надя, – согнулась от смеха Катерина. – Какой еще спецназ?

– Просто в рифму. Во мне, может, поэт сегодня проснулся?

– Это водка в тебе его разбудила. Пробуем нотки.

– До, ре, ми, фа, соль, ля, си, – фальшивя, пропела Надежда.

– По-моему, мы напились, – весело заметил Алексей.

– Ну что ты? Ни в одном глазу, – серьезно заявила Надя и поднесла рюмку ко рту. – Все, пробуем нотки.

– Можжевельник! – выкрикнула Катя.

– Молодец, – обрадованно хлопнул в ладоши жених. – Тебе точно надо работать сомелье.

– А я ничего не почувствовала, – обиженно заявила Надя. – Да, и почему это Кате надо идти работать смелее? Она и так смелая!

– Милые дамы, давайте закругляться с водкой и переходить к чаю. Пойду, поставлю чайник и принесу пирожные.

Спать расходились далеко за полночь. Надежде постелили в маленькой комнате для гостей.

– Спокойной ночи, – поцеловав подругу, Катя подтолкнула ее в спальню.

– Леша! – все не унималась та. – Ты такой хороший. Кате так с тобой повезло. У тебя случайно нет брата?

– А как же Олег? – удивилась Катерина.

– Олег? Я еще не рассказала про этого негодяя? Не рассказала… Отложим печальные новости до завтра. Спокойной ночи, – и барственно махнув ручкой, Надежда растворилась в полумраке комнаты.

– Доброе утро! – жизнерадостно поприветствовала Надежда подругу, которая, наконец-то соизволила проснуться.

– Привет, уже встала?

– Так я одна спала, мне никто не мешал.

– Надя! – вспыхнула Катерина.

– Что, Надя? Рассказывай, пока завтрак готовлю. Будешь кашу или яичницу с сосисками? – спросила Надежда, открыв холодильник.

– Кашу.

– А Алексей?

– Алексей уже давно на работе. У них перед новым годом полный аврал! И в выходные иногда вызывают, и в ночную смену остается, – вздохнула Катя. – Так что вдвоем будем, я тоже отгулов набрала. Побродим по городу, в музей местный зайдем. Давно хочу туда попасть, да все недосуг. Там про историю нашего городка. Еще кладбище тебе покажу, то самое, старинное.

– О-о-о! Какая обширная программа. На новый год-то Алексея отпустят? – поставив разогревать вчерашние шанежки, Надежда присела к столу.

– Ценный специалист, что ты хочешь? Отпустят! На праздники отпустят.

– Отлично. Так, каша готова, шанежки разогрелись, налетаем, – и подруга весело налегла на еду. – Ой, чувствую, поправлюсь! Пирожные, выпечка. Как ты умудряешься не толстеть?

– У меня конституция такая. Зато у тебя формы какие. Один пятый размер груди чего стоит!

– Завидуй молча. У тебя, зато, попец хороший! Алексей вчера на шаньги налегал, да тебя глазами поедал. Вот прямо сожрал всю, вместе с костями, – и, вытаращив глаза, Надя стала изображать плотоядный взгляд.

– Ой, ну тебя, выдумаешь тоже, – смеясь, отмахнулась Катерина.

– Ничего не выдумываю! Рассказывай, как у вас там? – кивнула подруга в сторону спальни.

– Ты же знаешь, у меня небольшой опыт, – нерешительно начала Катя.

– Тогда сравни. Сравни своих двух мужчин. Ну?

– Что там сравнивать? Это как небо и земля!

– Кто у нас небо, а кто земля?

– Спорный вопрос. Кому земля больше нравиться, а кому небо.

– Ой, вот давай без этого, а? Хватит умничать! – не выдержав, Надя пристукнула ложкой по столу.

– Все, все! Это я от смущения резину тяну, – прыснула Катерина. – Конечно Алексей, это небо. Это «ах», и «ох»! Секс с бывшим мужем просто не в счет. Никакого сравнения.

– Да ладно-о-о, – ошарашенно протянула Надя. – А что же тогда у тебя с Володькой было?

– Да так… Ну, я то думала, что у всех так, что это и есть секс, и все удивлялась, почему ему придают такое значение? А теперь поняла и пришла в ужас! Как же я без него так долго обходилась? – взглянув на подругу, пребывающую в ступоре, Катя продолжила. – Сейчас приведу сравнение. С Владимиром я скатывалась с детской горочки. Представила?

– Угу.

– А с Лешей катаюсь на американских горках! Первый раз даже расплакалась от неожиданности, – у Кати от воспоминаний перехватило дыхание. – Лешку напугала… Потом объяснила ему все и он очень обрадовался. Все, хватит на эту тему.

– Офигеть, – наконец-то смогла вымолвить Надя. – Ну, подруга! Ты меня просто убила. Я еще не каталась на американских горках и не плакала от восторга и готова поменяться с тобой своим пятым размером, лишь бы испытать такие ощущения.

– У тебя же мужчин было больше, чем у меня. И ни с одним на американской горке не прокатилась?

– Я тебе так скажу; горки были разные. А вот чтобы американская, такого не было.

– Тогда не знаю, – развела руками Катя.

– Могла бы и посочувствовать, – налив чай, Надя полезла в холодильник за пирожными.

– И тебе сразу станет легче? Лучше расскажи, что там с Олегом? Замуж не позвал? Десять лет вместе живете…

– Замуж, как же, – закатила глаза подруга. – Расстались мы с ним.

– Как расстались? Когда? А почему мне не сказала?

– Год назад. Ты как раз разводилась и переезжала, и тебе не до этого было.

– Понятно. Теперь до этого и я внимательно слушаю. Что, как и почему?

– Нам вдруг стало скучно… Скучно и все. Стали раздражать друг друга. Может это кризис десяти лет был? Не знаю, – пожала плечами Надя. – Решили на время разъехаться и почти год не виделись. Я очень скучала, но решила, что первой не позвоню. И представляешь, к вам ехать собралась, а он накануне вечером заявился. С цветами и шампанским!

– Что, прямо перед приездом к нам?

– Да! Я обалдела от неожиданности. Конечно же, примирение закончилось в постели. Не американские горки конечно, как у некоторых, но тоже нормальная такая гора! – не удержалась от иронии Надя.

– Вот, так и знала! – воскликнула Катя. – Будешь теперь этими горками тыкать.

– Я же любя…

– Ладно, дальше что?

– А дальше, после ночи страсти и любви я проснулась, а моего милого и след простыл. Будто приснился… Только цветы в вазе и пустая бутылка из под шампанского убедили меня в обратном.

– Просто ушел, пока ты спала и все? И даже не позвонил потом?

– Да, ушел. Да, не позвонил. Есть идеи по поводу всего этого?

– Даже не знаю… А сама не хочешь позвонить? – предложила Катя.

– Сама не хочу. Что это вообще было? Год ни слуху, ни духу, а потом пришел оттарабанил и исчез? – взъерепенилась Надя.

– Ой, зачем так грубо о себе?

– Да потому что, это правда!

– Вот только не расстраивайся, ладно? Думаю, что все выяснится. И как ты ловко умудрялась с темы соскакивать, когда я про Олега спрашивала, а?

– Я мастер соскакивать с неприятных тем, – улыбнулась подруга, чуть успокоившись. – Мы куда-то собирались сегодня? Идем или нет?

– Ох, до чего же уютный городок, – не уставала восхищаться Надя, глазея по сторонам.

– Весной и летом здесь еще красивее. Деревья в цвету, птички щебечут… Красота, – улыбнулась Катя.

– Могу себе представить! Далеко этот музей?

– Пришли уже, – Катя подошла к старинному двухэтажному дому из красного кирпича.

– Это музей? – застыла в изумлении подруга.

– Музей! А чего ты ожидала увидеть?

– Ну, не знаю. Больше на древний купеческий особняк похоже.

– Это и есть особняк. Здесь семья жила, которая этот город обосновала.

– Откуда ты знаешь? – Надя с трудом открыла массивную дверь.

– Читала.

Долго бродили подруги по музею, благоговейно таращась по сторонам, а огромные в человеческий рост портреты членов семьи, те так вообще ввели их в трепет.

Внезапно Надя остановилась.

– Это он, – произнесла она осипшим голосом.

– Кто «он»? – Катя с любопытством разглядывала молодого светловолосого красавца изображенного на полотне.

– Тот блондин, которого я через монитор увидела.

– Надя-я-я! Ты опять?

– Катька, это он! Я его сразу узнала. Ужас… По твоему дому бродит приведение, – выпучив глаза, Надя стала оглядываться вокруг в поисках музейного работника.

– Вы нам не поможете? – бросилась она к статной женщине с замысловатой прической.

– Конечно, милые барышни, – приветливо улыбнулась та. – Я здесь для этого и нахожусь. Что вас заинтересовало?

– А скажите, кто изображен на этом портрете?

– Это правнук основателя нашего города, Алексий Ушаков. И, к сожалению, последний из этого благородного рода.

– Почему последний? Что, больше никого не было?

– Не было. Красавец и мечта всех невест в округе Алексий умер так и не успев обзавестись семьей. Эти события произошли очень давно, еще до революции, и с тех пор разные слухи ходят о его смерти. Похоронен он на нашем старинном кладбище, о котором, кстати, тоже существует множество легенд.

– Каких именно?

– Ох, девушки, я в эти бабушкины сказки не верю, – отмахнулась женщина. – Что-то про родовое проклятье, вроде бы…

– Спасибо вам, – кивнула Катя и потащила подругу к выходу.

– Ты чего? – заупрямилась та.

– Да ничего, – шикнула Катерина. – Все ты со своими видениями и привидениями. У меня до сих пор мороз по коже.

– А чего ты испугалась?

– Ничего! У Лешки фамилия, знаешь какая? Ушаков!

– Ну и что? Мало ли однофамильцев? Нашла чего пугаться, – усмехнулась Надежда.

– Лешка отсюда родом. Его предки здесь жили. Он мне сам говорил.

– И что? Значит, этот Алексий не последним был! Работник музея совсем не последняя инстанция. Она не может все знать, правильно? Пошли лучше в кафе, а то я продрогла вся.

– А проклятье рода как же? – испуганно произнесла Катя.

– Ой, Катька, вот мы две дуры! Одна привидений видит, другая верит во всякую чушь!

Согревшись в уютном кафе, девушки, не спеша пообедали.

– Лешка точно отсюда родом? – заливая в себя третий стакан чая, спросила Надя.

– Точно! Помню, он говорил, что родился здесь, а потом уехал. И только этим летом вернулся обратно.

– Это еще ничего не значит! А если это и правда, то Лешка с чистой совестью может претендовать на этот старинный особняк, именуемый музеем.

– Зачем он ему нужен? Родство еще доказать надо.

– Вот именно, доказать! Ты чего-то не договариваешь, – изображая дотошного следователя, Надя прищурилась.

– Леша в первый день Алексием представился, – нехотя созналась Катя. – А потом исправился на Алексея.

– И что из этого следует? Ерунда какая, – легкомысленно отмахнулась подруга. – Мне другое обстоятельство больше тревожит. Кого я тогда на мониторе увидела?

– Тебе показалось.

– Вот так и будем с тобой друг дружку успокаивать, да? – хихикнула Надя. – Ой! – вдруг поперхнувшись, она кивнула на отдел с пирожными.

Обернувшись, Катерина увидела у витрины высокого молодого мужчину.

– Это он, – прошептала подруга.

– Да кто, «он»?

– Тот самый, которого я у тебя дома по скайпу видела.

– Да? – присмотрелась Катерина. – Знаешь, а он похож на этого с портрета. Красавца блондина со светлыми глазами.

– Как хорошо, что мы сидим в углу, и он нас не видит, – облегченно вздохнула Надя.

– Ах, интересно, чтобы случилось, если бы он нас заметил?

– Два плюс два сложи! У вас по городу расхаживает проклятый призрак, покупает пирожные, заходит в дома. Вот зачем ему пирожные понадобились?

– А вот и ответ на твой вопрос. Призрак не будет ходить по кафе, и брать сладости. Это обычный человек, правда, очень похож на Ушакова.

– П-ф-ф, – недовольно фыркнула подруга. – Ушел он. Куда еще направимся?

– Давай на кладбище сходим? – предложила Катя. – Посмотрим на его могилу и успокоимся уже.

– Уверена? – задумчиво потерла подбородок Надя. – А пошли.

По дороге Катя зашла в цветочный магазин и купила четыре гвоздики. Надя, посмотрев на подругу, решила не отставать и тоже приобрела революционные цветочки.

– Ого! – завидев размеры кладбища, воскликнула Надя. – Да как мы его здесь отыщем-то?

– Спросим у кого-нибудь… – неуверенно откликнулась подруга.

Им осталось лишь перейти дорогу, как Катя заметила девушку, стоявшую у входа. Снег не спеша ложился на ее непокрытую голову, отчего смоляные волосы казались слегка поседевшими. Одета незнакомка была явно не по сезону. Длинное платье из черного бархата с глубоким декольте и шаль, наброшенная на плечи.

Теребя концы этой самой шали, девушка внимательно смотрела куда-то вдаль.

– Кать, ну мы что встали-то? – нетерпеливо пристукнула ногой Надя.

– Видишь девушку возле ограды?

– Где? Какая еще девушка? – завертела головой подруга.

Тут незнакомка медленно повернулась и в упор взглянула на Катерину черными глазищами. Хороша она была необыкновенно! Глядя на Катю она изогнула в улыбке чувственные пухлые губы и вопросительно приподняла брови, что так походили на крылья чайки.

– Ой! – вздрогнув от неожиданности, Катерина выронила из рук гвоздики.

– Ты чего? – ткнула ее в бок Надя, и присев стала собирать рассыпавшиеся цветы.

Сделав вид, что помогает подруге, Катя зашептала ей на ухо.

– Там девушка стоит, смотрит на меня и улыбается. И мне кажется, я ее откуда-то знаю.

– Креститься надо, когда кажется! Держи свои цветы, и глаза протри. Женщина там стоит. Ну, при всем моем уважении не тянет она на девушку. Я себя-то уже редко девушкой считаю. А этой особе лет пятьдесят точно будет. Правда, красивая очень, что есть, то есть.

– Да ну тебя, – решив, что подруга дурачится, Катя исподволь бросила взгляд в сторону кладбища.

Там действительно стояла женщина… Съехавшая шаль открывала посеребренные темные волосы, сплетенные в тугую косу и уложенную вокруг головы. Длинное серое пальто подчеркивало благородную осанку. Играя снятыми с рук перчатками, она с любопытством разглядывала подруг, застывших по ту сторону дороги.

– Вот те раз, – непонятно кому прошептала Катя.

– Может, уже сдвинемся с места? – Надя уверенно направилась к незнакомке. – Здравствуйте!

– Здравствуйте, – вежливо откликнулась та.

– А вы нам, случайно, не поможете? Мы хотели бы навестить могилу Алексия Ушакова. Вот цветы даже купили, – зачем-то уточнила Надя, кивнув на гвоздики.

– Пойдемте, – сразу согласилась незнакомка и, развернувшись, направилась вглубь кладбища. – Только темные очки наденьте.

– Темные очки? Зимой? – от удивления Надя часто заморгала глазами. – Зачем?

– Здесь так положено. Есть древнее поверье, что через это кладбище нужно ходить в темных очках, чтобы не пробудить духов. А духи бывают разные, как хорошие, так и плохие. И откуда нам знать, кого именно мы призовем в этот мир?

– Боже мой, – ошеломленно прошептала Катя, вспомнив свои прогулки в этом месте. – Если я их не выложила с лета, то должны быть в сумочке, – она почувствовала, как от волнения по спине стали стекать капельки пота.

– Бред какой-то, – скептически выдала Надежда. – Какие очки, какие духи? Вы нас разыгрываете, что ли?

– Надя, я тебе рассказывала, помнишь? Что все через кладбище идут в очках, а потом снимают, – отыскав очки, Катерина быстренько надела их.

– Ты это серьезно? Мда-а-а, – открыв сумку, Надя достала очки и демонстративно водрузила их на нос. – Вот по чистой случайности не выложила, как знала что пригодятся. Теперь мы можем идти?

– Теперь можем, – кивнула женщина.

– Постойте, а вы, почему без очков? – возмутилась Надежда.

– Духи побоятся взглянуть в мои глаза и проникнуть в разум, – усмехнулась незнакомка.

– А-а-а, – протянула Надежда. – Ну, мне в принципе все понятно, – и толкнув подругу в бок, тихонько прошептала. – Сумасшедшая какая-то. У вас вообще очень странный город, как я погляжу.

Странноватая проводница тем временем остановилась перед скульптурой мужчины.

– Вот здесь и покоится последний из рода Ушаковых, – печально промолвила она.

– Ого, какой памятник ему отгрохали, – кладя цветы, то ли восхитилась, то ли удивилась Надя.

– Скончался в тысяча семьсот восемьдесят третьем году. Так давно… Это какой век?

– Конец восемнадцатого века, – тихо прошептала Катя, испытывая неловкость за излишнюю говорливость подруги.

– А что за слухи и легенды ходят вокруг этой семьи? – продолжала сыпать вопросами Надежда. – Вы не знаете?

– Эта семья окутана мрачными тайнами словно паутиной. Но не мне вам об этом рассказывать. Придет время, сами все узнаете, – отозвалась незнакомка, не сводя взгляда с лица скульптуры. – Красивый был мужчина. Красивый и благородный…

– Красавец, это точно, – подтвердила Надя. – Мы в музее сегодня его портрет видели. А вы верите в призраки?

– В призраки? Почему вы спрашиваете об этом?

– Да так. Я его два раза среди живых видела. Даже не знаю, что и думать теперь.

– Призрак среди живых? Говорю же; темные тайны хранит эта семья и это кладбище.

– И вы туда же? – вытаращила глаза Надежда. – Я думала, разубедите нас. Катя возлагай цветы, и пойдем отсюда. Что ты в них вцепилась?

Катерина же, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, облокотилась на кованую оградку и тяжело задышала.

Сердце бухало где-то в голове, перед глазами плыло, в ушах стоял противный комариный писк.

Хлопая по щекам упавшую без сознания подругу, Надя не переставала причитать.

– Очки надень на нее и замолчи уже! – выкрикнула проводница, хищно раздувая ноздри и оглядываясь вокруг таким жутким взглядом, что Надя разом заткнулась и, отыскав отлетевшие в снег очки, быстренько нацепила их на очнувшуюся уже Катерину.

Прижавшись, друг к другу, подруги в ужасе наблюдали, как черной птицей кружится вокруг себя их спутница, словно пытаясь кого-то разглядеть, и размахивая руками, шепчет то ли молитвы, то ли проклятья на непонятном языке.

– Уходите! – приказала она. – И больше не приходите сюда! Никогда! Слышите? – неслось в спину перепуганным девушкам.

Выбравшись с кладбища, Надя вызвала такси. В машине Катя еще раз потеряла сознание и, ревя от испуга, Надежда с телефона подруги позвонила Алексею.

– Леша? – закричала она в трубку.

– Катя? – раздался удивленный голос Алексея.

– Это Надя! Ты где сейчас?

– Дома. А вот вы где?

– Мы на такси домой едем. Выйди, встреть нас. Катьке что-то совсем плохо и мне страшно-о-о! – не выдержав, заревела в голос Надежда.

– Выхожу, – коротко ответил собеседник.

***

Стоял глубокий вечер. Время суток, когда в городке зимой замирает жизнь. Зажигаются фонари, освещая путь припозднившимся прохожим. Редко прошуршит шинами машина, разбрызгивая грязь, которая совсем недавно была снегом. А снежинки все продолжают тихо падать, укрывая город белой пуховой шалью.

Катерина давно спала, а Алексей с Надеждой сидели на кухне, тихо переговариваясь, вспоминая сегодняшнее событие.

– Я чуть с ума не сошла, – все повторяла и повторяла Надя, шумно отпивая горячий чай с мятой и чабрецом.

Испугавшись за подругу, она наревелась так, что заложило нос.

– Ее в такси так трясти начало, ты бы видел. Как в припадке.

– Зачем вы вообще пошли на это кладбище? – Алексей подал девушке половинку феназепама. – Выпей, а то у тебя чашка с чаем в руках прыгает.

– Да? – поставив чашку на стол, Надежда вытянула вперед руки. – Да, тремор присутствует. Выпью. Хорошо, что я их с собой привезла.

– Ну, у нас не глухая деревня, аптеки тоже имеются.

– Ты не понял, это транквилизатор и его только по рецепту врача выдают.

– Ах, вон что, – Алексей подошел к холодильнику. – Пирожные будешь? Купил сегодня. Катя их очень любит. Думал, вечерком посидим все вместе, чаек с пирожными попьем.

– Давай вдвоем попьем, что ж теперь, – шмыгнула Надежда носом.

– Закапай в нос, чего мучаешься?

– Сам пройдет, не простуда, – и она решительно придвинула к себе сладости. – Как Катька не толстеет с них?

– Конституция у нее такая, – улыбнулся Алексей, глядя как гостья аппетитно уминает пирожное.

– Где вы их покупаете?

– В кафе «Вербена». Мы туда часто заходим. Там и покушать можно недорого.

– О! Так мы сегодня с Катюхой там были, после музея. И видели этого… призрака Ушакова, ну или кого-то очень сильно на него похожего.

– Так, давай еще раз по порядку. Где и кого вы видели? И зачем на кладбище пошли?

– Я уже рассказывала, – заканючила Надежда.

– Ты тогда не рассказывала, а орала что-то невразумительное. Извини, но из твоего первого рассказа я мало что понял.

– Значит так; сначала мы были в музее и увидели портрет твоего тезки Алексия Ушакова. И я узнала его! Тогда по скайпу именно его и видела. Как это можно объяснить?

– Не знаю, – пожал плечами Алексей. – Ну, вы же с Катей наверняка придумали какое-нибудь объяснение?

– Думаю, это был призрак не упокоенной души князя или графа. Кем он там был?

– Купцом он был.

– Потом музейная женщина всяких страстей про род Ушаковых наговорила. Катька испугалась, потому что у тебя такая же фамилия, – и Надежда осторожно глянула на жениха подруги. – Это реально твои предки?

– Мои, – немного помолчав, кивнул он.

– А в музее сказали, что Алексий последний из рода.

– Значит, не все знают.

– А-а-а, – поняв по реакции собеседника, что эта тема ему чем-то неприятна, Надежда прекратила расспросы.

– После музея мы зашли в кафе и там я снова этого купца увидела. Он пирожные покупал! Представляешь? Зачем призраку пирожные?

– Наверное, призраки тоже любят полакомиться, – косясь на спальню, тихо рассмеялся Алексей. – А скорей всего, просто кто-то очень похожий.

– Вот и Катька мне так же сказала, – буркнула Надя. – Потом решили сходить на кладбище, чтобы глянуть на могилу Ушакова.

– Зачем? Что бы вам это дало?

– Понятия не имею. Просто пошли и все. Даже гвоздики купили! – гордо заявила она.

– Гвоздики? – Алексей не выдержал и рассмеялся. – Зачем?

– Захотелось…

– Ну, милые барышни… Удивляете меня все больше и больше.

– Ага. Так о чем это я? – нахмурилась Надя.

– О том, как вы заявились на кладбище к незнакомому купцу, почившему много лет назад, да еще и цветы прихватили.

– Ревнуешь что ли? – удивленно покосилась на собеседника Надя. – Он же умер давно, еще в восемнадцатом веке.

– Как вам удалось его могилу отыскать? Там кладбище такое, за день не обойти!

– Нам женщина помогла. Такая странная, если честно… Когда Катьке плохо стало, то эта незнакомка принялась на месте кружиться, и выкрикивать что-то на непонятном языке. И велела нам убираться оттуда и больше никогда не приходить. Кстати, тоже сказала, что Алексий Ушаков последний из рода.

– Можешь описать, как выглядела ваша спасительница?

– Ну, высокая такая. Коса вокруг головы уложена. Волосы темные с проседью и глаза черные такие. Сразу видно, чертовской красавицей была в молодости.

Алексей молча вышел из комнаты. Надежда, пожав плечами, стала гипнотизировать пирожные.

– Я сегодня пережила стресс, значит можно слопать еще одно, – чувствуя, как от таблетки начинают слипаться глаза, она придвинула к себе тарелку.

– Это она? – влетев на кухню, Алексей положил перед девушкой медальон, на котором была изображена та самая незнакомка с кладбища.

– Откуда у тебя ее портрет? – от удивления Надя привстала со стула.

– Это она? Точно?

– Она, она! Ты ее знаешь, что ли? Кто это?

– Неважно. Потом как-нибудь. Я спать, спокойной ночи, – захлопнув медальон, Алексей ушел.

Надя вздохнула и убрала пирожные в холодильник.

– Хватит с меня на сегодня. Что за день такой? Сплошные тайны и загадки, – и выключив свет, направилась в свою комнату, чувствуя, что засыпает на ходу.

***

Катерина спала вторые сутки. Изредка приходя в себя, просила воды, а после снова проваливалась в тяжелый сон.

– Может «скорую» вызвать? – беспомощно произнесла Надя. – Что она так долго спит?

– Не надо «скорую», – прошептала больная, вынырнув из вязкого сна. – Просто хочу спать.

– Катя, как себя чувствуешь? – приложив ладонь ко лбу любимой, спросил Алексей.

– Хорошо, – немного раздраженно ответила та. – Дайте мне поспать.

– Все, все, мы уходим. Отдыхай, – и друзья вышли из спальни.

– Иди на работу. У тебя телефон уже от звонков разорвался, – кивнула Надежда на беспрерывно голосящий сотовый. – Все утро звонят. Езжай, давай.

– Ладно, – растеряно согласился Алексей. – Может она просто простыла?

– Может, простыла, а может, устала. Что ты как маленький? Справлюсь, я медсестра, если ты помнишь, – не выдержав, шикнула Надежда.

– Если что, сразу звони.

– Иди уже!

Выпроводив Алексея, Надежда вернулась спальню и прислушалась к ровному дыханию подруги.

– Так, пока все нормально, – пробормотала она. – Пойду, что-нибудь приготовлю. Куринного бульончика сварить надо, вдруг попросит, – и, оставив дверь чуть приоткрытой, направилась в кухню.

Катерина же бродила в мрачных коридорах сна и не желала оттуда выходить. Ей снилось, что сын жив, и она его просто потеряла. Она смутно помнила, что последний раз видела Сашу садящимся в какой-то расписной автобус, и теперь брела по грязным дорогам, минуя одну деревню за другой, ища тот самый автобус. Но видела только старые заброшенные дома и ни одной человеческой души вокруг.

Унылые пейзажи и дороги меняли друг друга. Долго, долго ходит она… не один десяток лет уже пролетел.

Выйдя на знакомый обрыв, Катерина внимательно осмотрелась. Вот здесь-то она точно была. Когда-то очень давно. И с этим местом связаны светлые и радостные воспоминания.

Оглядевшись еще раз, она заметила столик, одиноко и нелепо стоявший на пустынной полянке…

Под ногами что-то жалобно хрустнуло. Два расколотых фужера, потемневших от времени, лежали в пожухлой траве рядом с засохшим букетом роз. Потянулась было за букетом, но порыв ветра поволок сухоцвет к краю обрыва и безжалостно столкнул его вниз.

На дне каждого фужера лежало по кольцу. Не удержавшись от примерки, Катя очень удивилась. Кольцо пришлось впору. Другое украшение было больше и, несомненно, мужское. Положив его в карман, Катерина попыталась снять примеренную драгоценность, но оно словно вросло в палец и ожило. Потускневшее золото и камни заиграли в лучах невидимого солнца. Солнца, которого Катерина не видела все эти года, бесконечно куда-то бредя в поисках сына.

– Катюша выпей бульончика, – внезапно раздался знакомый голос, и с трудом открыв глаза, она увидела миловидную синеглазую женщину с короткими темными волосами.

Та протягивала ей пиалу и улыбалась. Решив не расстраивать симпатичную незнакомку, Катерина отпила несколько глотков и, укрывшись одеялом с головой, снова очутилась на краю обрыва.

Направившись по тропинке, она заметила разбросанные по поляне скрипки и листы партитуры. Неподалеку стоял лес, и, пройдя сквозь него, Катя вышла к небольшому кладбищу, приютившемуся на окраине деревни.

Блуждая по кривым и убогим улочкам, она наконец-то заметила автобус, стоящий в тупике. Затаив дыхание и стараясь ступать как можно тише, Катя приблизилась ближе.

Это был тот автобус! Правда рисунок почти весь облез и потрескался.

Автобус был пуст. Грязные окна. Обшивка сидений разодранными клочьями свисала с ржавых железок. Все было разбито и раскурочено.

– Приходи сюда, как луна взойдет. Тогда и увидишь сына, – раздался голос позади ее.

Обернувшись, Катя увидела старуху в рваной телогрейке. Та зябко ежилась, кутаясь в старую шаль.

– А сейчас пойдем со мной, – поманив пальцем, старуха повела ее по узким улочкам и вскоре они оказались возле красивого особняка.

Катя застыла, тревожно вглядываясь в знакомые очертания дома.

– Я недавно была здесь, – неуверенно произнесла она. – Но выглядел он совсем иначе.

– Внутрь заходи, – коротко бросила ей старуха, открывая массивную дверь.

Войдя в огромный холл, Катерина чуть не столкнулась с мужчиной, который спешил к выходу.

Странно, но тот не обратил на нее никакого внимания, будто и не заметил. Растерянно обернувшись к спутнице, Катерина обнаружила, что той и след простыл.

– Проклинаю тебя! – раздался женский крик.

По широкой мраморной лестнице стремительно спускалась черноволосая красавица. За ней пыхтя, следовала толстуха в белом переднике, неся на руках мальчика лет пяти.

Мужчина остановился.

– Ты потом все поймешь, – не смея поднять взгляд, произнес он.

«Верно, это муж и жена. Я ее где-то видела… – вдруг вспомнила Катя черноглазую красавицу. – Совсем недавно. Шел снег, она стояла с непокрытой головой и смотрела на меня. Где же я могла ее видеть?»

– Как ты мог? Ведь ты же знаешь про договор и про то, что со мною будет, – закрыв ладонями лицо, прошептала черноглазая.

– Ты потом все поймешь, – повторил мужчина.

– Убирайся, – обессиленно прошептала она и, дождавшись, когда муж скроется за дверью, рухнула на пол.

– Барыня-я-я! – запричитала толстуха в фартуке.

– Мама, – заплакал мальчишка и, подбежав к матери, обнял ее.

– Мой малыш! Прости меня, – мать с силой прижала к себе ребенка, целуя его лицо и маленькие ладошки. – Чтобы ни случилось, помни, что я очень люблю тебя и ни о чем не жалею. Запомнил, Алексий? Запомнил? Ответь мне!

– Да-а-а! Мама… мамочка! Я запомнил.

Катя, не смея шелохнуться, с ужасом наблюдала за разыгравшейся драмой.

– Когда это случится, обещай, что позаботишься о нем, – обернувшись к толстухе, попросила черноглазая.

– Обещаю, барыня, – шмыгая носом, кивнула та.

Барыня начала стареть прямо на глазах. Волосы поседели, появились морщинки, и Катя узнала в ней странную незнакомку с кладбища. Через несколько секунд на месте черноглазой красавицы уже стояла старуха, что привела Катерину в этот дом.

– Дай сюда кольцо, – потребовала она, протянув сухонькую руку. – Да не это, другое – добавила она, глядя на ее тщетные попытки снять украшение с пальца.

Порывшись в кармане пальто, Катя протянула мужское кольцо.

Та же надела украшение ребенку. Мальчик стал стремительно взрослеть и превратился в молодого Алексия Ушакова. Красавца блондина с пронзительными серыми глазами.

– Не-е-е-т! – закричала Катерина и оказалась возле автобуса.

Наступившая ночь выкатила в небо полную луну. Посеребренный лунным светом автобус стоял как новенький. Краска не облупилась, окна блестели, и, припав к стеклам, словно ночные мотыльки, на нее смотрели дети. Много детей…

– Саша! – рванулась было Катя к двери, но та куда-то исчезла.

– Саша! – выглядывая сына, она принялась стучать по окнам.

– Пропустите его! – раздался голос и, обернувшись, Катерина снова увидела старуху.

– Да кто вы такая? Вы что, меня преследуете?

– Вон твой сын, смотри, – кивнула старуха.

– Саша? – задохнувшись от счастья, Катя глядела на родное лицо сына. – Я нашла тебя. Мы теперь всегда будем вместе! Саша выходи! Где эта чертова дверь? Где она?

– Погоди, сейчас камень найду и выбью это стекло! – Катерина завертелась в поисках камня. – Ты только от окошка отойди, мой хороший. Ладно? Ты слышишь меня?

Саша, печально улыбаясь, отрицательно мотал головой.

– Отпусти его, – тихо проговорила старуха.

– Куда отпустить? – похолодела от страшной догадки Катя.

– Он умер, а ты его не отпускаешь. Душа его мучается. Хочешь, чтобы он вечно просидел в этом автобусе?

– Если я его отпущу, то больше никогда не увижу?

– Таким, каким ты его помнишь, уже никогда.

– Не-е-е-т! – закричала Катерина. – Нет, нет, нет! – упав на колени, твердила она. – Что может быть страшнее этого слова? Никогда…

Покачнувшись от ее крика, луна исчезла с темного небосвода. Налетел резкий ветер и, завывая в унисон с несчастной матерью, стал сметать все на своем пути.

– Отпускай мальчишку! – приказала старуха.

– Нет! Я буду приходить сюда. Пусть через окошко, но буду видеть.

– Глупая, ты мучаешь сына…

– Я не могу… не смогу по-другому… – простонала Катя.

Земля под ней вздрогнула и раскололась, и все полетело в эту черную бездну. Автобус с детьми, Катерина и старуха.

Вскочив в кровати, Катя безумным взглядом обвела комнату. Уютно горит зеленый торшер, освещая спальню нежным светом. В кресле, сидя, спит Алексей. Дверь чуть приоткрыта и видно, как на кухне возиться Надя.

– Это всего лишь сон, – облегченно прошептала она и, рухнув на подушку, снова заснула, но уже без сновидений.

Проснувшись посреди ночи, Катерина почувствовала, что проголодалась.

– Целого барана бы сейчас слопала, – прошептала она под нос и потихонечку, стараясь не разбудить Алексея, выскользнула из спальни.

Заметив, что в зале горит свет и, просунув руку в приоткрытую дверь, Катя принялась водить ей по стене, пытаясь на ощупь найти выключатель. Незамедлительно раздался истошный визг и в кисть руки что-то больно ударило.

На диване, сжавшись в комок, сидела Надежда и безумным взглядом смотрела на подругу. На полу возле выключателя лежала книга.

– Ты чего кидаешься? – подняв брошенную книгу, Катя заинтересовано взглянула на обложку.

– Ох, еще и Стивеном Кингом! «Кладбище домашних животных»? Хороший выбор на ночь глядя.

– Ты чего, как привидение? Чуть до инфаркта не довела! – возмутилась Надя. – Там как раз самое страшное началось, а тут слышу бормотание какое-то, и рука по стене ползает. Как думаешь, испугалась я или нет?

– Думаю, испугалась, – присела рядом Катерина. – Извини…

– Ладно, проехали. Как себя чувствуешь?

– Умираю от голода.

– О, привидение, которое умирает от голода, – хмыкнула Надежда.

– Девчонки, вы что тут расшумелись? – раздалось из темного коридора.

И снова пролетев через комнату, произведение короля ужасов бухнулось у ног Алексея.

– Да вы чего книгами швыряетесь? Не стыдно?

– Ой, это чисто инстинктивно, – рассмеялась Катя. – Напугал нас.

– Гляжу, тебе лучше? – Алексей подсел к подругам.

– Лучше, – прильнула та к плечу жениха. – Есть захотела.

– Значит поправляешься.

– Голубки, – фыркнула Надежда. – Что будешь есть, голодное привидение?

– А что есть?

– Ты же с голоду умираешь! Не все ли равно, чем тебя кормить будут? – направляясь на кухню, важно ответила Надежда. – Сюда придешь, или ваше величество желают в зале откушать?

– Иду.

– Полуночницы, – вздохнул Алексей. – Кто Кинга-то читал?

– Я, – отозвалась Надежда, засунув голову в холодильник. – Котлеты с картофельным пюре будешь?

– Спрашиваешь! Конечно, буду, – облизнулась Катерина.

– Как тебе произведение? – не отставал Алексей. – Нравится?

– Еще бы… Дух захватывает, – поставив в микроволновку тарелку с едой, Надежда подсела к друзьям. – Обожаю Кинга. У Катьки все собрание его сочинений.

– Почти все, – кивнула та.

– Кстати, глядя на библиотеку можно вычислить психотип хозяйки, – заявила подруга.

– Хочешь блеснуть знаниями? Давай…

– Я тоже с удовольствием послушаю, – заинтересовался Алексей. – Хочу больше узнать о будущей жене.

Надежда радостно потерла руки.

– Посмотрите на эту садюгу, – фыркнула Катерина. – Чувствую, полетят сейчас от меня клочки по закоулочкам!

– Ну, не настолько я и жестока. Значит так… Каких авторов мы видим у тебя на полке? Есенин, Гоголь, Стивен Кинг, Гарсия Маркес, Булгаков, Рэй Брэдбери, Эдгар По! Что можно сказать о человеке, который любит этих писателей?

– Что?

– То, что он является меланхоликом.

– Ой, какой ужас, – закатила глаза Катерина. – И что сие значит?

– Это значит, что у тебя неустойчивый тип нервной системы. Ты на все очень остро реагируешь. Меланхолику испортить или улучшить настроение можно с помощью нескольких минут общения. И если вокруг тебя меняется окружение или ситуация, ты меняешься вместе с ними. Кстати, Гоголь был явным меланхоликом. И еще меланхолик стоит на втором месте по худобе после холерика! Вот ты затрепала на ночь две котлеты с картошкой и ни в одном месте не отложится. Наверняка еще чай с пирожными попросишь.

– Конечно, попрошу, – согласилась Катя.

– А я про что. Ест и не толстеет, – с завистью произнесла подруга. – Так что, Алексей, лишние килограммы твоей жене не страшны. Она всегда будет тонкой как тростиночка.

– У меня и другие авторы есть! – возмутилась Катерина. – Нальет мне кто-нибудь чаю или нет? – постучала она пустой кружкой о край стола.

– Барыня нашлась, тоже мне, – добродушно проворчала Надежда, наливая чай. – Крепостное право отменили, ты не в курсе?

– Барыня, – вздрогнула Катя, вспомнив сон. – А? Что? Право отменили? Да, да… Я просто посередине сижу и мне выходить неудобно, – рассеяно произнесла она.

– Понятно, – внимательно взглянув на подругу, Надежда продолжила анализ. – Теперь о других авторах. Кто там у нас? Достоевский! Да-а-а. Очень ироничный и легкий писатель. Дальше, Толстой. Тут что Лев, что Алексей, прямо обхохочешься, читая их. Иванов. Про что пишет Иванов? Про трудные времена становления советской власти. Шолохов – тоже самое! Теперь роман Шишкова «Угрюм – река», где главный герой убивает любовницу и постепенно сходит с ума. А помогает ему в этом мертвая тунгуска по имени Синильга, являясь к нашему герою то ли в бреду, то ли наяву. А-а-а-а! – размахивая руками, Надежда состроила страшную гримасу. – Одним словом, жуть. Еще Беляева забыла. «Голова профессора Доуэля». Ужас!

– Да ну тебя, – расхохоталась Катерина. – У меня еще есть Ильф с Петровым со своими стульями и золотым теленком и Войнович с бравым солдатом Чонкиным. Вот только скажи, что в этих книгах мрачная атмосфера. Еще Василий Аксенов и Юрий Поляков. И Борис Васильев.

– Ну да… Васильева почитаешь, рыдаешь потом неделями. Нет, ты, скорее всего меланхолик – интроверт.

– Мне нравиться название, – довольно кивнула Катя. – А тебе? – повернулась она к Алексею.

– Мне нравишься ты. Кем бы ты ни была, – улыбнулся тот.– Ну а сегодняшняя книга, как вам?

– Просто кошмар… Зачем он ребенка туда потащил? Ведь по коту было видно, не надо этого делать. Потом еще и жену понес туда закапывать. Ой, – прикрыв рот ладонью, Надя испуганно покосилась на подругу. – Катюша, извини.

– Перестаньте. Что же теперь со мной и поговорить ни о чем нельзя, если разговор каким- то боком касается болезненной темы, – Катерина с вызовом взглянула на друзей. – А может, об этом уже давно надо было поговорить? Чтобы я, наконец, смогла отпустить прошлое.

– Хорошо, хорошо, – замахала полными ручками Надежда.

– И не надо меня жалеть! Давайте обсудим этот роман. Я его читала три раза. Первый раз еще до рождения сына. Жуткий и мрачный роман. Когда Сашка был маленький, решила перечитать книгу еще раз.

И вот тогда она мне показалась просто невероятно ужасной по своему замыслу. Она мне просто мозг вышибла. Да у меня кровь в жилах стыла, когда я все это представляла! Третий раз, когда Саши уже не стало, смогла дочитать до места гибели малыша и все. Начинала рыдать как ненормальная и впадала в истерику. А вот теперь хочу дойти до конца!

– Зачем? – Надежда успокаивающе погладила подругу по плечу.

– Мне интересно, если у меня была такая возможность, совершила бы я такой поступок? А? Вот ты Надя сделала бы такое? Понесла бы своего мертвого сына закапывать на каком-то древнем и странном кладбище, откуда все мертвые возвращаются живыми?

– Я? – испуганно протянула подруга. – Нет! По коту же было видно, что там хрень творится.

– Тоже так думала, когда первый раз читала, – задумчиво произнесла Катя, отпивая остывший чай.

– Теперь думаешь иначе? – Алексей так взглянул на невесту, будто от ее ответа зависела его жизнь.

– Да, теперь бы я поступила как и убитый горем отец.

– Обалдеть, – откинулась на спинку дивана Надя. – Да ты что? И тебя не смутили бы предостережения и рассказы о вернувшихся оттуда?

– Нет! Значит, они что-то неправильно сделали. Вот эта фраза: «Земля тверже человеческого сердца». Что она значит?

– Как-то не думала насчет этой фразы, – пожала плечами Надежда. – Что она может значить?

– Там же на этом акцент сделан! Из-за того, что земля тверже человеческого сердца, они такими и возвращаются. И вообще, как мой сын может стать плохим? Что там за той чертой? Только тьма и ужас? Ну, где есть тьма, должен существовать и свет. Должен же кто-то пронести свет? Вот надеясь на это, я отнесла бы туда Сашу. И не ушла бы домой, а продолжала лежать там, на его временной могиле, любящим сердцем пытаясь размягчить эту чертову твердую землю!

– Катька, – охнула Надежда. – Ну, ты даешь… Я бы сроду никуда не пошла…

– Ты просто никого не теряла, поэтому так думаешь, – тихо обронила Катерина.

– Может быть, – согласно кивнула подруга.

– И если бы Саша вернулся нормальный, ты любила бы его как раньше? – опустив глаза, спросил Алексей.

– А почему должна любить его меньше?

– Он же умер, а потом ожил.

– И что?

– Понятно. А мужа отнесла бы туда?

– Какого мужа? – удивленно подняла брови Катя. – Владимира не отнесла бы. Пусть покоился бы с миром. А вот тебя бы потащила.

– Да что за разговоры у вас? – не выдержав вскочила Надежда. – Оба ненормальные какие-то!

– И продолжала бы любить меня, как ни в чем не бывало? – Алексей пристально взглянул невесте в глаза и замер в ожидании ответа.

– Да! Стала бы любить еще больше, если такое возможно.

Алексей, услышав эти слова, просиял.

– На какой разговор нас подвигнул Стивен Кинг, – заметил он. – Люблю писателей. Интересные они люди. Как по-разному погружают они читателя в свой мир. Одни постепенно и осторожно, словно заботливая мама, которая учит малыша плавать, аккуратно поддерживая его в воде. Другие с первых страниц зашвыривают читателя в свои фантазии, и бедняга только и успевает, что изредка выныривать и хватать ртом воздух. Но не факт, что у вторых читать страшнее! Первый писатель просто, таким образом, усыпляя нашу бдительность, так ошарашит в конце, что читатель, потеряв почву под ногами, камнем пойдет ко дну. Потом конечно выплывет, сядет на берег и начнет перечитывать заново. А потому что в этом романе не все так просто, как казалось вначале. Вот такая странная аллегория нарисовалась у меня в голове, – и, закрыв книгу, Алексей встал. – Разрешите откланяться, милые барышни, я спать. Мне все-таки на работу завтра, то есть уже сегодня. А вы, набравшие отгулов, можете полуночничать, разрешаю.

– Спасибо, сударь, – поцеловав жениха, Катерина вздохнула. – На новый год тебя точно отпустят?

– Не переживай, отпустят. Долго не засиживайтесь.

– Слушаемся, – разом ответили подруги. – Спокойной ночи.

Дождавшись, когда Алексей скроется в спальне, Катя повернулась к подруге.

– Ты ему рассказала, что мы на кладбище ходили?

– Да, – кивнула Надя. – А что такое?

– Да ничего. Леша еще осенью попросил не злоупотреблять этими прогулками.

– А причину назвал?

– Нет, не назвал. Просто попросил и все.

– Мы и не злоупотребляли, – усмехнулась Надежда. – Просто зашли разок.

– Ага! Зато как зашли! – рассмеялась Катя.

– А как вышли! – уткнувшись в плечо подруге, Надя принялась подвывать от смеха.

– Тихо, Леша же спать пошел. Ой, а мне та женщина с кладбища снилась.

– А знаешь что? – подруга покосилась в темный коридор.– У твоего Леши есть медальон с ее портретом. Он мне сам показал, когда про наши приключения услышал. Правда, там еще один портрет был, но я его не разглядела. Лешка его пальцем прикрывал. Уверена, что намеренно!

– Надя! Стихами только не надо, ладно? – попыталась пошутить Катерина. – Интересно, что за медальон и кем ему приходится эта женщина?

– А мне интересно, кто на второй фотке изображен. Предлагаю завтра устроить небольшую уборку, пока Леша на работе будет. Убрать в шкафах, в тумбочках, в письменном столе. Намек поняла?

– Поняла, – кивнула Катя. – Итак, завтра уборка!

На следующий день, дождавшись, когда Алексей уйдет на работу, подруги принялись наводить порядок. Увлеклись так, что сами не заметили, как перестирали шторы и накидки на диваны. Чехлы от диванных подушек тоже попали под раздачу. Пропылесосили книги и мягкую мебель. В шкафах и в тумбочках навели идеальный порядок. Вырезав из бумаги снежинки, расклеили ажурную красоту на окна и зеркала. И устало плюхнувшись на диван, удивленно посмотрели друг на друга.

– Чего это мы? – озадаченно произнесла Надя, обводя глазами сверкавшую комнату.

– Вот это нас разобрало! – весело откликнулась подруга.

– А медальон так и не нашли.

– Значит, не там искали. Во что Леша был одет, когда показывал его?

– В домашний спортивный костюм.

– Может просто в карман положил и все?

– Так пошли, посмотрим! – вскочив, подруга направилась в спальню.

Костюм аккуратно висел на спинке стула. Наугад хлопнув по карману, Надя оглянулась на подругу.

– Он здесь, – прошептала она.

– Вытаскивай!

– А почему не ты?

– Женам нельзя у мужей по карманам лазить, – усевшись на кровать, заявила Катя. – Ты не жена, тебе можно.

– Здорово устроилась, всю неблагодарную работу на меня свалила, – открыв медальон, Надежда передала его подруге.

На одном портрете Катерина узнала женщину с кладбища, которая показывала им могилу Ушакова. На втором была изображена молодая черноволосая красавица, которая примерещилась ей у ограды, а потом привиделась во сне.

– Это же она? Я не ошиблась? – шепотом спросила Надя.

– Она, – кивнула Катерина. – А чего шепчешь? Нас никто не слышит.

– Да так что-то… А вторая кто?

– Вторая, та же самая, что и первая, только в молодости.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво фыркнула Надежда.

– Внимательней приглядись.

– Действительно похожи.

– Алексею будешь говорить? – кладя медальон на место, поинтересовалась Надя.

– Еще не знаю, – неуверенно отозвалась Катерина. – Если разговор зайдет, то скажу. Но сдается мне, он сам будет избегать этой темы.

– Почему?

– Ну, он мне вчера даже и словом не обмолвился о нашем с тобой приключении.

– Вот даешь! – рассмеялась Надя. – Ты только с постели поднялась, а он должен к тебе с расспросами лезть? Тем более, я ему все рассказала.

– Ладно, забыли. Что будем делать сегодня?

– Считаешь, что мы не достаточно сделали? – обведя вокруг себя руками, изумилась подруга.

– И что теперь, дома сидеть? Пойдем покупать елочные игрушки, елку и подарки друг другу! Через два дня новый год, – мечтательно произнесла Катерина.

– Ой, уже чувствую запах ели и мандаринов. Идем!

Ближе к вечеру, разрумянившиеся и нагруженные пакетами, подруги вернулись домой.

– Ох, вот это мы сегодня дали! – скидывая на ходу сапоги и пальто, выкрикнула Надежда, устремляясь в ванную комнату.

– Донесла? – проходя мимо, Катя шутливо стукнула в дверь.

– Успела, – откликнулась подруга.

– Не надо было столько чая пить.

– Тебя забыла спросить!

– Надя, у тебя телефон разрывается! – прислушавшись к настойчивым трелям, звучащим откуда-то из сумок, крикнула Катя.

– Кому это я понадобилась? – ворвавшись на кухню, Надя быстро отыскала сотовый. – Ой, Олег звонит, – удивлено произнесла она.

– Чего тормозишь? Отвечай.

Дабы не смущать подругу, Катерина ушла в спальню.

– Представляешь? Соскучился! – заглянув в комнату, радостно заявила Надя.

– Да? А не сказал, куда смыло его после ночи любви?

– Ой, ну ты и язва! – отмахнулась подруга. – Сказал, что не хотел меня будить и очень торопился по делам.

– А сколько уже прошло времени? Неделя? Раньше, почему не позвонил? – продолжала Катя.

– Знаю, знаю, – сникла Надежда. – Сама все знаю.

– Ладно, не раскисай. Может, действительно занят был. Пошли, продукты разложим.

– А что на новогодний стол будем готовить? Есть у тебя задумки? – вытаскивая клубнику, аккуратно уложенную в контейнере, поинтересовалась Надя.

– Пока ничего конкретного, – крутя в руках сливки, Катя пожала плечами. – Вот клубнику под взбитыми сливками, уже ясно вижу. Опять, что ли, твой трезвонит? Востребованная ты сегодня.

– Кать, – странным голосом произнесла Надежда, подойдя к подруге после очередного разговора по телефону. – Можно ноутбук взять? Мне в одноклассники надо выйти.

– Чего спрашиваешь-то, бери. Случилось что? Кто звонил?

– Да приятельница одна, а если точнее, то бывшая жена друга Олега. Сказала, чтобы я в одноклассники зашла, а по телефону отказалась объяснить, что и зачем.

– Так заходи, чего ждешь? – Катя внимательно посмотрела на побледневшую подругу. – Боишься, что ли, не пойму?

– Да знаешь, голос у нее какой-то странный был, – промямлила Надежда.

– Это точно она звонила?

– Да она, она. Ссылку какую-то прислала, – недоуменно пожала плечами Надя, зайдя на свою страницу.

– Переходи. Ты же не думаешь, что она спам подбросила? – Катерина взглянула на монитор. – Переходи, это ссылка на чью-то страницу.