Читать книгу Женщина с Черешневой улицы - Светлана Алексеевна Кацель - Страница 3

На часах была половина двенадцатого ночи. Фёкла пила чай и молча смотрела в окно.

– О чём ты думаешь? Как пришли, ни слова не проронила. Чего молчишь?

– Что говорить, Света? Рядом убили человека, а я ничем не могла помочь.

– Чем помочь? Эта семья давно разрушена. И если честно, я не удивлена тому, что произошло. Татьяна изменяла мужу, связалась с каким-то приезжим строителем. Помогала квартиру ему искать, потом, видно, так её закрутило, что уже никого не стеснялась. Видела Юрку? На кого он стал похож? На деда старого! Еще и сын непутёвый.

– Ты мне утром об этом ничего не говорила. А сын знает? – спросила Фёкла у подруги.

– Наверное. Все знают. Вот и думай, кто убил её. Муж, сын или любовник.

– Да вряд ли! Их не было вчера, а любовник, если это он стоял с Татьяной, тоже не мог, уехал на машине, она его ещё провела до калитки, я сама слышала.

– Пусть этим разбирается полиция. А вот, кстати, и она.

В дверях показались Сашка и мужчина среднего роста, симпатичный, одетый в гражданское, от которого пахло сигаретным дымом и кофе.

– Лысенко Николай Васильевич, – представился следователь.

Фёкла привстала.

– Коля? Я Фёкла. Ты меня помнишь?

Смущенный полицейский никак не отреагировал на её слова и, присев на стул, начал задавать вопросы.

– Фёкла… Как вас по отчеству? Фамилия?

– Фёкла Леонидовна Веселова, – отвечала, не торопясь, женщина.

– Фёкла Леонидовна, начните с самого начала, что видели, слышали?

Она начала рассказывать: в котором часу вышла в сад, когда видела Татьяну с мужчиной, как нашла её. Следователь иногда что-то записывал в своём маленьком блокноте. Потом задал вопросы супругам. Тут Светку понесло. Рассказывала всё, что знала: как Зеленковы часто ругались, про измены мужу, о сыне, который просил у них деньги на бизнес. Потом уточнила, что вечером Татьяна была дома одна, Юрка с сыном сели в машину и уехали с соседнее село, часов в семь вечера. Николай, посмотрев на Фёклу, сказал:

– Опишите, пожалуйста, подробнее мужчину, с которым стояла убитая.

– Высокий, худощавый. В общем-то это всё. Темно ведь было, хоть и горел фонарь на улице.

Закончив опрос, Николай дал свою визитку Фёкле и сказал, глядя на неё:

– Если ещё что-то вспомните, звоните или приходите в отделение. Вы же не забыли, где оно находится?

– Нет. Я всё помню.

Следователь вместе с Сашкой вышли из комнаты. Фёкла повернулась к Светке и возмущенно спросила:

– Ты почему мне не сказала, что Коля в нашем посёлке работает?

– Я и сама не знала! А что случилось? Между вами что-то было?

– Ничего не было. Только общались, музыку иногда слушали. Да мы даже ни разу не поцеловались! Знаешь, Свет, я ведь все эти тридцать лет думала, что его нет в живых! Даже не узнал меня, представляешь? Как же обидно.

– Почему ты решила, что он мёртвый? – удивилась Светка.

– Перед выпускными экзаменами приехал ко мне домой на своей «Яве», отец, помню, ругался, не пускал меня к нему, а мама разрешила. Я огородами вышла к Николаю, чтобы папка не видел. Разговорись. Спросил про мои планы на будущее, ну я ему и ответила, что в педагогический собираюсь поступать. А потом…

– Что потом?

– Предложил мне выйти за него замуж. Вот так, неожиданно.

– Ого! А ты? – не сводя глаз с подруги, продолжала расспросы Светка.

– Конечно, я не согласилась. Кто бы мне разрешил? В семнадцать лет замуж? Да и слишком взрослым он мне тогда казался, ему было двадцать три года. Хотя влюблена в него была очень.

– И как он отреагировал на твой отказ?

– Сказал, что тогда поедет воевать в Афганистан. И всё. Больше о нём ничего не слышала. Писала ему первое время, поздравляла с Днём милиции, в ответ – тишина. Решила, что убили его. Чувствовала вину свою, что из-за моего отказа уехал на войну, ты же помнишь, что там творилось в те годы, каждую неделю в цинковых гробах пацанов наших привозили! А он оказался жив и здоров! Значит, общаться со мной не хотел и вряд ли захочет, изменилась я внешне очень, поправилась. Зачем я ему?

– Глупости говоришь! Ты выглядишь отлично! И визитку тебе он дал, заметь, не мне, не Сашке.

– Свет, перестань. Отдал мне, потому что я свидетель. И ему любая полезная информация нужна. Дело это ведёт он, с него и спрос.

– Чует мое сердце, что не зря вас снова судьба свела, – сказала Светка, отправляясь в спальню.

Фёкла пожала плечами и ответила:

– Да конечно! Можно подумать, всё это время меня ждал! И я пойду прилягу, устала очень, сил нет.

Ночь Фёкла спала очень плохо, тревожно. Снились покойные родители, с которыми она пряталась от кого-то.

Под утро, часов в шесть, её разбудили голоса, доносящиеся с улицы. «Что там происходит?», – подумала женщина и быстро встала с постели. Подойдя к окну, увидела кучку людей, стоящих у ворот Зеленковых. В комнату вошла Светлана.

– Вот любопытный народ. Ну оно им надо?

– Что там? – не понимая спросила Фёкла у подруги.

– Юрку забрали в полицию, как главного подозреваемого.

– Он же у брата был?

– Не знаю я. Забрали и всё.

– Не мог он убить жену свою, любил очень. Да, страдал, было больно, что изменяла ему, но убить – никогда. Не такой он.

– Тебе откуда знать? Люди меняются.

– Я понимаю, но помочь хочется.

«Надо во всём разобраться. Времени свободного много, и тратить его, сидя на лавочке в саду, я не собираюсь. Что-то здесь не так», – подумала Фёкла и, набросив халат на плечи, пошла в душ.

Немного расслабившись после водных процедур, женщина вышла во двор и увидела в саду Сашку, который собирал виноград. Рядом стояли большие плетеные корзины, доверху полные ягодами. Из винограда делали только сок. Сначала мяли его руками и загружали в большую кастрюлю. Потом, через сутки, не позже, иначе вино получится, процеживали через марлю и варили. Александр никогда не подпускал жену к процессу.

– Доброе утро. Саш, что там у соседей, полиция уже уехала? – поинтересовалась Фёкла.

– Только что. Работали и ночью, и утром. Улики искали. А какие там улики? Топор один.

– Хочу сходить на то место. Посмотреть, может, что ещё вспомню. А кто у них дома?

– Сын Володька. Но он спит, наверное, целую ночь их допрашивали.

Фёкла зашла во двор к Зеленковым. На примятой траве, где ночью лежала убитая Таня, осталась высохшая кровь, над которой жужжали зелёные мухи. Фёкла начала внимательно осматривать место преступления. У дорожки, ведущей на соседнюю улицу, заметила странные по форме следы обуви с ёлочками на подошве. Женщина сразу поняла, что скорее всего кто-то шёл быстро, иногда срываясь на бег. Фёкла начала идти по следам и снимать всё, что видела, на камеру.

– Что ты там делаешь? – метрах в десяти параллельно шагала Светлана в косынке, цветастом лёгком платье, с полным ведром помидоров в одной руке и с пучком укропа в другой.

– Светочка, я сейчас немного занята, подожди меня, потом помогу тебе.

– Да ради бога, подружка, занимайся своими делами, – ответила Света и пошла дальше.

Дойдя до края дорожки, Фёкла остановилась и увидела лежащую на земле испачканную в крови салфетку. «Вдруг этой салфеткой вытирался убийца, и на ней именно кровь Тани? Хотя её же мог выбросить любой прохожий… Но взять всё-таки нужно, может следствию пригодится», – Фёкла, надев на руку небольшой целлофановый пакетик, чтобы не оставить и своих отпечатков, аккуратно взяла вещ док и решила возвращаться.

На следующий день, пока не началась жара, подруги занимались консервированием.

Сначала сок томатный варили, потом целыми помидоры в бутылях закрывали. Будет чем зимой полакомиться! Когда со своими делами управились, Светлана крикнула мужу, который сидел на маленькой скамеечке в холодке под деревом и занимался виноградом:

– Саш, помочь можно? Не прогонишь?

– Можно. Урожай в этом году хороший, самому точно не справиться. Только оденьтесь в старое, работа грязная.

Давить спелый виноград, когда ароматный сладкий сок течёт по ладоням, локтям и брызги во все стороны, оказалось большим удовольствием для человека, который большую часть своей жизни прожил в городе. Фёкле так понравилось это делать, что на время забылись и трагедия у соседей, и найденные улики, и даже равнодушие Николая. Все осталось где-то очень далеко…

В выходной женщина встала пораньше, надела своё зелёное длинное платье из шёлка, сделала укладку и, брызнув на себя духами «Зеленое яблоко», вышла из дому.

– Куда это ты уже нарядилась? – спросила Светлана подругу.

– Сначала хочу к родителям на кладбище зайти, а потом к этому строителю, с кем Таня встречалась. У кого он снимает квартиру, ты не знаешь?

– Конечно знаю. У Райки хромой! Помнишь, где Дехтярёвы живут? Через две улицы от нас, возле птицефабрики. А зачем тебе к нему?

– Поговорить, может, что новое узнаю.

– Вот надо оно тебе, полиция без тебя прям не разберётся.

– Пусть разбираются, а я сама по себе.

Фёкла вышла со двора и тут же решила поменять маршрут. «Нет, сначала зайду к квартиранту Райкиному, а потом на кладбище, а то оно далеко, пока дойду, ноги отвалятся по такой жаре!» – рассудила она и двинулась в сторону птицефабрики.

Проходя мимо пришкольного участка, вспомнила, как много лет назад всем классом высаживали здесь саженцы тополей. Деревья так выросли, что создавали тень на аллее, по которой она шла. Вскоре показался дом Дехтярёвых. Раисе было тридцать восемь лет, мужа не было, ещё и хромая на правую ногу с рождения. Ей повредили тазобедренный нерв при родах, лечили долго, но ходить нормально она так и не смогла. Да к тому же была очень полной женщиной, внешне ничем не привлекательной, с неухоженными волосами, постоянно собранными в пучок. Жила Райка с матерью в доме, а квартирантов пускали во времянку со всеми удобствами. Лишняя копейка никому ещё не мешала.