Читать книгу Охотничий инстинкт (сборник) - Светлана Алешина - Страница 5

– Очухалась, сучара?

Эти слова услышала тяжело пробуждающаяся от забытья Лариса. И произносил эти грубые слова человек с квадратным лицом, весьма отвратительного вида.

Она с трудом разомкнула веки, посмотрела перед собой и увидела две большие колонны из джинсовой ткани. Они казались неподвижными и прочными. Лариса, находившаяся еще во власти наркотика, не сразу сообразила, что это ноги. Ноги человека, который так грубо встретил ее пробуждение.

Его квадратное лицо Лариса имела несчастье лицезреть чуть позже, как только сумела поднять свой взгляд выше.

– Ну так что, очнулась, что ли? – повторил он свой вопрос, только с еще более угрожающей интонацией.

И чтобы она не сомневалась в серьезности его намерений, обладатель голоса больно ткнул кулаком в бок Ларисы.

Она медленно, борясь с тяжестью, которой налились веки, попыталась поднять голову, в которой все еще был туман, вызванный препаратом, которым ее усыпили там, в ресторане. Поэтому все происходящее доходило до сознания тяжело, сквозь пелену. Обстановка вокруг представлялась нереальной, и казалось, что еще чуть-чуть, и наваждение рассеется. А потом, очнувшись от тяжелого сна, можно будет сладко потянуться, наслаждаясь знакомой обстановкой своей спальни.

Однако еще один тычок в бок, который был болезненнее предыдущего, – и Лариса явственно осознала, что это отнюдь не сон. Она вздрогнула, глаза ее окончательно открылись, а в следующее мгновение голоса приобрели более четкий тембр, как это бывает с записью, после того как протрешь спиртом магнитофонную головку.

– Видать, крепко зацепило…

– Да уж, мы постарались…

– Ничего, ничего, сейчас заговорит…

– Да скорее бы…

Эти высказывания, относившиеся явно к ее персоне, звучали совсем рядом. Разговаривали между собой несколько мужчин, и по холодному равнодушию, с каким они говорили о ней, можно было судить, что намерения у них по отношению к Ларисе отнюдь не добрые.

Скосив взгляд в сторону, она поняла, что находится в каком-то подвальном помещении. В двух метрах от нее стоял обшарпанный стол, из разряда тех, что обычно отвозят на дачу. Там эта мебель благополучно и доживает свой век. По обеим сторонам его стояли табуретки, примерно того же пошиба.

Под потолком висела лампочка, окруженная металлическим полукруглым плафоном, отчего свет, падавший вниз, растекался большим круглым пятном. Сама же Лариса находилась на тюфяке, который лежал на полу. Она попробовала двинуть рукой, но почувствовала, что не может этого сделать. Оказалось, что она ко всему прочему еще и прикована к батарее наручниками.

– Ну так что, ты готова к разговору или как? – снова прозвучало сверху.

– Похоже, что да, – ответил за Ларису другой голос.

– Очень хорошо, – ехидно констатировал первый. – Приведите ее в нормальное положение, чтобы были видны глаза.

Сильные мужские руки подняли Ларису и подтащили к стене. Кто-то другой подсунул ей под голову подушку. Теперь она находилась в положении полусидя и могла разглядеть всех, кто был в помещении.

Здесь было трое мужчин. В центре стоял знакомый Ларисе Курехин. Он единственный среди всех был одет в костюм и галстук. Правда, побриться так и не успел. Справа от него стоял типичный мордоворот, тот самый, что по приказанию Курехина рванулся в служебное помещение, когда Лариса упала с ящика. И наконец, слева от босса стоял худощавый гражданин с тонкими и, как показалось Ларисе, нервными чертами лица. Он криво улыбался и смотрел на пленницу немигающим взглядом. Одет он был в серый свитерок и джинсы. Волосы у него были прямые и очень тщательно уложены, было ощущение, что прическу свою он делает в лучших салонах города.

«Наверное, педераст», – неожиданно подумала Лариса, неприязненно глядя на незнакомца.

– Начнем, – коротко сказал Курехин и зло посмотрел на Ларису. – Итак, зачем ты подслушивала?

Лариса замешкалась. Отходняк после наркоза все же был тяжелым, и она не сразу смогла что-либо ответить. Но, выдержав паузу, неожиданно решила избрать наступательную тактику:

– Да как вы смеете! Вы похитили меня с рабочего места. Вы даже не представляете, что с вами будет завтра! Я вам не девочка из Заводского района, из неблагополучной семьи, которую можно увезти на поляну и поиметь всем скопом. Я – директор одного из лучших ресторанов города.

С каждой фразой уверенность ее в себе крепла и она возвращалась к реальности. Главное, что ее порадовало, – она не растерялась даже в такой, прямо скажем, неприятной ситуации.

– Хватит распальцовок! – оборвал ее Курехин. – Клал я и на тебя, и на твой ресторан. Говори, зачем подслушивала мой разговор! – И, спустя несколько секунд, ехидно заметил: – Для директора ресторана – весьма нестандартное поведение.

В его голосе слышалась явная угроза, и, будто в подтверждение ей, охранник Василий вплотную приблизился к Ларисе и слегка пнул ее ногой в бок. Впрочем, учитывая его размеры и силу, это «слегка» Ларисе отдалось весьма сильной болью.

– С чего вы взяли, что я кого-то подслушивала? – не сдавалась она. – Да и как это можно было сделать? Вы же находились в отдельной кабине.

– Молчи! – Курехин снова оборвал ее. – Скажи лучше, на кого ты работаешь, сука!

– Я не сука, – упрямо заявила Лариса.

Курехин скептически и в то же время зло посмотрел на нее, но никак ее слова не прокомментировал.

– Еще раз повторяю вопрос – зачем подслушивала и на кого работаешь?

– Да с чего вы взяли, что это я подслушивала?

Курехин посмотрел на Василия. Тот сразу же все понял и в качестве неопровержимого доказательства показал Ларисе фонендоскоп, лежавший на столе.

– Вот через эту штуку, если прислонить ее к стене, все очень хорошо слышно, – зловеще произнес Курехин. – После того как ты грохнулась с ящиков, Василий сразу же пошел в коридор и видел тебя там.

– Ну и что? Мало ли кто ходит в служебные помещения.

– Он встретил, кроме тебя, официантку, и она сказала, что именно ты крутилась в том месте, где находится отдельная кабина. Так что я считаю, тебе пора прекратить гнать гнилой базар и отвечать по делу. А то у нас есть Петя Кальтенбруннер, – он показал на худощавого, – он живо заставит тебя говорить. Правда, Петя?

Вместо ответа худощавый улыбнулся и кивнул, пожирая Ларису взглядом. Взгляд этот не предвещал ей ничего хорошего. В глазах этого человека читалась жестокость, которую нельзя было, казалось, пробить ничем. Это был взгляд маньяка, которого не остановят никакие аргументы, если уж он принял решение.

– Вот, – протянул Курехин, выдержав паузу. – Я думаю, что Пете и рта раскрывать не надо. У него и без того очень красноречивая внешность.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите… – продолжала Лариса.

– Ты не понимаешь? – вдруг взорвался Курехин и, подойдя к Ларисе, грубо взял ее за ворот платья. – Ты на ментов работаешь! Не понимает она…

– Ни на каких ментов я не работаю, – твердо заявила Лариса. – Я директор ресторана «Чайка».

А внутри ее кипела злость по поводу своей же сотрудницы, которая вольно или невольно выдала ее причастность к инциденту. «Уволю дуру! Сразу же, как только выберусь отсюда!» – сурово подумала она. Правда, выбраться отсюда будет делом нелегким, судя по всему. Окружение троих мужчин, находившихся в агрессивном настроении, не способствовало оптимистическим мыслям по поводу ее будущего.

– Короче, эта ботва мне надоела, – бросил Курехин в сторону Василия и отвернулся.

Василий умел угадывать настроение патрона. Он нагнулся к Ларисе и рывком одной руки поднял ее над тюфяком. Швы платья затрещали, и она почувствовала, что еще немного – и задохнется в крепких объятиях этого мордоворота.

А спустя мгновение Лариса ощутила резкую боль в спине. Это Василий, приподняв ее, снова бросил на тюфяк. Она закрыла глаза.

– Так что? – тут же прозвучал голос Курехина сверху. – Будем говорить или придется применять крайние меры? – Ну, я подслушивала, – сдалась Лариса.

– На кого ты работаешь? – сразу же спросил Курехин. – То, что ты подслушивала, мне и так ясно.

– Ни на кого.

Ответом был едкий смешок Курехина. Краем глаза Лариса увидела, что усмехнулся и Василий. Что же касается Пети по прозвищу Кальтенбруннер, то кривая ухмылка, по-видимому, была его постоянной спутницей. В ней было что-то нечеловеческое, как у наркомана, находящегося под кайфом.

Кальтенбруннер откинул прядь волос назад, сложил руки на поясе и выжидающе уставился на Ларису. Ему, видимо, не терпелось приступить к делу, и он, возможно, был несколько расстроен, что она так быстро начала раскалываться.

– Как это ни на кого? Давай выкладывай все и не пытайся е. ть мне мозги! – грубо проорал Курехин. – Я видел тебя еще на фуршете в «Континенте». Неспроста ты там крутилась. Наверняка ты меня и подставила, сука!

– Слушайте! – не выдержала Лариса. – Пораскиньте мозгами, вы же сами пришли с вашим лысым и толстым в мой ресторан. Вас туда никто за уши не тянул, а теперь обвиняете меня в том, что я вас под кого-то подставляла, следила…

Курехин нахмурился и продолжил.

– Ты зачем подслушивала разговор? – четко выговаривая слова, спросил он.

– Вам этого не понять. Я познакомилась с Алиной в тот день, на показе мод. А через день я обнаружила ее лежащей на асфальте перед отелем. Ее смерть потрясла меня, и я решила, что не оставлю всего этого просто так. А когда я узнала о том, что главный подозреваемый по делу отпущен на свободу, а тем более обедает в моем ресторане с каким-то лысым типом, то захотела узнать содержание разговора. – Лариса впервые за все время пребывания в подвале говорила искренне и даже страстно.

– Ты что, меня за лоха держишь?

– Я же говорила, что вам этого не понять, – уверенно продолжила Лариса.

– Ты хочешь сказать, что ты шпион-одиночка? – В голосе Курехина были явственно слышны ехидные нотки.

– Ну, что-то вроде этого…

– Ты давай кончай, – уже не так уверенно сказал Курехин. – Не думай, что я тебе поверю. Говори, кто тебя послал шпионить за мной. Если не скажешь по-хорошему, будут потери здоровья. А у тебя его, как я посмотрю, – тут он, пожалуй, впервые окинул Ларису взглядом мужчины, – не очень много. Особенно в некоторых местах. – И скользнул взглядом по ее бедрам.

– Мое здоровье – мое дело, – отрезала Лариса. – Я еще раз повторяю – вы приехали в мой ресторан по своей воле. Вы могли выбрать любое другое заведение, и не думаю, чтобы его директор бросился бы слушать, о чем вы говорите. Не надо сваливать с больной головы на здоровую.

Курехин еще раз нахмурился.

– Василий, кто посоветовал нам ехать в эту е. ную харчевню, не помнишь?

– Ваш знакомый, толстяк, – подал голос Василий.

– А, точно! – вспомнил Курехин. – Как его, Асташевский!

«Вот это номер!» – подумала Лариса. Ее, можно сказать, друг Асташевский знаком с этим гадким Курехиным и еще рекомендует ему посещать ее ресторан! Ну и знакомые же у него все-таки…

– К тому же этот лысый ждал нас недалеко оттуда, удобно было поехать именно в «Чайку», – продолжил объяснения Василий.

– Ну хорошо, – согласился Курехин. – Но я не верю, что ты по своей воле влезла в эту историю. – И спустя несколько секунд добавил: – А если даже по своей воле, тебе же хуже. Женщинам нельзя соваться в мужские разборки.

– Ты – половой шовинист? – неожиданно перешла на «ты» Лариса.

– Чего? – не понял Курехин.

– Ладно, проехали, – мысленно махнула рукой Лариса, оставшаяся недовольной интеллектуальным уровнем своего собеседника.

– Проедем мы, – ответил Курехин. – По тебе, и очень больно. Ко всему прочему очень скоро. В общем, пять минут тебе на размышления. Василий, засеки время, – отрезал Курехин и полез в карман за сигаретами.

Все пять минут, что было отпущено ей на размышления, мужчины молчали. А Лариса мучительно думала, как ей быть. В конце концов она решила говорить все как есть. Если они ей не поверят и все-таки примут так называемые крайние меры, то она хоть будет знать, что сделала все возможное для своего спасения.

– Я же сказала, что случайно познакомилась с Алиной и невольно влезла в эту историю, – начала Лариса со своих старых аргументов, когда Курехин сказал, что ее время истекло.

– Ну, допустим… И что же, ты действительно считаешь, что я грохнул эту проблядушку? Да на хер мне это надо!

Курехин буквально впился своими карими, похожими на жуков, глазами в Ларису. Взгляд его был злым, а руки в этот момент нервно задрожали.

Лариса тоже внимательно посмотрела на него. Она почувствовала, что в разговоре наступил какой-то перелом. Во всяком случае, Курехин прекратил на нее наезжать, и чувствовалось, что он отнюдь не уверен в себе. Ситуация, в которой он оказался, совсем не отвечала его ожиданиям.

– Тогда кто же? – выдержав взгляд Курехина, спросила Лариса.

Тот снова взорвался:

– Здесь вопросы задаю я! Ты стучишь ментам, падла! Кто меня подставил, быстро говори!

– Действительно, кто же? – скорее разговаривая сама с собой, произнесла Лариса.

Она уже могла позволить себе не обращать внимания на истерику Курехина. Она думала о своем. Будучи неуверенной в том, что Курехин не виноват в смерти Алины, она тем не менее склонялась в пользу именно этой версии. Это было интуитивное чувство, основанное на наблюдениях за этим невзрачным внешне человеком, вся уверенность которого основывалась на больших деньгах, которые он сумел огрести.

– Я всегда считал баб дурами! – неожиданно заявил Курехин. – Только они могут влезть в дело, совершенно не понимая, чем это для них может закончиться.

– Какое совпадение с точностью до наоборот! – ответила Лариса и впервые за время разговора улыбнулась. – Я-то думала, что только мужики способны делать глупости. Вроде тебя, который так глупо подставился. Если, конечно, поверить, что ты ни в чем не виноват.

– Ты спишь с Карташовым? – перебил ее Курехин.

– Ну, точно… Большей глупости нельзя себе и представить. Зачем мне малолетки? Ко всему прочему я замужняя женщина.

– Прекрати гнать пургу! Отвечай по существу. Именно ему ты звонила из своего кабинета. Я по номеру определил.

– Ну и что? С Карташовым я познакомилась в день, когда умерла Алина. Именно я обнаружила ее. А потом встречалась еще один раз…

– Ну вот, ты и проговорилась…

– Я видела его вчера, в квартире Лели Косицыной, – сказала Лариса и пристально посмотрела на Курехина.

– А кто это такая? – спросил тот, нахмурившись.

– Подруга Алины, та самая, с которой был ваш сегодняшний собеседник в номере тогда, в отеле…

Курехин замер на месте и спустя мгновение рывком подошел к Ларисе и склонился над ней.

– И что? – выжидательно посмотрел он на нее.

– Ее вчера убили, – глядя прямо в глаза Курехину, сказала Лариса. – Прямо у нее в квартире. Причем произошло это сразу после того, как тебя выпустили из милиции. Неплохое совпадение, не правда ли?

Она по-прежнему гипнотизировала его взглядом. Лицо Курехина постепенно начало наливаться кровью. Губы его задрожали, он нервно вынул из кармана сигарету и закурил, несмотря на то что затушил предыдущую совсем недавно.

– Странные вещи происходят, – медленно произнес он, затягиваясь дымом. – Какая-то паскуда копает под меня… Крутая игра пошла. Надо переговорить с лысым немедленно. Слышишь, Василий?

Тот кивнул шефу в знак полного понимания ситуации.

– Кто же это может быть? – нервно заходил по комнате Курехин.

Лариса внимательно наблюдала за ним. Не похоже, чтобы переживания этого человека были наигранными. Скорее всего в этом деле не все так просто.

– Все, собираемся, едем! – вдруг остановился Курехин и ткнул пальцем в сторону Василия.

И тут впервые подал голос Кальтенбруннер:

– А с ней-то что делать?

Голос его был неожиданно жидок, как у людей нестандартной половой ориентации. Что ж, ее первоначальное впечатление в отношении его только подтверждается. И тут она действительно испугалась. Если он голубой, то к женщинам отношение у него особое. А учитывая специфику его деятельности – было ясно, что он выполняет при Курехине функцию палача, – Ларису он будет допрашивать с большим пристрастием.